– Если бы вы служили в армии, мистер Мизей, вы бы понимали, что подчиненным лучше всего знать не больше, чем требуется для выполнения их прямых обязанностей. Давайте продолжим.
Морган почувствовал, что ему действительно нравится этот высокий, загорелый парень; казалось, что в седле и в бою он будет чувствовать себя как дома.
Йомене произнес:
– Мистер Мизей, я полагаю, вы лучше обращаетесь с пером, чем я. Может, вы будете записывать?
Звон колокола на часах Темпл-стрит напомнил о том, что уже без четверти девять, когда мистер Мизей, все еще недовольно бурча, взял оставленное мистером Стивенсом перо и лист, который протянул ему лейтенант Бучер, и внимательно изучил документ.
– Значит, вы уверены, сэр, что эти офицеры и солдаты из городского гарнизона перейдут на нашу сторону, когда мы дадим сигнал?
– Да, – кивнул Бучер – у него все еще был недовольный вид. – Я бы доверил им свою жизнь, что я, собственно, и собираюсь сделать.
Почему Гарри Моргану вдруг пришла в голову мысль сделать вид, что ему надо выйти в укромное заведение на задворках таверны «Роза», он так никогда и не смог объяснить, но мысль эта настолько овладела им, что он тихо поднялся со скамьи и направился к двери. Трое мужчин в некотором удивлении посмотрели ему вслед.
– Куда вы направляетесь? – резко спросил Йоменс. – Мы еще не закончили.
Взявшись за щеколду, Морган выдавил смущенную гримасу.
– В уборную.
Мизей нахмурился.
– Возвращайся быстрее. Мне все меньше нравится организация этого дела, я уже готов умыть руки!
Морган намеренно не спеша прошел сквозь хорошо охраняемый общий зал. Он быстро осмотрел переполненную и задымленную комнату с низкими потолками, набитую завсегдатаями этого заведения – купцами, несколькими наемными рабочими, корабельными офицерами и солдатами на отдыхе, все пили и довольно мирно бросали кости.
Ему пришлось пройти через жаркую и прокопченную кухню, чтобы выйти на прохладный двор, на котором находились конюшни. Там у погрызенной перекладины терпеливо стояли несколько оседланных лошадей с опущенными головами. Солома и навоз толстым слоем покрывали булыжники, ведущие к ряду омерзительно воняющих уборных, предназначенных для посетителей таверны «Роза».
Краем глаза он уловил какое-то движение – не зря он столько раз в утреннем тумане выслеживал оленей, – поэтому в центре усеянного соломой двора он остановился, нагнулся и сделал вид, что поправляет завязку на шпоре. Так он смог заметить смутные тени двух солдат с пиками, которые почти сливались с тенями деревьев на выходе со двора у последней уборной.
Второй взгляд заставил его судорожно перевести дыхание, потому что теперь он был уверен, что эти полускрытые фигуры – не просто бродяги или солдаты, которые слоняются по двору в ожидании, не пройдет ли мимо какая-нибудь девчонка с кухни. Они были в полном вооружении – шлемы, пистолеты, патронташи и пики.
Есть ли другой выход со двора? Хотя, нагнувшись, было трудно что-либо разглядеть, он быстро огляделся по сторонам и заметил заваленный дровами дворик, из которого был другой выход. Нет, ради всего святого! Сердце у Моргана забилось чаще, а челюсти сжались. Там виднелись еще три пехотинца!
Выпрямившись, Морган неспешным шагом пошел дальше по усеянному лужицами двору. Значит, объявлена тревога. Но за кем охотятся? Имеет ли отношение присутствие данного кордона к внезапному уходу лорда Рочестера, майора и Стивенса? Или это один из обычных рейдов по отлову всевозможных подонков, бродяг и дезертиров? Он почувствовал, что кожа у него на затылке напряглась и похолодела.
Приблизившись к своей цели, Морган подавил охватившую его панику и попытался здраво поразмыслить над создавшимся положением, поэтому он выбрал ближайшую к аллее уборную.
Глухое позвякивание стали говорило о том, что два солдата с пиками стояли прямо за углом. У одного из них оказалась еще и аркебуза .
Чувствуя, что солдаты были уже готовы ворваться в «Розу», Гарри Морган, используя кромешную мглу, царившую в уборной, торопливо готовился к бою. Для этого он туго намотал на левую руку короткий плащ, затянул широкий пояс с оловянной пряжкой и вытащил меч из ножен.
Как только его пальцы сомкнулись на рукоятке меча и ощутили ее привычный холод, он почувствовал прилив сил и к нему вернулось самообладание. Это был отличный, надежный меч, хотя его благородные друзья и смеялись над его грубой ковкой и украшениями на рукоятке из тяжелого олова.
Морган был занят совершенно неподходящими обстоятельствам мыслями, а ведь через минуту ему придется убить другого человека или быть убитым самому. Это его немного страшило, потому что, хотя ему и приходилось участвовать в дюжине стычек, он еще ни разу не убивал другого человека.
К своему удивлению, Морган обнаружил, что в состоянии принимать жизненно важные решения и действовать в соответствии с ними. Засада, решил он, скорее всего назначена на девять. Поэтому чем скорее он начнет действовать, тем больше будет у него шансов предупредить мистера Мизея, Йоменса и Бучера, а также самому выбраться из этой заварухи.
Морган глубоко вздохнул, а потом стремительно выскочил из дверей уборной и бросился направо, за угол. То, что двое солдат немного отошли в глубь аллеи, уменьшало его шансы. У солдата с пикой оказалось достаточно времени, чтобы поднять свое оружие с коротким древком и крикнуть:
– Стой! Стой! Именем лорда-протектора!
В это время другой солдат отбежал еще дальше по аллее и лихорадочно шарил руками в поисках спички, которой следовало поджечь тяжелый запал. Заметив, что острие пики движется ему навстречу, Морган вложил в удар весь свой вес, и удар этот оказался настолько сильным, что сталь начисто отрезала наконечник пики «железнобокого» от древка.
Хотя от удара у него мгновенно онемело запястье, Морган бросился прямо на полуразличимую фигуру, чьи доспехи поблескивали в темноте аллеи. Целясь выше плеч, он с силой нанес удар в бледное лицо солдата, словно поделенное пополам выступом шлема, защищающим нос. Меч резко дрогнул, и валлиец понял, что удар оказался точным. Его меч врезался в плоть, выбив противнику зубы и раздробив кости. Поскольку лезвие меча попало ему прямо в рот, парламентский солдат издал лишь несколько булькающих звуков, а затем выронил уже бесполезную пику, покачнулся на подогнувшихся ногах и завалился на бок. Сквозь его пальцы брызнул фонтан крови, казавшейся черной; она заливала его куртку и стекала на булыжники.
Тем временем Морган резко развернулся на правой ноге, чтобы встретить лицом к лицу другую угрозу, исходившую от солдата с аркебузой, который слишком поздно догадался оставить в покое свое громоздкое оружие и теперь мчался обратно, на ходу пытаясь вытащить короткий меч и вопя во все горло: «Хватай предателя!»
Кромвелевцу наконец удалось извлечь меч из ножен и направить свирепый удар прямо в голову Моргану. Тот присел и, воспользовавшись тем, что нападающий потерял равновесие, сумел вонзить острие своего собственного меча ему в живот с такой силой, что лезвие вышло с другой стороны. Он с трудом сумел высвободить свое оружие, потому что, испустив ряд жутких воплей, солдат свалился вначале на колени, потом перевернулся и упал, обеими руками судорожно вцепившись в роковое лезвие.
Когда Моргану удалось освободить меч, он перескочил через упавшее тело и бросился бежать по аллее, непрерывно поскальзываясь в лужицах грязи. В голове у него билась только одна мысль: «Если меня схватят сейчас, то это наверняка виселица».
К его великой радости, погоня появилась не сразу. В разных направлениях перекрикивались голоса:
– Хватай предателей!
– Куда они побежали?
– Где они?
– Побежали вниз по аллее! Быстро за ними!
– Они убили беднягу Ватта и Климсона тоже!
Сквозь покрытые росой ветки небольшого садика на задворках какого-то горожанина Морган заметил мелькавшие среди деревьев фигуры, но бежали они не в его сторону! Они бросились к «Розе». Обрадовавшись, он помчался еще быстрее, и в этот момент, почти над его головой, часы начали бить девять.
Как только звуки последнего удара эхом отдались над городскими крышами, в дремлющем городе поднялся хаос и мгновенно охватил все вокруг. Как по волшебству появились отряды хорошо вооруженных «железнобоких» и с криками бросались к тому или иному дому или кварталу. Зловещее цоканье лошадиных копыт и отчаянные крики свидетельствовали о том, что кавалерийские отряды заполонили окрестности Бристоля. Со всех сторон неслись проклятья, звуки приказов и испуганные крики.
Чувствуя, как к горлу подступает приступ тошноты, Морган догадался, что атака не ограничилась только улицей Темпл или окрестностями таверны «Роза». Вне всякого сомнения, гарнизон и вновь прибывшее подкрепление медленно прочесывало все пункты, в которых могли скрываться сочувствующие роялистам.
Морган нашел выход на улицу, но там неожиданно на его пути оказались три всадника – при рассеянном свете звезд они казались просто гигантами, – и он, тяжело дыша, нырнул в дровяной сарай. Там он отер пот, струившийся на глаза, и содрогнулся, заслышав свирепые крики, разразившиеся когда кромвелевцы обнаружили убитых им солдат.
– Слава Богу, хоть луны нет, – облегченно выдохнул он, выглянув в щелочку на двери его убежища. Поскольку ему все равно ничего не было видно, кроме черной, забрызганной грязью стены, он замер в нерешительности. Куда ему бежать, чтобы скрыться? Ему приходили в голову тысячи всевозможных способов спасения, но он все их отбрасывал. Первым его побуждением было отправиться обратно в таверну «Ангел», чтобы раздобыть себе лошадь и взять те немногие пожитки, которые у него были; но чувство простого приличия не позволяло ему вернуться в таверну госпожи Пруэтт с воплями о помощи. Если враг так хорошо информирован, как кажется, то «Ангел» станет одним из самых первых мест, где его будут искать. Он также не мог надеяться на то, что ему удастся благополучно покинуть Бристоль. Конечно, все ворота закрыты и хорошо охраняются.
«Ты должен думать быстрее и придумать какой-нибудь план!» – настаивал внутренний голос.
Внизу по улице раздавались вопли, треск взломанных дверей и топот людей, бегущих со всех ног, чтобы спасти свою шкуру. Не далее чем в пятидесяти ярдах происходило настоящее сражение: доносились резкие, звонкие удары стали о сталь.
От неизвестного ему до сих пор ощущения зверя, которого травят, у него похолодели руки. В примыкавшем к его убежищу доме зашевелились люди, и в горле у него пересохло, когда, случайно наступив на вязанку хвороста, он услышал писклявый детский голос:
– Папа! Папа! Кто-то прячется в нашем дровяном сарае.
– Откуда ты знаешь, Дженни?
– Я слышала, как он там ходит, прямо сейчас.
– Ма, дай мне вон ту кочергу, – скомандовал грубый голос. – Я быстро вышвырну оттуда этого мерзавца.
У Моргана не оставалось другого выбора, кроме как снова взяться за меч и выскользнуть на освещенную звездами улицу. Слава Богу, те три всадника, которых он заметил раньше, уже исчезли; скорее всего, они поджидали его за углом, поэтому их не было видно.
Глава 5
УБЕЖИЩЕ
Никогда еще, как осознал Морган, его чувства не были так обострены. Когда ему удалось выровнять дыхание, он обнаружил, что чувство всеохватывающей и потому опасной паники уже почти исчезло. Чтобы окончательно успокоиться, он свернул к зарослям сорняков на задворках огорода какого-то бюргера и огромным усилием воли заставил себя вытереть начисто потемневший от крови меч
Затем беглец перепрыгнул через низкий деревянный забор и тихонько прошмыгнул на ту улицу, откуда доносилось меньше всего шума. По груди у него струились ручейки пота, когда, засунув меч в ножны, он смело вышел на пустынную маленькую улочку и остановился, прислушиваясь, в тени входа в какую-то церковь.
Пока он там стоял, ему многое стало ясно. Неудивительно, что Мишель Мизей не обратил на него особого внимания, если не считать вечера с его дочерью! Его стремление задержать лорда Рочестера, да и самого Моргана, до девяти часов, конечно, объяснялось обдуманным предательством. Успели ли майор, Стивенс и Рочестер вовремя уехать? Возможно. Он ощутил во рту горький привкус, когда понял, что у Йоменса и Бучера не было шансов ускользнуть. Да падут все проклятия ада на голову Мизея, на эту гору жира!
Мизей? Морган замер на середине шага. В голове у него возник великолепный план.
– Слава Богу, вот я и нашел выход! – Морган тронулся вниз по проулку, по которому шныряли только ободранные крысы да бродили уличные коты. Он угрюмо усмехнулся. – И может, мне удастся перерезать глотку этому мерзавцу!
Ему без труда удалось найти квартал, в котором размещалась гильдия кожевенников, поэтому, лишь пару раз чудом избежав стычки с патрулями парламентских драгун, он добрался до приметной острой крыши дома Мишеля Мизея.
Нарушив любовную идиллию двух котов, Морган забрался на огороженный задний двор дома кожевенника и там остановился, раздумывая над тем, как бы ему незаметно пробраться в дом. С заново перекрытой крыши конюшни можно было без труда взобраться на невысокий сарай. А оттуда, казалось, уже не так трудно добраться до пары окон, наполовину скрытых за пышной кроной высокого вяза.
Секундой позже Морган уже закинул меч за шею так, чтобы он свисал у него между лопаток и не мешал ему. Затем он перекинул сапоги через плечо и проворно взобрался сначала на крышу конюшни, а потом на холодные черепицы склада. Ха! Теперь по лицу его хлестали мокрые листья и он больше не видел двора. Окно оказалось закрытым на защелку, но, поработав кончиком кинжала, ему удалось открыть ее. От громкого скрипа рамы у него душа ушла в пятки, но, когда не последовало никакой тревоги, он перекинул ноги через подоконник и соскользнул в узкий коридор. Там он замер на месте, прислушиваясь.
Морган стоял в конце длинного коридора. На лестнице виднелся свет, а это значило, что кто-то из слуг дремал внизу в ожидании возвращения мистера Мизея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69