Заранее говорю, что меня это мало волнует, а никто другой не узнает… Ну, давай! Мне уже наскучила эта болтовня!
– Я ухожу! – заявил Мино.
Тагеро рассмеялся столь искренне, словно услышал лучшую шутку в своей жизни.
– Пожалуйста! – весело воскликнул он, утирая выступившие на глазах слезы. – Вон туда… – Он показал на дверь.
Мино в ярости вскочил с лавки, подошел, дернул за ручку и перешагнул порог. Прежде чем он успел понять, что происходит, могучий удар отбросил его назад. Он с грохотом свалился на пол. В груди разлилась резкая боль. В ушах замер скрежет ломающегося железа. Четыре дыры в панцире. В дверях стояла упыриха, бывшая проводница, подняв когтистые лапы. Если бы не стальная пластина на груди, сердце Мино уже лежало бы на земле. Одежда под доспехами повлажнела от крови. Он увидел над собой кошачьи глаза Тагеро.
– Не думал, что ты настолько глуп, – презрительно бросил чародей. – Жалкий паяц! Подумай над этим, пока я не вернусь. Тебе повезло, что мне нужно еще кое-что сделать… – Он радостно захохотал и вышел.
Мино перевернулся на живот, а упыриха предупреждающе зашипела. Торчащие внутрь заусенцы в панцире вонзились в свежие раны. Парень задержал дыхание, ожидая прыжка упырихи. Ничего, однако, не произошло. Он медленно поднялся и встал на четвереньки. Она все еще была позади него, но в любой момент могла оказаться у него на спине… Он медленно положил правую руку на обух топора, сжал пальцы. Рука чуть дрогнула, когда он вытаскивал топорище из-за пояса. Послышался шорох дерева по железу и коже, и сердце Мино едва не перестало биться. Упыриха не издала ни единого звука, словно ее там вообще не было! Левая рука начала дрожать. Еще две пяди… полторы… одна… половина… еще чуть-чуть… Есть!!! Топор был в его руке! Теперь лишь сменить захват… Спокойно. Упереть топорище в грудь, переместить пальцы… Так. Мино не мог поверить, что упыриха не слышит этого чудовищного стука, от которого, казалось, лопаются виски! Встать на колени…
Звук шагов! Пинок в спину бросил Мино на землю лицом вниз. От ужаса застыла кровь в жилах. Он застыл, прижав топор к себе, словно ребенка. Больше ничего…, ничего… Он перевел дух и пополз к стене. Коснувшись ее, он поднялся, словно цепляющийся за стену паук. Упыриха ему не мешала. Он все еще стоял к ней спиной, тяжело дыша, ему казалось, будто у него в груди дыра величиной с кулак. Из-под панциря текла кровь. Мышцы упырихи успели основательно сгнить до Превращения, так что она не должна быть столь проворной и сильной, как другие. Однако удар должен быть лишь один! Застать ее врасплох! Что она думает?! Что знает?! Мино почувствовал, как у него подкашиваются ноги, слабеют руки. Страх сковывал все члены. Вот она! Подходит! Разворот! Яростный рывок. Кваканье и блеск. Острие обрушилось на плечо твари. Треск костей и пронзительный вой едва не разнесли хижину. Упыриха, свернувшись клубком, каталась по земляному полу, Мино ударил еще раз. Раздался дикий вопль. Упыриха перестала метаться и задергалась в конвульсиях, словно раздавленный паук. Облегчение и отвращение охватили Мино. Он встал над чудовищем, расставив ноги, и обеими руками поднял топор. Свист, удар и тошнотворный хруст. И тишина. Тело упырихи дернулось в последней судороге. Из ран, вместо крови сочилось голубое свечение.
– Отлично, Мино Дерго! – На пороге стоял Тагеро. – В точности то же самое ты проделаешь с Красноглазой….
Мино одним прыжком перемахнул полхижины. Топор в его руках описал широкую дугу. Протяжно свистнуло лезвие. Чародей даже не пытался уклониться. Сталь со всей силой ударила в грудь легко одетого Тагеро… Скрежет, лязг и брызги искр. Мино показалось, будто он рубит железную старю, вмурованную в литой камень. Топорище треснуло вдоль. На рубашке мага не осталось даже следа. Мино отбросил сломанное оружие и, выхватив меч, ткнул в открытое горло чародея. У самой цели клинок застрял в воздухе, который неожиданно приобрел твердость стекла. Мино отдернул руку и ударил в лицо. То же самое. Все бесполезно! Он отступил, тяжело дыша, опустил оружие.
– Ты сделал свой выбор, – холодно произнес Тагеро и, сделав два шага к Мино, что-то прошептал.
Тихий шорох раздался за спиной парня. Он оглянулся. Из печи падал пепел. Серый порошок какое-то время высыпался из-за приоткрытой дверцы, а потом завертелся в воздухе и быстро поднялся вверх, приобретя вид облака. Летун! Мино, бросив меч, наклонился за затупившимся топором. Тагеро не пытался ему помешать. Обгоревший скелет уже висел над землей. Мино отчаянно атаковал. Оружие пролетело сквозь демона, словно сквозь дым. Подобными же были и последствия. Летун лишь слегка покачнулся.
Маг разразился сатанинским хохотом и хлопнул в ладоши. Руки летучего скелета схватили Мино за горло. Холод пронзил все его тело. Сознание парня угасло, но почти сразу же в нем вспыхнул смертельный ужас. Несчастный в отчаянии дернулся назад, но демон уже овладел своей жертвой. Топор выпал из ослабевшей руки. Невидимые клещи вонзились в мозг Мино. Он почувствовал, будто чье-то осклизлое рыло погрузилось в его разум и начало высасывать мысли. Он завыл как зверь, когда эта дрянь добралась до самых сокровенных уголков его души. Тошнотворная судорога сдавила желудок, и стены с бешеной скоростью закружились вокруг. Мино провалился куда-то в бездну…
– Мало разума, много гонора, – разочарованно вздохнул Тагеро. – Все-таки какая наглость, что такие вот вечные мальчишки ходят по свету и портят взрослым людям вкус жизни!
– Ты, Каад, а если ты ошибаешься?
– Тогда все пропало, – спокойно ответил змей. – Тагеро прикажет сделать из моей шкуры сто пар ночных туфель, а твой череп станет украшением его коллекции…
– Перестань! Тоже мне, нашел время для шуток! – Ириан перепрыгнула через кусты и обежала по дуге небольшую группу деревьев.
– Никогда в жизни я не был столь серьезен, как сейчас! – Каад мчался вперед, грациозно огибая любые препятствия. – Я уверен, что именно так он и поступит. Я его подслушивал, когда он об этом думал!
Оба демона мчались во тьме рогиррского леса. Зеленые и красные глаза то и дело вспыхивали за кустами и пнями. Иногда раздавался треск сухих веток под ногами Красноглазой и шелест раздвигаемых ветвей. Эти звуки сопровождались непрерывным шорохом сухих листьев, отбрасываемых в стороны зигзагообразными движениями тела Клада. Упыриха и змей не заботились об осторожности.
– Я чувствую себя так, словно сама лезу в ловушку, – мысленно передала Ириан. – Если эти ядовитые летучие мыши вернутся, Редрена уже ничто не спасет…
– Я говорил королю, чтобы он спрятался в окованном серебром сундуке, – отозвался Каад, – но он заявил, что ни в какой гроб не полезет… Ничего не поделаешь. Не буду же я лежать без движения, завязав хвост узлом, когда Тагеро может давать все что захочет. Нужно действовать!
– Я должна была остаться и оберегать Редрена…
– Не увиливай! – Мысль змея дрожала от гнева. – Ты нужна мне здесь и сейчас. Никто иной. Я не должен был ошибиться! – заверил он. – Впрочем, тебя вовсе не интересует король. Я знаю, что тебе приходится сражаться с собственной семейной тайной. Старое зло требует новой платы. Поэтому ты должна забыть о Мино, его найдут…
Мысли, пришедшие теперь к Красноглазой, не имели словесного облика. Это были лишь боль и слезы…
– Ириан, что с тобой?! – забеспокоился Каад.
– Не знаю… – Мысль дрогнула, словно сдавленный шепот.
Они все еще мчались сквозь черный лес.
– Хватит! – приказал Тагеро.
Летун послушно отступил и завис возле стены. Маг начертал в воздухе тайный знак, и невидимая сила подняла вверх останки зарубленной упырихи и выбросила их за дверь. Тагеро отряхнул руки и присел возле Мино.
– Как себя чувствуешь, отважный рыцарь? – он несколько раз ударил лежащего по лицу. Мино с трудом открыл глаза.
– Плохо тебе, да? Не можешь ни шевелиться, ни думать, и тебе холодно… – ответил сам себе чародей. – Честно говоря, я предпочел бы сидеть тут, пить мед и смотреть, как ты подыхаешь от старости. Но – что поделаешь! Всех удовольствий не получить сразу. Я не могу лишить тебя ни воспоминаний, ни молодости, иначе уважаемая невеста сразу сообразит, что ее трахает кто-то чужой… – Он радостно захихикал. – Я все время объясняю Ксину, что эта его шлюха Ханти чересчур любила подобные утехи, чтобы ей хотелось заметить разницу… Но теперь потребуется тонкая работа, а наш дорогой судья Молино, – он посмотрел на висящий в воздухе скелет, – на такое не способен. Естественно, это не его вина, – продолжал Тагеро, снимая с Мино доспехи. – Слишком хорошо его сожгли, так что, сам понимаешь… Если бы останков было больше, он мот бы стать сожжением. Эти умеют не только терзать душу. Ну что ж… а, с другой стороны, они не столь, скажем так, удобны, как летуны. Жаль. Хотя – нет. Кажется, я несправедлив! В конце концов, наш дорогой судья прекрасно проявил себя во дворце верховного жреца. Ах да, ты же об этом ничего не знаешь! Ничего не поделаешь… – Маг отбросил железо в угол и раздвинул одежду на груди Мино, – Ого… Ничего себе! Впрочем, и хорошо. Эта рана закроет след от пробитого сердца, ведь тебя придется убить. На полностью живых сила Онно действовать не хочет. Такова уж ее природа. Не волнуйся, у меня тут есть такой маленький стилет с пустым внутри лезвием. Кровь вытечет, и все. Твоя собственная будет тебе теперь не нужна. Новую, свеженькую, ты высосешь из Редрена, не так ли? А до этого тебе должно ее очень не хватать… Сытый вампир – плохой вампир. Ну вот! А как там зубы? – Он пальцами раздвинул губы Мино. – Прекрасно! Молодые, здоровые. Они отлично будут превращаться! От беззубых стариков никакого толку. Из дыры в десне даже самый лучший маг клыка не сделает. О! Вижу, ты меня уже понимаешь. Живучая из тебя бестия! Только не пытайся дергаться. У тебя на это никогда не будет хватать сил. И не беспокойся, ты быстро обо всем забудешь! Вот так. Теперь нужен Осколок, который устранит ощущение Присутствия…
До Мино дошло, что Тагеро встал, на мгновение отошел в сторону, а когда вернулся, положил ему на грудь нечто пульсирующее покалывающим теплом. Он услышал шепот заклинаний и увидел над собой блеск стали.
– Прощай, рыцарь!
Протяжно скрипнули дверные петли.
– Каад? – В голосе Тагеро прозвучали удивление и гнев. Страха не было. Он положил стилет и, забрав Осколок, повернулся к змею.
– Не думал, что ты на это отважишься, – заметил чародей. – На что ты рассчитываешь? Третий раз тебе сбежать не удастся!
– Я и не собираюсь этого делать, – сообщил змей. – Я хочу свести с тобой счеты!
– Глупец! Ты уже забыл, что ничего не можешь мне сделать? Что ты скорее сдохнешь, чем сумеешь сломать заклятие, которое я наложил на тебя, когда переносил душу.
– Да, это правда, – ответил Каад, – но тут со мной кое-кто, над кем у тебя нет никакой власти…
В хижину вошла Ириан. Мино с нечеловеческим усилием приподнял голову, но, не сумел ни удержать ее, ни произнести хоть слово.
Тагеро рассмеялся,
– Привет, дочка! Котолак шлет тебе привет. Но ведь ты же оставила Редрена одного! – громко воскликнул он. – Отлично! Вы даже сами не знаете, насколько облегчили мне задачу
Маг хлопнул в ладоши, и летун тотчас же превратился в пыльное облачко и полетел в сторону отверстия дымохода.
– Его вы уже не догоните!
В это мгновение Каад, выстрелил всем телом вверх, словно пружина. Его голова помчалась подобно снаряду и в долю секунды оказалась под крышей, рядом с улетающим демоном. Челюсти змея широко раскрылись, и шипящая струя выброшенного из легких воздуха унесла с собой капли прозрачной жидкости, обильно стекавшей с белых клыков. Оплеванный ядом летун взорвался ярким пламенем. Каад упал на пол, а огненный сгусток, словно шаровая молния, начал метаться по хижине, отскакивая от стен, сбрасывая с полок посуды и пугая летучих мышей. Это продолжалось столь же недолго, как и атака змея. Вскоре демон сгорел дотла и исчез. Судья Молино завершил свое посмертное существование.
Прежде чем Тагеро успел прийти в себя, Каад молниеносно подполз к Мино и накрыл его собственным телом. Дальнейшие события понеслись с бешеной скоростью. Ириан двинулась в сторону Тагеро. Чародей произнес заклинание, и воздух вокруг упырихи превратился в многогранный кристалл. Красноглазая с легкостью выбралась из магической ловушки. Чары не подействовали. Когти поднялись для удара.
– АРАД!!! – Тагеро выбросил вверх руки.
Чародейская стихия разорвала печь изнутри. Наружу вырвался огненный гейзер. Кирпичи, железо, камни, угли, дым, сажа – все закружилось по хижине, которая мгновенно запылала. Крыша занялась словно факел. Там, где была печь, открылась раскалённая пропасть. Тагеро, не колеблясь, прыгнул в нее. Красноглазую остановила мысль Каада:
– Помоги вытащить отсюда Мино!
Упыриха оглянулась. Змей, выполняя роль живого щита, толкал беспомощного парня в сторону двери. Балки, поддерживавшие крышу, уже перегорали. Две из них вместе с охапкой горящей соломы обрушились на Ириан. Она разбросала их когтями и добралась до Каада. Пожар свирепствовал со сверхъестественной яростью. Начали трещать стены. Когда все трое перебрались через порог, хижина рухнула и превратилась в пылающий костер. Однако мгновение спустя заклинание утратило силу. Пламя провалилось под землю, а головешки тотчас же остыли и покрылись холодным пеплом. Лишь тлеющие волосы Красноглазой свидетельствовали о том, что это был не сон.
– Откуда вы здесь взялись? – прошептал Мино.
– А ты? – Ириан, уже в человеческом облике, гасила свою шевелюру.
– Он меня заманил… хотел, чтобы я убил короля… – с трудом говорил Мино. – Пытался превратить меня в вампира…
– Каждый может ошибаться, – Каад беспомощно покачал головой. – Во всяком случае, я был прав, что привел тебя сюда.
– Правда… – вздохнула Ириан. – Но мы должны идти за ним! – она оживилась и подбежала к остаткам хижины.
– Это не так просто, – заметил змей.
Он мог этого и не говорить, поскольку Красноглазая как раз пыталась отвалить первую с краю балку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71