Морган клялся, что в нем сто миль в длину и сорок пять в ширину в самой широкой части; настоящее маленькое пресное море.
Но когда после долгого пути пираты добрались до деревни, то их глазам предстали дымящиеся руины. Испанцы побывали здесь за несколько часов до них.
– Смотрите! А-аах, вон там! – Корсар с бородой соломенного цвета показывал на небольшую рощицу. Там с острых ветвей свисали светло-коричневые тела дюжины грудных младенцев, которых нанизали на острые ветви.
Единственным, кто выжил в этой резне, был старый-старый дед, который сохранил свою жизнь и не истек кровью, потому что героическим усилием сунул обрубки отрезанных кистей рук в пламя горящей хижины.
Тонким дрожащим голосом старик рассказал о том ужасе, который тут творился. Индейцы марибо завыли от ярости при его рассказе. Одна старуха оказалась повешена на своих собственных седых волосах, а другая распята, ее руки и ноги были прибиты деревянными гвоздями к стволу дерева. Обе были мертвы, и на их лицах застыла маска невыразимых мучений.
Картины такой бессмысленной жестокости со стороны испанских властей привели к тому, что почти все как один пираты решили отомстить первому же испанцу, который попадется к ним в руки.
Джекмен свирепо сплюнул табачную жвачку на пышный бело-желтый цветок.
– Это напоминает мне тот день на Эспаньоле. Как звали ту несчастную девушку?
– Кейт, Кейт Пайн.
Крепкие коренастые индейцы ояты и марибо завернули тела в пальмовые листья и сложили их вместе. Потом они навалили сверху сухие ветви. В воздухе разнесся запах паленого мяса.
После того как они прошли третий водопад, индейские проводники стали двигаться осторожнее и в конце концов отвели пиратов в лес. Кэтфут перевел:
– Они говорят, что мы уже неподалеку от великого озера Никарагуа и от дымящихся гор. Они говорят, что на этом озере плавает много испанских лодок, поэтому мы должны быстро перебираться от одного острова к другому и только в темноте.
Дэвид Армитедж записал в своем журнале:
«Сегодня к полудню мы добрались до последнего водопада, который находится в двух лигах от входа в прекрасную лагуну или озеро, около пятидесяти лиг в длину и тридцати пяти в ширину, оно все состоит из превосходной свежей воды, и в нем водится масса рыбы. Все берега покрыты лугами и пастбищами, и там пасется рогатый скот и лошади.
Говорят, что, захватив город, мы, с Божьей помощью, наедимся говядины и баранины, словно в Виргинии. В этой лагуне полно маленьких отмелей и островков, и Генри Морган говорит, что там мы будем прятаться днем и пробираться вперед ночью».
В сумерках Морган проснулся, перекусил холодной олениной и запил прохладной водой из озера. Тем, кто еще спал, он позволил пока понежиться. Бедняги! Как они устали, измотались и ослабли! Затем он осмотрел посты -в этих местах ни в коем случае нельзя ослаблять бдительность. Неутомимый и настороженный Морган сам взобрался на огромное дерево и уселся рядом с наблюдателем, чьей задачей было докладывать о появлении испанских лодок.
При свете только что взошедшей луны перед ним раскинулся чудесный вид на серебристое озеро Никарагуа и тихо курящиеся вдалеке вулканы. Сероватые клубы дыма время от времени вздымались вверх, свидетельствуя о том, что в глубине прячется пламя и ждет, когда ему можно будет вырваться наружу.
Ночь казалась спокойной и безветренной; даже слишком спокойной, с точки зрения Моргана. С соседнего острова доносился лай собак колонистов и мычание скота, идущего на водопой.
Действительно ли приближение его отряда никто не заметил?
Несколько минут он вглядывался в далекие красноватые огоньки города, которые так дружелюбно подмигивали на другом берегу.
«Ну, вот ты и у цели, Гарри, – сказал он себе. – Почти двенадцать лет ты ждал, планировал и мечтал об этом мгновении. Ты можешь быть уверен только в одном. Завтра к этому часу ты будешь либо королем Гранады, либо добычей стервятников».
Сотня белых и пятьдесят индейцев собрались у стен города с населением не менее четырех тысяч жителей; как ни считай, тех было во много раз больше. Утешало только то, что оружие пришельцев было самого отличного качества и в превосходном состоянии: в рожки насыпан сухой порох, а палаши, пики и кинжалы отточены с обеих сторон; в походном котелке светились угли, от которых можно зажечь спички для мушкетов и аркебуз – когда наступит два часа ночи.
Внимание Моргана привлекла необыкновенно яркая звезда, напомнившая ему о Мэри Элизабет. Странно, но он мог вспомнить каждое выражение ее лица, ее быстрые жесты и забавные высокие интонации, с которыми она говорила.
И Морган улыбнулся во влажной мгле. В трюме «Золотого будущего» в безопасности лежала его доля – по крайней мере пять тысяч фунтов награбленных денег. На эти деньги он сможет купить несколько акров и построить дом, который станет предшественником того великолепного дворца, в который в один прекрасный день вступит Мэри Элизабет.
Мимо наблюдателя порхнул ночной кулик, а за песчаной косой весело плескалась небольшая группка ламантинов, которые оглашали воздух пронзительными криками. Индеец марибо, сидевший рядом с Морганом, зашевелился, и он понял, что прошло уже больше времени, чем он думал.
Кумана тихо окликнул его у подножия дерева. Морган соскользнул на землю. Татуированное лицо касика выражало нетерпение, и он резко указал на положение звезд на небе. Морган прошел вперед и пинком ноги разбудил Кэтфута. Пора было начинать.
Теперь окупились те слитки серебра, которые Морган заплатил за пироги, способные стремительно скользить по воде без малейшего шума. В эту ночь он мог быть уверен в том, что не будет ни шума, ни плеска, когда маленькая флотилия тронется в путь.
Слава Богу, луна исчезла за тучами, и вода освещалась только слабым рассеянным светом, с трудом пробивавшимся сквозь тяжелую облачную массу. Нервозность людей иногда находила проявление в неожиданном толчке или плевке, но приказ соблюдать тишину не позволял корсарам заключать пари и биться об заклад, что было принято в таких случаях.
Что касается Дэвида Армитеджа, он чувствовал любопытство и непривычную тяжесть в желудке.
«Нет причин для беспокойства, – успокаивал он ce6я. -Гарри Морган знает, что делает, – я надеюсь». – Он еще раз огляделся и поудобнее устроил между босых ног чемоданчик с медикаментами и хирургическими инструментами.
Джекмен облизал тонкие губы, когда в абсолютной тишине пирога Моргана заскользила по водной глади озера. Бесшумно, словно спускающиеся в воду аллигаторы, другие пироги оттолкнулись от берега. Джона Морриса, обычно очень шумного и несдержанного, такая тишина раздражала, и он с трудом выдерживал ее.
Гранада, как уже выучили наизусть все пираты, была маленьким аккуратным городком с белыми стенами, построенным на конце небольшого полуострова, выдававшегося в озеро Никарагуа. Вскоре уже стали видны очертания города. При бледном лунном свете пальмовые крыши домов у воды казались почти белыми. Никем не замеченная флотилия обогнула мыс, и перед ними открылась гавань, битком набитая шебеками, тартанами, барками и пирогами. В темной воде отражались корпуса и паруса нескольких небольших суденышек, стоявших на якоре под прикрытием пушек грозной на вид батареи.
Вскоре даже самые близорукие пираты смогли разглядеть две поблескивающие башни – колокольни довольно большого собора. Стали видны еще семь колоколен других церквей. Выше их располагались обитель и монастыри, о которых рассказывал Васконселос.
Эта батарея, как было известно Моргану, держала под обстрелом проходы с воды и насчитывала восемнадцать больших орудий. Регулярный гарнизон Гранады, если с тех пор его не усилили, должен насчитывать четыре отряда пехоты и два кавалерийских отряда. Позади батареи находилась Плаца Парада , тактический центр обороны Гранады.
Изуродованная рука Джереми Дента с такой силой вцепилась в рукоятку палаша, что на ней заболели мускулы.
– Еще немного, – выдохнул он, – и я снова окажусь среди папистских собак. Дай Бог мне силы убить хотя бы дюжину.
Джекмен размышлял: «Если нам повезет, то у меня будет столько денег, что я смогу отплыть на север – за Люси».
В абсолютной тишине, которую нарушал только звук капающей воды с мягко вздымающихся и опускающихся весел, флотилия приблизилась к ничего не подозревающему берегу.
И вот наступил критический момент. Предположим, их заметит какой-нибудь бдительный часовой? Или собаки поднимут шум, или бодрствующий любовник заметит похожий на привидение отряд, проскользнувший в гавань? Морган начал тяжело дышать и с силой сжал челюсти.
С бьющимися сердцами пираты перевалились через борт и по колено в воде побрели к берегу, держа наготове оружие. Они так долго готовились, что не было необходимости вновь повторять, что нужно делать. Каждое подразделение точно знало план своих дальнейших действий.
Мускулистый Джек Моррис быстрым шагом повел своих людей вправо, а Энох Джекмен повел двадцать пять человек к Плаца Парада.
Морган во главе самого большого отряда повернул влево, чтобы обезвредить батарею и захватить бараки.
С захватывающим дух победным чувством он выхватил палаш и изо всех сил крикнул:
– Вверх! Вверх, собаки, и вперед!
Пираты подняли жуткий крик и бросились на город с грохотом неожиданного обвала.
Мирный обыватель, который, не веря своим глазам, выглянул бы на улицу, увидел бы лавину заросших, диких на вид людей, которые, изрыгая проклятья, со всех ног мчались по Гранаде!
Не было сделано ни единого выстрела, но в ночи раздавались короткие вопли, когда кто-нибудь из гарнизона, отличавшийся скорее храбростью, чем мудростью, в ночных рубашках бросался вперед, вооруженный бесполезной пикой. Отряд Моргана добрался до тяжелых пушек скорее, чем можно было рассчитывать.
– Поворачивайте их! – ревел Морган. – Быстрее! Быстрее! Направляйте пушки на бараки и стреляйте! – К сожалению, пушки оказались не заряжены, и понятно -почему. В таком влажном климате это было бы бесполезно.
Морган мгновенно осмотрелся вокруг.
– Тогда, тупицы, стреляйте по окнам бараков из ружей и быстрее перезаряжайтесь.
Раздался звук разлетевшихся вдребезги стекол, удары прикладов по дверям и топот множества босых ног. Армитедж с пистолетом в одной руке и инструментами в другой увидел, как несколько беглецов упали сразу же, а другие еще успели сделать несколько шагов. Поднялся жуткий шум, в котором сливались тоненькие голоса испуганных младенцев, вой детей постарше, испуганные женские крики и вопли мужчин, собиравшихся драться за свои дома.
Гигант ирландец Шон оказался среди корсаров, ввалившихся в открытые двери собора. Из темноты появился высокий монах, его выбритая тонзура блестела в лунном свете. В отчаянии он воздел кверху распятье и упал под свирепым ударом пики, которая пронзила его тело, в агонии рухнувшее на ступени собора.
Внутри церкви было прохладно и стояли ряды каменных изваяний.
– Вроде бы Морган говорил, что мы должны проложить себе путь до самых окраин города? – вспомнил Шон, с неохотой отводя взгляд от блестящих сосудов на алтаре. – Нам надо двигаться дальше.
– Что? Оставить столько добра бандитам Джека Морриса? – проревел корсар по имени Гарднер – он командовал подразделением. – К черту Гарри Моргана! Хватай добычу! – Гарднер бросился в алтарь и принялся швырять священные предметы своим товарищам.
– Мы будем богаче герцогов! – рычал пират, без разбору хватая триптихи, дароносицы, подсвечники и подносы. В соборе раздались радостные хриплые вопли, но тут в храм в ярости ворвался Генри Морган.
– Вон отсюда, проклятые крысы! Вон! Вы должны быть на окраине города и задерживать всех бегущих. – Он осмотрелся, направил залитый кровью палаш на Гарднера и рявкнул: – Почему ты со своими людьми еще не на Авенида дель-Алькальде?
Срывая со статуи Богоматери четки из огромных жемчужин, Гарднер огрызнулся:
– Ты мне надоел, и я буду делать что хочу!
Быстрым движением Морган выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил, на мгновение ярко осветив алтарь. Гарднер вскрикнул, покачнулся, а потом свалился на ступеньки алтаря словно груда тряпья.
Жутко ругаясь, Генри Морган, угрожая палашом, вышвырнул Шона и остальных на улицу и заставил их вернуться к исполнению своих обязанностей.
Подгоняемые угрозами, которые легко могли быть приведены в исполнение, Моррис и его отряд образовали кордон, перекрывший полуостров, на котором стояла Гранада. Невозможно было сказать, сколько жителей, рабов и солдат уже успели укрыться в джунглях. Но десятки и сотни мирных обывателей и военных все еще выскакивали из полутемных улиц, многие полураздетые, схватившие первое, что попалось под руку, прижимая к себе детей и те ценности, которые они могли захватить.
В странном возбуждении, громко крича, Дэвид Армитедж разрядил пистолет в жирного парня, который мчался по улице в одной рубашке. Он тащил за собой красивую молодую женщину, на которой была одна короткая нижняя юбка.
– Назад! – проревел он, откидывая с глаз рыжие волосы. – Назад в свои лачуги!
Окружив гавань, люди Морриса отрезали все попытки убежать по воде – лишь некоторые из их врагов решили попробовать спастись вплавь, представляя собой отличные мишени.
Как только достаточно рассвело и стало хорошо видно, отряд пиратов под руководством Моргана медленно сомкнулся на Плаца Парада, методично обыскивая все дома на своем пути. Они вытаскивали испуганных женщин и мужчин, плачущих детей из их жалких укрытий и гнали вниз по улицам на Плаца Парада, где те присоединялись к толпе других горожан.
Солнце взошло над острыми пиками гор Хуапи, когда почти все население Гранады под угрозой пик, пинков и ударов собралось на Плаца Парада и под крышей собора. Спастись удалось не многим. Среди сбежавших оказался губернатор – факт, который просто бесил Моргана.
Пиратам и их индейским проводникам теперь было позволено грабить и мародерствовать сколько им захочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69