панама съехала на нос, медные пуговицы на блейзере поблескивали, старый школьный галстук находился четко под углом в девяносто градусов – бывший военный, спортсмен, а теперь предприниматель. Пожалуй, нищая юность и отсутствие университетского диплома действительно помогли ему в жизни.– А вот у Маркуса в этом году с оценками было не очень, – осторожно продолжила она. – Мальчик вполне бы мог пожертвовать двумя неделями своих каникул. Все равно будет спать до обеда.– Слишком уж Маркус ленив. Ему нужна дисциплина.Майкл обогнал трактор, едва избежав столкновения с встречной машиной.– Да, дорогой. Возможно, если ты купишь ему машину.– Машину! В семнадцать лет! Еще чего не хватало!– Как скажешь, дорогой.Она замолчала и начала прикидывать, как можно уговорить мужа сделать подарок младшему сыну, который был ее любимчиком.– Странно, – произнесла Касс, когда они въехали на безукоризненную наклонную, покрытую гравием подъездную аллею собственного дома. – Должно быть, после вчерашней приборки миссис Тайлер оставила окна открытыми. Надеюсь, она не забыла включить сигнализацию.Когда Майкл заглушил двигатель, из дома стали явственно слышны громкие, глухие удары.– Похоже на ту ерунду, которую обычно слушают мальчики, – проворчал Майкл, вылезая из машины.Бум – бум – бум – бум.– Боже, я надеюсь, что это не бродяги!Касс проследовала за своим мужем к двери.– Если это какие-нибудь чертовы скитальцы Новой Эры, считающие, что можно достичь нирваны посредством акупунктурной практики, я…И тут Майкл резко замолчал, поскольку из дома донесся ужасающий, леденящий кровь вопль.Они пробрались внутрь.Музыка орала просто оглушительно. Звук шел из гостиной слева.Касс двинулась вперед.– Ш-ш.Майкл притянул ее обратно к стене.Взяв огромный медный подсвечник со стола, рядом с телефоном, он направился к двери в гостиную, спиной прижимаясь к полосатым обоям, словно в полицейских телесериалах.Майкл с подсвечником в руке резко распахнул дверь в гостиную.– О господи, Маркус, что здесь происходит?Касс увидела своего младшего сына, извивающегося посреди в бешеном танце. Его волнистые волосы длиной до плеч разметались по лицу, грязная футболка прилипла к тощей груди. А музыка продолжала орать и визжать.– Привет, пап, мам! – прокричал Маркус сквозь грохот, сделав в воздухе круг сжатым кулаком и покачивая бедрами.Этот жест сопровождался притопыванием огромных незашнурованных кроссовок.Майкл подошел к стереоустановке и выключил музыку. Касс ощупью добралась до дивана и с удовольствием опустилась на него.– Ты хоть соображаешь, черт возьми, что чуть ли не до смерти перепугал мать? И почему ты, черт возьми, не в школе?Маркус поднял на отца свои раскосые глаза и промолчал. Затем достал пачку «Мальборо» и закурил.– Потуши сигарету! – воскликнула мать.Маркус хихикнул и продолжал курить.– Ты что, глухой?Маркус затянулся, глядя попеременно на каждого из родителей.– Дело в том… типа… вам понравится… – Он сделал паузу для достижения эффекта и забыл, что собирался сказать.Маркус проходил через стадию развития, когда весь разговор велся на грубом кокни. Можно было десять минут слушать его монолог и в конце понять, что он не сказал ничего, кроме «потрясный» и «крутой», со вставками «м-м» и «э».– Мам, а почему на тебе такая странная шляпа?Маркус добрел до кресла и скорее соскользнул в него, чем сел.– Не твое дело! – проревел Майкл. – Почему ты дома?– Я… э… получил отставку, понимаешь, старина?– Нет, не понимаю.– Отлучение от церкви.Последовала долгая пауза, во время которой Маркус так скосил глаза, что Касс испугалась, как бы они не выскочили из орбит.– Ты хочешь сказать, что тебя отчислили? – наконец выдавила она из себя, нервно глядя на Майкла, чье лицо приобрело такой же бордовый оттенок, как и его обгоревшая на солнце лысина.– Ага… Наконец-то до вас дошло… Ха-ха.– Но почему, Маркус? – заикаясь, спросила Касс. Как ей сейчас хотелось попросить у сына одну сигаретку, чтобы успокоить нервы. – Почему тебя отчислили?– Э, – Маркус потер свои сонные глаза, как будто старался вспомнить. – Я… э… типа организовал рейв Тусовка (англ.)

в кабинете Уилтшира… и все было отлично… а потом была облава.Майкл не совсем понял, что его сын имел в виду под словом «рейв», но решил не доставлять тому удовольствия вопросом. Он сказал лишь:– Как ты мог… как ты мог… перед самой игрой!– Нуда… директор говорил то же самое. – Маркус засмеялся диким отрывистым смехом, который он приобрел вместе с акцентом кокни.Майкл отчаянно пытался сдержать гнев. Если его давление поднимется еще хоть чуточку, ему понадобится клапан на макушке. Сам не замечая, что делает, он стал набивать трубку пастилками «Олбас».Майкл вырос в бедности в период между двумя войнами, в девятнадцать уже воевал в колониальной Африке, впоследствии служил на флоте и добился офицерского чина. Выйдя в отставку по состоянию здоровья, он занялся бизнесом, где вскоре достиг определенных высот. И теперь Майкл не понимал своих детей. У Маркуса было больше возможностей, чем у него в свое время, намного больше. Родители не слишком баловали сына, не потакали его прихотям, заставляли трудиться и сурово наказывали за проступки. И, несмотря на все это, Маркус постоянно их подводил. Еще в восьмилетнем возрасте его выгнали из частной школы за то, что намазал клеем стены в уборной директора. Маркус знал об ответственности не больше, чем отец о вязании крючком.Майкл зажег трубку, и пастилки начали плавиться, издавая странный запах; трубка стала выплевывать черный дым. Майкл с максимальным хладнокровием отложил трубку и уставился на сына. Глядя на пустое, улыбающееся лицо Маркуса, на котором не было и следа стыда, он почувствовал, как его ярость превращается в отчаяние.– Мог бы пока подождать в школе, может, нам и удалось бы все уладить?Он мрачно вздохнул.– Ты что… типа… это случилось на прошлой неделе, старик. Вас не было и… я решил сократить расходы и убраться оттуда.Майкл встал и направился в свой кабинет. Наверняка он обнаружит на автоответчике несколько яростных сообщений от директора школы. Глядя в окно, отец размышлял, как лучше наказать сына. Наконец он устало крикнул:– Иди в свою комнату, Маркус, и жди приговора. Сегодня останешься без ужина.Это было как-то мелко. Но, в конце концов, он сам чувствовал себя незначительным.– Отстой.Маркус поднялся и пошел к стерео, чтобы забрать свою кассету.– И если я еще услышу что-нибудь подобное этому вечером, я… я…– Чтобы такое придумать?– Велю парикмахеру обрить тебя налысо.Впервые за весь вечер Маркус действительно испугался: он кинулся наверх, перепрыгивая через две ступеньки.– Пойду позвоню Паркеру, – мрачно сказал Майкл жене, закрываясь в кабинете, чтобы позвонить директору школы.Касс так и осталась сидеть на диване: руки сжаты в замок, соломенная шляпа все еще на голове. Она посмотрела на коллекцию фотографий на каминной доске. В двенадцать лет Маркус выглядел таким ангелочком. А вот Оливер, подтянутый и красивый в мантии выпускника. Вот ее сыновья обнимают Лабрадора в саду. Они были такими красивыми детьми. Она так ими гордилась. До боли. Над фотографиями в пятнистом старом зеркале Касс увидела свое отражение.Она всегда была красивее Александры, да и сейчас еще Касс не утратила озорной утонченности кошки, слизывающей с лап сливки. В хороший день, с грамотным макияжем и не после похмелья, она выглядела на тридцать пять. Сегодня же были видны все ее пятьдесят (как говорили ее друзья – сорок восемь). Мысленно приказав себе не забыть нанести немного питательного крема на ночь, Касс сняла шляпу и привела в порядок волосы, сделав глубокий выдох.Она погрузилась в размышления о Маркусе. Это просто переходный возраст. Осенью мальчик может пойти на подготовительные курсы в Лондоне – она спросит совета у Каролин Тюдор-Уоллес. Кажется, кто-то из сыновей Уиттакера ходит на курсы. Да, курсы это то, что сейчас нужно.Слегка успокоившись, Касс вернулась мыслями к сестре. Бедняжка Алекс. По сравнению с тем, что вытворяют ее дети, проблемы Маркуса – просто ерунда.Ей не хотелось оставлять младшего сына одного, пока они будут во Франции. Вдруг он организует здесь один из своих рейвов? С другой стороны, общение с богемной компанией Алекс не пойдет ему на пользу, они ведь еще и Эдварда пригласили. У Касс были серьезные сомнения насчет ориентации ее младшего брата. Вдруг он повлияет на Маркуса в столь восприимчивом возрасте? К тому же этот алкоголик, Паскаль, который вечно шатается повсюду в нижнем белье и с бокалом вина в руке. И что только Александра в нем нашла? Небось вышла замуж только из-за денег.– Боюсь, дело дрянь. – Майкл вышел из кабинета, почесывая свои редеющие волосы. – Директор сказал, что это последняя капля.– Боже.– Как говорится, не стоит причитать над пролитым молоком. Я выпью виски в библиотеке. Ну, теперь я устрою Маркусу веселое лето. Скажи ему, что может забыть о машине. Приготовишь мне горячую ванну, хорошо, старушка?Он исчез в коридоре. Вздохнув, Касс почувствовала, что ее муж был слишком жесток с Маркусом. Да еще эта идиотская поездка к Алекс. Хорошо хоть София будет там. У Касс всегда повышалось настроение, когда она вспоминала о племяннице, сделавшей столь выгодную партию. Глава девятая Паскаль резко затормозил во дворе, так что Тэш чуть не вылетела через ветровое стекло.– Остальные уже приехали.Паскаль указал на огромный темно-синий «мерседес» и маленький знакомый красный «пежо», припаркованные рядом.Тэш вывалилась из джипа и поковыляла к другим машинам, сжимая голову. Она испытала неожиданную радость от встречи с Антоном Виньолом, крепким маленьким виноделом, который управлял виноградниками и который так неистово с ней флиртовал – но стоило ли им пробовать столько сортов вина?Тэш заметила, что огромная куча чемоданов у «мерседеса» была превращена курицами в туалет.– Боже мой.Тут ее поразила отрезвляющая мысль: надо пойти и принять душ прежде, чем ее увидит Хуго, а то он еще примет ее за работницу фермы.– Пойдем, дорогая. Поздороваемся со всеми.Паскаль крепко взял ее за руку и потащил к дому.– Боже, – повторила Тэш.Паскаль хотел, чтобы падчерица разделила с ним ответственность. Они так хорошо провели время с Антоном, что не успели съездить и приобрести Тэш новый наряд, как он обещал Александре.«Quand meme Какая разница (фр.)

, – решил он, – Тэш выглядит сексуально и привлекательно в своей мешковатой футболке и с этими бесконечно длинными ногами в черных джинсах и массивных сапогах для верховой езды».Внутри дома было прохладно и тихо. Резкий, монотонный женский голос послышался из-за дверей, к которым они шли. София. Ей ответил другой голос – мужской, хриплый и спокойный. Тэш остановилась. Хуго. Боже! Она забыла, насколько сильно его любила. Какая невыносимая боль. Слезы отчаяния и презрение к себе.Теперь она могла уже видеть светловолосого надменного мужа сестры, Бена: он сидел рядом с ее матерью и смеялся. Должно быть, Хуго и София за углом. И конечно, Аманда, – как же по-детски она ненавидела Аманду за то, что у той был Хуго. «Я не могу встретиться с ними лицом к лицу, – подумала Тэш, – просто не могу и все».Но Александра уже заметила Тэш и Паскаля.– Ну, наконец-то! – она подставила мужу щеку для поцелуя. – Мы уж не чаяли вас увидеть. Ну, разве Антон не лапочка? – спросила она у Тэш, которая пряталась за Беном и старалась затеряться в глициниях. – Ты здесь всех знаешь, Тэш. Паскаль, это Аманда Бошомп, она очень спортивная девушка. Мне кажется, ты уже встречал Хуго.– Oui, alio, mon ami Да, привет, друзья мои (фр.)

. Привет, Аманда, добро пожаловать в наш дом. – Паскаль расцеловал ее в обе щеки. – Привет, Бен. Очаровательные София и Лотти. – Маленькая темноволосая девочка на коленях у Софии явно испугалась, что этот дядя ее поцелует. – А где малыш? Спит?– Да, он наверху с няней, – с притворной улыбкой произнесла София.– Боже мой! – выдохнула Александра. – Я совсем о ней забыла. Будь умницей, Паскаль, пригласи ее выпить с нами. Она в salle des chapeaux Комната наверху (фр.).

.– Мама, мы обычно не… – начала София.– Какие глупости, дорогая, – весело перебила ее Александра. – Бедняжка, должно быть, умирает от жажды. Мы положим Джоша здесь в тени, если ты переживаешь.Паскаль весело убежал. София раздавила сжатыми зубами дольку лимона.Тэш все еще стояла у стены. Единственное свободное место оставалось рядом с Хуго. Сердце ее бешено билось в груди, она не могла ни о чем думать. Все это напоминало ей сцену из какого-то американского сериала.– Иди, сядь с нами, – поторопила ее мать.Тэш бросила испуганный взгляд на Хуго, который смеялся над чем-то вместе с Беном. До чего же он все-таки красив. Эти синие глаза, волевой подбородок и римский нос. Тэш показалось, что ей снова шестнадцать.Александра почувствовала состояние дочери.– Садись на мой стул, здесь солнечно. А я пойду, налью еще спиртного. Не правда ли, Тэш выглядит хорошо, София?София думала совершенно противоположное. Копна склеенных волос закрывала лицо Тэш, нескладная фигура одета в ужасную неряшливую одежду.– Да… ты выглядишь… хорошо, Тэш. Похудела.– Спасибо, – пробубнила Тэш. – А как ты? Как прошла гонка на воздушных шарах?Ну почему, почему София всегда выглядела так, как будто ее только что привезли в подарочной упаковке прямо из элитного бутика.– О, просто великолепно. – София убедилась, что Бен не слушает. – Беа была в восторге. Жаль, что ты не приехала, я же присылала тебе билет. Было много известных людей: семейства Ле Бон, Бранаг, Паула Йетс с этим своим неряшливым приятелем, Джейсоном Коннери, Дилан Самуэльсон – тебе, кажется, он нравился?– Было дело.Неужели сестра специально напомнила, чтобы вернуть ее в положение неуклюжего подростка? Да нет, София не имела в виду ничего плохого. В конце концов, она же старалась вовлечь Тэш в великосветскую жизнь семейства Мередит.На самом деле, как она поняла много лет назад, София была бы в ужасе, если бы Тэш хоть раз приняла ее приглашение. Она приглашала свою младшую сестру на светские мероприятия из приличия, надеясь, что Тэш откажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69