Ни одно оружие не могло сравниться, со сверхъестественной силой и быстротой демона. За каждую насаженную на шест голову приходилось платить чьей-то смертью или тяжкими ранами.
Где-то вдали раздался вой волколака. Он не произвел ни на кого никакого впечатления, ибо был здесь совершенно обычным. Первой твари ответила вторая, находившаяся значительно ближе. Затем послышался пронзительный визг упырихи. Мгновение тишины, и снова вой, уже почти у самых стен! У солдат сильнее забились сердца, руки крепче сжали магическое оружие. Какое-то время ничего не происходило, но потом началось такое, отчего даже у самых отважных волосы встали дыбом. Тьма, окружавшая стены крепости, внезапно взвыла пронзительным хором чудовищных голосов. Внизу вспыхнули десятки пар светящихся глаз, и с каждым мгновением появлялись все новые. Они приближались. Вскоре перед глазами, онемевших от ужаса стражников возникло колеблющееся море светящихся точек. Новые его волны накатывались со стороны леса. Кваканье, вой, шипение и визг слились в один зловещий рев. Задрожала земля. Кривые когти вцепились в щели между кирпичами, подтягивая за собой чудовищные тела.
– Они идут сюда!!! Идут сюда! И-идут… – многократный возглас обежал стены, и безумный ужас охватил всех.
Стражники могли противостоять нескольким, может быть дюжине тварей, может быть нескольким десяткам, но не тысячам! Сверхъестественные силы Рогирры, казалось, поднялись против крепости. Брошенный кем-то факел осветил ползущую вверх подрагивающую массу, облепившую всю нижнюю часть стен. Отдельные тени были уже недалеко от верха. Из чьей-то онемевшей руки с лязгом выпало оружие. Кто-то с криком бросился бежать. За ним кинулись другие. Лишь надежное укрытие могло теперь спасти жизнь! Обезумевшие от ужаса люди начали толпиться на узких лестницах, падать на землю, забиваться, словно крысы, в первые попавшиеся закутки и норы. Тех немногих, кто остался на посту, первыми поглотила переливающаяся через стены волна клыков и ненасытных глоток.
Потом начался сущий ад. Не ориентировавшиеся в ситуации молодые солдаты из новоприбывших линейных отрядов, думая, что это атака карийцев, выскочили во двор с обычным оружием – прямо в лапы смерти. Мгновение спустя чудовища, преследуя убегающих в панике несчастных, проникли во внутренние помещения крепости. Подобной резни до сих пор не описывали ни одни хроники. Чудовища пожирали свои жертвы, не заботясь о том, чтобы их предварительно прикончить. В царившей темноте раздавались пронзительные вопли, хруст раздираемого мяса, чавканье, треск ломающихся костей. Над всем этим не переставая звучал торжествующий хохот демонов. Массивные двери и решетки, за которыми пытались найти убежище полуживые от страха люди, поддавались под напором десятков когтистых лап. После каждого грохота ломающихся стальных брусьев или скрежета выламываемых петель доносился новый предсмертный вой из множества глоток и стоны гибнущих присоединялись к всеобщему хаосу безумных воплей и рева. Там куда еще не успели добраться чудовища, уже царило помешательство, Суминорцы, ожидавшие своей судьбы, теряли все следы человеческого облика. Из глубин подсознания вырывались гейзеры древних звериных страхов, гася разум. От ужаса, превосходившего порог человеческой выносливости, в груди разрывались сердца.
Бойня продолжалась часа два, может быть три. Не было никого, кто мог бы в точности определить время. Потом гибли уже лишь немногие, обнаруженные в закоулках крепости. Большинство чудовищ ушли перед рассветом. До полудня остались лишь василиски, охотившиеся на тех, кто наивно принял свет дня за знак конца кошмара. Когда солнце достигло зенита, в огромной гробнице, которой стал Сахен, не было уже ни одного создания Онно. Даже василиски не угнездились в глубоких подземельях и подвалах и, повинуясь чьему-то могущественному приказу, двинулись в не доставлявшее им никакого удовольствия путешествие по жаре обратно в лес.
Несколько часов спустя границу пересекли первые колонны карийской пехоты. Они не встретили никакого сопротивления. Способные сражаться отряды Редрена отступили на восток и север, в Авон. Путь в Суминор был открыт. Армия Ормеда, словно большая река, потекла вдоль вымерших стен Сахена. Часть войск заняла крепость. То, что они там увидели, навсегда врезалось в память карийским солдатам. Останки и внутренности трех тысяч человек, съеденных, растерзанных, загрызенных или сожженных взглядом василисков, лежали в чудовищных лужах крови. Среди всего этого несколько чудом уцелевших безумцев целовали руки и ноги своим врагам, лишь потому, что те были людьми…
– И что теперь? – Мино положил на стол длинный меч, оставив за поясом короткий, и сел на табурет.
Ириан отошла от входа в палатку. На ней была тяжелая кольчуга, и вуаль больше не заслоняла глаза – она осталась в Катиме.
– Вероятнее всего, жрецы сочтут падение Сахена божьей карой, – ответила она. – Если же Небесный Владыка столь явным образом благоприятствует действиям Ормеда, это доказывает, что гнев карийца праведен и справедлив. Просто, правда? Ведь только мы двое и король знаем, что случилось с Родмином и кто мог созвать легион чудовищ и повести их на штурм. Хорошо еще, что наше дворянство не желает иметь здесь карийскую династию, иначе голова Редрена уже ехала бы в склянке ко двору Ормеда, а я кончила бы свои дни на костре. Лишь по этой причине верховный жрец до сих пор не выступил против короля. Однако это может произойти в любой момент…
– Тагеро, Ормед и жрецы, – язвительно буркнул Мино. – Не думаешь, что этого многовато для одного раза?
В глазах Ириан вспыхнула решимость.
– Если мы завтра разобьем карийцев – заткнем рот жрецам. Они не осмелятся судить победителей, – сказала она.
– Остается еще Тагеро.
– Повелитель чудовищ… – вздохнула Красноглазая. – Ксин сделал его принцем Рогирры! Кто мог такое предположить? Даже Редрен не знает, что предпринять. Похоже, что придется ему отдать эту провинцию…
– Значит, нет никакого плана? – удивился Мино. Девушка молча кивнула.
– Сначала нужно победить Ормеда. Посмотрим, что будет дальше… – Она пожала плечами. – Хватит об этом! Разговорами все равно ничего не решишь. Скажи лучше, как принял тебя командир твоего легиона?
Лицо Мино прояснилось.
– Кажется, я догадываюсь, что тебе хотелось бы узнать.
Ириан покраснела.
– Когда старик прочитал приказ с той припиской внизу, – продолжал Мино, – я заметил, что ему очень хочется что-то сказать. Он смотрел на меня как на заморскую диковинку. Забавно наблюдать за лицом того, кто столь напряженно думает и ничего не говорит. В конце концов он выделил мне мою сотню и отправил восвояси. Но на следующий день пришло новое письмо, на этот раз от Редрена…
– Тоже?
– Именно! Его величество, со своей стороны, повысил меня до старшего сотника, что означает, что я могу командовать отрядом от ста до двухсот человек.
– Сама знаю! – махнула рукой Красноглазая. – А причина?
– «За особую храбрость, проявленную при встрече со сверхъестественным существом…» – процитировал Мино.
Оба рассмеялись. Он неожиданно встал и подошел к Ириан.
– Я люблю тебя. – Он обнял ее и прижал к себе.
– Но… – Она не успела договорить. Их губы нашли друг друга, и ненужные мысли угасли.
– Прошу тебя… не сейчас, не здесь… – Она начала выбираться из его объятий.
– Завтра сражение. Может быть, мы больше никогда…
– Знаю, но прости, я не…
Он отпустил ее и отошел на шаг.
– Не сердись. – Она в замешательстве потупила взгляд.
Он смотрел на нее, ничего не понимая. Потом – уже не хотел ничего понимать, ощущая лишь сжимающие горло сожаление и грусть. Он стиснул зубы.
– Прошу простить меня, госпожа.
– Мино…
– Я повел себя неподобающим образом. Хотел бы еще раз попросить прощения и сообщить, что змей Каад стал разведчиком Второго пехотного легиона провинции Каладен и в настоящее время находится с разведывательной миссией в лесах Рогирры. Все. Он потянулся к мечу. Она молчала. Уголки ее губ дрогнули.
– Старший сотник Мино Дерго просит разрешения идти.
– Можешь идти, – сухо ответила она.
Он сдержанно поклонился и вышел из палатки. Ириан несколько мгновений стояла неподвижно, потом бросилась на постель и отчаянно разрыдалась, словно маленькая обиженная девочка.
Они шли пятью рядами, по сто человек в каждом. Расстояние между рядами составляло два шага. Мино смотрел со стороны на свою манипулу. Справа и слева от них стояли такие же подразделения. В ста шагах за первой линией была вторая, а за ней третья, которую он уже не видел. Он знал, что за ними есть еще последняя, резервная полутысяча. Весь, насчитывавший пять тысяч солдат, Второй Каладенский легион стоял в боевом строю, ожидая приказа наступать. Рядом с ним точно так же расположились другие – справа третий и четвертый каладенский, третий и пятый самнийский, а на левом фланге первый и четвертый самнийский, пятый каладенский и пирийский. Можно было предположить, что где-то за этим вытянувшимся на полторы мили и на шестьсот шагов в глубину фронтом войск стоят еще четыре легиона Старого Суминора, королевская гвардия, три когорты панцирной кавалерии, по тысяче всадников каждая, наконец, небольшие отряды легкой деремской конницы, стоявшие среди подразделений пехоты.
Семьдесят пять тысяч солдат! Вся мощь короны Суминора готовилась сдержать и разбить насчитывавшую почти девяносто тысяч армию Ормеда V.
Мино огляделся вокруг. Местность была неровная. Небольшие холмы и возвышенности сильно ограничивали обзор. В двухстах пятидесяти шагах перед ним возвышался плоский горб, полностью заслонявший находившиеся в полумиле дальше позиции карийцев. По сторонам тоже мало что было видно. Длинные линии тяжеловооруженных пехотинцев исчезали в неровностях местности, поросшей отдельными деревьями и скоплениями кустарника.
Командиров легионов, стоявших на правом и левом флангах, Мино видел на рассвете на совещании командиров манипул. Сам он с того места, где сейчас находился, мог разглядеть знаки лишь четырех ближайших. Повсюду сверкал солнечный свет, отраженный от наконечников копий и стали доспехов. Трава достигала колен.
В общем, это место вполне годилось в качестве поля боя. Здесь не было ям, оврагов, ущелий или обрывов. Лишь огромные плоские холмы. Никаких болот, немногочисленные ручьи. Разведчики все заранее проверили. Пехота и конница могли здесь передвигаться без труда. Однако у главнокомандующих были поводы для недовольств. В таких условиях невозможно было наблюдать за передвижениями всех войск сразу и приходилось полагаться на донесения гонцов. Это увеличивало время каждого маневра, и при этом большая ответственность падала на офицеров среднего звена вроде Мино. Из-за особенностей местности обе армии стали похожи на огромных чудовищ с маленькими мозгами. В бою их головы, хвосты, ноги будут наносить удары по отдельности. Согласование движений отдельных частей этих драконов, то есть легионов, наверняка окажется крайне трудным. Так что стратеги совершили ошибку. Все клонилось к долгой и затяжкой битве.
Со свистом пролетела стрела и упала где-то за манипулой Мино. Он посмотрел вперед. На возвышенности появились силуэты карийских лучников.
– «Крысы»! «Крысы»… – пронесся ропот вдоль линии. Этим прозвищем закованные в железо легионеры обычно именовали легковооруженных пехотинцев.
Новые стрелы застучали по щитам и шлемам. Пока никого не ранило. Мино занял свое место с краю первой шеренги. Лучше не привлекать к себе внимания. Солдаты подняли щиты и наклонили головы. Стрелы, выпущенные со все меньшего расстояния, летели все гуще. Лучники, сознавая собственную безнаказанность, все время приближались. У легионеров для борьбы на расстоянии были лишь копья, и потому наглость противника им приходилось переносить с каменным спокойствием. Стрела скользнула по наплечнику Мино. Еще немного, и стрелки смогут различить слабые места доспехов! Ясно было, что карийцы хотели их спровоцировать. Заставить их сдвинуться с места, вынудить к заранее обреченной на неудачу погоне бульдога за зайцем, чтобы строй смешался и превратился в толпу охваченных бессильной яростью безумцев, бегающих туда-сюда.
Солдаты Мино об этом знали. Потому никто не дрогнул, когда первый из них, которому стрела попала в глаз, со стоном опустился на землю. Легионер из второй шеренги сделал два шага вперед и занял место убитого. За ним то же самое движение совершили "стоявшие в следующих двух рядах. Разрыв в строю переместился в последнюю шеренгу. Мгновение спустя у троих молодых легионеров не выдержали нервы, и они с криками бросились на лучников. Прежде чем они успели сделать тридцать шагов, град стрел с нескольких сторон свалил их с ног. Карийцы добили раненых копьями. Солдаты среагировали подобно автоматам – в строю добавилось три прорехи.
Стрелы неожиданно застучали по щиту Мино. Враги узнали в нем офицера! Он заметил, что они показывают на него друг другу. Они были уже на границе досягаемости копий и не собирались подходить ближе. Трусливые крысы! Он ощутил удар по шлему. Один, второй, третий. Последняя стрела попала в защитный щиток на щеке. Он ниже наклонил голову. Снова в щит. Потом в наголенник. И опять! В земле возле ног торчало около десятка стрел. К счастью, ступни тоже были защищены. Он машинально опустил щит ниже, и, прежде чем успел поднять его снова, две стрелы ударили в нагрудник и наплечник. Чудо, что не в шею! Он почувствовал, как у него начинает закипать кровь.
– Сукины дети!!! – Он не собирался становиться перед ними на колени и прятаться за щитом. В наголенник!
Снова в шлем. Зубы сжались до боли…
Неожиданно он услышал стук копыт. Легкая конница! Деремцы галопом вырвались вперед через разрыв между манипулами. Некоторые из них спрыгнули с коней и схватили луки. Остальные бросились в атаку. Карийцы в панике разбегались в стороны. Совсем как крысы! Вскоре на поле осталось лишь несколько десятков тел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71