- Я снова слегка стукну его, - мечтательно ответил Кеннеди.
Усмехнувшись, я вышел. Я не знал, на сколько генералу удас-
тся задержать Вайленда, но подозревал, что ненадолго
- Вайленд спешил. Возможно, я сделал себе же хуже, сказав, что
правительственные агенты ждут лишь малейшего улучшения погоды,
чтобы добраться сюда и расспросить генерала, но Вайленд наставил
на меня пистолет и грозился пристрелить, и я был вынужден схва-
титься за соломинку.
Направление шквалистого ветра изменилось, и мне пришлось ид-
ти против ветра. Теперь он дул с севера, и я понял, что ураган
прошел севернее и направился к Тампа. Через несколько часов ве-
тер поутихнет, а море немного успокоится. Но сейчас-то ветер был
очень сильным, и, отворачиваясь от него, я шел почти спиной впе-
ред. Мне показалось, что впереди кто-то пробирается, держась за
спасательный леер, но я не стал присматриваться.
Время осмотрительности и тщательного разведывания подстерегаю-
щей меня опасности прошло - настало время действовать по принци-
пу "пан или пропал". Перебравшись на другую сторону, я быстро по-
шел по коридору, в котором ^ несколько часов назад мне удалось
переброситься парой слов с Кеннеди, но повернул направо, а не на-
лево, как тогда, остановился, чтобы сориентироваться, и поспешил
к широкому трапу, который, по словам Мери, вел на буровую палубу.
Навстречу мне попалось несколько человек, но я шел как ни в чем
не бывало. Дверь в одну из комнат была открыта - и я увидел
сквозь табачный дым, что там полно народу. Явно все работы на бу-
ровой и верхней палубах были прекращены, но буровиков это не вол-
новало - их десятидневная вахта оплачивалась с момента отъезда на
буровую до возвращения на берег; меня это тоже не волновало - я
направлялся именно на рабочую палубу, и прекращение работ лишь
облегчало мою задачу.
Повернув за угол, я наткнулся на двух мужчин, которые, каза-
лось, весьма горячо спорили о чем-то. Это были Вайленд и генерал.
Вайленд прервал свою речь, чтобы посмотреть на меня, когда я, из-
винившись за толчок, пошел по коридору дальше. Уверен, что он не
мог опознать меня - почти на глаза натянул я зюйдвестку, поднял
высокий воротник, но лучшей маскировкой стало то, что я перестал
хромать. Однако, несмотря на все это, я прямо-таки спиной ощущал
его буравящий взгляд, пока не свернул за угол. Я не знал, шел ли
мне на пользу этот явный спор между генералом и Вайлендом. Если
генералу удалось заинтересовать Вайленда каким-либо спорным воп-
росом, имеющим жизненное значение для них обоих, то это шло мне
на пользу; если же Вайленд спорил о чем-то, что считал ненужной
задержкой, то все могло обернуться очень плохо. Если он окажется
на той стороне платформы раньше меня, то последствий я даже пред-
ставить себе не мог. А посему не стал думать о последствиях, а
бросился бежать, не обращая внимания на редких встречных, не по-
нимавших причины такой бешеной активности в этот хорошо оплачи-
ваемый выходной, добежал до трапа и бросился наверх, прыгая че-
рез две ступеньки.
Мери в пластиковом дождевике с капюшоном ждала меня наверху
перед закрытыми дверями. Она отшатнулась, когда я внезапно поя-
вился перед ней. На мгновение я опустил воротник, чтобы она мог-
ла узнать меня.
- Вы?! Она внимательно посмотрела на меня. - Ваша нога... Ку-
да делась ваша хромота?
- Я никогда не хромал. Просто колоритная деталь помои этого
оказалось достаточно, чтобы отбросить меня в сторону. В следую-
щее мгновение мы катались по полу, нанося друг другу удары рука-
ми и ногами, царапаясь и пытаясь выколоть друг другу глаза.
Тяжелая штормовка сковывала мои движения, и хотя она нес-
колько ослабляла его удары, но и мои удары делала слабыми. Он
очень стремился превратить радиостанцию в груду обломков, мне же
этого совершенно не хотелось - от нее зависело буквально все. Мы
возились у стойки, и одна ножка стойки уже едва держалась.
К этому времени я уже не очень хорошо чувствовал себя. Я ус-
пел убедиться, что у этого парня простые кулаки, а не кувалды,
как мне сначала показалось, но вид шатающейся стойки с радиостан-
цией приводил меня в отчаяние. После одного очень сильного удара
по ребрам нетрудно было вскрикнуть от боли и обмякнуть. Пока он
готовился ударом правой вбить меня в пол, я врезал ему коленом в
пах и одновременно ребром правой ладони по незащищенной шее так
сильно, как позволяла сковывавшая меня штормовка.
По всем правилам он должен был моментально вырубиться, но он
этих правил, похоже, не знал. Однако я, видимо, достал его: он
застонал от боли, но, в отличие от меня, не прикидывался и на не-
которое время впал в прострацию. Этого мне хватило, чтобы выб-
раться из-под него и откатиться к двери. Я мог бы добить его, но
мне совершенно не хотелось задеть при этом поврежденные ножки
стойки, которые пока еще удерживали радиостанцию от падения на
пол.
Парень действительно оказался крепким. Мы поднялись на ноги
одновременно, хотя он и пошатывался. На мгновение мне показалось,
что он потерял интерес к кулачному бою, ибо он схватил и бросил в
меня тяжелый деревянный стул, но, уклонившись от него и услыхав,
как стул разлетелся за моей спиной на куски, я понял, что это
всего лишь тяжелая артподготовка, а штурм начнется позже. В дан-
ном случае "позже" наступило сразу же, но мне удалось увернуться
от его бычьего броска и развернуться, чтобы встретить следующий
удар.
Но следующего удара не последовало. Он стоял лицом ко мне,
готовый оттолкнуться от стены и броситься на меня, и тут я уви-
дел, как в дверном проеме за его спиной появилась занесенная для
удара тонкая рука в белой перчатке, сжимавшая ножку стула.
Мери ударила его именно так, как я и предполагал, - нереши-
тельный пробный ударчик ее не отключил бы и таракана, но он имел
эффект электрошока. Парень дернул головой, чтобы посмотреть на
новый источник опасности, я сделал два шага вперед и вложил все
свои силы в удар по шее под левое ухо.
Это один из самых страшных ударов в боксе. Этот удар может
сломать челюсть или шею, и так оно и случилось бы, окажись пере-
до мной нормальный человек. Но этот был феноменально крепким пар-
нем. Он ударился головой о стальную стену и начал падать вперед,
делая отчаянную попытку схватить меня в падении за ноги и бро-
сить на пол. Но он уже не мог координировать и рассчитывать свои
движения. Я отступил на шаг, и его лицо оказалось перед моей пра-
вой ногой. Я не видел причины, почему бы не позволить своей
ноге и его лицу прийти в соприкосновение, но зато видел доста-
точно оснований сделать это.
Он распластался на полу и затих. Я дышал так, как будто про-
бежал милю, а я уже давно не бегал и по сотне ярдов. Пот лил с
меня ручьем, и это заставило меня достать носовой платок и обте-
реть лицо. Крови не было, и я чувствовал, что избежал синяков.
Трудно было бы объяснить Вайленду, откуда у меня синяк или поче-
му из носа идет кровь. Я спрятал платок и посмотрел на Мери. Ее
рука, все еще державшая ножку стула, дрожала, глаза широко рас-
крылись, губы побледнели, а выражение на ее лице нельзя было при-
нять за преклонение и восхищение.
- А... а ногой бить было обязательно? - дрожащим голосом
спросила она.
- А чего бы вы хотели от меня? - рассвирепел я. - Чтобы я вы-
тер кровь с его рассеченной брови? Не будьте ребенком, леди. Да
он разорвал бы меня на куски и скормил барракудам, появись у не-
го такая возможность. А сейчас просто стойте со своей дубинкой
здесь и бейте его, если он очнется, но на этот раз посильнее. Да,
- быстро добавил я, не желая, чтобы она посчитала меня неблаго-
дарным, - признателен вам за то, что вы сделали.
Я повернулся и сразу нашел то, что мне было нужно. На стене
на крючках висели катушки проволоки и гибкого антенного шнура.
Минутой позже я спеленал "радиста", надел ему на шею удавку и
привязал ее конец к шкафу. Он может попробовать дотянуться до ка-
ких-нибудь звонков, кнопок или телефона, но бросит эту затею,
когда поймет, что просто удавится. О кляпе я подумал лишь мимохо-
дом - может, кому-то и известна золотая середина между тем, как
засунуть кляп плотно и в то же время дать жертве возможность ды-
шать, лишив ее возможности кричать, но я не относился к таким
знатокам. Кроме того, под вой урагана он мог кричать до посине-
ния - все равно его никто не услышит.
Я взял уцелевший стул и сел перед радиостанцией. Это была
стандартная самолетная радиостанция, и я умел пользоваться ею.
Включил ее, настроился на волну, которую через Кеннеди сообщил
шериф, и надел наушники. Долго ждать не пришлось: полиция устано-
вила круглосуточное дежурство в эфире. Я передал свой позывной, и
через три секунды в наушниках потрещало: - Полиция. Шериф Прен-
дергаст. Слушаем вас.
Я переключил радиостанцию с ключа на микрофон: - Докладывает
машина девятнадцать. - Этот обговоренный пароль вообще-то не тре-
бовался: всем полицейским машинам графства приказали в эфир не
выходить, и шериф знал, что разговаривать с ним мог только я, но
в век энтузиастов радиосвязи развелось слишком много любителей
перехватывать переговоры, да и возможности постоянного прослуши-
вания организацией Вайленда полицейских переговоров я тоже не мог
не учитывать.
- Человек, приметы которого совпадают с переданными, задер-
жан около Вентуры, - продолжил я. - Доставить его к вам?
- Нет, - прохрипело в наушниках. - Мы схватили разыскиваемо-
го. Отпустите, пожалуйста, задержанного.
Я чувствовал себя так, как будто получил миллион долларов.
Почти не осознавая этого, я тяжело откинулся на спинку стула -
напряжение последних двух суток было большим, чем казалось мне. И
сейчас я испытывал огромное облегчение и удовлетворение.
- Я - машина девятнадцать, - снова сказал я. - Повторите, по-
жалуйста.
- Отпустите задержанного, - медленно и отчетливо сказал Пен-
дергаст. - Мы задержали разыскиваемого. Повторяю, мы задержали...
Передатчик отъехал к стене, в центре шкалы настройки появи-
лась огромная дыра, а в моих ушах, казалось, что-то взорвалось -
настолько оглушающим был эффект выстрела из тяжелого пистолета в
тесном помещении.
Я подпрыгнул на пару футов и приземлился обратно на стул. А
затем медленно встал - мне не хотелось, чтобы стрелявший, зря
разбив передатчик и предупредив полицию, что что-то случилось,
слишком разнервничался бы. А он, похоже, был очень нервным чело-
веком. Но когда я повернулся и увидел, кто пришел в гости, то то-
же занервничал.
Это был Ларри, и дымящийся ствол его кольта смотрел мне в ли-
цо. Дырка в стволе была огромной, как дуло гаубицы. Прямые мок-
рые волосы Ларри прилипли ко лбу, его угольно-черный глаз горел
сумасшедшим огнем. Один глаз. Я не мог видеть второго, я не мог
видеть ничего, кроме половины лица, руки с пистолетом и левой ру-
ки, обхватившей Мери Рутвен за шею. Все остальное было скрыто за
девушкой. Я с укоризной посмотрел на нее.
- Хороший же из вас сторож, - мягко сказал я.
- Заткнись! - рявкнул Ларри. - Полицейский, значит?
- И он несколько раз непечатно обозвал меня свистящим от ненавис-
ти шепотом.
- Здесь молодая леди, дружок.
- Леди? Шлюха! - Он чуть сильнее придавил ее шею, как будто
это доставляло ему удовольствие, и я догадался, что когда-то он
явно попытался приставать к ней и получил по заслугам.
- Ты считал себя очень умным, Толбот? Думал, что знаешь отве-
ты на все вопросы, что обвел всех вокруг пальца, да, коп? Но те-
бе не удалось провести меня, Толбот. Я наблюдал за тобой, следил
все это время, что мы находимся на буровой.
Он был возбужден, трясся и подпрыгивал, как в пляске святого
Витта, в голосе его чувствовался злобный и мстительный триумф
постоянно игнорируемого и осмеиваемого ничтожества.
- Тебе и в голову не приходило, что я знаю: ты с Кеннеди в
сговоре, не так ли, коп? - продолжил он заниматься пустословием.
- И с этой шлюхой. Я следил за тобой, когда ты десять минут на-
зад вылез из батискафа, я видел, как этот льстивый шофер ударил
Ройала по голове и...
- С чего ты взял, что это был Кеннеди? - перебил я. - Он был
одет...
- Я подслушивал под дверью, рожа! Я мог прикончить тебя еще
тогда, но мне хотелось узнать, чего ты добиваешься. Думаешь, ме-
ня волнует, что Ройал получил по башке? - Он оборвал свою речь и
выругался, поскольку девушка обмякла в его руках. Он попытался
удержать ее, но героин плохая замена протеину при развитии муску-
латуры, и даже ее небольшой вес оказался для него чрезмерным. Он
мог бы аккуратно положить ее на пол, но не сделал этого, а резко
отступил назад, и она тяжело упала на пол.
Я шагнул вперед, сжав кулаки. Ларри оскалился, как волк.
- Ну, давай, коп, давай, - прошептал он. Я посмотрел на него,
на пол, снова на него, и кулаки мои разжались.
- Боишься, да? Струсил, да? Влюблен в нее, да? Как этот го-
мик Кеннеди. - Он визгливо засмеялся. - Боюсь, что с Кеннеди
произойдет несчастный случай, когда я вернусь на ту сторону плат-
формы. Кто будет ругать меня за то, что я застрелил его, увидев,
как он бьет Ройала по голове?
- Хорошо, - устало сказал я. - Ты - герой и великий детектив.
Пойдем к Вайленду и кончим с этим.
- Да, мы кончим с этим, - кивнул он. - Но ты больше не уви-
дишь Вайленда, коп, ты больше никого не увидишь. Я убью тебя,
Толбот. Сейчас.
У меня внезапно пересохло во рту. Я почувствовал, как тяжело
забилось сердце и вспотели ладони. Он говорил серьезно. Он соби-
рался нажать на курок своего тяжелого кольта
- и большего удовольствия не испытает до самой смерти. Конец. Но
мне удалось сказать спокойным голосом: - Ты собираешься убить ме-
ня. За что?
- Ненавижу тебя, вонючка! Вот за что. Ты с самого начала стал
издеваться надо мной - наркоман, мол, "ширяла", постоянно спраши-
вал о шприце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33