Светящийся шар рассеялся и пленник об
мяк в цепях, тихо постанывая в смеси боли и облегчения.
Странное обращение, быть может, для доверенного агента, но у Нисстира не б
ыло иного выбора. Цена обманутого доверия слишком велика. В Мензоберранз
ане любой заподозренный в поклонении кому-либо кроме Лолт умирал достат
очно быстро. Тем, кто поклонялся другим богам, или вообще никому, предпочт
ительнее было держать свои мнения при себе.
И все же, в потревоженном городе, где казалось, пошатнулись сами основы об
щепринятого порядка, изредка встречались дроу, смевшие шептать имя Ваэр
ауна, мечтая при этом о жизни свободной от ограниченности Мензоберранза
на. Таких дроу искал Нисстир. У некоторых, как например, у этого, только что
подвергнутого пытке эльфа, ненависть к матриархальному правлению была
так глубока, что он мог вынести все что угодно, только бы положить ему коне
ц. Но большинству дроу нужно было большее: нечто, позволявшее забыть о неп
риятных воспоминаниях, предлагающее шанс на власть и положение куда бол
ьшее, чем они имели сейчас.
В свое время, Нисстир поклялся, он найдет то, что нужно, чтобы увлечь за соб
ой дроу Мензоберранзана. В конце концов, Сокровищница Дракона славна тем
, что может обеспечить все что потребуется, как бы дорого это не стоило.

Мензоберранзан не единственный страдал от конфликтов и войны. Далеко, в
земле холмов и лесов на востоке Фаэруна, народ Рашемена переживал собств
енные суровые времена. Магия Ц сила, правившая и защищавшая их земли Ц н
едавно стала предательски ненадежной. Древние боги и давно ушедшие геро
и ходили среди живущих, и народ сновидцев мучили странные кошмары и безу
мное возбуждение. Но что было опасней всего, таинственная защитная магия
, сплетенная правящими Колдуньями, рассеивалась, и глаза многих врагов в
новь глядели в сторону Рашемена.
Из всех воинов рашеми пожалуй никого этот хаос не коснулся так сильно ка
к Федора. Это был еще молодой, симпатичный парень, с умелыми руками кузнец
а и отличной выдержкой в бою. Хороший работник, но мечтатель даже по мерка
м рашеми. Федор знал песни и истории не хуже многих странствующих бардов,
и его глубокий резонирующий бас частенько перекрывал стук молота, когда
он работал. Как и большинство его сородичей, он был доволен простыми радо
стями жизни, и спокойно встречал трудности. Мягкий характер и улыбка каз
ались весьма несоответствующими его впечатляющей репутации; Рашемен с
лавился мощью и яростью своих берсерков, а Федор выделялся и среди них.
Знаменитые воины Рашемена использовали странный и малоизученный магич
еский ритуал, чтобы войти в боевую ярость. Но что-то странное произошло с
этой магией, которая изменившись вошла в юного Федора. Он стал настоящим
берсерком, способным входить в это безумие когда пожелает. Сначала его у
мение приветствовалось как дар богов, и когда орда Туйган нахлынула из в
осточных степей, Федор встретил ее вместе со своими братьями-берсерками
и бился яростней других.
Все бы хорошо, но было и другое наследие времени искаженной магии. Федора,
сновидца, продолжали мучить кошмары, как и многих рашеми в Смутное Время.
Он не говорил об этом никому, во многих из его народа Ц который составлял
и большей частью простые крестьяне Ц укоренились давние предрассудки
насчет видений, они могли увидеть в любом вызванном пивом сне сложные зн
ачения, предвещающие проклятия. Федор считал что знает, чем могут являть
ся его сны, а чем не могут.
Однако сегодня ночью, он чувствовал себя куда менее уверенно. Вырвавшись
из кошмара, он обнаружил, что его сердце бешено колотится, а тело обливает
ся холодным потом. Федор безуспешно попытался заснуть, завтра вновь прид
ется встретиться с туйганами и ему понадобится вся его сила. Он дрался се
годня, и дрался хорошо Ц по крайней мере, так ему сказали. Товарищи подним
али чаши в его честь и рассказывали о множестве варваров, павших под черн
ым мечом Федора. Сам он бой почти не помнил. И с каждой схваткой он запомин
ал все меньше и меньше. Это беспокоило его. Возможно, именно поэтому этот к
ошмар так напугал его.
В нем он очутился в глубине леса, куда очевидно забрел в бессознательном
состоянии отступившей боевой ярости. Его лицо, руки и тело покрывали ною
щие царапины. Оставалась смутная память об игривой возне с полудиким при
ятелем Ц снежным котом. И во сне до Федора медленно доходило, что игра про
будила в нем берсерка. Он не мог вспомнить исхода схватки, но меч его по ру
коять был покрыт еще теплой кровью.
Проснувшись, Федор понимал, что видение, каким бы пугающим оно ни было, не
предрекало будущую битву. Он действительно приручил однажды снежного к
ота, много лет назад, и они расстались с миром, когда тот вернулся к своей е
стественной жизни. Но в этом сне он видел свой глубочайший страх: не приде
т ли время, когда ярость полностью подчинит его? Не уничтожит ли он в безум
ии не только своих врагов, но и тех, кто дорог ему?
Вновь и вновь Федор видел свет жизни, тающий в золотистых глазах кота. Как
ни пытался, он не мог рассеять это видение, не мог бороться со страхом, что
нечто подобное может случиться.
И сидя в ожидании утренней зари, Федор ощутил тяжкий груз рока на своих пл
ечах, и задумался, не содержал ли его сон и впрямь пророчества.

Шакти Ханзрин перебралась на нос маленькой лодки, и посмотрела на двух м
олодых мужчин, работавших веслами. Ее братья, принцы-пажи, чьи имена она в
споминала время от времени. Три дроу были направлены на Остров Ротов, пок
рытый мхом островок в середине озера Донигартен. Дом Ханзрин распоряжал
ся большей частью сельского хозяйства города, включая и стадо ротов соде
ржавшееся на острове, и работа семьи Шакти увеличилась многократно в пос
левоенной сумятице.
Эльфийка хмуро разглядывала братьев, юношей еще не прошедших Ритуала Кр
ови и вооруженных только ножами и трезубцами. Путешествовать с подобным
эскортом было не просто опасным, но и оскорбительным. А Шакти Ханзрин все
гда замечала любое оскорбление, каким бы малым оно не было.
Лодка мягко ударилась о каменный док, вернув раздумья Шакти к текущим де
лам. Она вскочила на ноги, отбросив прочь руки своих бесполезных сопрово
ждающих, и выскочила из лодки без помощи. Донигартен не входил в места, кот
орые посещались большинством дроу, но Шакти чувствовала себя здесь дома
, и в этом месте власть принадлежала ей. Она постояла на мгновение на узком
доке, запрокинув голову и восхищаясь миниатюрным фортом наверху.
Место обитания надзирательницы находилось примерно в сотне футов над г
оловой, вырезанное в скале, сплошной стеной поднимавшейся из воды. Лодка
Шакти пристала к единственному доступному для высадки месту: маленькой
бухточке, которую не загромождали острые камни, окружавшие весь остальн
ой остров. Единственный выход с него был сквозь каменный форт, а единстве
нным путем к пристани была узенькая лестница, выбитая в камне. Вода вокру
г острова была глубокой и холодной, и абсолютно черной, если не считать из
редка появлявшегося слабого люминесцентного свечения издаваемого сущ
ествами, жившими в глубинах. Время от времени некоторые пытались переплы
ть эти воды. Пока это так никому и не удалось.
Шакти не обратила внимания на лестницу, и пролевитировала наверх к двери
. Этот маленький полет не только позволял ей вступить в свои владения бол
ее впечатляющим образом, но имел и практический смысл. Гордые дроу, любив
шие красоту, не оставляли жизнь детям с врожденными дефектами, и не были с
нисходительны к тем, у кого физические недостатки развивались позднее. Ш
акти была крайне близорука, и прилагала огромные усилия, чтобы скрывать
этот факт. Она не доверяла опасным ступеням, и не уверена была, что хуже Ц
скатиться вниз по лестнице, или объяснять, как она оступилась.
Надзирательница, женщина из какой-то меньшей ветви семейного дерева Хан
зрим, склонилась в глубоком поклоне, когда в большое центральное помещен
ие вступила Шакти. Подобный почтительный жест немного смягчил Шакти, как
и то, что оба ее брата замерли на страже по сторонам у входа, будто она уже с
тала уважаемой матроной.
Отложив в сторону оружие Ц трезубец, с покрытой изящными рунами рукоять
ю Ц она прошла к дальнему окну. Сцена внизу не вдохновляла. Поля мхов и ли
шайников явно поредели, а за засорившейся ирригационной системой никто
похоже не приглядывал. Роты бесцельно бродили, время от времени пощипыва
я скромную пищу. Обычно толстая длинная шерсть их стала клочковатой. Шак
ти раздраженно заметила, что в ближайшее время много шерсти собрать не у
дастся. Еще больше беспокоила ее полная темнота, окружавшая пастбище.
«Сколько родилось в этом сезоне?» спросила Шакти, сбрасывая пивафви. Оди
н из братьев подскочил к ней, принимая плащ.
«Одиннадцать», слабым голосом ответила надзирательница. «Два из них Ц в
ыкидыши».
Жрица кивнула; примерно такого ответа она и ожидала. У ротов тоже была сво
я магия, они подзывали партнеров слабым подмигивающим светом. В это врем
я брачные ритуалы ротов должны бы заставить весь остров светиться. Но не
ухоженные животные были слишком слабы, чтобы заниматься подобными веща
ми.
А что еще она могла ожидать? Большинство орков и гоблинов, ухаживавших за
стадами, отправили на войну в качестве драконьего мяса не задумываясь о
последствиях. Правящие жрицы на многие вещи просто не обращают внимания
, как будто считая, что мясо и сыр на их столах появляются с помощью магии. В
безрассудной гордости они не понимают, что для некоторых вещей нужна не
только магия, но и искусство управления.
Шакти это понимала, и она сможет разобраться с этим. Усевшись за огромным
столом она потянулась к книге, содержавший записи о размножении. Резкое,
приятное ощущение предвкушения заставило ее быстрее пролистывать стра
ницы. Ведение книги было ее обязанностью, прежде чем ее отослали в Академ
ию, и никто в городе не знал больше о разведении ротов, чем она. Пусть никто
не разделяет ее энтузиазма по этому поводу, зато дроу уж конечно нравитс
я мясо, сыры и шерсть которую обеспечивает для них ее опыт!
Взгляд на вновь открытую страницу пригасил и ее гордость, и энтузиазм. За
годы ее отсутствия записи вносились маленьким подчерком, дрожащей руко
й. Шакти выругалась, сузив глаза в щелочки и пытаясь разобрать корявые за
писи. То, что она видела на страницах, настроения отнюдь не улучшало.
Пока она была в изгнании в Арах-Тинилит, изучая обязанности жрицы и пресм
ыкаясь перед повелительницами Академии, стадом пренебрегали. Роты прив
ыкли жить на острове, и здесь было необходимо тщательное, осторожное раз
ведение.
Бормоча ругательства, Шакти развернула книгу другой стороной, где содер
жались записи о рабах. Здесь деталей было куда меньше; Шакти считала, что г
облины могут делать, что им вздумается, главное чтобы появлялись новые р
абы. Однако судя по записям, размножение обычно плодовитых гоблинов серь
езно замедлилось. Вот этого Шакти уже допустить не могла. Дом Ханзрин мож
ет заполучить новых рабов, покупкой или пленением, но для этого требовал
ись время и деньги.
«Сколько осталось гоблинов?» устало спросила Шакти, массируя ноющие вис
ки.
«Около сорока», ответила надзирательница.
Шакти дернула головой. «И это все? Пастухи, или рабы для размножения?»
«Примерно половина на половину, но всем гоблинам пришлось ухаживать за с
тадом. Чтобы поддерживать порядок, мы перевели рабов в большую хижину».
Вновь плохие новости, означающие что у гоблинов не было ни времени, ни уед
инения, требовавшихся для размножения. Не то, чтобы гоблинам нужно было м
ного того или другого, с отвращением подумала Шакти, возвращаясь к книге.
Она вновь прокляла судьбу, оторвавшую ее от любимой работы. По крайней ме
ре, война сделала одно полезное дело: правила, приковывавшие студентов к
Академии были ослаблены, поскольку многие молодые воины, маги и жрицы бы
ли нужны дома. Студенты получили невероятную ранее свободу, и позволения
покинуть Академию было весьма просто получить у занятых своими делами м
астеров и матрон.
В этот момент мужчина, одетый в грубые одежды работника ворвался в комна
ту. Он захлопнул за собой тяжелую дверь, и защелкнул запор.
«Гоблины бунтуют!»
Этот голос был знаком Шакти; он принадлежал симпатичному бездельнику, из
редка развлекавшему ее. Она распознала тон: странную смесь страха и неве
рия, и почувствовала слабый запах его крови, тоже ей знакомый. Однако эти п
риятные воспоминания ожили только на самом краю мыслей Шакти; ее беспоко
ило стадо, и близорукие глаза оставались сосредоточены на странице. «Сам
о собой», согласилась она отсутствующе.
Мужчина отступил на шаг, изумленно отвесив челюсть. Он хорошо знал, что Ша
кти Ханзрин была способна на многое, но юмор к этому числу никак не относи
лся. На мгновение отступил даже шок от гоблинского восстания. Однако вто
рой взгляд на раздраженное лицо Шакти разъяснил дроу его ошибку.
Он справился с удивлением, и, подойдя к ее столу, вытянул руку поближе к гл
азам Шакти, чтобы она разглядела отметки гоблинских клыков, и длинные ал
ые полосы оставленные их когтями.
«Гоблины бунтуют», повторил он. На сей раз, ему удалось привлечь ее вниман
ие.
«Вы отослали сообщение городской страже?»
Он замешкался, чуть дольше, чем стоило. «Да».
«И? Что они ответили?»
«У Донигартена есть собственная защита», без интонаций процитировал др
оу.
Шакти горько засмеялась. В переводе это означало лишь, что у правящих мат
рон были дела поважнее, чем потеря нескольких рабов и бесполезная гибель
ротов. Город был в безопасности, чтобы не случилось на острове, поскольку
единственный путь через Донигартен был на лодке, а единственная лодка бы
ла в безопасности за фортом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47