Ройал держал себя в руках, но было заметно,
что он на пределе: его кулаки, сжатые так, что побелели костяшки
пальцев, лежали на коленях, а взгляд перебегал с предмета на
предмет - загнанный зверь в поисках пути к спасению.
- Я долго ждал этого момента, Вайленд, - вновь заговорил я. -
Ждал два года и четыре месяца. За это время не было и пяти минут,
чтобы я не думал об этом. Мне незачем жить, Вайленд, и ты это по-
нимаешь. С меня достаточно. Возможно, это ужасно, но я хочу ос-
таться здесь, рядом с ними. Я перестал обманывать себя, что есть
смысл жить дальше. Теперь уже нет смысла, ибо единственное, что
заставляло меня действовать, - это клятва, которую я дал себе
третьего мая пятьдесят восьмого года: не успокоюсь, пока не най-
ду и не уничтожу человека, который сломал мне жизнь. Я сдержал
слово, и с меня достаточно. Возможно, мысль о том, что вы также
будете здесь, отравит мое торжество, но, с другой стороны, это
неплохо: убийцы и их жертвы собрались вместе.
- Ты - сумасшедший, - прошептал Вайленд. - Сумасшедший! Что
ты говоришь?!
- Только то, что ты слышал. Помнишь тот электрический выклю-
чатель, который остался на столе? Тот, о котором я сказал, что он
нам больше не понадобится. Он действительно нам не понадобится.
Больше не понадобится. Это был основной выключатель цепи сброса
балласта, и без него сброс балласта абсолютно невозможен. А если
мы не освободимся от балласта, мы никогда не сможем всплыть.
Здесь мы и останемся. Навсегда, Вайленд.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.
Пот ручьями катился по нашим лицам. Температура воздуха повы-
силась примерно до 120° по Фаренгейту, воздух был влажен и неопи-
суемо насыщен углекислотой. Единственным звуком в этом небольшом
металлическом шаре, лежавшем на дне Мексиканского залива в 480
футах от поверхности океана, было наше тяжелое прерывистое дыха-
ние.
- Ты испортил его? - прошептал Вайленд, его глаза были полу-
сумасшедшими от страха. - Мы останемся здесь? Здесь, в этом... -
его голос прервался, он повернул голову и стал озираться с отчая-
нием загнанной в угол крысы, которой предстояло умереть. Да он и
был крысой.
- Отсюда нет выхода, - мрачно заверил я его. - Только через
этот выходной люк. Может, у тебя есть желание попытаться открыть
его? На этой глубине давление примерно пятьдесят тонн. Даже если
тебе удастся открыть люк, тебя раскатает по противоположной стен-
ке в лепешку толщиной не более полдюйма. Не принимай все так
близко к сердцу, Вайленд. Последние несколько минут твоей жизни
будут такой агонией, которой ты себе и представить не можешь. Ты
увидишь, как посинеют твои лицо и руки, потом они станут пунцовы-
ми, перед тем как начнут лопаться сосуды в легких, и вскоре пос-
ле этого...
- Прекрати, прекрати! - закричал Вайленд. - Ради Бога, прек-
рати! Вытащи нас отсюда, Толбот, вытащи нас отсюда! Я дам тебе
все, что ты захочешь: миллион, два, пять! Ты получишь все, Тол-
бот, ты получишь все! - Его губы, все лицо дергалось, как у
маньяка, глаза вылезали из орбит.
- Я устал от тебя, - равнодушно ответил я. - Я не смог бы вы-
тащить тебя отсюда, даже если бы и захотел. Я же сказал именно
тебе, что специально оставил выключатель наверху. Нам осталось
жить минут пятнадцать - двадцать, если можно назвать жизнью аго-
нию, которая ждет нас... Или, скорее, ждет вас. - Я опустил руку,
оторвал от пальто пуговицу и сунул ее в рот. - Не хочу ничего
знать. Много месяцев я готовился к этому. Это не пуговица, Вай-
ленд. Это капсула с цианистым калием. Раскушу ее и умру еще до
того, как пойму, что умираю.
Это доконало его. Брызгая слюной и бормоча что-то бессвязное,
он, непонятно зачем, бросился на меня. Он был слишком невменяем,
чтобы давать себе отчет в своих поступках. Однако я предвидел это
и держал наготове тяжелый разводной ключ. И ударил Вайленда
раньше, чем он смог коснуться меня. Ударил несильно, но этого
оказалось достаточно - он откинулся назад, ударился головой о
стену и тяжело рухнул на пол.
Оставался Ройал. Он полусидел, полулежал на маленьком рас-
кладном стульчике, его самоконтроль почти испарился. Он знал, что
жить ему осталось всего несколько минут, и по его лицу пробегало
столько эмоций, сколько он, видимо, не испытал за всю жизнь. Он
чувствовал, как к нему приближалось то, на что он обрекал свои
многочисленные жертвы, и страх проникал в него все глубже и глуб-
же, достигая самых отдаленных уголков его мозга. Он еще не пани-
ковал, как Вайленд, но его способность размышлять и анализиро-
вать была уже утрачена. Он мог думать только о том, о чем всегда
думал в критических ситуациях - как воспользоваться своим писто-
летом. Он держал его в руке, наставив на меня, но я знал, что это
чисто рефлекторный поступок - у него не было намерения воспользо-
ваться им. Впервые Ройал столкнулся с ситуацией, из которой
нельзя выйти, нажав на спусковой крючок.
- Ты испуган, Ройал. Правда? - мягко сказал я. Даже разговор
уже требовал больших усилий. Нормальная частота дыхания - около
шестнадцати вдохов в минуту - подскочила у меня до пятидесяти, и
требовалось приложить большие усилия, чтобы выдавливать из себя
каждое слово.
Он ничего не ответил, только посмотрел на меня, и все черти
преисподней были в глубине его черных глаз. Второй раз за эти
двое суток, и не из-за влажности и отравленного углекислотой воз-
духа, я почувствовал запах свежевырытой могилы.
- Отвратительный бандюга, - прошептал я. - Ройал - убийца.
Вспоминаешь ли ты обо всех тех людях, которые трепетали да и сей-
час трепещут, когда слышат твое имя? Не хочешь, чтобы они увиде-
ли тебя сейчас? Увидели трепещущим? Не хочешь, Ройал? Дрожишь? Ты
испуган так, как еще никогда в жизни. Правда, Ройал?
Он молчал. Черти все еще прыгали в его глазах, но они больше
не смотрели на меня, они набросились на Ройала, проникая все
глубже и глубже в тайники его черного ума. Изменившееся выраже-
ние его лица свидетельствовало о том, что черти раздирали его на
части, в то же время все вместе тащили к краю пропасти, к полно-
му развалу личности, к безумию.
- Нравится, Ройал? - язвительно поинтересовался я. - Ты уже
чувствуешь, как начали болеть горло и легкие. Я чувствую боль у
себя и вижу, что твое лицо начало синеть. Пока еще не все. Пока
только под глазами. Ты же знаешь, Ройал, что все начинается с
глаз и носа. - Я сунул руку в нагрудный карман и вытащил ма-
ленький блестящий прямоугольник. - Зеркало, Ройал. Хочешь посмот-
реться в него? Хочешь увидеть?..
- Пошел к черту, Толбот! - Он выбил у меня зеркало. Его го-
лос был чем-то средним между криком и всхлипыванием. - Я не хочу
умирать! Не хочу умирать!
- А твои жертвы хотели, Ройал? - Я больше не мог разговари-
вать спокойно. Мне потребовалось четыре или пять вдохов, чтобы
произнести одно это предложение. - Они ведь все собирались покон-
чить с собой, и ты только помог им, ибо в глубине души ты очень
добрый человек. Так, Ройал?
- Ты умрешь, Толбот! - выкрикнул он в бешенстве и трясущими-
ся руками направил пистолет мне в сердце. - Сейчас же.
- Мне смешно. Я покатываюсь со смеху. У меня во рту цианис-
тый калий. - Грудь моя горела, обсервационная камера плыла перед
глазами. Я понял, что долго не продержусь. - Давай, - сказал я. -
Давай, жми на спусковой крючок.
Он посмотрел на меня сумасшедшим отсутствующим взглядом и су-
нул свой пистолет обратно в кобуру. Начали сказываться получен-
ные им удары по голове. Он был даже в худшем состоянии, чем я. Он
начал наклоняться и вдруг упал на четвереньки, мотая головой, как
бы пытаясь разогнать туман. Я перегнулся через него и, едва не
теряя сознания, включил на максимальную мощность поглотитель уг-
лекислоты.
Потребуется, возможно, две-три минуты, чтобы произошло замет-
ное улучшение, и минут десять, чтобы воздух внутри камеры стал
хоть чуть-чуть похож на нормальный. Я склонился над Ройалом.
- Ты умираешь, Ройал, - сказал я. - Тебе нравится умирать?
Скажи, пожалуйста, что ты ощущаешь? Как тебе нравится быть погре-
бенным в могиле глубиной пятьсот футов? Каково чувствовать и
знать, что никогда больше не вдохнешь прекрасного свежего возду-
ха? Каково чувствовать и знать, что больше никогда не увидишь
солнца? Как тебе нравится умирать? Скажи мне, Ройал, что ты чув-
ствуешь?
- Я наклонился к нему еще ближе. - Скажи мне, Ройал, хотел бы ты
жить?
Он не понял вопроса - был слишком погружен в себя.
- Хотел бы ты жить, Ройал? - Я был вынужден почти кричать.
- Я хочу жить. - Его голос был полон боли, сжатая в кулак
правая рука слабо била по полу. - О Боже, я хочу жить!
- Возможно, я смогу подарить тебе жизнь. Возможно. Ты стоишь
на четвереньках, Ройал, и умоляешь оставить тебе жизнь, правда,
Ройал? Я поклялся, что доживу до того дня, когда ты будешь, стоя
на коленях, молить о пощаде. Сейчас ты делаешь это, не так ли,
Ройал?
- Будь ты проклят, Толбот! - с отчаянием воскликнул он. Он
стоял на четвереньках и раскачивался из стороны в сторону, голо-
ва его болталась, глаза были плотно сомкнуты. Внизу, около пола,
воздух должен был быть еще более насыщен углекислотой и в нем
должен был практически полностью отсутствовать кислород. Лицо Ро-
йала начало синеть. Он дышал, как загнанный пес, и каждый вздох
давался ему с болью.
- Вытащи меня отсюда! Ради Бога, вытащи меня отсюда!
- Ты еще не умер, Ройал, - сказал я ему на ухо. - Возможно, ты
снова увидишь солнце, а может, и не увидишь. Я соврал Вайленду,
Ройал. Основной выключатель сброса балласта находится на своем
месте. Я просто перепутал несколько проводов, вот и все. Вам пот-
ребуется несколько часов, чтобы выяснить - какие два. Я же могу
исправить все за тридцать секунд.
Он перестал мотать головой, поднял на меня посиневшее лицо с
налитыми кровью глазами, в которых затеплилась искра надежды.
- Вытащи меня отсюда, Толбот, - шепотом попросил он.
Он не понял: то ли я действительно даю ему шанс, то ли это бы-
ло утонченным продолжением пытки.
- Я могу сделать это, Ройал. Смотри, вот у меня отвертка. - Я
показал ее ему и улыбнулся без сочувствия. - Но капсула с цианис-
тым калием до сих пор у меня во рту. - Я показал ему пуговицу,
зажатую между зубами.
- Не надо! - заорал он. - Не раскусывай! Ты сумасшедший, Тол-
бот! Ты не человек!
- Кто убил Яблонски? - спокойно спросил я. Дышать теперь ста-
ло легче, но не там, внизу, где находился Ройал.
- Я, я убил его, - простонал он.
-Как?
- Выстрелом в голову. Когда он спал.
- А затем?
- Мы похоронили его на огороде, - Ройал продолжал стонать и
раскачиваться, но он собрал все свои силы, чтобы правильно изла-
гать свои мысли. Его нервы были напряжены, и он знал, что гово-
рит во спасение своей жизни.
- Кто стоит за Вайлендом?
- Никто.
- Кто стоит за Вайлендом? - повторил я вопрос.
- Никто, - он почти кричал - так страстно хотел убедить меня.
- Были два человека: кубинский министр и Оурас, государственный
служащий из Колумбии. Но их больше нет.
- Что случилось с ними?
- Их устранили, - ответил Ройал. - Я устранил.
- Кого еще ты устранил, работая на Вайленда?
- Больше никого. Я показал ему пуговицу между зубами, и его
передернуло.
- Пилота. Пилота истребителя, сбившего этот самолет. Он... он
слишком много знал.
- Так вот почему мы никак не могли найти его, - кивнул я. -
Боже мой, хорошая же у вас компашка, Ройал. Но вы допустили одну
ошибку, не так ли? Вы слишком рано убрали его, до того, как он
сообщил вам точное место падения "ДиСи"... Приказ об устранении
пилота дал Вайленд?
Он кивнул.
- Ты слышал мой вопрос?
- Вайленд приказал мне сделать все это. Наступила тишина. Я
глянул в иллюминатор и увидел в свете прожекторов странное,
похожее на акулу существо, плавающее и глядящее безразлично на
батискаф и самолет, затем оно исчезло в темноте, лениво вильнув
хвостом. Я повернулся и схватил Ройала за плечо: - Постарайся
привести Вайленда в чувство.
Когда Ройал наклонился над своим хозяином, я дотянулся до вык-
лючателя регенерации воздуха. Я не хотел, чтобы воздух в батиска-
фе слишком быстро стал нормальным.
Ройалу потребовалось около минуты, чтобы привести Вайленда в
чувство. Его уже охватила первая стадия нехватки кислорода, но
все-таки он дышал. Он открыл глаза и окинул все вокруг бессмыс-
ленным диким взглядом. Увидев меня со все еще зажатой между зуба-
ми пуговицей, он начал кричать ужасным, страшно действующим на
нервы в этом замкнутом металлическом пространстве голосом. Я сде-
лал шаг вперед, чтобы дать ему оплеуху и привести в чувство, но
Ройал опередил меня. У него появилась призрачная надежда, и он не
хотел терять ее. Он замахнулся и был не очень-то деликатен с Вай-
лендом.
- Прекрати! - Ройал хлестко ударил Вайленда по лицу.
- Прекрати! Прекрати!! Прекрати!!! Толбот сказал, что может почи-
нить аппарат! Ты слышишь меня? Толбот сказал, что может починить
его!
Постепенно крик прекратился, и Вайленд уставился на Ройала
взглядом, в котором появились проблески понимания, а страх и бе-
зумие начали отступать.
- Что ты сказал? - хрипло прошептал он. - Что, Ройал?
- Толбот сказал, что может починить аппарат, - повторил тот.
- Он обманул нас. Он сказал, что выключатель, который остался на-
верху, не самый важный. Он может починить батискаф. Он может по-
чинить его!
- Ты... ты можешь это, Толбот? - Вайленд не смел надеяться,
его разум слишком далеко ушел в Долину смерти.
- Может быть, могу, может - нет, - мой голос, несмотря на всю
хрипоту, нес оттенок безразличия. - Я сказал, что скорее оста-
нусь здесь, - значит, останусь. Все зависит от вас. Подойди ко
мне, Вайленд.
Дрожа, он поднялся на ноги и подошел ко мне. Его ноги, все его
тело сотрясала такая сильная дрожь, что он с трудом мог стоять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33