К тому времени, когда она наконец вывалилась из ванной, ее бинты намокли, а похмелье угрожало раздавить ее мозг, в окно уже просачивались первые бледные лимонно-желтые лучики всходящего солнца.Тэш выпила три таблетки аспирина и приняла болеутоляющее, которое оставил ей доктор Тьери в маленькой бутылочке из коричневого стекла (срок годности которой, как она подозревала, закончился где-то в середине двадцатого века). Затем, натянув пару старых штанов и огромный свитер, девушка подняла свою сумку с новеньким снаряжением для соревнования и, пошатываясь, направилась к лестнице.Тэш слишком нервничала и слишком плохо себя чувствовала, чтобы заметить тот кавардак, который царил в доме.К утру дом стал напоминать городскую свалку. Лестница была почти полностью завалена пустыми бутылками, сигаретными пачками и разбросанными вещами. Чего здесь только не было: набор для подводного плавания, три картошки в мундире, лютня и пара секаторов.В холле царил хаос. Все цветочные композиции увяли или были распотрошены. Пол усыпан крошками и залит напитками, на мебели следы от ножек бокалов. Холодный ветерок разносит повсюду бумажные носовые платки, лепестки и пыль, а старые канделябры наверху в разнобой позвякивают.Когда Тэш проходила по маленькому коридору, который вел на кухню, она услышала громкие голоса из комнаты справа. Один из них говорил с мягким ирландским акцентом. Она остановилась послушать.– Я просто не вижу смысла в том, чтобы все это продолжать! – высокий женский голос задрожал. – Ты говоришь, что я впустую растрачиваю свою жизнь, но у меня не осталось больше ничего, ради чего стоило бы жить. Я тебе не нужна!И она всхлипнула. Найл вздохнул.– Я этого не говорил.Тэш почувствовала, как холод коридора проникает сквозь ее свитер и просачивается в самое сердце.– Что? – голос Лисетт дрогнул.Сейчас Найл что-то шептал: низкий нежный шепот, из которого Тэш могла разобрать лишь отдельные слова. Он говорил о боли и несчастье и еще употребил слово «панацея».Девушка придвинулась ближе, и половица громко заскрипела. Тэш прикусила губу и услышала, как Найл сказал:– Во мне возродилась вера. Я уже не думал, что смогу испытывать такие чувства к кому-либо, это все пришло как огромное потрясение. Больше всего меня пугает, что я не имею ни малейшего представления…Послышался очередной скрип, и Тэш затаила дыхание.– …чувствует то же ко мне. Но я знаю, что должен простить тебя, Лисетт, ради нас обоих. Видишь ли, я снова по-настоящему влюбился.– Найл, ты нужен мне! – теперь Лисетт рыдала.Последовало долгое молчание.– Неужели ты все-таки меня любишь? – Найл почти шептал.В этот момент включилась стиральная машина в прачечной, и она не стала дожидаться ответа Лисетт. Чувствуя, как стучат зубы, девушка заковыляла прочь от закрытой двери.В кухне царила приятная духота. Олли и Джинджер были отправлены в деревню за горячими, прямо из булочной, багетами, бриошами и круассанами. Еще несколько людей, незнакомых Тэш, появились неизвестно откуда и бродили по комнате все зеленые, жалуясь на головную боль. Паскаль носился в переднике, периодически прикладываясь к бокалу с красным терпким вином. Салли и Мэтти, очевидно, ушли спать.Тэш упала на стул рядом с крупной женщиной с размазанной помадой и повязкой для волос, съехавшей на одно ухо. Та отчаянно пыталась выяснить местонахождение мужа с помощью радиотелефона.– Один сплошной треск, – пожаловалась она.Но когда измученная женщина уже собиралась попытаться еще раз, телефон сам зазвонил.– Что? – рявкнула она. – А! – Она подняла глаза и закричала: – Здесь нет никого по имени Бэш?– Э… кажется, это меня, – сказала Тэш, высвобождая уши и ожидая, когда в ее голове прекратится шум.Через минуту ей понадобится еще таблетка аспирина. Женщина зло протянула ей трубку.– Да?Даже собственный голос отдавался в голове, как эхо от выстрела.– Наконец-то! Мы уже думали, что у вас отключен телефон, – раздался в трубке незнакомый голос. – Подожди минутку.Тэш услышала, как на заднем плане лают собаки. Ее живот снова начал болеть.– Эй, ты еще там?– Да.Если не двигать головой, то все не так уж плохо.– Это Гас Монкриф, помнишь меня? Приятель Хуго. О, спасибо, Пен.Было слышно, как он что-то пьет, возможно, чай.– Да, помню.– Вот и хорошо. Здесь Хуго, он хочет тебе кое-что сказать. Я тебя не разбудил?– Нет. Не беспокойся.Гас поинтересовался, не хочет ли она пройти с ними скаковой круг.Даже при мысли об этом голова Тэш начинала кружиться от страха. Она, скорее всего, не доберется даже до первого препятствия, не говоря уже о том, чтобы проехать вдоль него. Страх сковал ее горло.– Да, спасибо, было бы замечательно, – прохрипела Тэш.Они договорились встретиться на старте в восемь тридцать, и Гас передал трубку Хуго.– Тэш? – по проводам потек знакомый медленный голос.– Да? – слабо ответила Тэш.В ее животе снова что-то перевернулось. Паскаль поставил перед падчерицей полную тарелку маленьких блинчиков, истекающих маслом и медом. Кухня заполнилась сладким запахом.
Арендованный автомобиль «рено» въехал во двор, и четверо пассажиров с затекшими от долгого сидения ногами уставились на дом из его широких окон.В ярком свете утреннего солнца содрогающийся от рейва амбар потерял свое очарование. Со стороны он выглядел как захудалая, полуразрушенная сельскохозяйственная постройка.К водителю «рено» подошел сутулый подросток в красной куртке и спросил:– Закурить не найдется, дружище?Люсьен Мэрриот посмотрел на того долгим, задумчивым взглядом своих бледных глаз, прежде чем бросить ему почти целую пачку сигарет.Подросток кивнул в знак молчаливой благодарности и ушел в другое полутемное здание, где спальные мешки располагались прямо на охапках соломы, как разноцветные гусеницы, скрывающие ночных бабочек.Эдди Бакингем – он был пониже и потолще своего друга – выпрыгнул с пассажирского сиденья и направился к задней двери машины, чтобы открыть ее перед чрезвычайно красивым пассажиром. Эдди взял в свою руку ладонь с безупречным маникюром, когда пара бесконечных ног появилась из машины и пара итальянских туфлей застыла на неровных камнях. Эдди посмотрел вниз и улыбнулся.– Как ты? – заботливо спросил он, блестя янтарными глазами, и улыбнулся, скрывая свое волнение ото всех остальных.– Все хорошо, дорогой. Это ты нервничаешь, Эдди.– Я просто хочу, чтобы они полюбили тебя так же сильно, как и я. Ну, почти так же сильно.Он подмигнул, пригладил свои блестящие, иссиня-черные волосы, забранные в хвостик на затылке.В своем дорогом пиджаке из мягкой кожи, черной шелковой рубашке и кремовых брюках, Эдди выглядел скорее как управляющий популярной рок-группы, чем как торговец предметами искусства.– Ты боишься их неодобрения, Эдди.При этих словах вуаль мягких пепельных волос упала на смеющиеся васильковые глаза.– Наверное, так и есть. – Эдди широко улыбнулся. – Пойми, Лорен, что в прошлый раз, когда я виделся с сестрой, я был… ну… другим.– Я знаю.Одна рука с маникюром взметнулась и нежно погладила его по щеке.– Так что я не знаю, как они на это отреагируют. На нас, я хотел сказать.– Кажется, мы пропустили вечеринку, Эдди.Люсьен, который с безопасного расстояния наблюдал за амбаром, вернулся к машине и запахнул свое длинное кашемировое пальто, так как на улице было прохладно.– Не могу сказать, что разочарован, – вздохнул Эдди. – Я могу прожить без приемов в свою честь.Люсьен слегка улыбнулся и подмигнул новой любви Эдди.Последний пассажир наконец появился из машины и уставился на бледно-голубое небо. Люсьен оставил Эдди переживать в одиночестве.– Сильно тебя укачало? – спросил он, положив руку в безупречно скроенном пиджаке на плечо сына.Молодой человек покачал головой и улыбнулся.– Отличное место, – присвистнул он. – А Тэш говорила, что ее мать живет в разваливающемся французском коттедже. Я даже не представлял подобного размаха.Люсьен посмотрел на красивый дом и молча кивнул.Эдди протянул им багаж, изящный кожаный чемодан Люсьена и потрепанный старый рюкзак его сына, подхватил два своих чемодана, и вся компания направилась к дому.– Лучше я первый зайду, – заявил Эдди, в нерешительности замявшись на ступенях перед открытой парадной дверью. – Не уверен, что Александра получила мое послание.– Ксандра!Паскаль, который только что ушел наверх за парацетамолом, появился в дверях, держа под руки двух незнакомых мужчин.– Скажи мне, cherie, кто из них твой брат? – с триумфом в голосе спросил он.Александра, поставив кофейник, радостно подлетела к Эдди и крепко его обняла.– Эдди! Как замечательно! Потрясающе!Она утерла слезы тыльной стороной ладони.Эдди засмеялся и мягко отстранился.– Привет, дорогая. Выглядишь замечательно. Познакомься…– Лоренс! – Александра повернулась и расцеловала Люсьена в обе щеки. – Я получила послание Эдди через секретаря и совсем не возражаю, чтобы ты остановился у нас, – мы все будем рады. Я поселю вас обоих в комнате наверху башенки – там очень романтично.Итак, это новый любовник Эдди, подумала она с огромным облегчением. Слава богу, никаких сталинских усиков или маленькой кожаной кепки с цепочкой. Он выглядел как очень элегантный, интеллигентный деловой человек, на нем был шикарный зеленый костюм, явно сшитый на заказ, скроенный и пестрый шелковый галстук. Широкие плечи и красиво подстриженные волосы, седина на висках, – он был просто бесподобен.Эдди что-то пробормотал, яростно размахивая руками, но Александра была слишком поглощена и не слышала.Она снова посмотрела на брата. Он изменился до неузнаваемости. Эдди уже не был худым молодым человеком, щеголявшим кричащей одеждой, с вечно мрачным и виноватым выражением лица и длинными, немытыми волосами. Он выглядел подтянутым и сытым, щеки у него округлились. Ему это шло. Располнев, Эдди стал выглядеть добродушнее. Волосы, правда, были все еще длинными, но они были аккуратно убраны назад, и Эдди больше не смахивал на хиппи. В одном ухе у него красовалось маленькое золотое колечко, и он вкусно пах шампунем.– До чего же похож на нашу мамочку, – мечтательно сказала она.– Xandra, cherie. Ecoute… Ксандра, дорогая. Послушай… (фр.)

Паскаль прикоснулся к ее руке и быстро объяснил жене на французском то, что Эдди вот уже некоторое время безуспешно пытался объяснить на английском.– Боже всемогущий! – Александра прикрыла рукой рот и начала смеяться.Потягивая кофе, Тэш как сквозь туман увидела, что зашел ее дядя. Сердце девушки все еще колотилось в груди как ненормальное, а мысли метались между Найлом и предстоящими скачками.Она решила, что привлекательный мужчина, приехавший с Эдди, является его бойфрендом, хотя это слово мало подходит к шикарному Люсьену. У нее было странное ощущение, что она уже где-то видела этого человека. Может, он какая-нибудь знаменитость?Эдди жестом приглашал кого-то войти. Дядя выглядел намного старше, чем Тэш себе представляла.Она посмотрела в окно. Ветер раскачивал ветки старинного дуба, а бело-зеленая палатка развевалась как парус. Слабое солнце пыталось превратить сад во фреску ядовито-зеленого цвета. Мерцание тумана над долиной предвещало жаркий день. За подернутым дымкой лесом Сноб, наверное, сейчас раздраженно храпел в стойле Антона, ожидая, когда его покормят и дадут возможность доказать свое превосходство над человеческой расой.Тэш снова посмотрела на дядю. Он представлял какое-то обворожительное существо со светлыми волосами Александре и Паскалю.– Это, – объявил он немного нервно, – Лорен.Несмотря на свою элегантную итальянскую одежду, Лорен выглядела как симпатичная девочка лет четырнадцати, не больше. Тэш задумалась, может, это его незаконнорожденная дочь? Внезапно появилась неизвестно откуда и объявила, что переезжает к отцу и его любовнику. Тэш удивило, как покровительственно обнимал ее Эдди и как при этом сияло от гордости ее лицо.За ними кто-то еще пытался протиснуться в дверь.Тэш рассеянно заметила густые пепельно-русые волосы, нос луковкой и изогнутый рот. Затем девушка еще раз посмотрела на этого человека и чуть не упала со стула: она увидела знакомую старую бейсбольную куртку, надетую поверх выцветшей джинсовой рубашки, и пару длинных атлетических ног в черных джинсах и ботинках. И все это направлялось к ней.Тэш посмотрела на лицо и увидела огромную, чуть кривую улыбку и задорный огонек в глазах. Пришедший внимательно уставился налицо девушки, прежде чем запечатлеть громкий поцелуй на ее застывших губах.Вдохнув аромат дорогого одеколона и почувствовав теплую ладонь на своей щеке, Тэш высвободилась и в ужасе и изумлении уставилась на нового гостя.– Макс! – выдохнула она.Макс упал на стул рядом с ней и закинул ноги на стол с удовлетворенным вздохом.– Привет, Тэш. – Он взял у нее с тарелки один блинчик, все еще улыбаясь. – Как насчет кофе? Глава сорок седьмая Несколько часов спустя Тэш сидела в кабине старенького фургончика для лошадей, потягивая кофе из пластиковой крышки термоса, и тщетно пыталась успокоиться. Через пыльное окно она увидела, как рядом остановился сияющий голубой фургон.– Только не это! – застонала Тэш и пригнулась.Сквозь лобовое стекло, которое было почти полностью облеплено мертвыми мушками, Тэш увидела свою мать, шедшую к ней в сопровождении трех спаниелей. За ней следовал Паскаль с видеокамерой, биноклем и фотометром. Он выглядел как заблудившийся корреспондент преуспевающего издания.Тэш хотела спрятаться, но было уже поздно. Они увидели деревянный вагончик Антона среди сияющих стекловолоконных дворцов для лошадей. Александра оживленно постучала по стеклу и улыбнулась.Тэш открыла окно.– Разве это не здорово? – с энтузиазмом воскликнула Александра.На ней был шелковый зеленый брючный костюм, в котором кто-либо другой выглядел бы как грузный огурец.– Я и не думала, что это такое грандиозное мероприятие.– Неужели? – слабо пискнула Тэш.– Мы пришли, чтобы морально тебя поддержать. Это Паскаль настоял. Он такой внимательный.За ее плечом был виден Паскаль, обвешенный устройствами, на его лице было что угодно, но только не восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69