Ф.
- К. С. Ф.? Кажется, ты сказал, что это генеральский портфель?
- Бумаги генерала. Он взял на время мой портфель. Я - Фарнбо-
ро, его личный секретарь. - Маловероятно, что один из многочис-
ленных бригадиров, нанятых генералом, знал фамилию настоящего
секретаря. - К. С. Фарнборо.
- К. С.? - Вся его подозрительность и свирепость испарились.
Он широко улыбнулся. - Случайно не Клод Сесл?
- Одно из моих имен действительно Клод, - тихо ответил я. -
Не думаю, что это смешно. - Я правильно раскусил ирландца, он че-
рез минуту раскаялся.
- Извините, мистер Фарнборо, болтаю, не подумав. Я не хотел
вас обидеть. Хотите, я и мои ребята поможем вам искать?
- Был бы очень признателен. Если портфель здесь, мы найдем
его через пять минут.
Он пошел и отдал приказание своей бригаде. Но меня не интере-
совали результаты их поисков; меня больше интересовало, как по-
быстрее смыться с этой платформы. Никакого портфеля здесь не бы-
ло. Да и ничего другого тоже. Я даже не стал заглядывать внутрь
складов, ибо тот факт, что на дверях не было никаких замков и от-
крывали их перед первым встречным, служил достаточным доказа-
тельством, что скрывать им нечего. Кроме того, генералу пришлось
бы брать клятву молчать с очень большого числа людей, а за милю.
было видно, что приветливый ирландец не станет влезать в уголов-
щину. Таких людей узнаешь с первого взгляда, и бригадир относил-
ся к этой категории людей.
Я мог бы ускользнуть и спуститься по сходням, пока продолжал-
ся поиск, но это было бы глупо. Поиски потерянного портфеля нич-
то по сравнению с повальным поиском пропавшего К. С. Фарнборо.
Они могут предположить, что я упал с платформы, и мощные прожек-
торы сразу же нащупают "Матапан". И даже если бы я уже находился
на его борту, мне не хотелось бы отходить далеко от платформы, по
крайней мере сейчас. И уж никак не хотелось бы, чтобы до берега
дошло известие, будто какой-то человек, назвавшийся секретарем
генерала, шатался по Х-13.
Что же делать, когда закончатся поиски? Бригадир будет ожи-
дать, что я доложу мистеру Джерролду о том, что поиски не увенча-
лись успехом. А если я пойду к мистеру Джерролду, то обратный
путь по сходням будет мне отрезан. Пока что бригадиру не пришло в
голову поинтересоваться, как я попал на платформу. Хотя он дол-
жен был знать, что уже несколько часов к платформе не подлетал
вертолет и не подходило судно, а значит, я должен был находиться
на платформе уже несколько часов. Но тогда возникает вопрос: по-
чему я так поздно приступил к поискам пропавшего портфеля?
Поиски, насколько я понял, закончились. Двери закрыли, и бри-
гадир пошел ко мне, но тут зазвонил висевший на стене телефон, и
бригадир снял трубку. Я отошел подальше в темноту и застегнул
пальто на все пуговицы до самого подбородка. Это не вызовет по-
дозрений - дул сильный ветер и шел косой холодный дождь.
Бригадир повесил трубку и подошел ко мне: - Извините, мистер
Фарнборо, ничего не нашли. Вы уверены, что генерал оставил пор-
тфель здесь?
- Уверен, мистер... Как вас?
- Курран. Джо Курран. Портфеля здесь нет. А у нас сейчас нет
времени продолжать поиски. - Он еще больше сгорбился под своим
черным блестящим плащом. - Надо идти и - раз-два взяли эту прок-
лятую трубу.
- Да, конечно, - вежливо ответил я.
Он ухмыльнулся и пояснил: - Буровую коронку. Надо извлечь ее
и заменить.
- В такую ночь, при таком ветре? Потребуется время.
- Да, шесть часов, если нам повезет. Эта проклятая коронка
забурилась на две с половиной мили, мистер Фарнборо.
Я издал подходящие к случаю звуки - якобы удивление, хотя
больше мне хотелось вздохнуть с облегчением. У мистера Куррана,
который будет работать последующие шесть часов при такой погоде,
будет масса других забот и не будет времени интересоваться шатаю-
щимся по платформе секретарем.
Курран собрался уходить. Его люди уже прошли мимо нас и взоб-
рались по сходному трапу на северную платформу.
- Идете, мистер Фарнборо?
- Пока нет, - с трудом улыбнулся я. - Пойду посижу несколько
минут в закутке у сходен и подумаю, что сказать генералу. - На
меня сошло вдохновение. - Видите ли, он звонил пять минут назад.
Вы же знаете, каков он. Бог его знает, что ему сказать.
- Да, у него крутой нрав. - Слова Куррана ничего не значили -
все его мысли были уже заняты предстоящим извлечением буровой ко-
ронки. - Увидимся еще.
- Да, спасибо вам.
Я посмотрел ему вслед и через две минуты уже сидел в резино-
вой лодке, а еще через две мы находились на борту "Матапана".
- Вы очень задержались, мистер Толбот, - пожурил меня капи-
тан Займис. Его подвижность наводила на мысль, что он тут прыгал
в темноте по всей палубе от нетерпения, хотя надо быть обезьяной,
чтобы не вылететь за борт этого ходившего ходуном суденышка при
первом же прыжке. Двигатель сейчас гудел сильнее и не только по-
тому, что шкипер был вынужден увеличить обороты, чтобы уменьшить
натяжение швартовых, но и потому, что суденышко раскачивалось так
сильно, что каждый раз, когда оно зарывалось носом в волну, кор-
ма поднималась и подводный выхлоп превращался в надводный.
- Удачно или нет? - прокричал капитан Займис мне в ухо.
- Нет.
- Ну что ж, печально. Но это не имеет значения. Надо немед-
ленно уходить.
- Еще десять минут, Джон. Всего десять минут. Это очень важно.
- Нет, надо уходить немедленно. - И он начал отдавать прика-
зы молодым парням, сидевшим на носу. Я схватил его за руку.
- Вы что, боитесь, капитан? - Это было несправедливо, но я
был в отчаянии.
- Я начинаю бояться, - ответил он с достоинством. - Все ум-
ные люди понимают, когда стоит бояться, а когда - нет, а я думаю,
что я не дурак, мистер Толбот. Бывают времена, когда человек
эгоистичен, если не боится. У меня шестеро детей, мистер Толбот.
- А у меня трое. На самом деле у меня не было ни одного -
больше не было. Я даже не был женат - больше не был.
Долгое время мы стояли, держась за мачту бешено раскачивавше-
гося в почти непроглядной тьме "Матапана", и лишь свист ветра на-
рушал тишину. Я изменил тактику: - От этого зависят жизни многих
людей, капитан Займис. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Вы хо-
тите, чтобы пошли разговоры, что капитан Займис не захотел подож-
дать десять минут и из-за этого погибли люди?
Он помолчал некоторое время и потом сказал: - Десять минут. Не
больше.
Я сбросил ботинки и одежду, убедился, что страховочная верев-
ка надежно обвязана вокруг талии чуть выше грузил, надел кисло-
родную маску и заковылял на нос, снова почему-то вспомнив Герма-
на Яблонски, спящего сном праведника на своей кровати красного
дерева. Я подождал, пока подойдет самая большая волна, и, когда
нос "Матапана" зарылся в воду, спрыгнул за борт и ухватился за
канат, которым судно было пришвартовано к колонне.
Перебирая руками по канату, я двинулся к колонне, находившей-
ся футах в двадцати от меня, но, даже держась за канат, получал
весьма чувствительные удары от волн и, не будь у меня кислород-
ной, маски, не знаю, сколько воды заглотнул бы. Ударившись о ко-
лонну, я отпустил канат и попытался ухватиться за нее. Зачем я
это сделал - не знаю. С таким же успехом я мог бы попробовать об-
хватить железнодорожную цистерну - колонна имела почти такой же
диаметр. Я успел зацепиться за канат до того, как меня унесло
волной, и начал пробираться вокруг колонны. Это было непросто.
Каждый раз, когда волна приподнимала нос "Матапана", канат натя-
гивался и сильно прижимал мою руку к колонне, но пока мне не
оторвало пальцы, меня это не волновало.
Повернувшись спиной к волне, я отпустил канат, расставил руки
и ноги и начал спускаться под воду по колонне, как какой-нибудь
сингалец спускается с высоченной пальмы. Эндрю все так же искус-
но травил веревку. Десять футов, двадцать - ничего; тридцать,
тридцать пять... Сердце начало давать перебои, голова закружи-
лась - я спустился глубже, чем допускалось при работе в кислород-
ном оборудовании замкнутого цикла. Быстро начал я всплывать, по-
луплывя, полукарабкаясь по колонне, и остановился на глубине око-
ло пятнадцати футов, вцепившись в колонну, как кот, который заб-
рался на дерево и не может слезть.
Пять минут из десяти, отпущенных капитаном Займисом, прошло.
Мое время почти истекло. Но это была именно та платформа, кото-
рая мне нужна. Сам генерал сообщил мне об этом, а человеку, у ко-
торого нет шансов сбежать, нет необходимости врать. К тому же
воспоминания о неуклюжем человеке с шаркающей походкой, который
внес поднос с напитками в комнату генерала, подсказали это со
всей определенностью.
Но ни на судне, ни под ним ничего не было. Я мог поклясться в
этом. Ничего не было и на самой нефтяной платформе - в этом я то-
же мог поклясться. Но тогда это должно быть под ней - привязано к
проволоке или цепи, а они в свою очередь прикреплены под водой к
одной из опор.
Я старался соображать побыстрее. Какую из четырнадцати опор
они могли использовать? Почти с полной уверенностью можно исклю-
чить восемь опор, поддерживающих буровую платформу, - там слиш-
ком много света, чужих глаз - в общем, там слишком опасно. Поэто-
му это должна быть вертолетная площадка, под которой болтался на
канате "Матапан". Чтобы еще сузить район поисков - у меня остава-
лись считанные минуты - я решил: то, что ищу, спрятано со сторо-
ны моря, где я сейчас находился, а не со стороны берега, где
швартующиеся суда всегда представляя ли собой опасность.
Среднюю колонну из трех, к которой был привязан "Матапан", я
уже обследовал. Какую из оставшихся двух колонн осмотреть? Реше-
ние пришло само: моя страховочная веревка проходила с левой сто-
роны колонны, и попытка проплыть вокруг колонны отнимет слишком
много времени. Я поднялся на поверхность, дважды дернул за верев-
ку, требуя ослабить ее, и, сильно оттолкнувшись обеими ногами от
колонны, рванул к угловой колонне.
С огромным трудом пробился я к ней. Теперь я понял, почему
так волновался капитан Займис, а ведь у него было сорокафутовое
судно с сорокасильным двигателем, чтобы бороться с ветром и с
усиливающимися волнами, у которых уже появились белые гребни. Я
же мог рассчитывать только на себя. Тяжелые грузила на поясе ни-
как не помогали мне. Проплыв, безумно колотя руками и ногами по
воде и дыша, как паровоз, те пятьдесят футов, которые разделяли
колонны, я чувствовал себя так, будто проплыл сотню ярдов. Кисло-
родная маска не была рассчитана на такое дыхание, но я все же
добрался до колонны.
И снова, раскорячившись, как краб, и прижатый волнами к ко-
лонне, пополз вниз. На этот раз мне было легче, поскольку случай-
но я наткнулся рукой на широкие и глубокие желоба, шедшие вниз. Я
не инженер, но знал, что это должен быть червячный винт, соеди-
ненный с приводимым в движение мотором ведущим колесом, необходи-
мым для подъема и спуска этих колонн. Такой же винт должен быть и
на первой колонне, но я его не нашел.
Это было похоже на спуск по скале, по выбитым в ней ступеням.
Каждые два фута я останавливался и обшаривал колонну руками в
поисках выступа или проволоки, но не находил ничего, кроме глад-
кой и очень скользкой поверхности колонны. Но упорно лез вниз,
все больше ощущая возрастающее давление воды и затрудненность ды-
хания. На глубине около сорока футов я решил, что на сегодня дос-
таточно. Повреждение барабанных перепонок или легких или появле-
ние азота в крови не помогут в поисках. Я сдался и начал всплы-
вать.
Почти у поверхности я задержался, чтобы отдохнуть и прийти в
себя. Горько было разочарование - я рассчитывал на эту попытку.
Устало прислонив голову к колонне, я с тоскливой безысходностью
подумал, что придется начать все сначала, а у меня нет ни малей-
шего представления, с чего начать. Устал. Смертельно устал! И
вдруг усталость как рукой сняло.
Из огромной стальной колонны доносились звуки. В этом не бы-
ло сомнений, вместо того чтобы "молчать", колонна "звучала".
Я сорвал резиновый шлем - при этом под маску попала вода,
заставив меня закашляться и глотнуть воды, - и прижался ухом к
холодной стали.
Колонна вибрировала от сильного звука так, что вызывала сот-
рясение у меня в голове. Наполненные водой колонны не вибрируют
от звука. Но эта, без сомнения, вибрировала. Внутри колонны -
воздух. Воздух! Я сразу же узнал этот своеобразный звук. Этот
звук, ритмически усиливающийся и стихающий по мере увеличения и
уменьшения оборотов мотора, был многие годы тесно связан с моей
работой. Внутри колонны работал компрессор, и очень большой.
Большой компрессор внутри опоры нефтяной платформы, находящейся
далеко в Мексиканском заливе. Это не имело никакого смысла. Я
прислонился к металлу лбом, и казалось, что отдававшаяся у меня в
голове вибрация была настойчивым, требовательным голосом, пытав-
шимся сообщить мне что-то срочное и очень важное. Я прислушался и
внезапно уловил смысл во всем этом. Но мне потребовалось время,
чтобы сначала догадаться, что это может быть ответом, а потом -
понять, что это и есть ответ. И тогда у меня пропали все сомнения.
Я трижды резко дернул за веревку и через минуту оказался на
борту "Матапана". Меня подняли на борт так быстро и так бесцере-
монно, как будто я был мешком с углем, и я еще снимал кислород-
ные баллоны и маску, а капитан Займис уже отрывисто приказал от-
вязать швартовочный канат, дал полный ход, провел судно вплотную
к колонне и положил руль круто на борт. "Матапан" стал сильно
крепиться, встав бортом к волне, брызги обрушились на нас через
правый борт, а затем, встав на курс кормой к ветру, направился к
берегу.
Через десять минут, когда я снял водолазный костюм, обтерся,
переоделся и допивал второй стаканчик бренди, в каюту спустился
капитан Займис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33