Несмотря на маленький рост, его сразу можно было заметить по настоящему дорогому костюму, сейчас уже изрядно поношенному. Он был одет в куртку и штаны из бледно-красного вельвета. Из соседней комнаты неслышными шагами вышел молодой офицер.
– Это лейтенант Бучер из гарнизона бристольского замка; мистер Генри Морган из Лланримни.
При желтовато-красном свете свечей Мишель Мизей наблюдал, как эти двое пожали друг другу руки. Они были, прикинул кожевенник, примерно одного возраста; Бучер, скорее всего, немного старше, чуточку выше и изящнее, но у него не было такой мощи в движениях и таких широких плечей, как у молодого валлийца, воздыхателя Клариссы.
Мизей решил, что пришло время привлечь внимание к его собственной особе.
– Я тоже заметил, что городской гарнизон сегодня больше обычного. Будем надеяться, что все мы приняли меры предосторожности, когда шли в эту таверну.
Лорд Рочестер резко поднял налившиеся кровью глаза от кипы документов, которые лежали перед ним. Его пальцы отбили раздраженную дробь по грубому, исцарапанному столу, и он зло протянул:
– Если вы так цените себя, мессир Мизей, то мы позволяем вам удалиться. Здесь не место для тех, кто робок сердцем.
Туша кожевенника заколыхалась как желе, бледные и жирные щеки вспыхнули.
– Молю вас о прощении, милорд. Вряд ли у кого-нибудь найдется больше храбрости, чем у меня, только…
– Только что? Говори же, не стесняйся!
– Только то, что, когда я вышел из дома, чтобы направиться сюда, один из моих подчиненных сообщил мне, что несколько гарнизонов в окрестностях Бристоля сегодня получили сильное подкрепление. Эта информация показалась мне важной, вот и все, милорд.
Морган кивнул.
– Да, сэр, и вчера на дороге к городу я встретил почти эскадрон кавалерии, который направлялся в Бристоль.
– Хватит! Вас напугали обычные маневры, – резко перебил его Рочестер и изо всех сил хлопнул по бумагам на столе. – Святый Боже, мистер Стивенс! Как вы позволяете, чтобы мне мешали работать перепуганная сальная бочка и выскочка-переросток, от которого несет валлийскими болотами?
Назвать Генри Моргана «валлийским выскочкой»? Выпуклые глаза Моргана вспыхнули, он подобрался и, схватившись за кинжал, стал подниматься со своего места. Мишель Мизей с одной стороны и Йомене с другой вовремя схватили его за пояс и усадили на место, но они не могли притушить яростные взгляды, которые юный валлиец бросал на элегантную фигуру в длинном завитом парике, ярко-оранжевых штанах и модной двойке зеленого цвета. С каким удовольствием Морган вцепился бы в шею этого жалкого аристократа там, где сборчатый кружевной воротник подпирал квадратный, до синевы выбритый подбородок лорда.
Поджав тонкие губы, лорд Рочестер ответил на его свирепый взгляд и еще почти целую минуту молча рассматривал его, потом пожал плечами с невыразимым презрением и отвернулся.
– Итак, оружейный мастер, давайте послушаем отчеты об их, без всякого сомнения, доблестных делах. – Насмешка была едва заметна, но все же она достигла цели. – Нам с вами, мистер Стивенс, еще надо принять множество важных решений.
Морган все еще дулся, а Йомене и Бучер смирно сидели на своих местах. Мишель Мизей уже давно привык к подобным уколам от благородных лордов, поэтому он только улыбнулся почтительной бесцветной улыбкой и приготовился внимать текущим делам.
В глубине души он чувствовал, что майор Николас, оружейник, старый солдат, не слишком-то одобрял излишнюю грубость лорда Рочестера по отношению к младшим участникам заговора. Мистер Дэвид Стивенс глубоко погрузился в чтение бумаг, которые ему предоставили Иомене, Бучер и Морган.
– Гм, – произнес он и коротко огляделся. – Гм. Вы все хорошо потрудились при наборе рекрутов, джентльмены, а вы, мистер Морган, особенно. Я и не надеялся найти такую горячую поддержку в разграбленной и разоренной глубинке.
Заговорщики сгрудились вокруг поцарапанного стола, который освещали четыре вонючие свечи из говяжьего сала, едва-едва дающие слабый оранжеватый свет. Морган заметил, что в комнате также сильно пахло немытой шерстью, пропотевшей кожей и крепким элем. Секретарь извлек из портфеля тусклой французской кожи переносную оловянную чернильницу, стальной пенал для перьев и несколько листов бумаги.
Мистер Стивенс начал говорить, одновременно зачищая ножичком острие пера.
– Милорд, похоже, что в этот раз у нас есть куда более великолепный шанс обрести удачу в деле его величества. То, что король Карл Второй объявил амнистию всем, кто восстал против его отца, за исключением действительных цареубийц, дало замечательные результаты. Еще лучше то, что старой лицемерной дружбе между Испанией и Кромвелем приходит конец. Адмирал Пенн и генерал Венейблз вышвырнули испанцев с Ямайки…
– А где это, Ямайка? – резко спросил Рочестер. – Будь я проклят, если знаю, где это.
Морган тоже был в недоумении. Стивенс объяснил:
– Ну, милорд, это остров где-то у берегов Америки, как мне кажется, но для нас важно не это. Дело в том, что война с Испанией разгорается все сильнее с каждым месяцем.
– Парламент, как я уже сказал, возражает против этого. Я просто не могу вам изобразить, как отчаянно индепенденты , которых иногда называют радикалами, презирают более скромных пресвитерианцев, а левеллеры и гранды ненавидят их всех. Таким образом, недовольство внутри парламента возрастает с каждым днем. – Мистер Стивенс выбрал и показал всем небольшой пакет с документами. – Эти письма были недавно получены из Брюгге в Нидерландах, и в них говорится, что за Ла-Маншем все готово к возвращению его величества.
Нежное кружево на запястьях лорда Рочестера блеснуло, когда он неожиданно наклонился вперед, все лицо у него напряглось, не осталось и следа былой вялой и безвольной манеры держаться.
– Послушайте хорошенько. Я привез вам крайне секретную информацию. Вот новость, которая ободрит всех ваших рекрутов и сторонников.
Морган не упустил свой шанс и резко вмешался:
– Моих людей не надо подбадривать в борьбе за своего короля.
– К черту, сэр! Вы что, не можете сидеть спокойно? -огрызнулся Рочестер.
– Если мне хочется высказать такие чувства – нет, милорд, – ясно и без стеснения ответил юный валлиец. В глазах у него запрыгали злые огоньки, когда он добавил: -Вы можете продолжать, лорд Рочестер.
– Пожалуйста, продолжайте, – поспешно вмешался мистер Стивенс. – А вы, мистер Морган, придержите язык. У нас мало времени, а вы, младшие участники, еще должны будете отчитаться.
Рочестер поколебался, пожал плечами, затем рывком одернул великолепное голландское кружево на запястьях.
– Хорошо, вы все должны знать, что в течение недели почти шесть тысяч человек восстанут…
– Вы хотите сказать, на следующей неделе? – тихо переспросил Мизей. Морган ухмыльнулся.
– Да, но, черт побери, помолчи, когда говорят избранные.
Рочестер понизил голос до хриплого шепота, и все наклонили к нему головы.
– Вам будет оказана честь, джентльмены, потому что знамя восстания впервые будет поднято здесь, в Бристоле, а потом в Глочестере!
Кровь закипела в жилах Моргана от возбуждения. Наконец-то! Наконец-то! Через неделю королевское знамя взовьется над бристольским замком, засверкает сталь, и конница понесется по улицам с кличем: «Да здравствует король!» Но что еще говорит Рочестер?
– Мистер Йомене, зачитайте ваш отчет и помните, что ваши списки должны быть точными, а подсчеты – аккуратными.
Отчет молодого северянина из Глочестершира был составлен в точной, краткой и чисто военной манере. Он набрал столько-то пеших солдат, которые соберутся около Виквара, еще столько-то в Беркли, а столько-то всадников и боевых лошадей дожидаются в Дарсли.
– Превосходно! Превосходно! – Наконец-то майор выглядел не таким сумрачным, как обычно; у него был почти довольный вид.
Следующим поднялся лейтенант Бучер и подробно описал нынешнее состояние дел и силы бристольского гарнизона; он рассказал, какие его части представляют угрозу, а какие – нет. Все это время перо мистера Стивенса летало по бумаге, а Гарри Морган слушал и запоминал. Черт побери! В сравнении с ними его собственный вклад казался просто пустячным. И почему только он был так доволен собой? Как он осмелился так пышно распускать перья перед Клариссой и Анни? В какое сравнение могли идти два десятка наполовину вооруженных всадников по сравнению с целыми отрядами вооруженных с ног до головы драгун Йоменса, которых пехота лорда-протектора боится только чуть меньше, чем самого сатану? В конце концов он отбросил прочь самокритичность и огляделся, чтобы узнать, какой эффект произвели эти замечательные сообщения на его товарищей по заговору.
Мистер Мизей, как он заметил, внимательно слушал говорящего, на его бесформенных, расплывшихся чертах застыло восхищенное выражение.
Тяжелые кудри парика лорда Рочестера взметнулись, когда он повернулся и процедил:
– А теперь уступим место нашему словоохотливому юному другу, эсквайру Моргану. По вашему поведению, сэр, я заключаю, что вы собрали по меньшей мере кавалерийский полк на дело его величества? Пожалуйста, дайте нам полный отчет.
Отчаянным усилием воли борясь со своим вспыльчивым характером, Морган слегка поклонился.
– Вы оказываете мне слишком большую честь, милорд. Тем не менее пятнадцать хорошо вооруженных всадников встретятся в Понтипридце, еще пять в Абедюре, десять в…
Внизу раздался громкий шум, эхом отдавшийся в комнате. Весь красный и чувствовавший себя на редкость неуютно, Морган собрался повысить голос, но мистер Стивенс неожиданно вздрогнул и поднял сухую желтую руку.
Со смутным тяжелым предчувствием Морган замолчал, прислушиваясь к доносившемуся шуму голосов – внизу разгорался не на шутку бурный спор. Он не отрываясь смотрел на тонкие и бледные черты изящного лица мистера Стивенса – специального доверенного агента его величества в Бристоле.
Шум, похоже, пошел на убыль, когда по лестнице застучали торопливые шаги, замерли перед дверью комнаты, в которой происходило совещание, а потом в дверь раздалось три удара, а немного погодя еще два.
– Матерь Божья! – прошептал Рочестер, с его лица мигом исчезли все краски. – Что это значит?
Одним мгновенным движением руки мистер Стивенс смахнул документы обратно в портфель, потом он извлек оттуда и поставил на взвод короткоствольный карманный пистолет. Серебристый ствол оружия холодно сверкнул в неярком свете, который отражался также от лезвий ножей, кинжалов и другого оружия. Все заговорщики молча замерли на своих местах, глядя на майора, который обнажил длинную кавалерийскую саблю и подошел к двери.
Странным голосом, совершенно без интонаций, он спросил:
– В чем дело, Питер?
– Только что прибыло срочное послание от мистера Вайлдмена, – приглушенным шепотом ответил голос. – Требуется ваше немедленное присутствие, а также мистера Стивенса и… и гостей его дома.
Морган вскочил на ноги. Вайлдмен, как ему было известно, псевдоним генерала Джорджа Монка.
– Очень хорошо. Мы сейчас идем.
– Молю о прощении, джентльмены. Пожалуйста, уделите мне всего несколько минут, – взмолился Мизей, когда мистер Стивенс поспешил к вешалкам и снял серый с алой подкладкой плащ. – Прошу вас не уходить. Чтобы накормить армию, нужны деньги. Мой отчет, сэр…
– Дьявол тебя забери вместе с твоим отчетом, – оборвал его Рочестер, его тонкие ноздри задрожали. – Представишь его завтра.
– Но, милорд, это важнейшее дело.
Пергаментно тонкие черты лица мистера Стивенса дернулись.
– Без сомнения, мистер Мизей, но наше дело не терпит отлагательств.
– Я прошу вас уделить мне пятнадцать – нет, десять коротких минут, джентльмены, – в отчаянии настаивал Мизей. – Речь идет о тысячах фунтов, которые так нужны нашему делу.
– Вы слышали, что сказал его светлость, поэтому успокойтесь, – зарычал майор. – Мы уходим.
Морган тоже поднялся и собрался забрать свой лист из пачки в центре стола. Но Дэвид Стивенс покачал головой.
– Нет, оставьте. Мистер Йомене, вы выслушаете до конца отчет эсквайра Моргана, а потом возьмете на заметку то, что хочет сообщить мистер Мизей. Позже я пришлю вам инструкции на будущее.
– Ради Всевышнего! Идем, – настаивал Рочестер. – Я жду не дождусь услышать донесение от мистера Вайлдмена. Возможно, армия ближе к восстанию, чем мы думали. Отойдите!
– Но… но, милорд, – Мизей отскочил в сторону, чтобы дать дорогу, и замахал пухлыми руками, – если вы задержитесь на минуточку, это, конечно, не окажет влияния…
– Черт! Делайте, как вам приказано! – Голос майора прорезал воздух словно лезвие меча. Морган почти физически ощущал презрение, которое испытывал старый вояка к этому похожему на желе торговцу. Но отца Клариссы нельзя было так просто выбить из колеи – качество, которое, без сомнения, помогло ему заработать свое состояние.
– Тогда, благородные сэры, не можете ли вы оказать мне честь и позволить сопровождать…
– Холера тебя забери, самовлюбленная собака! -Вышитой перчаткой зеленой кожи лорд Рочестер резко ударил кожевенника и главного сборщика таможенной пошлины по губам; потом в сопровождении майора и Стивенса он протолкнулся к двери и исчез в коридоре.
Как только дверь захлопнулась, Мизей повернулся и, потирая шрам на щеке, разразился грязными ругательствами.
– Сейчас Рочестер может пыжиться как ему угодно, но завтра эта надутая жаба увидит…
– Да ты действительно грубиян. – Бучер бросил на Мизея такой разгневанный взгляд, что тот замолчал на полуслове, а потом отер тыльной стороной руки пот, струившийся по серому лицу.
– Не очень-то приятно, когда отвергают твои усилия, которые были связаны с многими опасностями, но делать нечего. – Мизей горько усмехнулся, потом прошелся по комнате, покрывавшая пол сухая солома зашуршала у него под ногами, он уже готов был плюхнуться своим громадным телом в кресло во главе стола, но Йомене, загорелый, белокурый и надменный, занял его раньше.
Мистер Йомене вздохнул, положил свой меч на колено и изобразил на веснушчатом лице внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69