– Господи, не нужно… – Он заерзал, но не мог высвободить руки и вытащить их из-под спины.
– Больше ты не верхний! Такой же нижний, как все мы! Теперь будешь мидом!
Острым кончиком ножа я глубоко – чтоб остался шрам – вырезал у него на груди метку мидов: «М» с хвостиком мидов на конце.
Он визжал и вопил: «Боже, о Боже, прошу тебя, нет, о Господи Иисусе!» – почище чем Джэг, когда Карло его метил. Я лезу через люк и наблюдаю за ним. Скорчился в углу и рыдал, как маленький. Кровь капала на живот и на штаны. Их можно отстирать перед тем, как поменять.
– Спаси меня, Господи, – верещал, – кто-нибудь, помогите.
Хныкает. Я подумал: съесть его консерву или оставить.
Без мозгов эти ротастые верхние. Думают, владеют миром.
19. Роберт
Вечером я сидел в своей уютной вашингтонской квартире. Едва я закончил длинный разговор с мамой, как телефон зазвонил снова. Я поглядел на него с неприязнью. Как и у всех, кто на виду, у меня был составлен список друзей и знакомых, которые могли позвонить мне домой. Но, как и у всех, кто избирается, мой список вырос до невероятных размеров, иначе мог обидеться кто-нибудь из моих сторонников, которому очень хотелось иметь возможность напрямую обратиться к члену Генеральной Ассамблеи, за которого он голосовал.
Телефон зазвонил снова, и меня охватило искушение не отвечать. Вздохнув, я поднял трубку:
– Боланд слушает.
– Роб? Слава богу.
– Арлина? У вас такой голос… что случилось?
– Ты можешь приехать? Я не могу… Адам не в состоянии…
Меня охватил страх.
– С капитаном все в порядке? А с Адамом?
– Да. Мы…
Раздались приглушенные голоса, и она резко ответила:
– Значит, посмотрите еще раз! Нет, оставьте свет во дворе на всю ночь и не закрывайте ворота.
Сколько помню, Арлина всегда была спокойной и собранной, даже если распекала какого-нибудь идиота-журналиста в низко пролетевшем вертолете.
– Сейчас прилечу. Зажгите огни на посадочной площадке.
– Спасибо, Роб. Я тебе очень признательна…
– До встречи.
Я надел ботинки. Уж если Арлина расстроилась, значит, дело серьезное. Несмотря ни на какие политические разногласия, я просто обязан был отправиться к ней.
Мой водитель уже сидел дома с семьей. Я решил его не беспокоить: у меня есть свои ключи. На лифте я поднялся на крышу, едва дождался, пока подали мой вертолет, и через мгновение был уже в воздухе.
Резиденция капитана была всего в тридцати милях от моей башни: Ночью лететь было тяжелее, если ориентироваться только на зрение, но на высоте двух тысяч футов я подключился к транспортным маякам. Внизу вдоль двенадцати дорог, отходящих от кольцевой автодороги, ярко горели огни.
Приближаясь к резиденции капитана, я настроил свой приёмоответчик. Комп в сторожке проверит мое удостоверение личности. Произошло что-то серьезное, и кто-то может оказаться навеселе. Авария мне ни к чему.
Я приземлился в центре площадки для вертолетов, ориентируясь на огонек, которым размахивал охранник, выключил мотор и спрыгнул, когда лопасти только останавливались.
– Добрый вечер, сэр. Миссис Сифорт в…
– Мистер Вишинский, не так ли? Мне припарковаться сбоку?
– Нет необходимости, мы больше никого не ждем. – У охранника было напряженное лицо. – Но вы можете оставить ключи.
– Конечно.
– Роб? – прозвучал голос женщины.
– Здравствуйте, Арлина.
Она торопливо шла от дома. Мы встретились на полпути.
– Как я понимаю, нашли Адамова сына? Он…
– Филип исчез, – У нее был изможденный вид.
– О Господи. Когда?
– Мы обнаружили это сегодня во второй половине дня. Я с ума схожу. – Она вцепилась в мою руку. – Ник в монастыре. Я могла бы позвонить и попросить его вернуться раньше, но… действительно ли это необ… – она не договорила.
Я повел ее к дому.
– Все образуется.
Я хороший политик и умею находить успокаивающие слова в любой кризисной ситуации.
– Вы ели? Я так и думал. Мы пойдем на кухню, там вы мне все и расскажете.
Я подвел ее к двери, но Арлина уперлась рукой в дверную коробку, сопротивляясь:
– Роб, не нужно мне покровительствовать. Не в том я настроении.
– Но… – я не нашелся, что сказать.
– Если я сейчас поем, меня тут же вывернет. Я страшно боюсь за моего безмозглого гениального сына. Если… когда я его отыщу, излуплю как следует, но сейчас не нахожу себе места от беспокойства.
– Конечно. Со мной было бы то же самое.
– Откуда тебе знать? У тебя-то нет детей. Ее рука метнулась ко рту.
– Роб, прости меня. Я совершенно не в себе!
– Я понимаю, – я постарался, чтобы голос звучал спокойно.
Она уткнулась лицом мне в плечо:
– Прости меня.
– Ну конечно, Арлина.
Я с беспокойством огляделся вокруг. Если какой-нибудь не в меру ретивый журналист заснял это сцену на камеру, хлопот не оберешься.
Она ввела меня в дом, провела на кухню.
– Хочешь чего-нибудь выпить? Съесть?
– Что найдется.
Пока она ставила в микроволновку чашки с чаем, я ослабил галстук.
– Что нам известно?
– Ф.Т. не появлялся ни у учителя, ни у психолога. – Она передала мне записку. Я внимательно прочитал все, что написано.
– Вы охрану расспрашивали?
– В записке ни слова правды. Он не просил никого из охранников подвезти.
– А как он вышел из ворот?
– Никто не знает. Скорее всего, ночью. Слышали ночью треск и лязг. Охранник вышел проверить, но никого не обнаружил. Думаю, как раз тогда Ф.Т. и проскользнул.
– А что это был за шум?
– От пары моих кастрюль, – она невольно улыбнулась. – Думаю, он перебросил их через стену, чтобы отвлечь мистера Тзи. Как только доберусь до него… – Она налила чаю и снова села.
– Почему он убежал?
– Кто знает? – У нее на глазах появились слезы. – Разве мы плохо с ним обращались?
– А что говорит Адам?
– Он не знает, что и думать. С тех пор как сбежал Джаред, он пребывает в таком состоянии…
Арлина сделала глоток.
– Джаред вел себя действительно ужасно. Он украл отцовскую карточку «Террекса». Если бы не Филип…
Она рассказала о предложении Ф.Т. проверить счет Адама в «Террексе».
– Нет ли здесь какой-нибудь связи?
– С исчезновением Ф.Т.? Боже, надеюсь, что нет.
– У вас есть «Террекс»?
Она сжала губы.
– Да. Карточка по-прежнему в моем кошельке. Счетов на оплату туда не адресовалось. Филип не пошел бы на воровство, разве только предположить, что я совсем его не знаю.
Она покачала чай в чашке.
– Адам сообщил в полицию о пропавшей карточке. Они отправили предупреждение в кредитные сети.
– Что-нибудь выяснилось?
– Карточкой воспользовались в Фон-Вальтерском шаттл-порту. С тех пор больше ничего.
– Значит, он в Нью-Йорке.
– Нет, это значит, что карточка в Нью-Йорке. Не исключено, что Джаред валяется где-то в канаве с перерезанным горлом. – Арлина закрыла лицо руками. – А может, и Ф.Т.
Я заговорил, тщательно подбирая слова. Меня уже один раз отбрили. Жестокость не нужна, но Арлина хотела слышать правду.
– Это не исключено.
Она мгновенно взглянула на меня.
– Но маловероятно, – быстро договорил я. – Филип вернется. У него могла появиться подружка?
– В платоническом смысле, не более того. – Арлина улыбнулась. – Если говорить откровенно, среди ровесников у него практически нет друзей. Улыбка исчезла.
– За исключением Джареда.
– Джаред не мог такое подстроить? Или позвонить ему?
– Нам никто не звонил. Правда, поступление почты по сетям я не проверяла.
Шаги, стук в дверь.
– К вам можно присоединиться? Адам.
– Конечно. Есть новости?
– Никаких.
Адам повернулся ко мне:
– Роб.
– Рад видеть вас снова, сэр. – Я пожал ему руку. – Полицейские звонили мне дважды по поводу поисков Джареда. Никаких следов. Они концентрируются на Нью-Йорке.
Он устало опустился на стул.
– Как нам быть?
– Ждать. Больше ничего не остается, – ответил я и посмотрел на Арлину. – Вы заявили в полицию об исчезновении Филипа?
– Нет, – она переплела пальцы.
– Я ее уговаривал, но она и слушать не стала, – отозвался Адам.
– Завтра, послезавтра – в любой момент – Филип может вернуться, – заговорила Арлина. – Если мы обратимся в полицию, в каждом голографическом журнале появятся фотографии Ника, и опять он будет переживать.
– Но, Капитан, конечно же…
– Более того, услышав об этом, все, кому не лень, примутся разыскивать Филипа, вот тогда его жизнь действительно окажется в опасности.
Я откашлялся.
– Давайте выждем денек.
– По крайней мере, мы знаем, что Джаред отправился в Нью-Йорк, – заговорил Адам. – Без совета Ф.Т. мы бы до сих пор блуждали в потемках.
– Ты аннулировал свою карточку? – спросил я.
– Нет, – покраснел Адам.
– Адам!
– По двум причинам. Если он в беде, ему могут понадобиться…
– И пусть. Он заслужил…
– И это может навести на след.
Об этом я не подумал.
– Но ведь из-за него ты можешь обанкротиться.
– Он мой сын, – устало ответил Адам, – Да, я знаю. Временами я сам себя презираю.
– Оставь эти речи! Я их достаточно наслушалась от Ника! – отрывисто проговорила Арлина. Дружеское пожатие руки смягчило резкость слов. – Адам, ты делаешь все, что можешь.
Исчезновение двух мальчиков с перерывом в несколько дней не могло быть простым совпадением. Я не мог понять, за что такой способный, смышлёный мальчик, как Филип, мог уважать Джареда, но пути Господни неисповедимы…
Может, они решили сбежать вместе? Но тогда зачем исчезать по одному? Зачем Филип подсказал отцу Джареда проверить «Террекс»…
– Тут прослеживается явная связь! – воскликнул я, прерывая их тихий разговор. – Ф.Т. исчез, потому что убежал Джаред. Ручаюсь своей политической карьерой. А кредитная карточка… Покажите мне записку Ф.Т.
Адам передал мне записку.
Я прочитал вслух:
– «Проверьте, сколько денег и откуда Джаред мог взять с собой». Адам, он сам уже знал. Он практически ткнул тебя носом.
– Почему же он не сказал мне напрямик?
– Возможно, из чувства товарищества. Кто знает? Главное заключается в другом: я понял, что случилось с Ф.Т.
И Адам, и Арлина наблюдали за мной так, как внимают словам оракула.
– Он отправился на поиски Джареда.
Они внимательно выслушали меня, хотя и не поверили. Чем дольше мы спорили, тем больше я убеждался в своей правоте и тем сильнее расстраивалась Арлина. Она вышагивала по кухне, жестко сжав рот в тонкую линию, пока мы с Адамом высказывали различные предположения и отметали их одно за другим.
Наконец она подняла руку:
– Все это только предположения. Давайте подождем до утра. Может быть, станет известно еще что-нибудь.
Тогда вы поможете мне решить, вызывать Ника домой или нет. Вы знаете, как много для него значит ежегодное посещение монастыря. Бенедиктинцы не позволяют звонить, но я думаю, что сумела бы пробиться. С другой стороны…
Она прошлась по комнате, остановилась и посмотрела мне в глаза:
– Роб, об этом никто не должен знать, несмотря ни на какие политические соображения.
Я ни секунды не колебался:
– Клянусь.
– Я… боюсь за Ника. Если что-нибудь слу… Если с Ф.Т. произойдет несча… Если Ф.Т. умрет, Ники может покончить жизнь самоубийством.
– О Господи.
– Он настолько хрупок! Вы не представляете, что для него значит сын. Он уже лишился двух семей. Думаю, еще одной потери ему не выдержать, – на долю секунды у нее задрожали губы. – Если я позвоню, он будет мучиться в сомнениях, уезжать или не уезжать из Ланкастера. Знать бы, что Ф.Т. благополучно вернется домой, я бы не стала ничего сообщать. Но если я ничего Нику не скажу и что-нибудь случится…
Она не докончила.
По неписаной договоренности я остался ночевать здесь же. К счастью, сессия Генеральной Ассамблеи еще не началась, поэтому я мог распоряжаться временем по своему усмотрению. Перед тем как выключить свет, я позвонил отцу, сообщил, что не смогу прибыть в Сенат на слушания по вопросу расширения станции свежей воды на Гудзоне – у меня возникли срочные дела. Он был недоволен, но не стал ничего выспрашивать. Отец не сомневался в моем здравом смысле в отличие от моей пунктуальности.
Я ворочался в постели, мрачно вспоминая о том, что всего неделю назад в этой же самой спальне мы с отцом спокойно плели заговор по поводу дискредитации нашего хозяина.
Политика.
Утром мы позавтракали на террасе. О Филипе по-прежнему не было никаких вестей, но вскоре позвонил комиссар нью-йоркской полиции. Адам слушал, что-то бормотал, задавал вопросы.
Потом повесил трубку и пожал плечами:
– Наверно, в каком-то смысле это хорошие новости. Вчера Джареда обнаружили в нью-йоркском неботеле «Шератон».
– Они уверены, что это Джаред?
– Мальчик выглядел точно так же, как на голографическом снимке, который мы выслали, и он воспользовался моей карточкой «Тсррекса».
– Отлично!
– Но он исчез из отеля, и никто не знает куда.
Я бросил салфетку на стол:
– Как такое могло случиться? На это дело должны были бросить половину всей нью-йоркской полиции. Я пустил в ход столько знакомств и связей…
– Роб, спокойно.
После такой отповеди я чуть не выдал:
– Есть сэр!
Двадцать лет прошло, но Адам по-прежнему имеет надо мной такую власть.
– Прошу прощения.
Арлина медленно жевала рогалик. Доев, она вздохнула:
– Надо звонить Нику.
– Почему? – поинтересовался я.
– Приходится допустить, что ты прав и Ф.Т. отправился за Джаредом.
Она взяла в руки трубку:
– Лучше не откладывать. Эти монахи отличаются большим упрямством, и я могу не дозвониться.
Я поднял руку.
– Если это известие окажется для него тяжелым ударом, кто-то должен быть рядом. До Лондона добираться всего три часа.
Арлина кивнула:
– Ты прав.
Ее лицо разгладилось.
– Пойду соберусь. Адам, закажи мне, пожалуйста…
Я скорчил гримасу, поскольку собирался предложить совсем другое.
– Арлина, вам нужно оставаться здесь на тот случай, если позвонит Филип. Или вам понадобится э… быстро отправиться к нему.
Не дай бог, чтоб сбылось мелькнувшее перед моими глазами видение: постель умирающего, а то и хуже – морг.
– Я нужна Нику.
– Филипу тоже, – твердо возразил я. – Поеду я. Это было самое меньшее, что я мог сделать Я долго не мог заснуть, вспоминая свои разговоры с отцом.
– Если ты… я полагаю… вот проклятый мальчишка! – Она с трудом заставила себя успокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75