"...Специализировался по спасательным работам на большой глу-
бине. Уволился из "Сибе, Герман и компания" и устроился в дат-
скую спасательную фирму, из которой уволился через полгода - пос-
ле того как начались розыски двух пропавших слитков весом в двад-
цать восемь фунтов каждый и общей стоимостью шестьдесят тысяч
долларов, поднятых фирмой в Бомбейской бухте с затонувшего там 14
апреля 1944 года в результате взрыва судна "Форт-Страйкин", пере-
возившего боеприпасы и ценности. Вернулся в Великобританию, ус-
троился в портсмутскую спасательную фирму. Во время спасательных
работ на "НантакетЛайт", перевозившем из Амстердама в Нью-Йорк
бриллианты и затонувшем в июне 1955 года около мыса Лизард, всту-
пил в контакт с "Корнерзом" Мораном, известным вором, работавшим
по драгоценностям. Поднятые драгоценности стоимостью восемьдесят
тысяч долларов исчезли. Толбота и Морана выследили в Лондоне и
арестовали. Оба бежали из полицейского фургона, когда Толбот зас-
трелил полицейского из припрятанного маленького пистолета. Поли-
цейский впоследствии умер..."
Я сильно подался вперед, крепко вцепившись руками в барьер.
Все смотрели на меня, а я смотрел только на судью. Единственными
звуками, нарушавшими тишину в этом душном зале, были назойливое
жужжание мух и тихий шорох большого вентилятора на потолке.
" ...В конечном счете Толбота и Морана выследили на складе ре-
зиновых изделий на берегу реки, - судья Моллисон теперь читал
медленно, как будто ему требовалось время, чтобы оценить значе-
ние того, что он читал. - Их окружили, на предложение сдаться они
ответили отказом. На протяжении двух часов отбивали все попытки
полицейских, вооруженных пистолетами и гранатами со слезоточивым
газам, захватить их. В результате взрыва на складе вспыхнул
сильный пожар. Все выходы охранялись, Толбот и Моран не предпри-
нимали никаких попыток бежать. Оба сгорели в огне. Останки Мора-
на обнаружить не удалось, считается, что он сгорел полностью.
Обугленные останки Толбота опознаны по кольцу с рубином, которое
он носил на левой руке, медным пряжкам ботинок и немецкому авто-
матическому пистолету калибра 4,25 миллиметра, который он, как
известно, обычно носил при себе..."
Судья на несколько секунд замолчал. Он озадаченно посмотрел
на меня, как будто не мог поверить в то, что он прочитал, мор-
гнул и медленно повел взглядом, пока не уперся им в маленького
человечка в плетеном кресле: - Пистолет калибра 4,25 миллиметра,
шериф? Имеете ли вы представление...
- Да, - сурово и со злобой ответил шериф. - Это то, что мы
называем автоматическим пистолетом 21-го калибра, и, насколько
мне известно, существует лишь один подобный пистолет - немецкий
"лилипут"...
- ...Который обнаружили у заключенного при аресте, - конста-
тировал судья. - И у него кольцо с рубином на левой руке. - Пока-
чав головой, судья пристально посмотрел на меня: неверие медлен-
но уступало место на его лице убеждению. - Пятна на шкуре леопар-
да никогда не меняются. Разыскивается за убийство, возможно, за
два - кто знает, что вы сделали со своим сообщником на складе?
Это же его тело нашли, не ваше?
По залу прокатился гул голосов, и снова наступила мертвая ти-
шина - звук упавшей иголки показался бы громом.
- Убийца полицейских. - Шериф облизнул губы, посмотрел на
Моллисона и шепотом повторил: - Убийца полицейских. Его вздернут
за это в Англии, да, судья?
Судья снова взял себя в руки: - В юрисдикцию настоящего суда
не входит...
- Воды! - это был мой голос, и даже мне он показался хриплым.
Я сильно наклонился над барьером скамьи подсудимых, слегка пока-
чиваясь и держась за него одной рукой, а другой промокая носовым
платком лицо. У меня было достаточно времени, чтобы придумать
это, и, думаю, выглядело все так, как мне хотелось, - по крайней
мере, я надеялся на это.
- Мне... кажется, я сейчас упаду в обморок. Нет ли... нет ли
воды?
- Воды? - в голосе судьи слышалось полунетерпение - полусочув-
ствие. - Боюсь, что нет.
- Там, - проговорил я, задыхаясь, и слегка махнул рукой впра-
во от охранявшего меня полицейского. - Пожалуйста!
Полицейский отвернулся - я бы сильно удивился, не сделай он
этого, - и я с поворотом ударил его левой рукой в низ живота.
Тремя дюймами выше - и удар пришелся бы по тяжелой медной пряжке
его ремня; в этом случае мне пришлось бы заказывать где-нибудь
новые костяшки пальцев. Его крик еще не успел затихнуть, а я уже
развернул его, выхватил из кобуры тяжелый кольт и наставил его на
зал еще до того, как полицейский ударился о барьер и сполз по не-
му на пол, кашляя и задыхаясь от боли.
Одним взглядом окинул я все помещение. Человек с перебитым
носом уставился на меня почти в изумлении, челюсть его отвисла и
изжеванный окурок сигары прилип к нижней губе. Блондинка вся по-
далась вперед, широко раскрыв глаза и прикрыв ладонью рот. Судья
больше не был судьей - он напоминал восковую фигуру: застыл в
своем кресле, как будто только что вышел из-под руки ваятеля.
Секретарь, репортер и человек у двери также напоминали статуи.
Школьницы и присматривавшая за ними старая дева все также смотре-
ли на происходящее круглыми глазами, но любопытство на их лицах
сменилось страхом. Губы у ближайшей ко мне школьницы дрожали -
казалось, она сейчас заплачет или закричит. Я смутно надеялся,
что она не закричит, но мгновение спустя понял, что это не имеет
значения - очень скоро здесь будет более шумно.
Шериф не был безоружным, как мне раньше показалось, он тянул-
ся за пистолетом. Но делал это не так резко и стремительно, как
шерифы в фильмах моей юности. Длинные свисающие полы его пальто и
подлокотник плетеного кресла мешали, и ему понадобилось целых че-
тыре секунды, чтобы дотянуться до рукоятки пистолета.
- Не делайте этого, шериф, - быстро проговорил я. - Пушка в
моей руке направлена прямо на вас.
Но его храбрость или безрассудство, казалось, были обратно
пропорциональны его росту. По его глазам и крепко стиснутым по-
желтевшим от табака зубам было видно, что его ничто не остановит,
за исключением одного. Вытянув руку, я поднял револьвер на уро-
вень глаз, - в точную стрельбу от бедра верят только дураки, - и
когда шериф вытащил руку из-под пальто, я нажал на курок. Раска-
тистый грохот выстрела тяжелого кольта, многократно отраженный и
усиленный стенами небольшого зала суда, заглушил все остальные
звуки. Кричал ли шериф, попала пуля в руку или пистолет - этого
никто не мог сказать. Верить можно было только тому, что увидел
своими глазами: как правая рука и вся правая сторона тела шерифа
конвульсивно дернулись, пистолет, крутясь, полетел назад и упал
на стол рядом с блокнотом перепуганного репортера.
Я же в это время уже наставил кольт на человека у дверей.
- Присоединяйся к нам, приятель, - позвал я его. - Похоже,
тебе в голову пришла мысль позвать на помощь. - Я подождал, пока
он дошел до середины прохода, затем быстро развернулся, услышав
шум за спиной.
Торопиться не было нужды. Полицейский поднялся на ноги, но
это все, что можно было о нем сказать. Согнувшись почти пополам,
он одну руку прижал к солнечному сплетению, вторая же свисала
почти до пола. Он закатывался в кашле, судорожно пытаясь вздох-
нуть, чтобы унять боль. Затем почти выпрямился - на лице его не
было страха, только боль, злоба, стыд и решимость сделать что-ни-
будь или умереть.
- Отзови своего цепного пса, шериф, - грубовато потребовал я.
- В следующий раз он может действительно сильно пострадать.
Шериф злобно посмотрел на меня и процедил сквозь стиснутые
зубы одно-единственное непечатное слово. Он сгорбился в кресле,
крепко сжимая левой рукой правое запястье - все свидетельствова-
ло о том, что его больше заботила собственная рана, а не возмож-
ные страдания других.
- Отдай мне пистолет, - хрипло потребовал полицейский. Каза-
лось, что-то перехватило ему горло, и ему было трудно выдавить из
себя даже эти несколько слов. Пошатываясь, он шагнул вперед и те-
перь находился менее чем в шести футах от меня. Он был очень мо-
лод - не более года.
- Судья! - требовательно сказал я.
- Не делайте этого, Доннелли! - Судья Моллисон оправился от
первоначального шока, заставившего его оцепенеть. - Не делайте
этого! Этот человек - убийца. Ему нечего терять, он убьет еще
раз. Оставайтесь на месте.
- Отдай мне пистолет. - Слова судьи не оказали на полицейско-
го никакого воздействия. Доннелли говорил деревянным голосом без
эмоций - голосом человека, чье решение уже настолько вне его, что
это уже не решение, а единственная всепоглощающая цель его сущес-
твования.
- Оставайся на месте, сынок, - тихо попросил я. - Судья пра-
вильно заметил - мне нечего терять. Еще один шаг, и я прострелю
тебе бедро. Доннелли, ты представляешь, что может сделать свинцо-
вая пуля с мягкой головкой, летящая с небольшой скоростью? Если
она попадет в бедренную кость, то разнесет ее вдребезги, и ты бу-
дешь всю оставшуюся жизнь хромать, как я. Если же она разорвет
бедренную артерию, ты истечешь кровью. Дурень!
Второй раз зал суда потряс выстрел кольта. Доннелли упал на
пол, схватившись обеими руками за бедро, и смотрел на меня с не-
пониманием, изумлением и неверием.
- Ну что же, всем когда-нибудь приходится учиться, - проро-
нил я и посмотрел на дверь - выстрелы должны были привлечь внима-
ние, но пока там никого не было. Правда, меня это и не тревожило
- кроме набросившихся на меня в "Ла Контессе" двух констеблей,
временно непригодных к несению службы, шериф и Доннелли составля-
ли всю полицию Марбл-Спрингз. И все же промедление было бы глу-
пым и опасным.
- Далеко ты не уйдешь, Толбот, - процедил сквозь зубы шериф.
- Через пять минут после твоего ухода каждый слуга закона в граф-
стве будет разыскивать тебя, а через пятнадцать тебя начнут ра-
зыскивать по всему штату. - Гримаса боли исказила его лицо. - Ра-
зыскивать будут убийцу, Толбот, вооруженного убийцу, поэтому у
них будет приказ убить тебя.
- Послушайте, шериф... - начал было судья, но шериф не дал
ему продолжить.
- Извините, судья, он мой. - Шериф посмотрел на стонущего по-
лицейского. - С того момента, как он взял пистолет, он - мой...
Далеко тебе не уйти, Толбот.
- Приказ убить, да? - произнес я задумчиво и оглядел зал. -
Нет-нет, о мужчинах и речи не может быть - у них может возник-
нуть тщеславное желание заработать медаль...
- О чем, черт возьми, ты говоришь? - требовательно спросил
шериф.
- И не школьницы-истерички... - пробормотал я, покачал голо-
вой и посмотрел на блондинку. - Простите, мисс, но это будете вы.
- Что... что вы имеете в виду? - Возможно, она испугалась, а
может, лишь притворилась. - Чего вы хотите?
- Вы же слышали, что сказал "Одинокий рейнджер": как только
полицейские увидят меня, они начнут стрелять во все, что движет-
ся. Но они не станут стрелять в женщину, а особенно в такую хо-
рошенькую. Я в тяжелом положении, мисс, и мне нужен страховой по-
лис. Вы им и будете. Пойдемте.
- Черт возьми, Толбот, вы не можете сделать этого! - испуган-
но прохрипел судья Моллисон. - Невинная девушка, а вы собирае-
тесь подвергать ее жизнь опасности.
- Не я. Если кто-то и собирается подвергать ее жизнь опаснос-
ти, так это только друзья шерифа.
- Но мисс Рутвен моя гостья. Я пригласил ее сюда сегодня...
- Нарушение древних законов южного гостеприимства. Понимаю. У
Эмили Пост найдется что сказать по этому поводу. - Я схватил де-
вушку за руку и не слишком вежливо заставил ее встать и выйти в
проход. - Поторопитесь, мисс, у нас нет...
Но тут же отпустил ее руку и, взяв револьвер за ствол, как ду-
бинку, шагнул по проходу. Я уже наблюдал некоторое время за ти-
пом с перебитым носом, который сидел в трех рядах за девушкой, и
гамма чувств, пробегавших по его лицу неандертальца, пока он пы-
тался принять и, наконец, принял решение, сказала мне больше, чем
это могли бы сделать тревожные звонки и лампы сигнализации.
Он почти встал и вышел в проход, сунув правую руку за лацкан
пальто, и в этот момент я ударил его рукояткой кольта по право-
му локтю. Удар заставил заныть даже мою руку - могу только дога-
дываться, что стало с его локтем. Ему это явно не понравилось,
судя по его безумному воплю и падению на скамью. Может быть, я
неправильно расценил его действия и он собирался просто достать
еще одну сигару, но это научит его не носить сигары под мышкой.
Он все еще сильно шумел, когда я вытащил девушку за руку на
крыльцо, захлопнул дверь и запер ее. Это могло дать мне десять, в
лучшем случае пятнадцать минут, но больше мне и не требовалось.
Таща девушку за собой, я побежал по тропинке к дороге.
На обочине стояли две машины. Одна из них, открытый "шевроле"
без каких-либо надписей, была полицейской машиной, на которой ше-
риф, Доннелли и я приехали в суд. Другая, предположительно при-
надлежавшая судье Моллисону, - низкорамный "студебекер-хок". Он
казался более быстрым, по большинство американских машин такого
типа оснащено автоматическим управлением, с которым я был плохо
знаком. Я не умел водить "студебекер", и потеря времени на обуче-
ние могла сыграть роковую роль. С другой стороны, я умел пользо-
ваться автоматической коробкой передач на "шевроле". По дороге к
зданию суда я сидел рядом с Шерифом, который вел машину, и не
пропустил ни одного его движения.
- Забирайтесь, - кивнул я на полицейскую машину. - Быстро!
Возясь со "студебекером", я краем глаза заметил, как она от-
крыла дверцу. Самый быстрый и эффективный способ вывести машину
из строя - разбить распределитель зажигания. Три или четыре се-
кунды я пытался открыть капот, затем бросил это занятие и обра-
тил свое внимание на ближайшее ко мне переднее колесо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33