- Там, на стоянке, в твоей машине работал радиоприемник
- передавали новости...
- Именно так, - весело согласился он.
- Кто вы? - Впервые после его появления заговорила Мери Блэр
Рутвен, и сразу стало видно: она принадлежит к семье, возглавляю-
щей первую десятку из списка четырехсот семей. Она не падала в
обморок, не шептала ломающимся голосом: "Слава богу!", не удари-
лась в слезы и не повисла на шее своего спасителя. Она просто,
как равному, улыбнулась ему и спросила: - Кто вы?
- Яблонски, мисс. Герман Яблонски.
- Твои предки тоже прибыли на "Мейфлауэр"? - произнес я с
мрачным видом, затем оценивающе посмотрел на девушку. - Миллионы
и миллионы долларов, да? Большая куча денег. Этим-то и объясняет-
ся присутствие Валентино.
- Валентино? - Было видно, что она все еще считает меня су-
масшедшим.
- Горилла с кривым лицом, которая сидела за вами в зале суда.
Если ваш старик так же хорошо разбирается в нефтяных скважинах,
как в телохранителях, то скоро вы будете нищей.
- Обычно не он... - Она прикусила губу, и что-то похожее на
боль мелькнуло в ее ясных серых глазах. - Мистер Яблонски, я ва-
ша должница.
Яблонски снова улыбнулся, но ничего не сказал. Он выудил пачку
сигарет, щелкнул по донышку, прихва-
тил зубами сигарету, прикурил и бросил пачку и спички мне. Вот
так работают первоклассные ребята сегодня - цивилизованные, веж-
ливые, обращающие внимание на любые мелочи. Они могли бы заста-
вить громил 30-х годов почувствовать себя немного несчастными и
обиженными богом людьми. Все это делало человека, подобного
Яблонски, намного более опасным. Такой человек похож на айсберг.
Семь восьмых его смертельно опасных возможностей не видны. Громи-
лам прошлых времен не стоило бы даже и пытаться справиться с ним.
- Насколько я понимаю, вы в любой момент готовы стрелять, -
продолжила Мери Блэр. - Я имею в виду - может ли этот человек со
мной что-нибудь сделать сейчас?
- Ничего он не сможет сделать, - заверил ее Яблонски.
- Спасибо. - Она облегченно вздохнула, как будто только сей-
час поверила, что все ее страхи кончились, и пошла к телефону. -
Я позвоню в полицию.
- Нет, - спокойно ответил Яблонски.
Она застыла на месте: - Простите?
- Я сказал - нет. Никаких телефонов, никакой полиции. Я ду-
маю, мы не станем вмешивать сюда закон.
- Что все это значит?
Я снова увидел два красных пятнышка на ее щеках. До этого их
появление обусловливалось страхом, но сейчас их, похоже, вызвал
гнев. Когда у твоего старика столько нефтяных скважин, что он
сбился со счета, люди редко перечат тебе.
- Мы должны вызвать полицию, - начала она медленно и терпели-
во, как человек, объясняющий что-то ребенку. - Этот человек -
уголовник, разыскиваемый уголовник, и убийца. Он убил человека в
Лондоне.
- И в Марбл-Спрингз, - спокойно добавил Яблонски. - Пат-
рульный Доннелли умер сегодня в пять сорок вечера.
- Доннелли умер? - Ее голос сорвался на шепот. - Вы уверены в
этом?
- Это передали в шестичасовых новостях. Передали до того, как
я увидел вас на стоянке. Хирурги, переливание крови и прочее там
- в общем, он умер.
- Ужасно. - Она посмотрела на меня, но мельком, потому что
больше не могла видеть меня. - И вы говорите не вызывать полицию?
Что вы хотите этим сказать?
- То, что сказал, - ответил Яблонски. - Никаких слуг закона.
- У мистера Яблонски есть свои соображения на этот счет, мисс
Рутвен, - сухо сказал я.
- Твой приговор предрешен, - ответил Яблонски без эмоций. -
Для человека, которому осталось жить три недели, ты восприни-
маешь вещи весьма хладнокровно. Не трогайте телефон, мисс.
- Вы же не будете стрелять в меня? - Она уже подошла к теле-
фону. - Вы же не убийца?
- Я не буду стрелять в вас, - согласился он. - Да мне и не
надо.
Он вдруг оказался рядом с ней, сделав всего три шага. Он мог
двигаться быстро и тихо, как кот. Отняв у нее телефонную трубку,
он усадил ее в кресло рядом со мной. Она попыталась вырвать руку,
но Яблонски даже не заметил этого.
- Ты не хочешь впутывать закон, да? - задумчиво произнес я. -
Это весьма странно, дружок.
- Считаешь, что мне не нужна их компания? - вкрадчиво произ-
нес он. - Думаешь, что мне не очень хочется воспользоваться этим
пистолетом?
- Вот именно.
- Я бы не ставил на это, - улыбнулся он. Но я поставил. Мои
ноги были поджаты, а руки лежали на подлокотниках кресла.
Спинка кресла упиралась в стену, и я прыгнул к нему, решив вре-
зать ему под ложечку.
Но не достал его. Меня интересовало, что он может сделать
своей правой рукой, и теперь я знал что. Правой рукой он может
перебросить пистолет в левую и врезать летящему к нему человеку
по голове быстрее, чем кто-либо, кого я встречал. Он явно ждал от
меня чего-нибудь подобного, но все равно это смотрелось красиво.
На меня снова и снова брызгали холодной водой. Я со стоном
сел и попытался дотронуться до головы, но когда руки у вас связа-
ны, сделать это невозможно, а посему я оставил свою голову в по-
кое, с большим трудом поднялся на ноги, опираясь связанными рука-
ми на стену, и доковылял до ближайшего кресла. Глянув на Яблон-
ски, я увидел, что он накручивает на ствол маузера черный метал-
лический цилиндр. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Он всегда
улыбался.
- В следующий раз мне может не повезти, - сказал он застенчи-
во.
Я бросил на него злой взгляд.
- Мисс Рутвен, - продолжил он. - Я собираюсь воспользоваться
телефоном.
- А зачем вы мне говорите об этом?
Она воспользовалась моими манерами, но ей они не подходили.
- Я собираюсь позвонить вашему отцу и хочу, чтобы вы дали мне
номер телефона. В телефонной книге его явно не будет.
- А зачем вам звонить ему?
- За нашего друга назначили награду, - уклончиво ответил
Яблонски. - Об этом сообщили сразу же после сообщения о смерти
Доннелли. Власти штата заплатят пять тысяч долларов за любую ин-
формацию, которая может привести к аресту Джона Монтегю Толбота,
- он улыбнулся мне. - Монтегю, да? Думаю, мне это нравится
больше, чем Сесл.
- Давай, продолжай, - холодно сказал я.
- Они, должно быть, открыли охотничий сезон на мистера Толбо-
та, - продолжал Яблонски. - И хотят заполучить его живым или мер-
твым - все равно в каком виде. А генерал Рутвен удвоил награду.
- Десять тысяч долларов? - спросил я.
- Десять тысяч.
- Скряга, - проворчал я.
- По последним подсчетам, старик Рутвен стоит двести во-
семьдесят пять миллионов долларов. Он мог бы предложить и больше,
- рассудительно согласился Яблонски. - Итого, пятнадцать тысяч. А
что такое пятнадцать тысяч?
- Продолжайте, - потребовала девушка.
- Он сможет получить свою дочку обратно за пятьдесят тысяч
баков", - невозмутимо сказал Яблонски.
- Пятьдесят тысяч! - Девушка задохнулась от изумления. Будь
она такой же бедной, как я, то я еще понял бы ее изумление.
Яблонски кивнул: - Плюс, конечно, еще пятнадцать тысяч, кото-
рые я как примерный гражданин получу за выдачу Толбота.
- Кто вы? - вопросила девушка дрожащим голосом. Казалось, она
не может больше выносить этого. - Кто вы?
- Я парень, который хочет... дайте сообразить... Да, шестьде-
сят пять тысяч баков.
- Но это же вымогательство!
- Вымогательство? - удивленно переспросил Яблонски.
- Вам надо получше ознакомиться с законами, девушка. С точки зре-
ния закона деньги, полученные в результате вымогательства, - это
взятка за молчание, это деньги, полученные путем угрозы расска-
зать всем, каким негодяем является лицо, подвергшееся вымога-
тельству. Генералу Рутвену есть что скрывать? Сомневаюсь. Вы так-
же можете сказать, что вымогательство - это требование денег пу-
тем угрозы. А где здесь угроза? Я не угрожаю вам. Если ваш ста-
рик не заплатит, я просто уйду и оставлю вас здесь с Толботом.
Кто сможет упрекнуть меня? Я боюсь Толбота. Он - опасный человек,
он - убийца.
- Но тогда вы не получите ничего.
- Получу, - чувствовалось, что Яблонски доволен. Я пытался
представить себе ситуацию, в которой этот человек суетился бы или
чувствовал бы себя неуверенно, но не мог.
- Это была всего лишь угроза. Ваш старик не осмелится поставить
на то, что я не поступлю таким образом. Он заплатит в лучшем виде.
- Похищение преследуется по федеральным законам, - медленно
начала девушка.
- Да, - весело согласился Яблонски, - электрический стул или
газовая камера, но это - для Толбота: он похитил вас, а я говорю
лишь о том, что уйду, оставив вас с ним. Никакого похищения. -
Его голос зазвучал твердо. - В каком отеле остановился ваш отец?
- Он не в отеле, - ровным и безжизненным голосом ответила
девушка. - Он на Х-13.
- Изъясняйтесь попонятней, - отрывисто потребовал Яблонски.
- Х-13 - это одна из его нефтяных вышек, она расположена в за-
ливе, двадцать, может, пятнадцать миль отсюда.
- В заливе? Вы имеете в виду одну из этих плавучих платформ
для бурения на нефть? Я думал, что они стоят в дельтах рек в Луи-
зиане.
- Они теперь везде - в Миссисипи, Алабаме и Флориде. У папы
есть одна около Ки-Уэста. И они не плавают, они... Да какая раз-
ница! Он на Х-13. - И телефонной связи с ним нет?
- Есть, подводный кабель и радиосвязь из офиса на берегу.
- О радиосвязи не может быть и речи. Слишком многие могут
подслушать. Позвоним по телефону. Просто попросим оператора сое-
динить нас с Х-13. Ладно?
Она молча кивнула. Яблонски подошел к телефону, попросил опе-
ратора коммутатора мотеля соединить его с телефонной станцией,
затем попросил соединить его с Х-13 и стал, насвистывая, ждать
ответа. Внезапно в голову ему пришла какая-то мысль.
- На чем ваш отец добирается до вышки?
- На катере или вертолете. Обычно на вертолете.
- А в каком отеле он останавливается на берегу?
- Он не останавливается в отеле. Он останавливается в обыч-
ном фамильном доме. Он постоянно арендует участок земли в двух
милях к югу от Марбл-Спрингз.
Яблонски кивнул и снова засвистел. Отсутствующим взглядом он
смотрел куда-то в потолок, но когда я в порядке эксперимента чуть
двинул ногой, он моментально глянул на меня. Мери Рутвен замети-
ла мое движение и моментальное переключение внимания Яблонски, и
на какое-то мгновение наши глаза встретились. В ее глазах не бы-
ло симпатии, по я немного поиграл воображением, и мне показалось,
что я заметил в се глазах проблеск симпатии. Мы находились в од-
ной лодке и быстро тонули.
Свист прекратился. На звонок ответили, и Яблонски сказал: - Я
хочу поговорить с генералом Рутвеном. Срочно. Речь идет о... По-
нимаю, понимаю. - Он положил трубку и посмотрел на Мери Рутвен. -
Ваш отец уехал с Х-13 в четыре часа вечера и пока не вернулся.
Они сказали, что он не вернется, пока не найдут вас. Похоже, го-
лос крови нефтью не заглушить. Это облегчает мне жизнь.
Он набрал номер, который ему дали люди с нефтяной вышки, и
снова попросил подозвать генерала. Его соединили с генералом Рут-
веном почти сразу, и он, не теряя времени, взял быка за рога.
- Генерал Блэр Рутвен? У меня есть для вас новости, генерал.
Хорошие и плохие. Рядом со мной ваша дочь - это хорошие новости.
Плохие же заключаются в том, что ее возвращение обойдется вам в
пятьдесят тысяч баков, - Яблонски замолчал и стал слушать, пока-
чивая маузером на указательном пальце и, как всегда, улыбаясь.
- Нет, генерал, я не Толбот, но Толбот со мной. Я убедил его,
что весьма бесчеловечно далее разлучать отца и дочь. Вы знаете
Толбота, генерал, или слышали о нем. Мне стоило трудов уговорить
его. Трудов на пятьдесят тысяч долларов.
Внезапно улыбка исчезла с его лица, и оно сделалось мрачным,
неприветливым и суровым. Настоящим лицом ^ Яблонски. Он снова за-
говорил еще более снисходительным и низким голосом. Складывалось
впечатление, что он выговаривает нашалившему ребенку:
- Знаете что, генерал, я только что услышал странный легкий
щелчок, такой, какой можно слышать на линии, когда какой-нибудь
самоуверенный и любопытный наглец снимает трубку спаренного теле-
фона и подслушивает или когда кто-нибудь включает магнитофон. Я
не желаю, чтобы нас подслушивали, и никаких записей частных раз-
говоров. Вам это тоже не нужно, если вы хотите снова увидеть ва-
шу дочь... Вот так лучше. Не вздумайте приказывать связаться с
полицией по другому телефону и попросить их проследить, откуда
звонят. Нас не будет здесь уже через две минуты. Так каков ваш
ответ? Только побыстрее.
Яблонски немного помолчал, а потом весело рассмеялся:
- Угрозы, генерал? Вымогательство? Похищение? Не будьте столь
глупым, генерал. Нет такого закона, в котором записано, что чело-
век не может убежать от жестокого убийцы, даже если этот жесто-
кий убийца похитил человека. Я просто уйду и оставлю их вдвоем.
Послушайте, вы что - торгуетесь за жизнь вашей дочери? Она что -
не стоит одной пятнадцатой процента того, что вы имеете? Так-то
ее ценит любящий отец. Она слушает все это, генерал. Интересно,
что она думает о вас, а? Вы хотите пожертвовать ею ради пистона
от старого ботинка - именно столько для вас значат пятьдесят ты-
сяч... Конечно, конечно, вы можете поговорить с ней. - Он кивнул
девушке, которая подбежала к нему и вырвала трубку.
- Папа? Папа! Да, да, конечно, это я. О, папа, я никогда не
думала...
- Хватит.
Яблонски закрыл своей лапищей микрофон и отнял у нее трубку:
- Удовлетворены, генерал Блэр? - Он немного помолчал, затем широ-
ко улыбнулся. - Спасибо, генерал Блэр. Мне не нужны никакие га-
рантии - слово генерала Рутвена всегда было достаточной гарантией.
Он выслушал своего собеседника, и, когда снова заговорил,
сардоническая насмешка в его взгляде на Мери Рутвен уступила мес-
то искренности в его голосе: - К тому же вы прекрасно знаете, что
если попытаетесь надуть меня с деньгами или вызовете полицию, вы
больше никогда не услышите голоса своей дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33