В течение томительно долгого мгновения он пристально глядел на голографокамеру, затем поднял руку и нажал кнопку выключения.
Я всхлипнул.
– Сейчас будет трудно. Держись, Ф.Т., это еще не конец.
– Они прекратят стрелять?
– Может быть. Но скорее всего, нет.
– А мы просто… ждем?
– Нет, у меня есть чем заняться. Есть ли у тебя желание помочь мне?
– О да, пожалуйста!
– Давай облачаться в наши скафандры. Затем мне понадобится помощь на линиях связи.
Он отстегнул ремни и, перемещаясь с помощью поручней, добрался до полки, где хранились скафандры. Он достал мой и помог мне в него облачиться, внимательно проверил и отрегулировал все зажимы и фиксаторы.
– Видишь, кнопка горит зеленым светом? Значит, все в порядке. Желтый – это предупреждение; израсходовано пятнадцать минут воздуха. Красный означает, что нужно немедленно заменить резервуары.
– Да, но кабина вентилируется, зачем нам нужно…
– Потому что я так сказал. – Резкость его голоса была единственным намеком на напряжение, которое, должно быть, он испытывал.
Пристыженный, я молча помог ему одеться. Я обратил внимание, что отец отложил в сторону шлем. Когда он заговорил снова, его голос был более ласковым.
– Не думаю, что орбитальная станция будет нас обстреливать – я имею в виду, их оборонительные лазеры, – но если я ошибаюсь, и мы уменьшим давление…
– А как же ты? – Я старался не показаться дерзким.
– Не спорь, сын. – Эта фраза уводила разговор в сторону от предмета обсуждения, но пусть так оно и будет.
Мы снова вернулись к пульту. Я бросил взгляд в иллюминатор: «Галактика» заметно отдалилась от нас и соответственно уменьшилась в размерах.
Отец коротко объяснил, как работают переключатели каналов связи, познакомил меня с перечнем частот, показал, как их сканировать.
– Ладно, теперь давай послушаем эфир. – Он направлял мою руку по клавиатуре.
– …поразительное по своему воздействию заявление бывшего Генерального секретаря…
– …сказал, что предложит себя в качестве жертвы, если перемирие не будет достигнуто. Капитан Сифорт казался спокойным, хотя у его голоса был оттенок настойчивости, и принимая во внимание ситуацию…
– Мэрион Лисон, советник Генерального секретаря Кана, сообщила, что администрация не будет комментировать это выступление, пока господин Кап не изучит его текст.
«Комлинкс» и ВВС передавали запись выступления отца. Так необычно было переключать частоты взад-вперед, прослушивая различные моменты его речи.
– Хорошо. – Отец выключил экран. – Давай приступим к работе.
Кнопка сигнала связи продолжала ярко гореть. Я вытаращил глаза.
– Итак? – произнес отец с некоторым нетерпением. – Разве ты не мой связист?
– Да, сэр! – Я включил коммутатор.
– Сифорт – это был голос адмирала Торна. – Вы с ума сошли? Возвращайтесь на «Галактику», пока еще есть время. Вы обратили особое внимание на важность данной проблемы; Кан, должно быть, захлебывается слюной. Вы сосредоточились на…
– Сэр, я очень занят. Пожалуйста, незачем вести никчемный разговор.
– Никчемный разговор? – Я живо вообразил, как лицо Торна заливается краской. – НИКЧЕМНЫЙ РАЗГОВОР? Ради Христа… – Я почти мог слышать, чего ему стоило держать себя в руках. – Ты – сумасшедший, успокойся, ради… Бога.
– Это именно то, чем я занимаюсь, Джефф. Символическая попытка искупления. Ему за многое надо простить меня. – Отец внезапно оживился. – Ты поможешь? Останови огонь лазеров, пока мы добиваемся перемирия.
– Я не могу! – с болью в голосе произнес Торн. – Вы знаете это.
– Да, именно поэтому я – единственный, тот, кто должен. Какие-нибудь новые распоряжения? Связывались с Ротондой?
– Ты застал врасплох советников по безопасности Кана. Они налаживают связь.
– Я посчитал бы это любезностью с твоей стороны, если бы ты держал меня в курсе.
– Я… – Его голос смягчился. – Конечно, Ник.
– Можно мне поговорить с Робби?
– Он – на пути к Земле, чтобы встретиться с сенатором Боландом в штаб-квартире Рубена. Роб взбешен твоим поведением.
– Следовало ожидать.
– И своим, я полагаю, – послышался вздох. – Сохрани эту частоту свободной, если будешь ее использовать.
– Она твоя, – сказал отец. – Если ты будешь говорить с Каном, скажи ему, что соглашение должно включать в себя полную, безусловную амнистию каждому участнику конфликта: уличным жителям, войскам ООН, хакерам, гражданскому населению. Всем, кроме меня.
Он жестом показал мне, что делать, и я прервал сеанс связи.
– Ф.Т., принимай поступающие к нам звонки, но не идентифицируй себя, независимо от того, кто спрашивает. Только голос; хватит этой проклятой камеры.
– Да, сэр.
Я переключил линии связи к радиопередатчику моего костюма.
– «Комлинкс», отдел новостей к «Галактике» для Сифорта. Пожалуйста, отве…
– Это «Комлинкс», отец.
– Нет.
– Сообщите ему, что это Агентство печати «Голодей Синдикат», мы хотим немедленного интервью, мы заплатим…
– Капитан Сифорт, это Эдгар Толливер, меня просили связаться с вами, если вы слышите, пожалуйста…
– Управление движения орбитальной станции к катеру «Галактики». Вы в запретной зоне, подтвердите немедленно наш вызов и…
– Ник, это сенатор Ричард Боланд, возьмете, наконец, чертову трубку! Почему он не будет отвечать? Сифорт, это…
– Отец господина Боланда на восьмой частоте.
– Да.
Я подключил телефон отца.
– Сифорт.
– Слава богу. Кто там с вами?
– Один человек, из команды корабля. Что вы хотите?
– Ник, мы знаем друг друга… сколько, лет двадцать пять? Нет времени играть в игры. На что вы согласитесь?
В то время как отец беседовал с Боландом-старшим, я управлял диапазоном частот, шепча в трубки телефонов просьбы подождать или попробовать связаться позже, также пытаясь подслушать разговор.
– Только то, что я сказал вам. Больше не…
– Рубен не может прекратить это без санкции Кана, и черт побери, вы загнали Генерального секретаря в угол. Он в ярости. Позвольте мне спасти вашу репутацию таким образом…
– Прекращение огня и перемирие. Амнистия участникам. Время истекает, Ричард.
– Вы упрямый – это как раз то, чего стоит вам Ротонда!
– Позвоните мне снова, когда вам удастся сделать шаг вперед. – Он обратился ко мне. – Кто следующий?
– Управление движения орбитальной станции… Сенатор Рекс Физер. Старый адмирал Духаней, разве он не в отставке? Мэрион Лисон. Отдел ново…
– Да.
Я ударил по клавишам коммутационной панели.
– Госпожа Лисон, капитан Сифорт на связи.
– Господин Генеральный секретарь? Как, черт возьми, вам снова удалось поступить на военную службу? Это политическое решение, это должно было быть обращено… не берите в голову, нет времени. Мой звонок строго неофициален, вы понимаете, Генеральный секретарь – я имею в виду Генерального секретаря Кана лично не осведомлен о нашем…
– Продолжайте! – Тон отца был холоден.
– Почему вы не можете направить ваш приступ раздражения на благоразумное… Ладно, не разъединяйтесь со мной. – Она сделала паузу, очевидно желая снизить накал разговора. – Если я смогу уговорить его прекратить огонь на достаточно долгое время, чтобы вы покинули…
– Нет.
– Я даже не уверена, что он станет слушать. Кан, так сказать, измучил мое ухо, когда я разбудила его, чтобы он мог услышать ваше выступление. Он может быть едва контролируемым, упрямым, когда… – Она внезапно замолчала и продолжила после небольшой паузы:
– Послушайте, я делаю все от меня зависящее, нас всех немного нервирует эта ситуация. Вы – профессионал, мы хотим знать условия сделки, которую вы хотите заключить. Нижние должны быть подавлены; это итог, которого мы желаем достигнуть. А что касается способа…
– Вот чего я хочу достигнуть.
– Продолжайте. Я приму к сведению.
– Прекратите лазерный огонь. Пусть оониты вернутся обратно в казармы. Остановите разрушение. Восстановите водоснабжение для…
– Сифорт, вы это серьезно?
– Я говорю всерьез! – Голос отца дрожал от сильного душевного волнения. – Как мы могли строить новый город на телах наших граждан? Вас не мучают угрызения совести?
– Я не могу их себе позволять, я мыслю категориями политики. Еще одна попытка: в какой области мы можем прийти к компромиссу?
– Это скажите мне вы.
– Следует очистить заброшенные, покинутые людьми улицы, это – первая удачная возможность за последние годы.
– Они не покинуты. Затем?
– Нижние должны быть переселены…
– Абсурд. Город – их дом.
– Если мы очистим улицы с помощью войск, а не лазерами…
– Нет!
Ее голос напоминал скрежещущий звук, который издает ноготь, который царапает по стеклу.
– Час спустя вы будете мертвы, и это не будет иметь никакого значения!
– Точно. И что с того?
– Вы – сумасшедший! Вы мне омерзительны. Знаете что, господин Генеральный секретарь? Когда это случится, я буду рада.
Прозвучал щелчок.
– Отец!
– Все в порядке, сын. – Он медленно и тихо вздохнул, – Именно поэтому я с радостью покинул службу.
Я знал, что сейчас должен был отвлечь его.
– Отец, тебе звонят по всем каналам.
– Кто еще?
– Корвин, с «Галактики», «Мир новостей», Управление движения орбитальной станции. Генерал Рубен. Кто-то, выкрикивающий твое имя снова и…
Он еще раз вздохнул.
– Сначала Корвин. Да, комп?
– Все мои каналы связи перегружены. Сигналы начали подавлять друг друга, и стало трудно их фильтровать.
– Постарайся сделать все, что сможешь.
– Да-да, сэр. Помощник механика Зорн колотит по люку. Он требует, чтобы я открыл мостик. Он хочет связаться с Адмиралтейством и настаивает, что он имеет право…
– Передайте это Зорну: «Веди себя хорошо, мальчик! Просьба использовать радио отклонена. Разрешение открыть мостик – ответ отрицательный. Официальный выговор занести в личный файл. Оставь Корвина в покое, исключая случаи крайней необходимости. Конец». Ответ по всем несущим частотам: в данную минуту просьбы об интервью отклонены. Возможно, позже; и перестаньте глушить передачи на моей линии.
– Отец, просмотри!
– И ответ Управлению движения орбитальной станции… Что случилось, Ф.Т.?
Я ткнул пальцем в иллюминатор. Маленькое судно плавно двигалось сквозь пустоту космоса; умело маневрируя, оно направилось к нам.
– Твой шлем в порядке? Немного попозже, Корвин, мы продолжим. – Он внимательно вглядывался в непрошеного гостя. – Это – маленький челнок. Частный.
Я бегло просмотрел частоты.
– ВВС, седьмой канал – «Галактике»: мы хотели бы включить интервью с господином Сифортом в полуденную сводку новостей…
– Ник, это Торн, у меня есть известие для тебя, пожалуйста…
– Управление движения орбитальной станции к челноку «Голографического мира»: вы в запретной зоне космоса, немедленно измените курс…
– Внимание, катер «Галактики», катер, внимание, это «Новости Голографического мира»; не стреляйте, мы приближаемся только для того, чтобы снять несколько кадров, пожалуйста, не стреляйте…
Отец проворчал:
– Они или никогда не отрывали своего зада от Земли, или не думают, что говорят. Любому известно, что катера не вооружены. Не стрелять, да неуже…
– Не стреляйте! Господин Генеральный секретарь, как это – чувствов…
– Филип, – голос отца был спокоен. – Пригнись к пульту. Не дай им увидеть твое лицо.
– Да, сэр! – Я уставился на мигающие огни.
– А, замечательно! Они, вероятно, не смогут узнать тебя через шлем. Это очень хорошо.
Крошечное суденышко, даже меньше, чем наш катер, внезапно появилось недалеко от нашего левого борта. Через их иллюминатор я увидел мельком две фигуры, голографокамеры нацелились на нас. Пилот включил двигатели, и челнок медленно подплывал ближе. Он расположился в каких-то двухстах футах перед носом нашего катера и, казалось, больше не приближался.
– Идиоты. Они будут идти перед нами к пушке. – Отец всплеснул руками. – Проклятые любители громких заголовков! Им нельзя было разрешать выходить из атмосферы!
– Не сомневаюсь, что адмирал предупредит их. – Я пытался произносить слова успокаивающим тоном.
– Я знаю. – Протянув руку, он включил телефон. – Да, Джефф?
– Это – капитан Вилкес, – произнес чопорный холодный голос. – Подождите минуту: адмирал разговаривает с… одну минуту! – Прозвучал щелчок, и послышался голос Торна:
– Ник? Не отключайся.
Еще один щелчок. Мы ждали. Я осторожно поинтересовался:
– Почему он называет тебя Ником, ведь он ненавидит тебя?
– Что заставило тебя сделать такой вывод?
– Он обманом заставил тебя взойти на борт «Галактики». Он принудил тебя вернуться во флот. Он…
– О, Филип! – Отец пристально глядел вдаль. Через некоторое время он сказал:
– Возможно, он немного ненавидит себя.
– Он предал тебя.
– Ты не следил за разговором. Помнишь нашу беседу в его офисе?
– Да… – Я старался вспомнить слова. – Он сказал, что не может взять на себя ответственность за прекращение лазерного огня.
– И я дал ему понять, что взял бы ее сам.
– Как? Без «Галактики» что ты мог бы…
– Вот что я сказал ему: мною будет захвачен какой бы то ни был корабль, на борт которого я взойду. Он предупредил меня, что это было бы преступлением, наказуемым смертной казнью.
Я затаил дыхание. Не могу этого допустить…
– Мы были очень близки, когда были юношами.
– И таким образом он…
– Отдал мне «Галактику», очень хорошо зная, что я был старше бедного Флореса.
– Но…
Он наклонился вперед, ко мне:
– Бедный Джефф хочет быть циником, оппортунистом, но не может удержать себя от совершения правильных и справедливых поступков. Ф.Т., ты не должен никогда говорить об этом. Ничего из этого когда-либо не было сказано; это осталось внутри наших сердец.
– Клянусь, отец. – Я гордо выпятил грудь. Он жестом изобразил так, как будто взъерошил мои волосы через шлем.
– Видишь ли…
– Ник? Капитан Сифорт? – раздался голос Торна.
– Да, адмирал?
– Со мной только что разговаривал сам Генеральный секретарь, требуя от меня гарантии того, что лазеры не прекратят огонь, когда ты пересечешь их путь.
– Ясно.
Его голос был печален.
– Я дал ему их.
– Понимаю. – Это было своего рода разрешение.
– Вот ответ на мою настоятельную рекомендацию – уступить и остановить проклятые лазеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75