– Сэр, я не знаю, что тут можно сказать.
– Ладно, гардемарин, – в голосе отца ощущалась усталая улыбка, – Но заиканьем делу не поможешь. Запомни: нельзя просить прощения за то, что совершил другой.
Я не должен был подслушивать. Это бесчестно. Тем не менее я поплотнее прижал ухо к двери.
– Я извинялся за то, что воспитал Джареда таким.
– Чепуха. Парень сам отвечает за свои поступки.
– Вы назвали их низкими. Я с вами совершенно согласен.
– Адам, ты должен его контролировать. Нет, не ради меня, а ради себя. И ради него.
– Да, – Пауза. – Только я не умею.
– Начало положено.
– Тем, что я кричал на него? А что делать дальше?
Отец заговорил жестким тоном:
– Спрашивать об этом нужно не у меня. Я погубил детей, которых мне доверили.
Не может быть. Про кого это он говорит? Про моего маленького братишку? Кого-то еще?
– Не надо, сэр, прошу вас.
Отец вздохнул.
– Он твой сын. Поступай как считаешь нужным. Теперь о Ричарде. Я полагаю, его нужно поставить в известность.
– О том, что Джаред прятался у него за окном? Стоит ли?
Я прижался к двери поплотнее. Зачем Джаред подглядывал в спальни? Похоже, у него какое-то помешательство.
– Ричард имеет право на уединение.
– Им с Робом сейчас непросто приходится. – Тенер колебался. – Я бы оставил все как есть. У них и так забот предостаточно.
– Как знаешь, – с сомнением отозвался отец. – Там, снаружи, я чуть не забылся. Джаред даже не представляет, насколько он был близок…
– К?..
– Был бы он моим сыном… – Мне было слышно, как он расхаживает по кабинету.
– Это было бы гораздо лучше, – с горечью проговорил Тенер. – Сэр, в следующий раз – я имею в виду, если вы снова застигнете его… – Пауза, словно Тенер не сразу решился заговорить. – Пожалуйста, поступите с ним так же, как поступили бы с собственным сыном.
– Ты уверен?
– Совершенно.
– Хорошо, – суровым тоном произнес отец. – Джареду это не понравится.
Их разговор продолжался. Еще долго я лежал под дверью.
Проснулся я оттого, что отец легонько тряс меня за плечо. Целую вечность он смотрел мне в глаза.
– Ф.Т., что ты здесь делаешь?
– Не знаю, сэр, – Это была правда. Мои глаза наполнились слезами. – Я беспокоился.
Он смягчился.
– О чем, мой мальчик?
Он помог мне встать и повел к лестнице. Знаю, не будь я таким большим, он понес бы меня. О вас, сэр. Но я не мог сказать этого.
– Не знаю, отец.
Он бережно укрыл меня одеялом.
* * *
Три дня спустя отец собрал чемодан, попрощался со всеми, наскоро обнял меня и, как каждый год, отбыл в Ланкастерский монастырь. Мы с мамой проводили его до вертолета и пошли обратно к дому. Я невольно взял ее за руку, стараясь не обращать внимания на людей, глядящих на нас из-за ограды.
– Милый, это ненадолго. Через три недели он вернется домой.
– Я знаю, ма.
Она прищурилась:
– Если ты хочешь воспользоваться отъездом отца как предлогом, чтобы отлынивать от домашних заданий, то не надейся.
– Нет, мэм.
У того, кто служил лейтенантом, командирские замашки остаются на всю жизнь.
– Вчера я попросил, чтобы мне дали дополнительные задачки. Думаю сегодня к вечеру их решить.
– Очень хорошо. Хочешь, обнимемся? Я кивнул. Никогда не отказываюсь.
По мере того как проходили дни, я все больше беспокоился. Будь я взрослым, мог бы поехать куда хочу, но до этого еще далеко, поэтому в передвижениях я полностью зависел от мамы. В первую неделю она дважды свозила меня на выставку Родена.
Играть на улице было слишком сыро, а Джаред не отвечал на вызовы и в дом к нам не приходил. Мама велела мне не ходить к нему. Неважно почему, молодой человек, просто делай что тебе велено.
Назло своим учителям я попросил дополнительные задания, сделал через час после того, как принес домой, и послал е-мэйлом с указанием даты и времени.
Мистер Скиар сказал, что моя неудовлетворенность проистекает от скуки. Я довольно резко возразил, что провожу с ним три часа в неделю не для того, чтобы услышать то, что и сам знаю. Потом я извинился: он действительно старается мне помочь, и иногда это ему удается.
Временами меня охватывает беспокойство. Отец называет это «набирать обороты». Не знаю почему, но в это время мысли проносятся у меня в голове со скоростью миллион миль в час. Мне делается страшно, потому что это происходит помимо моей воли. Иногда в голову приходят полезные мысли, но обычно я просто сижу, кусаю ногти и дергаю за рубашку. Если это замечает отец, он обнимает меня и не отпускает, пока я не успокоюсь. Только после этого я начинаю переживать, что к тяжелому грузу его проблем добавляю свои. От этого мне становится еще хуже.
В одном мистер Скиар ошибся: мне не нужны друзья-ровесники. Для меня важно уживаться со взрослыми. Что толку понимать социальное поведение «нормальных» ребят двенадцати лет? Слава богу, я не отношусь к «нормальным» и двенадцатилетним останусь недолго.
Правда, мне не очень-то хотелось вступать в подростковый возраст, имея перед глазами пример Джареда.
На четвертый день после отъезда отца я отправился к бунгало, решив, что мамин запрет, вероятнее всего, кончился. Дверь была открыта, и я прошел к Джареду в комнату.
Он лежал на кровати.
– Привет. – Я придвинул стул к его компу.
– Сгинь.
Я оглянулся на него:
– Ты это серьезно?
– Ты не должен был сюда приходить.
– Я проявил невежливость? Ты хочешь, чтобы я сначала постучал?
– Нет! – Он перевернулся и сердито посмотрел на меня.
Я направился к двери:
– Дай мне знать, когда придешь в себя.
– Да не могу я, идиот! – Он застучал кулаком по подушке. – Он мне не даст!
Если верить тому, что я читал, у многих подростков возникают проблемы со связным изложением мыслей.
– Ты непонятно выражаешься.
Он вскочил с кровати и начал выталкивать меня из комнаты:
– Ты, сопляк! Убирайся, пока я не… убирайся!
Джаред вытолкал меня в холл и захлопнул дверь. Опять он не в духе. Я пожал плечами и направился к себе, но не успел пройти и полпути, как его окно распахнулось.
– Ф.Т., подожди!
Я вздохнул и обернулся:
– Что?
Он поманил меня:
– Вернись.
Окно захлопнулось.
Я снова вошел в его комнату:
– Ну так что?
– Нечего так смотреть на меня, я тут ни при чем. Он снова уселся на кровать и обхватил голову руками.
– Это несправедливо. Папа просто сошел с ума. Я ждал.
– Он только и делает, что вопит.
– Что случилось?
– Он застукал – обнаружил меня там, где меня не должно было быть. Орал так, будто свихнулся. Я ушел к себе в комнату и ждал всю ночь, что он придет нормально поговорить. Утром он вел себя так, словно все забыл. Я пошел в школу как всегда.
– Ты его рассердил.
– Не нуждаюсь в твоих поучениях, хилятик.
– Возьми свои слова обратно, – очень тихо сказал я.
– Да иди ты…
– Возьми свои слова обратно. Я не шучу. Я встал и выпрямился, стараясь не дрожать. Он был гораздо больше меня.
Джаред отвел глаза в сторону:
– Ладно, ладно, остынь. И добавил:
– Извини.
Я снова сел, радуясь, что не придется ссориться.
– Продолжай.
– Два дня отец ничего не говорил, а пару дней назад просто взбесился. Ворвался ко мне в комнату, заявил, что с него довольно. Я решил: опять побалабонит и успокоится. Он просто ручной кролик у твоего папаши.
Мне захотелось уйти, но я заставил себя сидеть на месте.
У Джареда потемнело лицо.
– Я сказал, чтобы он оставил меня в покое, а он засмеялся. Сообщил, что забирает меня из школы, потому что это ничего мне не дает, с обучением моим покончено, и запретил мне выходить из комнаты, кроме как в ванную да поесть. До тех пор, пока не исправлюсь, что бы это ни означало. Я не могу звонить тебе или пускать к себе. Он даже лишил меня выхода в сеть! Смотри!
Джаред включил комп и нажал на кнопку выхода в сеть. Экран остался пустым.
– А что за чепуху он нес! Рассказать – не поверишь! Растраченный впустую талант, данный Богом, почему я не могу пользоваться умением обращаться с компом конструктивно, тяф, тяф, тяф.
Джаред скорчил физиономию и снова шлепнулся на кровать.
– А ведь это бессмысленно, потому что он не может меня заставить, Я могу пойти куда захочу.
– Тогда почему сидишь в комнате и никуда не идешь?
– Не беспокойся, пойду.
– Но пока не ходил.
– Господи, да с тех пор прошла всего пара ночей!
Употреблять имя Господа всуе… Я молча выслушал это богохульство. Не знаю, во что я еще верю, но совершенно убежден, что Господу Богу такое не понравится.
– Ф.Т.?
Я смотрел на пустой экран.
– Филип!
– Что?
– Я боюсь, – произнес он неровным голосом.
Я подошел к кровати:
– Чего?
– Сам не знаю. Отца. Он так странно себя ведет. Не должен он был так на стенку лезть. Школа – чушь собачья, но все-таки это хоть какое-то занятие. Я хочу туда вернуться.
Заметь он, что мне его жаль, ему бы от этого стало еще хуже.
– Исправься хотя бы на время. Только это ему и нужно. Я дотронулся до его руки – ему нравятся игры с касаниями. Но он меня не слушал.
– Я им покажу! Им обоим.
Я двинул ему под ребра, только тогда он поглядел на меня.
– Слушай, успокойся. Просто какое-то время делай то, что он велит.
– Убери руки. – Он швырнул в меня подушку. Уже лучше. Больше похож на прежнего Джареда. Я кинул ее обратно.
– Померяемся силой на руках? – Он всегда меня побеждал, и я знал, что это ему нравится.
– Тот, кто проиграет, платит два юнибакса, идет?
– Ни за что. – Я не попадался на эту удочку с семи лет.
Я лег на живот и поставил руку на локоть. Пятнадцатилетний Джаред был и больше, и тяжелее меня. Я сделал три попытки, старательно изображая, будто считаю, что могу выиграть.
На третий раз он с силой опустил мою руку вниз и опрокинул меня на спину.
– Думал, сможешь меня одолеть, Ф.Т.?
– Может, и не сегодня, но скоро.
– Точно. – Он двинул меня под ребра. Я завопил, отпихнул его, но он не давал мне встать. Стремление показать превосходство. Джареду постоянно требовалось получать подтверждение, что он сильнее.
– Пусти!
– Может, и пушу.
Он удерживал обе мои руки одной своей, а второй начал щекотать.
– Хватит! – Я выдернул руку и схватил его за волосы. – Отпусти, а не то…
Он уселся на меня. Я никак не мог понять, играем мы или деремся. Джаред крепко схватил меня за запястья, завел руки над головой и прижал к постели. Я вертелся, брыкался и почти сумел сбросить его с себя.
– Ну нет, не уйдешь, – он снова со всей силы прижал мои руки к кровати и головой уперся мне в плечо. – Попался!
– Джаред, не надо. Пусти…
Одним движением он лег на меня сверху.
Я оцепенел.
– Джаред…
Он крепко удерживал меня ногами.
Джаред закрыл глаза и опустил голову мне на плечо. Словно бы случайно, его губы коснулись моей шеи.
Я заставил мышцы расслабиться и через мгновение заехал ему коленом в пах.
Джаред заорал, скатился с меня и, скорчившись, с багровым лицом принялся кататься, держась за яички.
Я кубарем слетел с кровати, отступил к окну и стер с кожи следы его губ.
Рыдания.
Глаза мои задержались на мониторе его компа. Я рванул к клавиатуре, вызвал из памяти стирание, набрал команду возврата, метнулся обратно к кровати, где он мучился от боли, и закричал:
– Ты просто посмешище! Мы смеемся над тобой! Все! Отец, я и даже твой собственный папаша! Вечно ты ничего не можешь сделать как следует, и мы знаем это!
– Ф.Т.! – вырвался из него хриплый звук, похожий на мольбу.
Мой голос стал еще резче:
– Я рад, что тебе больно! В тот раз ты выиграл у меня в шахматы, потому что я поддался! Взгляни на вариации Лопеса, если не будет лень. Последний пароль твоего отца – день твоего рождения в базе двенадцать, но ты такой тупой, что не сумел понять, даже когда я тебе сказал!
– Пожалуйста!
Я подбежал к двери.
– Все знают, что ты бродишь по ночам, а ты думаешь, что это секрет! Между прочим, в школе попросили твоего отца забрать тебя!
– Подожди! – страдальческий крик.
– С меня хватит! – Я выбежал во двор и чуть не налетел на Адама Тенера.
– Ф.Т.? Где ты…Что случилось?
– Ничего. До свиданья. – Я со всех ног пустился к дому, пулей взлетел по лестнице в свою комнату и захлопнул дверь.
Здесь я сел в уголок, обхватил себя руками и принялся дергать рубашку и потирать шею. Филип, спокойно! Семьдесят шесть умножить на тысячу триста девяносто четыре… Я снова набирал обороты, но ничего поделать не мог. Пальцы заскребли по одежде.
12. Джаред
Когда отец звал меня есть, я шел без возражений. Он велел мне прибрать в своей комнате, я это сделал. Теперь, когда Старик отправился в свой монастырь, большую часть времени отец проводил за рабочим столом в большом доме. Я сидел у себя в комнате и выжидал.
Не понимаю, почему отец злобствует из-за такой ерунды. Ну, прогулялся я по веранде, подумаешь! Каждый вечер, когда он устало тащился по дорожке к нашему бунгало, у меня сжималось все внутри. Я знал, что он меня ненавидит, и решил, что это взаимно.
Время от времени по лужайке проносился Ф.Т., но я не махал ему из окна. Звонить тоже было невозможно – из-за отца. И потом, не знаю, что такого я сказал этому пацану. Мы всего лишь боролись! Он вдруг пришел в неистовство, чуть не изувечил меня и что-то наговорил, я уж не помню что.
Я не хотел его видеть. Наблюдал из-за штор, как он бегает по лужайке с футбольным мячом, тощий и гибкий. Он ни разу не поглядел в мою сторону и не улыбнулся, хоть и знал, что мне одиноко.
Я прохандрил в своей комнате еще три дня, а потом в конце концов перенастроил компьютер.
Нужно как-то сбежать отсюда. Я потихоньку наладил выход в сети, связался с Рольфом, объяснил, над чем работаю. Это произвело на него большое впечатление, но два бесконечных дня он думал, соглашаться мне помогать или нет.
Тем временем я просмотрел последние выпуски «Голографического мира». Речь старика Боланда была помещена на первой полосе. Отлично. Значит, их заинтересует мой рассказ о том, как Боланд собирается свести на нет влияние Старика. Но действовать нужно осторожно.
Подключался я через Интерлодж. Три фальшивых регистрации – и все в порядке. Я записал все, что запомнил из слов Боланда. Через Интерлодж я послал в «Голографический мир» парочку намеков, чтоб подогреть их интерес. Захотят они встретиться или нет? Если мы встретимся где-нибудь поблизости от резиденции Сифорта, кто-нибудь может догадаться об источнике информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75