Лазеры пронзали своими похожими на лезвия лучами мглу. У Тэш перехватило дыхание.Несмотря на постоянную болтовню и отсрочки, Майкл сотворил с амбаром чудо. Пол расчистили для танцев, расставив мешки с соломой и отмытые столики по периметру. Укрепленный сеновал над головой теперь выглядел потрясающе.Один эффект в особенности изменил образ старого амбара, превратив его в необычный мрачный ночной клуб. Полосы белого парашютного шелка свисали со стен. Они были освещены слабым ультрафиолетом, от этого стены казались созданными из света, причем все остальное помещение оставалось неосвещенным. Маркус сказал отцу, что это отстой. Но он ошибся. Выглядело это необыкновенно.– Да, здорово тут все преобразилось!Тэш повернулась и увидела Найла. На нем были грязная старая непромокаемая куртка и линялые джинсы. Его волосы были покрыты маленькими капельками дождя, как будто тонкой белой сетью. Он сгорбился под порывами ветра и вздрогнул.– Не хотелось бы, чтобы один из этих подростков бросил здесь непотушенную сигарету, – добавил он, оглядывая мешки с соломой.Тэш опустила голову, больше не замечая завораживающих огней. Она злилась сама на себя за невероятную застенчивость.После той встречи в конюшне они почти не разговаривали. Теперь, когда Мэтти уехал в Лондон работать над каким-то фильмом, Найл большую часть времени проводил с Салли. Тэш же усиленно готовилась к состязаниям. С Найлом они встречались только за обедом. Тэш надеялась, что ее влечение к Найлу исчезнет. Она проглатывала свою еду и убегала, а желудок урчал от несварения и желания.«Бесполезно, – отчаявшись, подумала она. – Я люблю его, я люблю его. Я его люблю».– Послушай… э… Тэш.Она поморщилась, поскольку Найл сделал паузу перед ее именем. Неужели он уже забыл, как ее зовут?– Окажи мне услугу?Тэш с восторгом посмотрела на него, но смогла только на долю секунды выдержать взгляд этих мягких карих глаз. Она пожала плечами и кивнула, от радости не в состоянии сказать ни слова. Найл хотел, чтобы она оказала ему услугу.– Не присмотришь за Салли пару часов? – Найл почти орал, чтобы перекричать шум из амбара. – Просто время от времени проверяй, все ли с ней в порядке. И если увидишь, что она устала, то позаботься о детях.Тэш кивнула, скрыв свое разочарование. Она так надеялась, что сейчас Найл попросит ее составить ему компанию и вместе выпить.– Ты куда-то уезжаешь? – спросила она, внезапно испугавшись при мысли, что его не будет на вечеринке.– Что?Найл ее не расслышал. Она наклонилась вперед и произнесла ему свой вопрос прямо в ухо. Ее голос дрожал. От его запаха и тепла его кожи у нее горело лицо. Скоро Найл уедет. И она, возможно, никогда его больше не увидит, только по телевизору, в кино или в журнале. Он снова станет звездой. Внезапно она поняла, что нужно наслаждаться каждым коротким драгоценным мгновением, проведенным рядом с Найлом, таким человечным и близким, Найлом, который плакал, совершал ошибки и напивался до полусмерти. Это было единственное, что ей оставалось.– Я еду встречать Мэтти, – ответил он ей прямо в ухо, которое горело от возбуждения, в то время как ее плечи замерзали. – Я поеду в Париж. Возможно, мы не успеем на вечеринку. Как обернется.Тэш почувствовала, что ее сердце возобновило биение, когда он отодвинулся.Найл повернулся, чтобы уйти, но затем снова на нее взглянул. Тэш упрямо смотрела на мокрый гравий.– И еще одна вещь. Ничего пока не говори Салли, хорошо?С этими словами он ушел. Тэш посмотрела вверх на траурное небо и громко застонала.– Наташа, почему ты стоишь здесь под дождем?Она почувствовала, как теплая рука обвила ее плечи, и чуть не потеряла сознание от удушающего аромата лосьона после бритья.– Послушай, – прогудел Тодд ей в ухо. – Пойдем со мной, и я насухо вытру тебя полотенцем.– Лучше спрыгни с утеса, Тодд, – отрывисто произнесла Тэш и убежала в дом.Найл пытался управляться с машиной, картой и собственными беспорядочными мыслями одновременно. Дворники не работали, и ему приходилось нагибаться, чтобы увидеть дорогу. От этого у него уже заболела спина, но эта боль не шла ни в какое сравнение с мучениями его души.Он был безмерно счастлив, что они с Амандой наконец расстались, но чувствовал вину за то состояние, в котором она сейчас пребывала. Он надеялся, трусливо и оптимистично, что она вернется к Хуго. Она не вернулась. Аманда ненавидела их обоих и бродила по дому, как раненая лиса, которая кусает всех и рычит на все, что движется, в особенности – на Салли.Это раздражало Найла. Салли просто была разбита. Это было всем заметно.Мэтти вчера позвонил Найлу, притворившись его агентом, вот ведь какой дурак. Если бы он только видел, как начинало светиться лицо Салли при каждом телефонном звонке.Мэтти объявил в своей обычной манере, что когда он приехал в Ричмонд, то обнаружил, что весь дом кишит людьми и провонял краской.– Как Салли? – спросил он прежде, чем Найл смог вставить хоть слово.Найл просто кипел от злости. Бесчувственный идиот: сделал глупость и сбежал как можно дальше от ответственности. Но он справился со своим раздражением и велел Мэтти немедленно лететь обратно; пусть сам купит билет и перезвонит ему, скажет время прибытия. Мэтти был напуган и попытался узнать, что случилось, рисуя в своем воображении самые жуткие картины. Несчастный случай, болезнь Тома, Тор, Салли. Но Найл повесил трубку.Ему не хотелось оставлять Салли одну в таком состоянии, тем более сегодня вечером, но, по крайней мере, за ней присмотрит Тэш.Теперь Тэш его ненавидит, он знал это. Она такая милая, чувствительная, готовая выслушать и никого не осуждающая, а он обошелся с ней просто жестоко. Теперь девушка старательно его избегала, отводила глаза, когда он пытался поймать ее взгляд. Найл и сам удивлялся, что это причиняло ему большую боль, чем его вина перед Амандой.Внезапно он представил, как обнимает Тэш и целует ее красивые, трепещущие губы с таким острым наслаждением, что чуть не врезался во встречный грузовик. Вот идиот! Разве может такая красивая и талантливая девушка, как Тэш, связаться с таким злым старым дураком, как он? Да она рассмеется ему в лицо.Неужели он опять влюблен? Боже, только не это. Он любил Лисетт, и это чувство было совсем другим.– Боже, помоги мне! – прошептал он, поймав свое отражение в зеркало заднего вида. – Найл О'Шогнесси, разве ты не самый круглый дурак на Земле? Великий утешитель. А она влюблена в Хуго Бошомпа! У тебя столько же шансов завоевать Тэш, как у головастика выжить в Северном море.Он припарковался на придорожной стоянке и спрятал лицо в ладонях. Глава тридцать четвертая Полли влетела в дом впереди своей матери, волоча по земле кучу ярких разноцветных сумок.– Мамочка, что ты там делаешь под дождем? – София пришлепала к Александре в зеленых галошах. – У тебя все сумки намокнут. Дай их мне.Она взяла у матери покупки и начала подталкивать ее в сторону двери.– Да. Это просто ужасно.Александра заметила, что холл теперь был весь в пышных, свежих цветочных композициях. Они вздымались ей навстречу из каждого угла, прямо как в траурном зале. Каменные перила главного пролета лестницы были необычно украшены плющом и дикими розами, как будто те проросли сквозь пол. С огромной старой люстрой, добытой со склада, отчищенной и отреставрированной до прежнего великолепия, холл было просто не узнать.– Тебе нравится? – София с гордостью взглянула на мать.Александра не была в этом уверена. «Эдди все равно, войдет ли он в свинарник или во дворец, главное, чтобы там его ждали бутылка виски и удобная кровать», – печально подумала она.– Ты вдохнула в старый дом совершенно новую жизнь, дорогая, – осторожно сказала Александра. – Но разве въезд к дому через двор не вызовет неудобства? – спросила она.– Никто не будет въезжать во двор, мамочка. – София рассмеялась. – Не говори глупостей! Пойдем, покажу тебе наш сюрприз! Сейчас ты такое увидишь…Она повела Александру к двойным дверям в дальнем конце холла и навалилась всем телом на тугие петли.Когда двери открывали, что случалось крайне редко, за ними оказывался огромный с каменным полом холл, который теперь совсем не использовали и который, в свою очередь, выходил на то, что некогда являлось главной лужайкой. В добрые старые времена это было ухоженным зеленым ковром, а теперь превратилось в заросли крапивы. Посредине пролегал подъезд к дому, по краям стояли старинные тополя, которые, казалось, тянулись бесконечно вдаль. Никто не ездил тут уже много лет. Массивные железные ворота были заперты на замок и заржавели так, что их трудно было открыть.Александра представила, как гости в шикарных бальных платьях и сделанных на заказ вечерних туалетах карабкаются через ворота. Даже если старинные ворота открыть, большинство машин увязнет в ямах дороги.– Это займет много времени, дорогая? – Она наблюдала за дочерью, которая сражалась с двойной дверью. – Мне нужно поговорить с Тэш до начала вечеринки.– Раньше они открывались, – произнесла София сквозь сжатые зубы. – Я… кажется, я не… могу, ага! – Со страдающим стоном двери наконец распахнулись.Александра, не веря своим глазам, смотрела на вид, открывшийся за ними. Холл был идеально чистым, как операционная. Черно-белые квадраты мраморного пола, которые она раньше из-за грязи считала коричневыми, теперь вполне отчетливо напоминали шахматную доску. Даже панели на стенах сияли глянцем, как будто их долгие годы пропитывали воском.– А здесь мы будем встречать гостей, – объявила София, целенаправленно двигаясь к самой тяжелой и старой двери дома – настоящий дуб, местами толщиной почти в фут, и обита железом.– Дорогая, мы обычно не встречаем гостей в формальной атмосфере. – Александра последовала за Софией через холл. – Это так неудобно, особенно если бедному Паскалю придется говорить по-английски. И к тому же, учитывая в каком состоянии дорога, не думаешь ли ты, что будет лучше, если…Старинная дверь распахнулась, и Александра впервые не нашлась что сказать.Перед ней были бесконечные акры шелестящей, усеянной маками зеленой травы, простирающейся так же далеко, как и леса на сером туманном горизонте. Это не изменилось. Но в центре поляны, прямой, как корешок новенькой книги, возник бетонированный подъезд к дому. Даже открытые всем ветрам тополя выглядели как стражи в зеленых фуражках.София указала на территорию слева, где трава была подстрижена для стоянки, но Александра пребывала в таком благоговейном страхе, что ничего не слышала. Ей казалось, что в любую минуту на новой дороге может появиться золоченая карета, запряженная двумя серыми в яблоках конями, с Золушкой, сжимающей свое приглашение на бал, внутри. Казалось, Софии по силам любые чудеса.– Дорогая, когда все это сделали? – она от ужаса едва дышала. – Наверное, я сошла с ума, что ничего не заметила. А Паскаль даже слова об этом не сказал.– Он хотел сделать тебе сюрприз. Вообще-то Паскаль хотел все тебе сам показать вечером, когда включат прожекторы, но я была в таком восторге, что не удержалась. Мы каждый раз ждали, когда ты уедешь, и сразу же кидались звонить рабочим. Но дело продвигалось медленно: еще вчера утром была готова только половина, так что мы понадеялись, что ты ничего не услышишь из-за всей остальной суматохи. Паскаль сказал, что сюда все равно никто не ходит.– Это, должно быть, стоило целое состояние, – выпалила Александра, думая о тех деньгах, которые она сама тратила на дом Салли и Мэтти.София ухмыльнулась, но ничего не сказала. Паскаля можно было убедить только одним способом – пообещать ему, что мама будет на седьмом небе от счастья.
Бен, Хуго и Паскаль отсиживались на чердаке, чтобы их тоже не привлекли к работе. С ящиком бутылочного пива, похищенного из амбара, разнообразной едой и колодой карт, они были готовы выдержать долгую осаду перед вечеринкой.– Нам действительно нужен четвертый, – проворчал Бен, раздавая карты. – Плохо, что старина Найл куда-то уехал с утра. Кстати, Хуго, ты не знаешь куда?Хуго взял свои карты и быстро на них взглянул. Затем швырнул пачку стофранковых купюр в центр расшатанного столика и отпил из своей бутылки.– Сбежал от Аманды, и не удивительно. Она прекратила доставать нас обоих и теперь ищет сочувствия. Скоро начнет приставать к младенцам. На твоем месте, Бен, я бы внимательнее присматривал за Джошем. Когда Аманда чего-то хочет, она смертельна.Паскаль ответил на ставку Хуго и положил свои карты «рубашками» вверх на стол.– Я, честно говоря, не понимаю, почему ты так жесток с Амандой. – Его бледные глаза дружелюбно подмигнули, но сам он остался серьезен. – Если ты ее не любишь, то зачем привез сюда?– Это Аманда изменяет мне направо и налево, Паскаль.Хуго с удивлением посмотрел на него и кинул еще одну пачку купюр на столик.– Э, может, самое время сходить вниз и посмотреть, что происходит? – нервно предложил Бен, отхлебнув по ошибке пива Хуго.– С самого вашего приезда ты относишься к ней так, как будто ее и нет, – продолжал Паскаль. – Неудивительно, что Аманда стала искать внимания в другом месте.Он аккуратно положил на стол еще пятьсот франков, не отрывая взгляд от Хуго.Хуго зажег сигарету, закрыв зажигалку с яростным щелчком.– Если хочешь, чтобы я замолвил за тебя словечко, так и скажи, а не разыгрывай из себя доброго самаритянина. Ты не ответил на ставку, Бен.Он поднес бутылку ко рту, но обнаружил, что она пуста, и встал, чтобы взять новую.– Я пас.Бен бросил карты перед собой и выжидающе посмотрел на Паскаля. Но тот предпочел не участвовать дальше в споре. Они закончили игру в тишине, причем Хуго проиграл больше двух тысяч франков. В особенности его взбесило то, что француз прочитал ему лекцию. У Паскаля хватило наглости так чертовски самоуверенно и высокопарно навязывать свое мнение.Бедняжка Аманда, размышлял он без сочувствия, если она хотела таким образом привлечь его внимание, ее план не удался. Скорее эффект оказался прямо противоположным. Если же она хотела заполучить Найла, результат получился еще более плачевным.Опустошив бутылку и глядя в окно на открытый всем ветрам горизонт, он решил, что единственный способ пережить вечер – напиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69