таится под дверьми с тряпкой для пыли и оставляет приготовленную еду, накрыв ее салфеткой.Тэш рассеянно упаковала комнатное растение в горшке, засунув его листья между туфлями, чтобы не сломать.– Ты же понимаешь, как это невыносимо – быть замужем за человеком, который так одержим тобой? – Лисетт умоляюще посмотрела на Тэш. – Я думаю, что больше не смогу выносить такого рабского почитания. Это просто ужасно. А серьги просто прелесть. Можно их взять поносить?Тэш уставилась на собеседницу в изумлении. Лисетт легко рассмеялась.– О, я знаю, тебе это кажется совершенным раем. – Ударение было слишком явным. – Такая звезда, и вдруг живет под одной крышей с тобой. Но, если честно, дорогая, ты просто не представляешь, каково это – жить с человеком, постоянно целующим землю, по которой ты ходишь.Ночник упал на пол. Тэш поморщилась. Да сколько можно терпеть эту нахалку?– Но я уверена… – медленно ответила она, вытаскивая из рюкзака банку с луком наполовину пустую, но для ее целей вполне хватит, – …что первой землю целовать пришлось тебе.– Что? – Лисетт была настолько сбита с толку, что не заметила, как Тэш открыла банку.– Мне кажется, – объяснила Тэш, улыбаясь Лисетт, – что Найлу тебя не перещеголять. Ты так сильно любишь себя, что сама готова целовать землю, по которой ходишь.Перевернув банку, она наблюдала с неземным наслаждением, как красивые волосы Лисетт намокли от уксуса, затем маленькие пахнущие комочки лука начали падать с ее головы и плеч.Лисетт взвизгнула от ужаса.– Это, – Тэш аккуратно снова закрутила банку и положила ее в рюкзак, как сувенир, – за Найла, потому что оказался слишком труслив, глуп и добр, чтобы сделать это самому. Может, позднее он и придет, чтобы снять с тебя лук, но, по крайней мере, поймет, насколько ты прокисла.Лисетт подпрыгнула и, выплевывая уксус изо рта и разбрасывая по сторонам так много лука, как будто она была торговкой овощами, выдернула из ушей серьги и сорвала с себя промокшую блузку. Кинула все это в ноги Тэш и молча кинулась к двери. У двери она повернулась, на ее лице было выражение неприкрытой злобы.– Найл говорил мне, что ты маленькая психопатка, – прорычала Лисетт. – Теперь я понимаю, что он имел в виду.После того как соперница ушла, Тэш упала на кровать и в отчаянии стала жевать простыню. В комнате сильно пахло маринованным луком. Ее потихоньку начинала мучить совесть.– Ни за что не отгадаешь, что я узнал, – раздался восторженный голос, и Макс с шумом ввалился в комнату.Тэш что-то невразумительно пробурчала.– Фу, не могу сказать, что мне нравятся подобные ароматы, дорогая. – Он сел-на кровать. – Последние новости.Отец только что говорил по телефону с американцами о фильме, который он спонсирует. Оказывается, они планируют пригласить на главную роль О'Шогнесси и хотят, чтобы он на этой неделе прилетел на пробы. А сейчас – самое смешное. Бен считает, что Найл влюбился в эту штучку, Аманду. А ту покорил собаковод, как я предполагаю. Спрашивал твою мать, но она ответила уклончиво: мол, по ее мнению, Найл влюбился, но не в Аманду. Полли считает, что в нее. Слушай, просто настоящий роман. Делаю ставку один к десяти на твою сестру.Тэш подняла голову, шмыгнула носом и с философским видом кивнула.– А какие ставки на меня? – спросила она со слезами и дрожью в голосе.Макс взвизгнул от смеха, он был в восторге от остроумия Тэш.– Ты, моя любовь, снята с соревнования. – Он поцеловал Тэш в голову. – С этого момента ты отправлена в конюшню на постой.Чувствуя слабость, девушка отодвинулась от Макса и съела в качестве утешения кусочек маринованного лука.Бедный Найл, его личная жизнь открыта для всеобщего обозрения. Это надо же догадаться – делать ставки, как на скачках.Как жаль, что она опоздала: ворота открылись, и скачки начались прежде, чем Тэш успела поставить.– Правда, что Найл уехал?Макс пристально посмотрел на нее.– Несколько часов назад, – медленно ответил он. – Сейчас уже, наверное, пересек границу.Тэш закрыла глаза и приложила все усилия, чтобы не закричать.– Знаешь, – Макс прикоснулсяк ее волосам, – если мы снова разойдемся, я этого не вынесу. Мне даже кажется, – плоско пошутил он, – что я люблю тебя больше, чем регби.И наклонился, чтобы поцеловать невесту. Глава шестьдесят третья До отъезда оставалось полчаса. Тэш уныло плелась по тропинке загона, она только что попрощалась со Снобом, который ничего не понимал и радостно жевал высохшие цветы на ее разваливающейся соломенной шляпе.В честь отъезда Тэш сегодня щеголяла в длинной струящейся юбке и батистовой вышитой блузке. Она чувствовала себя в этом наряде непривычно и мечтательно. Больше всего ее удивило, что Макс, Бен, Паскаль и даже Майкл – все сказали, как замечательно она сегодня выглядит. Ей же самой наряд казался похоронным саваном.– Тэш, дорогая! – послышался низкий, сексуальный голос. – Позволь заметить, что ты сегодня выглядишь совершенно восхитительно.– Спасибо, Люсьен.Она повернулась и подставила щеку отцу.Люсьен обвил Тэш широкой загорелой рукой и повел ее к дому. Рутер ревниво последовал за ними, стараясь унюхать в карманах печенье.– Мне хотелось поговорить с тобой наедине, прежде чем вы уедете, отстань, зверь! – Люсьен в шутку прицелился ногой в Рутера, но вместо этого задел Тэш. – Ой, извини. Да. Я просто хотел сказать: до чего же я рад, что все так получилось.– Неужели? – хрипло спросила Тэш.– Ага. – Люсьен был красным и довольным, они сегодня славно выпили за обедом с Паскалем. – Ты знаешь, Макс так переживал, когда ехал сюда, собираясь сделать тебе предложение. Он считал, что это будет слишком поспешное решение. – Люсьен остановился. – Мальчик искренне считал, что у тебя есть кто-то другой. Он все говорил мне, что все его друзья хотя бы раз да влюблялись в тебя – это было как заражение корью.Люсьен сердечно рассмеялся.– Друзья Макса…Тэш побелела. Насколько она помнила, единственным из друзей Макса, кто хоть раз говорил с ней, был некий коротышка по имени Джефри; он работал с компьютерами и однажды прислал ей валентинку с лохматой собакой, покрытой блестками.– Так что можешь себе представить, в каком Макс восторге.Люсьен отеческим жестом положил руку ей на плечо. Тэш посмотрела вниз и увидела, что Рутер обслюнявил все его шикарные кремовые брюки.– И я тоже. Ты очень необычная девушка, Тэш, и я знаю, что ты сделаешь моего сына счастливым.Это сильно смахивало на сцену из сериала. Тэш оглянулась: нет ли поблизости камеры и гримера, который припудрил бы ей нос?Люсьен великолепно смотрелся бы крупным планом: седые пряди тщательно причесаны и красиво блестят, а его синевато-серые глаза светятся искренностью.– И не сомневайся, – он величественно кивнул, – что со своей стороны я, Александра, твой отец Джеймс и, я уверен, Барби – это моя первая жена и мать Макса – приложим все усилия, чтобы ваша свадьба была самой лучшей.И Люсьен театрально вздохнул.
Найл сидел в кузове грохочущего грузовика, между двумя ящиками капусты и мешков с картошкой.Он передумал ехать к матери. Ирландия слишком прекрасна в это время года: там будет просто невозможно предаться скорби. Мать интересуется только своим садом, брат почти живет на ипподроме, а невестка вечно беременна и окружена красивыми непослушными детьми. А Найлу нужна лишь Тэш. Он взял себя в руки и решил вернуться.Найл повернулся, чтобы прочитать надпись на придорожном знаке. Найл понял, что Сомюр находится в восьми километрах и совсем в другом направлении. Тэш уезжает в четыре, вспомнил он. У него в запасе час.Он громко постучал в заднее стекло кабины, чтобы привлечь внимание водителя. Но тот, похоже, был совершенно глухим. Его шелудивый пегий пес от ярости скалил зубы и бешено лаял, потом начал от отчаяния скоблить когтями по стеклу. Но водитель просто потрепал его по голове и продолжил рулить на грузовике по бесконечной дороге, обсаженной тополями.Найл посмотрел вниз: шоссе проносилось слишком быстро и выглядело слишком жестким для приземления. Он застонал от отчаяния и посмотрел на часы. Пять минут четвертого. Капуста нестерпимо воняла.Они проехали два перекрестка, на каждом из которых постояли на светофоре. Найл, мыча от ярости, кинул три картофелины в проносящиеся мимо дорожные знаки, которые уведомляли его, как далеко он находится от Сомюра.Но наконец глухой фермер притормозил, чтобы зажечь сигарету. Обе руки он убрал с руля, и грузовик опасно вильнул вправо, отчего пес упал с пассажирского сиденья.Мысленно перекрестившись, Найл выпрыгнул из грузовика возле пыльного склада сельскохозяйственной техники.Пока он приходил в себя, разглядывал знак, предлагающий бесплатный корм для кур тому, кто купит новую борону. Он узнал о столь щедром предложении только потому, что какая-то английская семья, которая расположилась на пикник в столь красочном месте – между главной промышленной дорогой Франции и пыльным складом, выходящим фасадом на ядерную электростанцию, – была увлечена переводом надписи на знаке с помощью самоучителя «Французский за три месяца».– Посмотри, Брайан, кажется, мужчина выпал из грузовика.– Точно, Энн, выпал.Муж подошел поближе, посмотреть.– Ну и придурки эти лягушатники!Блестящее красное лицо с еще более блестящим красным носом склонилось над Найлом и пристально его изучило.– Кажется, он жив, Энн, но выглядит не ахти. Передай мне, пожалуйста, разговорник.Найл моргнул, сосредоточился и икнул. Брайан начал листать учебник в поисках подходящей фразы. Найл решил сэкономить ему усилия.– Вы, случайно, едете не в сторону Шампеньи? Не могли бы вы взять меня с собой, если это вас не затруднит.– Он, кажется, очень хорошо говорит по-английски, любовь моя! – взвизгнула Энн.Лицо еще ближе придвинулось к лицу Найла и с пристальным вниманием смотрело на него, как будто изучая пятна плесени на кушанье.– Знаешь, Энн, – Брайан повернулся и радостно закричал через плечо, – кажется, это парень из телека – тот, который нравится нашей Лорейн.– Тот неряшливый малый, как же его имя, любовь моя? – взвизгнула Энн радостно.– Джимми Найл! – гордо объявил Брайан. – Эй, Джим, привет, приятель! Это были съемки? Трюки, да? А где камеры? А можно автограф для моей дочери? А это наши дети. Эй, Скотт, Чарлин, идите сюда, я вас представлю Джиму!Найл закрыл глаза и улыбнулся. Он внезапно вспомнил, что оставил обе свои сумки в грузовике, направляющемся на север.
– Au revoir, Bernadette!– Au revoir, madame, monsieur. A bientot et merci beau-coup!– О, Бен, правда, она прелесть? – взвизгнула София, быстро обняв своего мужа. – И представь, готова приступить к работе завтра. Такая энергичная.– Хм.Бен поковылял за женой, посмотрев через плечо на удаляющуюся фигуру будущей няни: добропорядочная католичка, владеет английским, но зато с лицом, как у верблюда, и задницей, как у носорога.– Знаешь, я бы не рискнул посадить ее в нашу машину. Подвеска сломается.– Ох. Бен, Бен, Бен. – Звонкий смех Софии эхом разнесся по холлу. – Она такая уютная, ты же видел, как она понравилась детям.
Тодд Остин сидел на широченном диване цвета взбитых сливок в Челси и листал глянцевый журнал, найденный на кофейном столике. Он вдыхал сладостный аромат только что смолотого кофе и самодовольно ухмылялся.Аманда сегодня первый день ушла на работу. Но он не скучал. У Аманды имелась огромная коллекция фильмов, он хотел все посмотреть, и прежде всего – вот этот, с интригующим названием «Как меня все затра…».Тодд дотянулся до пульта и нажал на клавишу. А затем пошел на кухню – прихватить одну баночку охлажденного пива из холодильника. И услышал серию очень знакомых судорожных вздохов.Через несколько секунд ухмылка Тодда перешла в широкую улыбку. Он наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть то, что происходило на экране. Бог мой, Аманда чертовски фотогенична!Тодд уставился на веснушчатое двигающееся тело, которое сейчас демонстрировало впечатляющую сексуальную технику. Голова партнера на экран не поместилась, но Тодд мог сказать, что это не Хуго. Тот был в намного лучшей форме. Через несколько судорожных движений и вздохов тело издало громкий вопль, и огромное красное лицо появилось на экране с таким видом как будто у него был припадок.Тодд нажал на паузу и опустошил банку пива. Затем начал собирать грязное белье и впихнул его все, вместе со своими кроссовками и половиной пачки «Персила», в стиральную машину Аманды.– Я всегда говорил, что хочу стать домохозяйкой, – промурлыкал он себе. – Я думаю, что отлично справлюсь.
– А у тебя лом большой? – потребовал ответа шестилетний Скотт, сын английских путешественников.– Э… – Найл поборол приступ тошноты и с испугом посмотрел на мальчика.Он что, попал к бандитам?– Ну, сколько там спален, Джимми? – Энн отвлеклась от вязания и повернулась к нему.– Ах… дом! – Найл вздохнул и открыл окно, чтобы вдохнуть немного чистого воздуха. – Э… у меня их три.– Три дома, Брайан, – в голосе Энн было напряжение. – Только подумай, сколько на свете бездомных, а у. Джимми три дома.– Нет, я сказал, что у меня три спальни, – простонал он.Сейчас они проезжали одинокое кафе. Три весьма сексуальные блондинки пили анисовый ликер под красным зонтиком. Найл узнал его: сейчас они были всего в нескольких километрах от усадьбы. На сердце у него слегка полегчало.Но в следующую минуту Брайан надавил на тормоза.– Давайте выпьем чего-нибудь? – предложил он хриплым голосом, глядя в зеркальце заднего вида на трех блондинок.Энн проследила за его взглядом.– По-моему, Джимми торопится, – резко произнесла она.Муж вытер свое красное лицо розовым платком и нехотя снова надавил на газ. Затем его грустные глаза засветились, как лампочки.– Дети, не хотите мороженого? – радостно спросил он, зло взглянув на супругу.Дети завопили от восторга.– Вот! – Брайан начал разворачивать машину под яростные гудки встречных автомобилей. – Мы же не хотим разочаровывать детей, не так ли, дорогая?Найл поблагодарил Брайана за то, что тот его подвез, и вышел. Лавируя между гудящими и уворачивающимися машинами и чуть не попав под трактор, выехавший с поля, он побрел в направлении усадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69