Он с шипением втянул в себя воздух, как будто ис
пытывал сладкую пытку. Его тело все еще содрогалось, и глубоко в его горле
родился гортанный звук.
Ц Вы испытываете меня, женщина, Ц прошипел он.
Он отдернул голову, чтобы освободить свои шнурки из ее рук. В два счета он
добрался до двери, хлопнув ею за собой.
Только тогда Джесси поняла, что ее противник тоже ушел. Он, должно быть, сб
ежал в тот момент, когда она освободила мужчину из зеркала.
С порывистым вздохом, она пошла и резко упала на кушетку. Она полежит немн
ого, вытянувшись и закинув руки за голову.
Она скрестила ноги. Выпрямила их. Протерла глаза. Для эксперимента зажму
рилась на минуту или две.
Боже, она была возбуждена. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо настол
ько возбуждалась. В момент, когда она прижалась к нему, она почувствовала
самый странный... хорошо... толчок, из-за отсутствия лучшего слова, кровь заи
грала во всем ее теле, и она стала немедленно готовой. Трусики намокли, ука
зывая на готовность к сексу, она была готова без всякой необходимой прел
юдии.
«Таким образом, это эротический сон», Ц думала она, сопровождая это небо
льшим фырканьем.
Очень яркий, детализированный, эротический сон, но, тем не менее, сон.
Она собиралась проснуться в любой момент.
Да. В любой момент.
Глава 3
Пробуждение Джесси было грубы
м, холодным, и с началом того, что обещало быть жуткой головной болью.
Ее шея затекла от неудобного положения, видимо она столкнула подушку с к
ровати посереди ночи, потому что под головой и отдаленно не наблюдалось
ничего мягкого. Она открыла глаза и приподнялась, намереваясь найти поду
шку и положить ее на место. В течение нескольких минут с момента, как она о
ткрыла глаза, к ее списку жалоб добавилась крайняя озадаченность относи
тельно ее текущего местоположения во Вселенной.
К сожалению, туман, навеянный сном, быстро рассеивался, возвращая ее к дей
ствительности. Как только она села, то обнаружила, что находится не в свое
й кровати, как думала, а на диване в офисе профессора Кин, и события прошло
й ночи начали восстанавливаться в ее голове.
Со стоном она опустила голову вперед и сжала ее обеими руками.
Нереальные события: незнакомец в офисе, который пытался убить ее; абсурд
ный рассказ, что зеркало датировалось началом каменного века; мужчина в
зеркале, предположительно безжалостный убийца, которого она освободил
а.
Безумные события.
Закрыв лицо ладонями, она хныкала.
Ц Что со мной произошло?
Но она-то знала, что с ней случилось, это было очевидно. А именно Ц она пере
трудилась. И она была не первым аспирантом, который сломался из-за собств
енного честолюбия от чрезмерных нагрузок. Всегда были один или два подоб
ных случая. Те, кто не сломался, всегда безжалостно сплетничали о том, как
тот-то и тот-то “не смог справиться с нагрузкой”. Она знала: она была среди
них.
“Но я могу справиться! Я же справляюсь со своим расписанием!” Ц внутренн
е возразила она.
Правда. Ага, логика категорически противостояла:
“Тогда как объяснить эти сумасшедшие галлюцинации Ц или мечты Ц или не
знаю, что там еще, которыми ты страдала в течение нескольких дней?”
Она вздохнула. Невозможно отрицать, что за прошедшие несколько дней у не
е было две различные ситуации, во время которых она не смогла не только от
личить реальность от вымысла, но и не могла контролировать собственное в
оображение.
“Это не очень справедливо, Ц думала она, сдерживая истерический хохот.
Ц Если девушка предается фантазиям, то она, по крайней мере, должна управ
лять ими? С какой стати ей выдумывать самого восхитительного страстного
мужика, а затем делать себя несчастной жертвой покушения с целью убийств
а?”
Ц Что-то не складывается, Ц она осторожно маленькими кругами массирова
ла пульсирующие виски кончиками указательных пальцев, Ц если это плод е
ё фантазии.
Ц Правда. Ага. Мужчина в зеркале. Конечно.
Продолжая массировать виски, она подняла голову, осматривая тускло осве
щенный офис в поисках ключа. Вокруг ничего не указывало на то, что здесь на
ходился кто-то кроме нее. Да, лампа валялась на полу, а не стояла на столе, и
книга лежала на коврике около стены, но ни одна из этих вещей не доказывал
а, что прошлой ночью кто-то еще находился с ней в офисе. Люди подвержены лу
натизму во время очень ярких фантазий.
Она вынудила себя посмотреть в зеркало. Непосредственно в него.
Тусклое посеребренное стекло. Ничего более.
Она заставила себя встать. Подойти к нему. Провести холодными пальцами п
о еще более холодному стеклу.
Тусклое посеребренное стекло. Ничего более. Ничего из него не выходило.

Распрямив плечи, она вернулась на прежнее место.
Натянуто двигаясь, она подняла с пола рюкзак, нашла книги, требуемые проф
ессором, засунула их в рюкзак, и с чувством выполненного долга покинула о
фис.
Впервые за всю историю ее академической карьеры Джесси сделала невероя
тное: она плюнула на занятия, пошла домой, выпила аспирина, одела футболку
с изображением Годсмакка, вползла в кровать, натянула на голову одеяло.

И провалилась в сон.
Она никогда не прогуливала. Никогда не нарушала своих планов и распорядк
а дня. Никогда никого не подводила, всегда все выполняла вовремя. Ее графи
к был настолько напряженным, что если она позволила бы себе отстать при в
ыполнении одного мероприятия, то дюжина других тоже была бы затронута. О
дна крошечная ошибка могла повлечь за собой дикую нисходящую спираль. Сл
едовательно, все нужно делать вовремя и заканчивать, как запланировано.

Прошлой зимой, она тащилась на занятия во время одной из самых зверских ч
икагских метелей, дрожа с головы до кончиков пальцев ног, с сильным прист
упом гриппа, настолько больная, что все поры на ее коже, жгло миллионом кро
шечных уколов. И неоднократно она читала лекции с ларингитом, вызывая го
лос только при помощи отвратительно мерзкого чая из апельсиновой корки,
оливкового масла, и растворимых ментоловых таблеток, о которых она до си
х пор вспоминала с дрожью. Она проверяла конспекты с высокой температуро
й.
Но сумасшествие не было тем, что можно было начать и закончить, перейдя к с
ледующему проекту.
У нее не было лекарства от этого.
Как только она переступила порог квартиры, сразу же выпила горячего шоко
лада. Взяв собой в постель упаковку “HersheyТ s Kisses”, которые держала спрятанным
и на критический случай (выпадение волос, серьезный ПМС, или один из тех хо
роших старых дней “все мужчины глупцы или сосунки”), и в теплом коконе под
одеялом занялась декадентской работой, поглощая небольшие кусочки.
После того как вся упаковка была съедена, она заснула.
Она спала более девяти часов этой ночью.
После пробуждения, она чувствовала себя настолько хорошо, что ей даже пр
ишло в голову, что возможно все, в чем она действительно нуждалась Ц это д
есять часов хорошего непрерывного крепкого сна. Что возможно, теперь, ко
гда она в конце концов стала старше, и не была больше новичком, ей исполнил
ось двадцать четыре года! Ц ее частые полуночники требовали больше затр
ат энергии, чем раньше. Возможно, ей нужно начать принимать витамины. Пить
больше молока. Есть овощи.
Ц Я не сумасшедшая, Ц думала она, мотнув головой и слабо улыбаясь явной н
елепости предположения. Те две очень яркие мечты-галлюцинации, которые о
на пережила, были просто результатом перенапряжения и недосыпания, и она
сделала грандиозные выводы из ничего.
Ц Я была просто истощена, Ц сказала она себе с небрежным, оптимистичным
кивком.
Шоколад и сон поддержали ее расположение духа. Укрепили ее, чтобы начать
новый день.
Она была готова работать снова и снова, вставать засветло, или ночью, толь
ко для того чтобы доказать себе, что с ней все в порядке.
По крайней мере, именно так она чувствовала до того, как включила телевиз
ор.
Месть.
Возможно, только это удерживало Кейона МакКелтара от полного помешател
ьства в течение прошлых 1 133 лет его заточения в темном зеркале.
Снаружи зеркало казалось немного больше, чем обычное. Внутри это была кр
углая каменная тюрьма пятнадцать шагов в диаметре, которые хотелось про
йти. И он много ходил. Подсчитывая каждый проклятый камень. Каменный пол. С
тены из камней. Каменный потолок. Серый. Серый. Холодный.
За столетия его согревала только одна мысль, полыхая жидким огнем в его в
енах.
Месть.
Он жил этим, дышал этим, становился этим, плененный в клетке, и ждал. С того с
амого дня, когда Лука Майрдин Тревэйн, человек, которого он когда-то счита
л своим самым близким другом и мастерским собутыльником, связал его с Те
мным Зеркалом, обеспечив тем самым, себе бессмертие.
Учитывая периодичность ритуалов, обязательных для использования Лукой
зеркала, и его собственную беспомощность в пределах тюрьмы и неспособно
сть выйти, он, возможно, отказался бы от надежды реализовать свою месть, ес
ли бы его хоть изредка не вызывал кто-то извне, тем самым предоставляя кра
тковременную свободу.
Однако, будучи Друидом и Келтаром, Кейон понял, что вещи, которые казались
невозможными, редко, но происходили.
Это все же случилось, какой бы утопией это не казалось.
Факт, который был продемонстрирован достаточно хорошо, когда три с полов
иной месяца назад вор ворвался в Лондонскую цитадель Тревэйна Ц невозм
ожность в квадрате Ц и увез более половины самых дорогих реликвий ублюд
ка, включая Темное Зеркало, за считанные месяцы перед внесением десятины
, которая должна была удержать связь Кейона с реликвией.
Ему, в конце концов, выпал шанс. Лука потерял власть над зеркалом как раз в
то самое время, когда он больше всего в этом нуждался.
Сегодня был десятый день десятого месяца, и Кейону нужно только не попас
ться в лапы Луки еще в течение каких-то двадцати двух дней, Ц до полуночи
дня Всех Святых, годовщины его заточения, Ц чтобы удовлетворить его ста
рую тысячелетнюю жажду мести. И проклятье, он изнывал от нетерпения!
Теперь, когда Лука пытался получить Темную Книгу, самую опасную из всех р
еликвий Темного Двора Сидхе, которая обладала еще более разрушительным
и свойствами, чем отвратительное заключение Кейона в тесную тюрьму. Темн
ая Книга являлась первоосновой многих смертельных магических ритуалов
, известных человеку, оказавшись в людских руках, привела бы к катастрофи
ческим разрушениям. В руках Луки Майрдин Тревэйна это могло привести к к
онцу мира, мира, который мы знаем. Лука мог переписать историю, изменяя сам
о время, если смог бы расшифровать в ней некоторые запутанные обряды. Кей
он должен помешать ему получить книгу. Он должен победить своего древнег
о врага раз и навсегда.
Он думал, что успешно скрылся, верил, что Лука никогда не найдет его воврем
я, с учетом того, через сколько рук прошло Темное Зеркало, и как далеко его
отправили, но вчерашний вечер проиллюстрировал иное. Он был действитель
но обнаружен, и его время было на исходе.
Он узнал русского моментально, как только тот проскользнул в офис прошлы
м вечером. Он видел его несколько раз в прошлом, когда Роман посещал Лондо
нскую резиденцию Тревэйна, где Кейон висел высоко на стене в частной лаб
оратории Луки, как бы в насмешку, со стеной из окон, через которые была вид
на лондонская улица в мире, в котором он никогда не будет жить снова.
По крайней мере, он имел представление о сегодняшнем мире. Повесь его Лук
а к стене, он не был уверен, что даже жажда мести удержала бы его от безумия.
Тогда ему не представилась бы возможность испытать зеркало и учиться вы
зывать инертные объекты, которые были в пределах его зрения, когда его ст
раж был далеко. Таким способом, он не отставал от жестокого времени, несущ
егося вперед, пожирая каждую книгу, периодическое издание и газету, кото
рая проходила через кабинет Луки за столетия, иногда даже смотря понемно
гу телевизор, в то время как вид за окном изменялся от сладко пахнущего лу
га до маленького города, и, наконец, к искушенному шумному городу.
Такому как этот «Чикаго», в котором он оказался прошлым вечером.
Свобода… Он смаковал ее как конфету, он снова на какое-то время был вольно
й птицей! Он чувствовал, как мнется трава под его ботинками, наслаждался в
етром на своем лице!
В зеркале были дни, когда он чувствовал, что мог бы охотно отдать руку на о
тсечение за единственный глубокий вдох торфяника, усыпанного ароматны
м вереском, или несколько глотков соленого воздуха на диком берегу Шотла
ндии. Или растянуться на спине наверху высокого хребта, так близко к небе
сам, как только можно было бы добраться в Высокогорье, и наблюдать, как нас
тупают сумерки, и фиолетовая полоса с темно-красным разводами, сменяется
черным бархатным навесом, опрысканным алмазными звездами.
Он не видел свою любимую Скотию уже одну тысячу сто тридцать три года. Это
было адом для Горца, жить вдалеке от своей родины.
Хотя Лука иногда предоставлял ему свободу в обмен на помощь с особенно т
рудным обрядом или темным делом, которое он хотел совершить (ублюдок в ос
новном все время оставался под охраной, и, таким образом, Кейон не мог трон
уть его). Последний раз это было более чем сто двадцать лет назад, и такие м
оменты были мучительно непродолжительны. Волшебство Темного Зеркала в
сегда возвращало его через некоторое время, несмотря на его сопротивлен
ие. Не имело значения, как быстро или далеко он от него сбежал, не имело зна
чения, какие охранные заклятия Друида он творил для себя, через некоторо
е время Ц и никогда этот интервал не повторялся: один раз Ц весь день; в д
ругой раз Ц не больше, чем один час, Ц и вот он только что был здесь: одно м
гновение свободы; и вот он снова в своей тюрьме.
Вчера вечером ему потребовалось некоторое время, чтобы отследить Роман
а, и, так как он был обеспокоен тем, что зеркало могло бы вернуть его прежде,
чем он сделает это, то целеустремленно сосредоточился на задаче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45