– Думаю, что тебе стоит уехать. Немедленно. Как ради себя, так и ради Найла. Три недели назад он отчаянно хотел снова быть с тобой, несмотря на все, что ты сделала. Лиз, ты его просто раздавила. Я никогда не видела его таким… таким… – Салли резко остановилась и посмотрела в окно.Там рядом с Хуго стояла какая-то высокая девушка. Боже, да это же Тэш. Салли уставилась, не веря своим глазам, на то, как Хуго обнял Тэш и медленно провел рукой вниз по спине, остановившись как раз на талии. Ну и ну!– Найл сейчас с этой сучкой Амандой, не так ли? – прошипела Лисетт. Злоба в ее голосе заставила Салли резко обернуться. – Ей чертовски за многое придется ответить.– Нет, – Салли покачала головой, внезапно почувствовав давящую печаль. – Это не Аманда. Они никогда по-настоящему не были вместе – только пару дней, не больше.Тэш обожает Хуго, с грустью подумала она, как побитая колли, которая несмотря ни на что отзывается только на голос хозяина. Чем хуже обращаешься с собакой, тем преданней она становится. И ничем хорошим это не кончится.– А кто же это тогда? – повторила свой вопрос Лисетт ледяным голосом.Салли посмотрела на подругу и покачала головой, слишком погруженная в свои мысли, чтобы говорить.– Ты? – Слово прозвучало, как удар хлыста.– Что? – Салли отшатнулась, не веря своим ушам.До чего же все-таки Лисетт странная. Наверное, они никогда не поймут друг друга. В леденящем душу монологе, которому Салли только что была единственным слушателем, Лисетт подробно рассказала, как избавилась от ребенка Найла только из-за того, что он мог помешать ей сделать карьеру.Найл, время от времени подверженный католическим заскокам, уговорил Лисетт предохраняться лишь по календарю. В результате Лисетт обнаружила, что залетела, но явно не от своего нового любовника – молодого американца, богатого наследника Кольта Шапиро. Она не рассказала Найлу о своей беременности. Вместо этого она сбежала с Кольтом в Штаты, притворившись, что отправилась на пробы в Голливуд.Через две недели Лисетт послала факс агенту Найла. Он сам в это время был на съемках в Риме. Факс содержал два листочка: подтверждение о сделанном в элитной клинике аборте и наскоро написанную записку, где говорилось в самых грубых, красочных выражениях, что она не какая-нибудь свиноматка, а женщина, которую муж должен беречь.Салли не понимала такой жестокости. Она подумал о ребенке, который сейчас растет внутри нее, маленькое существо, которое они с Мэтти зачали по ошибке. Немыслимая бесчеловечность действий Лисетт вызывала отвращение. И еще менее логичным казалось то, что сейчас Лисетт хотела попытаться наладить отношения с Найлом.– Ты все еще любишь Найла, Лисетт? – тихо спросила она.– А ты? – прорычала та.– Конечно, люблю. Но не так, как ты думаешь. – Салли вздохнула. – Что за ерунда тебе лезет в голову. Я люблю Мэтти.При этих словах ей захотелось зарыдать.– Попробовала бы ты пожить с актером, – вяло пошутила Лисетт. – Когда Найл играл Гамлета, он настаивал, чтобы я посещала мессу и надевала в постель вуаль.Но Салли не засмеялась.– Я хочу, чтобы у нас все наладилось. Я действительно этого хочу. – Лисетт расширила свои красивые накрашенные глаза. – Я так по нему скучала, когда жила в Штатах, меня просто съедала грусть. Когда мы с Кольтом расстались, я так хотела вернуться к Найлу, но не могла с ним связаться.«Должно быть, не очень сильно ты скучала по Найлу, если сидела все это время в Америке», – со злостью подумала Салли.– Затем была эта вечеринка на Бермудских островах, – продолжала Лисетт. – Ты знаешь, одна из тех, на которых все пытаются завязать полезные знакомства. Отец Кольта тоже приехал – они не разговаривали с тех пор, как Кольт поддержал Клинтона на выборах. Он прижал меня к стенке и начал ругать этого мерзавца О'Шогнесси, который теперь получает самые лучшие голливудские сценарии. Услышав фамилию Найла, я чуть в обморок не упала. – Лисетт зажгла еще одну сигарету. – Отец Кольта не знал моей фамилии по мужу, он даже толком не помнил моего имени. Все время называл меня Рути, это какая-то малышка, с которой Кольт путался в школе.Лисетт глухо рассмеялась, взяла с книжной полки наполовину пустую бутылку виски и начала откручивать крышку трясущимися руками.– В итоге, – она налила виски в пустой бокал для шампанского, – я еле-еле доползла до своей квартиры, откуда меня выкинули. Теперь я живу с Полем Монро. – Лисетт никогда не упускала случая похвастаться. – Я не могла ни есть, ни спать, даже пить бросила. – Она опустила глаза на стакан, и прядь волос упала на ее золотистую щеку. – Я думала только о Найле, о том, как я плохо с ним обошлась. Когда София Мередит пригласила меня, я проревела целую неделю. Я получила шанс, на который уже не надеялась. Шанс извиниться. – Она подняла взгляд и сузила глаза. – Кто же мог подумать, что мой верный муженек уже утешился?Салли с трудом подавила желание ударить Лисетт по сияющей бронзовой щеке.– А Кольт? – спросила она лаконично. – Что ты чувствуешь к нему сейчас?– Кольт, – ядовито прошипела Лисетт и внезапно вся затряслась от бешенства. – Это самая большая свинья, которая когда-либо жила на земле.Она жадно затянулась сигаретой.– Знаешь, я его презираю. Он такой эгоистичный, злой и вдобавок извращенец.И Лисетт зарыдала. Громкие, бешеные икания сотрясали ее истощенное тело, слезы текли по щекам, унося вместе с собой черную подводку и искусственный загар. Чувство было такое, как будто наблюдаешь, как «Мону Лизу» опускают в кислоту.– Кольт как маленький ребенок, который быстро устает от игрушек, – злилась она. – Когда он больше тебя не хочет, чувствуешь себя такой некрасивой, просто какой-то уродиной. Это он заставил меня послать тот факс. – Она посмотрела на Салли. – Кольт обладает ужасающей, почти гипнотической властью над людьми. Я с содроганием вспоминаю некоторые вещи, которые делала, когда была с ним. Когда Кольт бросил меня, я была на грани самоубийства. Он даже не сказал, что уходит, просто заставил свою новую подружку прислать открытку с просьбой вернуть ключи от дома.Слезы капали с ее подбородка, Лисетт в отчаянии смотрела на потолок.– И ты все еще его любишь?Лицо Лисетт сморщилось, и она опустилась рядом с Салли, виски пролилось на ее платье.«Самое печальное, – подумала Салли, – что Найл никогда не рассказывал нам о факсе. А мы-то с Мэтти считали, что его глубокое горе было вызвано только ее отъездом. Мы были слишком погружены в свои проблемы, чтобы интересоваться деталями».Лисетт уже больше не плакала, она смотрела в окно.– Кажется, это Хуго Бошомп? – спросила она, выпрямившись; слезы уже высохли.– Да. – Салли встала, чтобы уйти, она была слишком злой. – Он тоже здесь гостит.Выходя из комнаты, она проследила за взглядом Лисетт и выглянула в сад. Хуго смеялся в компании друзей, его правая рука блуждала под мятым пиджаком Тэш. Лицо девушки было в тени, но Салли и так могла себе представить ее реакцию. Когда Найл вернется, он не должен их увидеть.
Аманда полагала, что обычно на вечеринках купаются обнаженными только пьяные и идиоты. Но сегодня вечером ей хотелось быть безрассудной. Все еще кипя после ссоры с Лисетт О'Шогнесси, она выскользнула из своего бархатного платья с инстинктивной развязностью змеи, сбрасывающей кожу.Температура воды в бассейне была такой же, как и у ее обнаженного тела, отчего у Аманды появилось чувство собственной невесомости, почти небытия. Она закрыла глаза и поплыла на спине, бумажные цветы нежно прикасались к ее коже.И вдруг она почувствовала, как пара сильных рук схватила ее сзади и притянула к длинному и сильному телу. Две гладкие мускулистые ноги обвились вокруг нее. Аманда вздохнула и откинула голову на гладкую грудь, пока полностью не оказалась лежащей на этом человеке. Они не разговаривали, нежная струящаяся вода обволакивала их теплые тела. Затем глухой шепот прозвучал над ее ухом:– Привет, Амелия.Она застонала и открыла глаза, собираясь скатиться и поплыть как можно быстрее к выходу из бассейна. Но что-то заставило ее изменить решение.Еще несколько пар вышли из дома и начали возбужденно раздеваться с подбадривающим улюлюканьем и смехом. Кто-то прыгнул в воду прямо в одежде, гости стали топить друг друга и бурно плескаться.А в тени пустого шезлонга никем не званный фотограф настраивал свою камеру, не в силах поверить в собственную удачу.
Монкрифы, как и обещал Хуго, были милыми людьми с обветренными здоровыми лицами. Они просто излучали заразительную любовь к жизни. Смущенные тем, что без приглашения ввалились на такой грандиозный праздник, они укрылись в тени дерева.Монкрифы были по-своему привлекательной парой, хотя и неброской. Пенни без макияжа, натуральные светлые волосы собраны в хвостик. Мелкие правильные черты и вздернутый носик на круглом лице делали женщину похожей на симпатичную норку. Несмотря на свою хрупкость, Пенни была невероятно выносливой.Гас представлял собой полную противоположность жене: высокий, костлявый, с огромным носом, маленькими глазками и широкой зубастой улыбкой. Поскольку Гас был очень худой и удивительно широкоплечий, одежда висела на нем, как большое покрывало на старинном кресле. Он выглядел, как чучело, которое нужно набить заново.– Мы с Пенни сначала собирались остановиться у ее подруги Мари-Клер, это одна из лидеров соревнований, – объяснял Гас Тэш. – Но когда я вывихнул ключицу, мы поехали дальше. Так что буду топить горе в вине и завистливо наблюдать, как Пенни скачет за двоих и обогащается опытом.– Сомнительная удача!Пенни рассмеялась. Тэш засмеялась, ее зубы стучали от холода.– Если честно, я рад побыть вне седла, – сказал ей Гас. – Моя травма дала мне заслуженную передышку, я ведь по четырнадцать часов в день проводил в седле.Хуго притянул Тэш поближе к себе, чтобы согреть ее.– Что нового в Англии?Гас и Пенни угощали Хуго самыми последними слухами своего, неизвестного Тэш мира, и девушка слушала с интересом. Ее удивило, что Гас одолжил своих лошадей другому наезднику, своему сопернику.– Я заскочу к тебе как-нибудь по пути в Ролин, – сказал Гас Хуго.– С какой целью? – спросил Хуго невозмутимым тоном. – Гас и Пенни живут километрах в восьми от моего дома, – объяснил он Тэш, нежно глядя ее. – Мне передавали, что они постоянно смотрят в бинокль на юго-восток в надежде позаимствовать у меня пару приемчиков. Как там, кстати, у вас дела?– Не верь ни единому его слову, – Гас подмигнул Тэш и снова повернулся к Хуго. – Все отлично. Френ прекрасно справляется. Она даже убедила твою маму помочь им, когда не хватало рук.– Не может быть! – Хуго от удивления закатил глаза. Он повернулся к Тэш. – Френни – моя ученица и помощница. Огонь девчонка. Обычно для того, чтобы оторвать твою мать от телефона, требуется неделя подготовительных работ и коробка бельгийского шоколада. А уж выманить ее во двор, нужны три здоровых мужика и смирительная рубашка. Ты поймешь, что я имею в виду, когда познакомишься с ней.Он положил одну руку на талию Тэш, а другой взял ее за подбородок.– Э… Хуго.Пенни некоторое время в раздумье смотрела на него, затем вопросительно глянула на Гаса. Тот кивнул, и тогда Пенни продолжила:– Ты ведь завтра, скорее всего, занят, да?– Смотря что вы мне предложите, – уклончиво ответил Хуго, посмотрел на Тэш и мило улыбнулся.– Честно говоря, мы ради этого и заехали сегодня.Пенни дипломатично улыбнулась, не зная, какой реакции ожидать. Все-таки Хуго уже пару месяцев не участвовал в заездах.– Завтра тут недалеко состоится соревнование…– Я знаю.Хуго снова посмотрел на Тэш, та побледнела.– Вот и прекрасно. – Пенни посмотрела на них обоих так, как будто все улажено. – Мари-Клер записала пару своих новичков. Я тоже поеду. Ты не собираешься поучаствовать, Хуго?Пенни и Гас уставились на него.– Что скажешь? – спросил Хуго у Тэш, его рука лениво скользнула в ее джинсы.– Я? – нервно ответила Тэш.Мысль о завтрашнем состязании внезапно ударила в ее висок. Затем она внезапно увидела для себя возможность принизить ласкового, преданного Хуго, и она произнесла:– Думаю, ты должен участвовать.Теперь Пенни уставилась на нее.– Должно быть, ты соскучился по скачкам, после такого большого перерыва во Франции, – осторожно добавила Тэш, наблюдая за встревоженным лицом Хуго.– Потрясающе! – Гас похлопал их обоих по спине и улыбнулся. – Я попрошу Мари-Клер первым делом позвонить завтра с утра и утрясти все с организаторами. Будет идеально, Хуго, если ты переночуешь у нас, а утром вместе поедем на соревнования.Хуго в ужасе посмотрел на него.– Но…– Не переживай, Мари-Клер будет в восторге, она только вчера спрашивала о тебе, – Пенни захихикала.Широко улыбаясь и пытаясь скрыть свое облегчение, Тэш поинтересовалась:– В каком классе будет выступать Хуго?– Э… в каком, Гас? – Пенни повернулась к мужу, который неуютно поправлял ободок.Тот состроил гримасу и посмотрел на Хуго.– Дело в том, что там тест по выездке другой. Мы сегодня вечером с тобой его пройдем.– Не беспокойтесь. – Хуго убрал руки от Тэш и посмотрел на нее, как на тренировке. Глаза его опять блеснули и стали злыми. – Я уже его знаю.Гас и Пенни обменялись удивленными взглядами. Тэш подняла взгляд на Хуго и увидела, что он почти сразу же обрел свое былое обаяние. Глава сорок третья Пенни Монкриф посмотрела на часы.– Нам пора. Может, ты и в состоянии соревноваться после трех часов сна и грандиозного похмелья, Хуго, но я точно не могу. Надеюсь, ты не против?Она с извиняющимся видом улыбнулась Тэш.– Вовсе нет, – уверила ее Тэш, широко улыбаясь в ответ.Она уже замерзала и порывалась уйти, но Хуго лишь сильнее сжал ее запястье, как наручниками. Сейчас он задумчиво смотрел на нее, затем повернулся к остальным.– А где живет Мари-Клер? Дайте мне адрес. Я присоединюсь к вам позднее, – он коварно улыбнулся Тэш. – Пока у меня нет желания уходить.Тэш пришла в ужас. Увидев реакцию Тэш, Пенни пихнула Гаса.– Мы можем не сразу лечь, а выпить по стаканчику, – начал уговаривать его Гас, а затем похлопал Тэш по плечу. – Этой красавице тоже нужен хороший сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69