Конец, я выдохся, должен остановиться несмотря ни на что. Я прислоняться к стене, задыхаясь, надеясь, что лазеры оонитов не разрушат потолок, там, где я стою.
Слышу голоса. Некоторое время тому назад – несколько дней, только если услышу сабских парней в темноте, я думать, что буду убит, потому что сабы наверняка собираются содрать с меня кожу. Это также быть, когда я просто мидом и Чанг взял мня в туннель.
Мое дыхание становиться похожим на шум вертолета в ночи. В горле до такой степени пересохло, что я едва ли можно глотать. Я вспомнить, какой шум Чанг поднял из-за воды. Почему-то трубы не имеют значения сейчас. Ничто не иметь значения.
Внезапно появился свет. Я пронзительно кричу. Кто-то хихикать. Я вглядываюсь в свет.
– Кто это?
– Я, Пуук.
Я почти плакать от облегчения. Голос Раули. Я хочу прыгнуть в его объятия как ребенок.
– Где ты был? Все осмотреть, чтобы найти тебя! – рычать я.
– Да, конечно. – Свет колебаться, когда он подойти. – Кто с тобой?
– Никого. Как та очухался?
Он пожимать плечами, будто сбит с толку.
– Произошло так быстро.
– Где Халб? – Мы спрашиваем друг друга в ту же самую секунду.
– Дерьмо, – Раули отворачиваться, расстроенный. – Думал, что ты был его тенью, парень.
Я внезапно начинаю понимать.
– Ты хотеть этого, Раули.
Всегда глупо подстрекать саба. Его рука взялась за нож. Но приступ сильного гнева длиться секунду; он вздыхать, плевать на путь.
– И что? Не собираюсь бросать ему вызов, ни в коем случае. Но, если когда-нибудь?
Я говорю, предполагая это:
– Ты станешь хорошим главарем сабов, Раули. Ничего не боишься.
– Кроме лазеров. – Он вздрогнуть. – Все время я думал, что сабы возьмут себе лазеров, никто не встанет у нас на пути. Ни парки, ни истеры, ни даже верхние. Но я видел столько убитых за последние несколько дней. Охваченных огнем, кричавших, катавшихся в агонии. – Он тряхнуть головой от этого, как от страшного сна. – Куда, та думать, нам следует ити?
– Джаред верхний сказать: стоять рядом с решеткой, чтобы сразу выбежать.
– Фа. – Снова он плюет. – На улиц тоже небезопасно.
Я заметить:
– Солдаты ушли. Даже вертолеты почти не летают.
– Кто сказать, что они не вернуться, как только ты высунешь свая голову?
– Что-то же ты хочешь делать в так случае?
Он думать чуть-чуть.
– Вернуться.
– К Четыре два? Ты спятил?
– Не слышу больше треска потолка.
Я прислушиваюсь. Возможно, это правда, тем не менее мороз пробегать по коже, когда я думаю об этом. Я сидел в главном убежище, ел консерву, когда сабские парни побежали с криками, и лестница обвалилась за ними. Я только поднимаю глаза, как большая трещина расколоть потолок и куски валяться. Я вижу, что один проломил голову женщине бродов. Затем я понимаю, что я лечу вниз, на путь.
– Пошли. – Раули начинать идти, прежде чем я отвечаю.
Иди в задницу, сказал бы я, если бы только он не забрать с собой свет. Неожиданно находясь в темноте, не чувствую себя настолько хорошо. Я идти рядом, пытаясь не походить на ребенка.
– Халб, скорее всего, быть убит, – угрюмо говорю.
Раули рычать, будто говоря: держись на расстоянии, мид!
Я желаю знать, почему он все еще считать меня мидом, затем понимаю, откуда что он думать.
Я не мид, это наверняка. У меня была идея стать сабом, но, кажется, не быть никаких сабов. Только беженцы, прячущиеся в разрушенном туннеле, пока оониты не отравить их газом.
Мы устало тащиться вдоль пути, мимо несколько сабов, кашляющих от пыли. Раули остановиться, разговаривать с ними перед тем, как пойти дальше.
В ожидании, я думаю обо всем этом и удивляться. Пару недель назад я прячусь в магазине Чанга, напуганный бешенством Карло. Затем я нахожу Джареда, мою добычу. Получаю мое собственное убежище, обмениваю его ботинки на такое большое количество консерв, что я едва мог унести.
Раули идет дальше, и я иду рядом.
Жаль, что я не мог поговорить с Чангом.
Откуда я знал, что верхний причинит столько бед. Мистр Чанг! Не смотрите на меня так печально, качая головой. Это не быть моя вина.
Откуда я знал, что начну долбаную войну?
Я спотыкаюсь, вцепляюсь в руку Раули. Он фыркнуть, смеяться, но не заставлять меня отпустить ево.
Не знаю, почему мне хочется плакать. Сабы мне никто не больше. Чанг и Халбер не правы; нижние не одно племя. Они множество, каждое со своим собственным желанием и требованием.
Все же, когда я думаю о телах на Сто десять станции, мне хочется вытошнить тушеное мясо. Не правильно убивать людей таким способом. Иисус, я полагаю, это не так хорошо убивать кого-то, неважно из какого он племени, даже если из никакого.
Дерьмо. Хорошо сидеть в теплом убежище племени, слушать предания перед тем, как укладываться в кровать.
Но в конце концов, полагаю, все мы одно племя.
Так или иначе, откуда я знал, что верхние соберутся прийти, чтобы искать? Дерущийся Фити стоять перед Сви. Что, если я бы помог мальчишке найти его друга? Может быть, он дать мне взамен что-то даже еще лучше, чем я получил от Чанга, И может быть, его отец Рыболов не спускаться на улицу, будто сияющий лыцарь из замка, заставив сабов сбиться с толку.
– Та в порядке, Пуук?
Я осознаю, что издаю звук, похожий на всхлип.
– Да.
Видите, мистр Чанг, одна вещь приводить к другой. Я когда-нибудь увижу вас снова, я попытаюсь объяснить: ты не можешь ничего сделать без последствия. Джаред привести к Фити. Фити привести к Рыболову. Рыболов главный у оонитов. И я привожу Халба к Джареду, а его хакерство привело верхних в бешенство, которое превратило потасовку в войну.
Я иду с трудом вдоль пути, держа за руку Раули, больной внутри. Не намеревался уничтожить мир, мистр Чанг. Клянусь.
– Посмотри.
Раули резко остановиться. Что-то двигаться в тени, где туннель рядом со станцией.
Машинально я вытаскиваю нож. Он вытащить тоже. Я шепчу:
– Почему ты не пользоваться лазером?
Он скорчить рожу.
– Пуст. Потерял подзарядку, убегая от патруля оонитов.
Мы подходим медленно, но это всего-навсего несколько сабов. перебирающих булыжники. Они такие же испугаться, как и мы, увидев нас, появляющихся на путях.
Раули спрашивать:
– Видели Халба?
Девчонка такого же роста, что и Элли, говорить:
– Он в убежище раньше быть.
Раули двигаться быстро, я спешу, чтобы остаться с ним.
Одна сторона убежища не повреждена. Нижние из всех племен сидят и лежат там. Некоторый ворчат, другие молчат. Пара сабских парней выходят из убежища, несут раненого. Кровь сочиться из его головы, но он держит за руку парня, разговаривая.
Я наклоняюсь к истеру, который не выглядит слишком оцепенелым.
– Видеть Халбера?
Он указывает на убежище.
Вход завален камнями, но я должен вползти внутрь. Я протискиваюсь с трудом, неудобно. Не правильно жить под землей, независимо от того, что говорят сабы. Я поднимаюсь, кашляю.
Призрак Халбера неясно виднеться из пыли. Белое лицо, белая одежда, красные глаза.
– Иисус Бог! – Я отхожу назад от призрака, врезаюсь в стену. – Оставь меня в покое!
– В чем дело, та? – Там, где он вытирает лицо рукой, нормальный кожа показаться. – Посмотри, что они сделали с убежищем. – Он указал пальцем на тела, торчащие из-под камней.
Колени дрожать от облегчения.
– Пошли, Халб, давай выбираться отсюда.
– Должен копать.
Вместе мы уносим в сторону разрушенную опору, вытаскивая мертвых. Пусть Раули собирать большее сабов, чтобы помочь.
– Ты ничего не можешь сделать, Халб. – Я пытаюсь говорить успокаивающе.
– Ты не мог, возможно, – Глаза смотрят с негодованием, он ударить себя большим пальцем. – Я мог. – Он сидеть на груде камней, протирать лицо. – Не думал.
Я жду, удивляясь.
Он вытаскивает телефон, морщиться от отвращения.
– Нам звонят взад-вперед, будто какая-то армия нижних. Фа.
– Это срабатывать сколько-нибудь, – я напоминаю ему. – Вспомни, что мы сделали на Четырнадцать площади. Или взорвали дамбу.
Он бормотать.
– Да.
Вставать, бродить к проходу, проползать. Когда я догоняю, он сгибаться возле раненого саба, отрывает грязный клочок рубашка, чтобы обернуть ногу. Затем выправляется.
– Ты слышь их?
Я ничего не слышу, кроме стонов.
– Кого, Халб?
– Неужели ты не слышать, как пронзительно кричат люди, сражаясь с солдатам в воскресенье? – Снова он протирает лицо. – Думаешь, они кода-нибудь остановятся? Лазер сжигает, причинять столько долбаной боли… – Его голос прервался. – У меня никогда не было лекарств, Пуук. Пара медицинских наборов Чанга давно пропали. Ничего не поможет, если только отдалить их от страдания.
Я тихо говорю:
– Теперь не кричат.
Он громко орет:
– Я не мог помочь моим сабам! – Он пинает разрушенную стену, – Почему я начал войну, если не мог защитить их?
– Халб, это не ты начал…
– Грязь! – Он схватить меня за шею, скрутить меня, чтобы я встал лицом к разрушенному убежищу. – Посмотри, что мы наделали!
Раули смотреть напуганный, но не вмешается.
– Это был я, кто заставил сабов устроить потасовку с парками. Это был я, кто втянул Рыболова, я, кто заставил его прийти в бешенство, угрожая убить его мальчишку. – Халб пристально посмотреть, будто заставляя меня на ответ.
Он добавить:
– Я послал Джареда в долбаную башню, разве все этого не было? Потому что я хотел привесть ярость верхних. Ну вот, я сделал это, и посмотри!
– Халб…
– Это был я, кто приказал Раули взорвать дамбу!
Я продолжаю молчать, пытаясь не вызывать гнев Халба. Он тащить меня через пещеру к загражденной лестнице.
– Видишь, что они сделали с укрытием Четыре два? Было время, никто не осмеливался вносить беспорядок в сабвей, ни нижний, ни даже верхний не заглядывали вниз, боялись, что с них сдерут кожу.
Я ищу слова, чтобы сказать, но нет необходимости. Он отпускать меня. Я потираю шею.
– Пошли.
Идем через боковой туннель, пока не достигать дальней лестницы. Груда булыжников обрушиваться, но левая сторона лестницы все еще свободна. Тусклый свет освещать ее, должно быть, лунный.
Он останавливаться, осматривать свою пещеру. Его мрачные глаза блуждают от раненых нижних к разрушенному убежищу.
– Проклятые оониты! – Он ударил по стене. – Зачем вы разрушать ма сабвей? – Он спешить вверх по лестнице, исчезать в ночи.
Ошеломленные, Раули и я пялить глаза друг на друга, бежать вслед.
Оказавшись верх лестницы, я шатаюсь в ужасе Улица похожа на что, чего я никогда не видел.
Раньше та не мог видеть башни на Сороковой улице отсюда, из-за старых разрушенных зданий. Теперь почти ничего не осталось, чтобы заграждать вид. Мерцать резкие огни башни Франджи, от превращенной в каменные обломки улицы до дымн небо. «Улицы наши, нижний, – они будта говорят. – Наши!»
Вдали остальные башни неясно вырисовываются Несколько кварталов южнее, небо прояснилось от дыма и огня.
Халбер встал посередине Сорок второй.
– Смотри, что они сделали? Порушили все здания вокруг башни, но так осторожно, что даже не задели ее. – Он трясти кулаком серебристой луне – Проклятые верхние! – Его рев разнести эхом от разрушенной стены – Думаете, вы владеете миром! – Он вытаскивать лазер, целиться в башню, стреляет. Не знаю, нанести ли он какой-нибудь ущерб башне.
– Халб, уйди с дороги! – Я ожидаю, что вертолет оонитов показаться наверху, лазеры вспыхнуть.
– Зачем?
– Для безопасности.
Он реветь:
– Неужели ты не понимать? Нет никакой безопасности! – Он отправиться по середина дороги, будто собираться прогуляться к Центру с мешком мзды, чтобы попасть туда.
– Халб, не надо, – Раули говорить жалобно. – Ты нужен нам.
– Зачем? – Халбер не останавливаться.
Осторожно я догоняю.
– Эй, Халб! – Я говорю так же, как однажды, я слышал, Старшая Сестра разговаривать с глюкнутым ребенком. – Пошли домой в сабвей.
Он кричать:
– Нет никакого сабвея!
Он ищет булыжник, вместо этого вытаскивает телефон, швыряет его мне в голову. Я вздрагиваю; телефон отскакивать рикошетом от моего плеча, сильно жжет.
– Сабвея больше нет, мальчик Пуук. Племя умерло. Нижние умерли!
– Не все. Еще нет. – Я хватаюсь за телефон. – Пошли. Я смотру мимо него. Облака пыли горят красным в луче света свысока.
– О Иисус! Бежим!
Медленно много света двигаться по улице, похоже каток утрамбовывать дорожное покрытие, когда он ехать. Позади, дым, пар, искры, как когда что-то гореть.
– Проклятые верхние! – Халбер хватать булыжник, бросает его в луч. Он проходит сквозь, подпрыгивая. Наблюдая, он подбоченивается, выплюнуть свое презрение.
– Бегите вы оба!
Крик Раули привести меня в чувства. Я дергать Халбера за локоть, но он стоять прочно, как скала. Я бегу к лестнице, руки и ноги дрожат, падать на Раули, отскакивать в сторону. Вместе мы поворачиваемся посмотреть.
– ДАВАЙ, ХАЛБ! – Я обезуметь от огорчения. – Спасайся! Уходи!
Халб стоять храбро. Много света угрожающе близко подходить к нему, как андекар в ночи.
Внезапно он вскидывать руки, бежать на полной скорости по направлению к тротуару. В течение секунды, я думаю, что он сделать это, но свет проходить над ним, он опускаться. Я вздрагиваю в ожидании его крика, но ни звука. Ни одного.
Мостовая выплевать обжигающие камни, когда свет пересекает лестницу. Я бросаюсь вниз. Раули кувыркаться позади. Над головой грохот сотрясать сабвей.
Когда грохот наконец постепенно затихать, мы выползаем на верх разрушенной лестницы. Халбер исчезать, нет и следа. Будто никогда не жить. Только я помню. Помню его смерть. Помню злость. Помню вызов.
59. Роберт
– Я подтверждаю следующие координаты. – Джефф Торн четко, без запинки, назвал ряд цифр. Я смотрел поверх его плеча.
– Где это?
Он увеличил на экране план города.
– Сорок вторая.
– Координаты подтверждены, – Генерал Рубен казался изможденным. – Мне нужно поспать. Сколько мы провели за работой, восемнадцать часов?
– Отложим до утра, Эрнст.
– Это невозможно. Генеральный секретарь Кан хочет, чтобы это было сделано. Я прикажу майору Грувсу заменить меня на некоторое время.
– Для надежности, я предпочел бы…
– Ради бога, я оставлю его на линии с нами до тех пор, пока его голос не станет тебе привычен.
Я ожидал, что Торн возразит, но он только сказал:
– Очень хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75