– Чтоб мне провалиться! Если бы я, и только я, командовал операцией под Сантьяго, дело обернулось бы иначе. Нам следовало бы взять город и убраться оттуда через три дня, а не через неделю. И нам не стоило рассчитывать на удачу, на то, что нам удастся убраться со всей добычей.
Его собеседник в красном блестящем мундире с облегчением глубоко вздохнул. Так другие выбрались!
– Что ты сказал?
– Запомни мои слова, генерал, я никогда, что бы ни случилось, даже если мне будет угрожать адское пламя или палач, не выйду в плавание ни с Риксом, ни с Добсоном.
Арундейл сунул перо в низкую чернильницу.
– Я, конечно, согласен с тобой, но никогда не подтвержу этого при посторонних; они ленивы, бессердечны как собаки и не слишком умны. Тем не менее тебе лучше не показывать своего отношения в открытую. Здесь, на Тортуге, у них тысячи друзей, а ты пока новичок среди братьев.
Арундейл широко улыбнулся, чтобы скрыть то, о чем он думал: «Этот парень Морган умен, возможно, даже слишком; однако он чересчур нетерпелив. Если он не будет осторожен, то рискует проснуться однажды со вспоротым животом. Ни Хэмп Добсон, ни Рикс уже не желторотые птенцы; кроме того, они тоже достаточно умны, чтобы осознавать собственную ограниченность и позавидовать Моргану». Вслух же он спросил:
– И какова же будет доля губернатора Уаттса?
Морган грубо расхохотался.
– Ровно пять тысяч монет, мой дорогой генерал Арундейл, но могло бы быть в три раза больше. Черт, я хочу пить. – Он резко сменил тон и, наклонившись в сторону двери, крикнул: – Эй, стража, там, внизу! Дайте пройти моему парню. Фернандо, поднимайся сюда.
Появился метис-невольник, помесь белого с индейцем. Ему пришлось наклониться, чтобы войти в комнату, потому что на плече он нес маленький, аккуратно перевязанный тюк.
– Что это? – Арундейл встал и потянул прилипшую к ягодицам и мокрую от пота ткань штанов.
– Я привез несколько побрякушек для Генриетты, вашей любимой жены, и ее сестер.
Влажные глаза Арундейла блеснули. Подарок для Генриетты, естественно, был подарком для него; на Тортуге, как и повсюду в 1659 году, ни одна женщина не обладала правами на свою собственность.
– Эй, подожди! – приказал он, когда метис начал развязывать сделанные из сыромятной кожи веревки. -Гарри, почему бы не отнести подарки в более прохладное место? Между прочим, леди будут рады посмотреть, как мы их будем открывать.
Глава 2
ДОЧЕРИ ЭЛИАСА УАТТСА
Сьюзан Уаттс с сожалением отложила в сторону бирюзовое шелковое платье, подаренное ей Ги де Тальмонтом, хвастливым пиратом из французской Вандеи. Несмотря на то, что оно было и впрямь чудесно, она вовсе не собиралась и дальше поддерживать отношения с этим несносным, шумным болтуном.
Сьюзан не спеша подошла к кровати и равнодушно перебрала вещи, разложенные на светло-зеленом покрывале. Немного погодя она подняла пару красных шелковых чулок и, мысленно витая где-то далеко, села на скамеечку около туалетного столика. Натянув один чулок, она продела пару ленточек, прикрепленных к широкому нижнему поясу, сквозь несколько петелек, вшитых в верхнюю часть чулка, и завязала их аккуратными маленькими бантиками. Затем, неподвижно держа второй чулок в руке, она застыла, глядя невидящими глазами на позолоченный деревянный подсвечник, который висел на дальней стене.
Так это корабль Гарри Моргана встал на якорь сегодня днем в порту? Ля-ля-ля! А ее зять, Чамлетт Арундейл, сказал, что Гарри выбрали капитаном – большая честь для столь молодого человека; особенно если учесть, что его добыча была одной из самых незначительных в этой постоянно растущей пиратской флотилии.
Она старательно натянула, разгладила и подвязала чулки, затем нагнулась и сунула ноги в черные сатиновые домашние туфельки, очень модные, на красных высоких каблучках в форме рюмочки. Она была удивлена, что все еще думает об этом пылком валлийце, который несомненно скоро выйдет на первое место среди капитанов берегового братства. Плохо только, что он слишком уж быстро пускает в ход саблю и абордажный пистолет.
Конечно, нужно признать, что в обоих случаях, когда Морган был вынужден убивать, он действовал, защищая друга. Например, когда Эноха Джекмена, глуповатого ухажера ее сестры Люси, чуть было не придушили в таверне «Аргус».
Сьюзан вернулась к постели, выбрала белую батистовую сорочку и необычайно изящным движением надела ее через голову.
Если бы только у Дика Хелбета было чуть больше честолюбия! Но нет. Дик всего лишь милый, привлекательный, хорошо сложенный солдат, который годится только для того, чтобы плодить новых солдат, а потом погибнуть в бою. Она все-таки думала над его предложением, но, посоветовавшись с Люси, отвергла его. Вечером будет ужасно жарко и влажно, но у нее была такая тонкая талия, что она могла не очень туго затягивать шнуровку.
Дочка Элиаса Уаттса, все еще погруженная в свои мысли, вначале надела нижнюю юбку из очень красивого белого батиста и повязала широкий пояс.
– Холера побери этого Генри Моргана! – тихо пробормотала она.
Ее мысли текли дальше. Может ли девушка обмануть такого человека, как Морган, и с помощью ласки заставить его поступить против воли? Или она всегда обречена уступать – как мама уступает папе?
Война, которую мама вела с папой и проигрывала, была долгой и упорной, потому что Эллен Уаттс была не из слабых.
В конце концов Сьюзан натянула поверх рубашки и нижней юбки платье с короткими рукавами из зеленой с золотом парчи и внимательно осмотрела свой наряд, насколько ей позволяло сделать это маленькое зеркало в рамке из орехового дерева, стоявшее на ее туалетном столике. Она подумала, что такие люди, как папа, всегда добиваются своего. Он приехал на Барбадос простым солдатом и семь лет служил надсмотрщиком над преступниками, которые работали на фермерских плантациях. Хотя он назначил себя губернатором по собственному почину и его отношения с официальными кругами в Англии были весьма непрочными, он правил Тортугой и ее маленькой столицей жестко, а иногда и жестоко.
Наверное, это настоящий триумф, продолжала размышлять она, – приехать сюда подневольным бродягой и добиться такого общественного положения, чтобы суметь жениться на Эллен Поттер родом с плантаций Род-Айленда, широко известного как Северная Америка. Если быть точной, то мама была в семье всего лишь бедной родственницей и зависела от милостей богатой тетки, но не существовало ни малейшего сомнения в том, что мамины предки были хорошей, если не сказать благородной, крови.
Бедная мама! Как эта изящная и целеустремленная женщина рвалась еще хотя бы один раз увидеть необъятные североамериканские просторы и снова услышать, как зимний ветер стонет в каминной трубе! И здесь, на Антилах, в тропическом жарком климате, мама без устали рассказывала о снегах Род-Айленда Люси, Генриетте и себе самой.
Сьюзан уселась перед крохотным зеркалом и, быстро расчесав блестящие темно-каштановые волосы, закрутила их в маленький пучок, который она с помощью черепаховых и серебряных шпилек закрепила на самой середине макушки. Значит, Гарри Моргана пригласили на ужин? Гм. Почему он вернулся раньше других? Из зеркала на нее смотрело лицо, украшенное двумя желтыми бантами, лицо девушки двадцати лет с такими волевыми чертами, что большинство мужчин считало ее скорее заметной, чем хорошенькой. Зеркало также говорило, что это женщина, которая знает, чего хочет, и которая намерена добиться своего.
Из покрытой глазурью коробки с мушками она после минутного колебания выбрала крохотную бумажную розу, послюнявила ее и прилепила на щеку; и в завершение своего туалета Сьюзан достала маленькую коробочку, на всякий случай спрятанную за зеркалом, потому что Люси слишком быстро расходовала находившиеся в ней румяна. Маленьким пальчиком Сьюзан накрасила губы и щеки, но не слишком сильно, чтобы не вызвать гнев отца.
Раздался короткий стук в дверь, и появилась Люси, маленькая и белокурая копия Сьюзан. Обе девушки унаследовали от Элиаса Уаттса большой рот, решительный подбородок и прямой нос.
– Торопись, копуша, – взмолилась Люси, покручивая веером из черепахового панциря, украшенным инкрустацией и кружевом, который мистер Джекмен привез ей из последнего плавания.
Сьюзан знала, что нет ни малейшего сомнения в том, что отважный уроженец Новой Англии с первого взгляда без памяти влюбился в Люси, и Люси также была без ума от этого вежливого, пожалуй, слишком серьезного юноши, о котором тем не менее шла слава, будто он сражается с испанцами, как паладин из древних легенд.
К тому моменту, когда юные леди спустились в маленький внутренний дворик, уже наступили сумерки и среди цветов загорелись крохотные фонарики светлячков.
Сьюзан улыбнулась, заметив сидящего отца; похоже, приступ лихорадки прошел, потому что на нем был только легкий платок, наброшенный на плечи. Вечерней прохладой также наслаждались полковник Арундейл, капитан Морган и Джекмен; все трое сидели на плетеных стульях.
На коленях у Джекмена стоял маленький деревянный. сундучок, а у его ног лежал сверток пестрой материи. Заметив Люси, уроженец Новой Англии вскочил на ноги и вспыхнул, как алая роза, которых так много на Барбадосе,
При виде Сьюзан Морган поднялся медленнее, но на лице у него проступила радостная улыбка.
– Всегда к вашим услугам, мисс Сьюзан, и вашим, мисс Люси.
Элиас Уаттс махнул им костлявой, покрытой набухшими венами рукой.
– Они могли и не дождаться вас, ленивые копуши. Мы уже Бог знает сколько ждем, пока вы, девочки, нарядитесь и надушитесь. Генриетта давно уже должна была прийти, но раз она так и не пришла, то чума меня возьми, если мы будем еще ждать. Давайте, парни, показывайте добычу.
Скромно опустив глаза, Сьюзан почувствовала на себе пристальный взгляд Моргана и вспыхнула.
– Здесь не так уж много, – поскромничал Морган, пока нож Фернандо вспарывал обертку и веревки. – Боюсь, что нападение на Сантьяго прошло не слишком удачно.
Сьюзан и ее сестра приглушенно вскрикнули, когда в неярком свете блеснули полдюжины шалей и мантилий, изящных, словно паутинки, но сверкающих пестрыми красками, словно колибри, прилетающие в сад по утрам. В маленьком свертке также оказалось несколько цепочек из серебра и одна из темно-красного золота и россыпь браслетов, заколок и гребней, которые так радуют женский глаз.
Морган снова уселся и предложил:
– Пожалуйста, выбирайте, леди. Я полагаю, что вы обязательно найдете что-нибудь вам по вкусу.
Сьюзан почти бегом бросилась к груде добычи и с блестящими глазами принялась примерять отделанные золотом черепаховые гребни, пока не нашла тот, который шел ей больше всего. Морган обратил внимание на то, что вторая дочь Элиаса Уаттса не выбирала ни самые большие, ни самые ценные драгоценности, но только те, которые больше всего подходили к ее типу лица. И она взяла всего по одному предмету.
Чрезвычайно довольный, Морган произнес:
– А теперь, мисс Люси, ваша очередь.
Люси покачала головой, и на щеках у нее появились ямочки.
– Благодарю, капитан Морган. Сделав подарки Генриетте и Сьюзан, вы уже показали свою щедрость к нашей семье. Кроме того…
Джекмен просто светился от счастья, когда открывал свой сундучок. Его подарки не сравнить было с дарами Моргана, но среди них находилось одно чудесное ожерелье из отборного жемчуга, которое, казалось, было создано специально для маленькой шейки Люси.
Морган потер колючий подбородок и бросил на своего лейтенанта вопросительный взгляд.
– Черт! Не помню, чтобы я видел это ожерелье при дележе добычи.
Джекмен посмотрел ему прямо в глаза и спокойно ответил:
– Может быть. Но я не помню и твоего золотого браслета с изумрудами.
Арундейл и Уаттс прыснули.
Уже было почти совсем темно, но Люси не могла удержаться и не приложить к себе отрез сатина в красную и желтую полоску, восторженно представляя себе юбку, которую она из него сделает.
В ворота громко постучали.
– Ваше превосходительство?
– Это дю Россе, – буркнул Уаттс. – Он рано, но вы можете впустить его. Вам лучше поближе познакомиться с этим человеком, капитан Морган. Смотрите в оба. Позже мы поговорим об этом.
Лейтенант губернаторской стражи отпер ворота и впустил коренастого, крепко скроенного француза, которого звали Бернар Дешамп, шевалье дю Россе. Поклонившись вначале губернатору, он сделал изящный реверанс двум женщинам.
– Добрый вечер, месье, что нового?
Белые зубы француза сверкнули в темноте.
– Ничего, кроме того, что пришвартовались еще два судна. А, вот и месье капитан Морган. Как прошла экспедиция?
– Неплохо, спасибо. – Валлиец улыбнулся и быстро добавил: – Среди ваших соотечественников есть действительно храбрые солдаты. – Фраза прозвучала как комплимент, потому что Морган чувствовал: ему нравится этот энергичный и очень практичный человек.
Дю Россе казался польщенным.
– Приятно слышать это. Не сомневаюсь, что причиной этому ваши превосходные командирские качества.
– Нет, – не подумав, ответил Морган. – Ваши люди в основном служат у Дабронса – но сражаются не менее хорошо, как сражались бы и под моим началом.
Арундейл криво ухмыльнулся такому двусмысленному комплименту. Гарри Морган предпочитал набирать людей среди англичан или голландцев, но, с другой стороны, он всегда заботился о том, чтобы взять нескольких тщательно отобранных французов.
Морган отошел в сторону и вместе с Сьюзан прошел в дальний угол двора. Она улыбнулась ему в темноте.
– Как ты щедр, Гарри. Интересно, почему?
– Я думал только о тебе, – честно признался он. – Я пытался… э… найти то, что тебе понравилось бы больше всего.
– А моим сестрам? А? – Она слегка пожала ему руку. -Мне не стоит смеяться, потому что ты так добр. Желаю, чтобы тебя выбрали в число капитанов. Ты всегда добиваешься своего? Они… – тут она дотронулась до браслета и гребня, – действительно хороши. Я всегда буду беречь их и помнить, что ты думал обо мне. А что ты будешь делать с остальной добычей?
Вопрос был поставлен так прямо, что Морган растерялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69