– С тем же успехом они могли бы обойти все Пустые Горы, – заметил он. – А мне что делать?
– Для вашего благородия у меня никаких распоряжений нет.
Комендант тяжело опустился в кресло.
– Это какое-то безумие… – простонал он.
Гонец опустил глаза.
– С половиной легиона, на полпути между Диной и Кемром, перед лицом главных сил Империи… – продолжал Сагино. – Лучше я сразу прикажу своим людям броситься на мечи. Последствия те же, только хлопот меньше. – Он махнул рукой.
Он еще раз молча обдумал сложившуюся ситуацию.
– Даргон оставил нас на милость островитян! – взорвался он. – Это безумие!
– Так говорят… – пробормотал солдат.
Сагино поднял брови.
– Говори, что знаешь, – велел он. – Не бойся.
Гонец, стараясь не смотреть в глаза коменданту, рассказал о казнях в лагере.
Старый воин встал и медленно смял лежавшую на столе карту.
– Возвращаемся в Дину, – мрачно сказал он. – Палатки сворачивать, корабли вернуть назад. Этот легион уже обречен.
ЛЮБОВЬ ДЕВСТВЕННИЦЫ

На пороге лаборатории Родмина стояли двое истребителей.
– Мы пришли за любовницей чудовища! Мы знаем, что она у тебя.
– В сущности, вы столь же глупы, как и слепы. Что вам нужно от той, кто ни в чем не виновата?
– Закон Чистоты предусматривает…
– Истребитель, ты меня удивляешь. Не знаю, то ли рассмеяться тебе в лицо, то ли плюнуть. Король умирает, королевство рушится, а вы ищете мести, и притом кому – женщине!
– По крайней мере, мы хотим заполучить ее! – рявкнул второй истребитель.
Маг проницательно посмотрел на него:
– Значит, Ксин от вас улизнул?
Ответа не последовало.
– Давай сюда эту суку! – Первый истребитель шагнул вперед, но, поскольку преградивший ему путь Родмин даже не дрогнул, поколебавшись, вернулся на прежнее место и кивнул гвардейскому патрулю. Солдаты нерешительно приблизились.
– Не подходите, – сказал маг, не глядя на них.
Гвардейцы послушались, истребитель же побагровел.
– Именем регента, преподобного Беро… – начал он.
– Убирайтесь!
– Ах ты, жалкий колдунишка… – Оба двинулись вперед.
Родмин молниеносным движением поднял правый кулак и разжал пальцы. Губы прошептали беззвучное заклинание.
Ладонь мага вспыхнула блеском тысячи солнц, но свет этот увидели лишь те, кто только что смотрел в глаза Родмина. Прежде чем веки успели дрогнуть, глазные яблоки обоих истребителей помутнели, словно вареные яйца. Мгновение спустя они закипели и лопнули, взорвавшись клубами пара и разбрызгивая капли дымящегося белка. Истребители, взревев от боли, рухнули на пол. Страдания, однако, были столь страшны, что они лишились чувств, прежде чем упали на камни. В наступившей тишине слышалось лишь шипение кипятка в глазницах.
– Заберите их и вышвырните вон из дворца! – приказал Родмин гвардейцам и закрыл дверь лаборатории.
Сидевшая за столом Ханти с ужасом смотрела на него.
– И что теперь? – прошептала она.
– Ничего. – Маг ритуальным жестом отряхнул руки. – Это должно на какое-то время задержать Беро. На подобную наглость он не скоро решится. Во дворце мы в относительной безопасности. Гвардия официально вынуждена подчиняться приказам Беро, но единственный человек, которому они могут в такой ситуации доверять, – я. Это знают и сотники, и истребители. Я только что продемонстрировал им, что в политические интриги не вмешиваюсь, но и себе на голову сесть не позволю. С таким положением дел им придется согласиться.
– Но это означает, что мы здесь в плену. – Ханти обвела рукой лабораторию. – Как же мы сумеем помочь Ксину?
– Не знаю, – вздохнул Родмин. – Если, однако, я попытаюсь что-либо предпринять, дело дойдет до раскола в рядах гвардии, поскольку часть наверняка встанет на сторону жрецов и истребителей. В итоге все закончится открытым дворцовым переворотом, вспыхнут волнения, и независимо от того, какая из сторон победит, король не доживет до развязки. И виноват в этом, естественно, буду я.
– Так что же… – Ханти опустила голову.
– Придется ждать, – ответил маг. – Мы добились по крайней мере того, что нам никто не помешает это делать.
В дверь чародейской лаборатории заколотили кулаками.
– Неужели в мои рассуждения вкралась ошибка? – удивился Родмин.
Он быстро подошел к шкафу с магическими ингредиентами, достал из ящика какой-то маленький белый предмет и спрятал его под языком. Потом приоткрыл дверь.
От удивления он открыл рот и тут же, едва осознав это, сплюнул в сторону.
Белый комочек взорвался, превратившись в клубок тонкой, словно паутина, но не подвластной огню и железу сети, которая плотной завесой облепила полстены. Маг не обратил на это внимания. Быстро отступив назад, он шире распахнул дверь:
– Входите!
В комнату шагнули двое. Мастер Якоб, если бы не следы от ожогов на щеках и лбу, выглядел бы смертельно бледным. Волосы его частично обгорели. Те, что уцелели, скрутились от жара. Палача поддерживал плечистый мужчина, вся голова которого была замотана большим бесформенным мешком с отверстиями для глаз. Отверстий этих было четыре…
Остолбеневший маг тотчас же его узнал.
– Декарт… – прошептал он. – Как вы сюда попали?
Двухголовый волколак лишь показал на брата.
Якоб, тяжело дыша, оперся о стол и склонился над ним. Лишь теперь Родмин заметил стрелу, торчавшую под ключицей палача.
– Садись, господин. – Он пододвинул ему стул.
Декарт задвинул засов и неподвижно встал у стены.
Ханти смотрела на негр широко раскрытыми глазами.
– Ты оборотень? – спросила она.
Волколак коротко кивнул.
– Так вы мне поможете? – раздраженно поторопил маг.
Мастеру Якобу, после того как стрелу извлекли из легких, нельзя было говорить из-за риска кровотечения. Но он должен был рассказать все и потому лихорадочно шептал. Побледневшие Родмин и Ханти склонились над ним, приставив уши к его губам. Лишь Декарт продолжал неподвижно стоять у стены, словно впав в летаргический сон.
При известии о том, что Ксин больше не человек, Ханти сдавленно зарыдала, а Родмин покачал головой. Чуть позже палач закончил говорить и почти сразу же заснул. Ханти молча глотала слезы. Маг начал хмуро расхаживать по лаборатории. Несколько раз он приближался к стеллажу с чародейскими книгами, но тут же разворачивался и уходил. Однако каждый раз он подходил к стеллажу все ближе и стоял возле него все дольше. Через несколько минут стало ясно, что он борется сам с собой.
– Есть для Ксина хоть какая-то надежда? – тихо спросила Ханти.
– Надеждой я бы это не назвал… – угрюмо ответил маг.
– Но ты можешь что-то сделать?
– Могу.
– Так сделай! – Девушка даже вскочила.
– Ты не знаешь, чего просишь.
– Не важно, помоги ему!
– Есть средства, которых не оправдывает цель…
– Речь идет о жизни короля и о Суминоре.
– Замолчи, женщина! – Родмин схватился за виски. – После мы уже никогда не будем прежними..
– Беспокоишься о себе?
– И о тебе.
– Незачем. Я отдам и душу, и тело.
– Именно это и нужно… – Маг стоял неподвижно,
с посеревшим лицом.
– Родмин!
– Хорошо! – Он подошел к стеллажу и резким движением смахнул на пол все книги. За ними в стенной нише был спрятан еще один том, тщательно завернутый в черный бархат. Королевский маг перенес книгу на стол, распаковал и открыл. Едва он коснулся ее страниц, пальцы и ладони его посинели, словно отмороженные. Руки мага стали похожи на руки трупа.
– Есть тексты, – проговорил Родмин, – читая которые, ты становишься трупом изнутри, хотя снаружи ничего не видно. Этот труд куда честнее. Он открыто предупреждает читателя, что может с ним случиться… – Он нашел нужную страницу и заложил закладку. – А теперь, – обратился он к Ханти, – ты отдашь мне всю свою любовь…
Тэфи, дочери бондаря Илино, было четырнадцать лет, и она была девственницей. Жила она в Дакле, деревеньке возле тракта, ведшего в Дерему, в пяти милях от Катимы. С самого раннего детства Тэфи любила стоять у забора, глядя на проезжающих купцов, солдат, знатных дам и сановников и мечтая о том, что когда-нибудь и она отправится в такое путешествие с рыцарем или принцем, который заберет ее в далекий мир. Она знала, что большинство проезжающих мимо людей служат королю. Как-то раз через Даклу прошла целая армия, и отец сказал, что все эти симпатичные молодые солдаты и их командир, в блестящих доспехах, на прекрасном белом коне, идут умереть за короля. Это было столь возвышенно и чудесно… В другой раз, при виде кортежа придворных дам, она спросила мать: «Они тоже умирают за короля?» «Даже по многу раз…» – ответила мать, странно улыбнувшись.
Сердце Тэфи билось сильнее, когда проходившие мимо ее дома солдаты обращали на нее внимание, улыбались, кричали: «Эй, красавица!» Однако до сих пор ею не заинтересовался ни один принц или офицер. Эти проходили мимо Тэфи с безразличным видом, словно она была лишь частью забора. Вдобавок ко всему родители все реже позволяли ей стоять у дороги. В последние дни у нее совершенно не было на это времени.
Сегодня, однако, было по-другому. В соседней Дагре, что была ближе к Катиме, сгорела корчма, и вроде бы даже случилось нечто еще пострашнее. Отца позвали на деревенский сход, а мать побежала расспрашивать соседок. Так что Тэфи могла снова занять свое любимое место у забора.
Вскоре по дороге проехала верхом одинокая женщина. Несомненно, она была знатной дамой и, в отличие от многих других путников, не слишком спешила. Она ехала медленно, внимательно оглядываясь по сторонам. Внезапно она заметила Тэфи и остановилась рядом с ней. Девушка испуганно замерла.
– Как тебя зовут? – спросила женщина.
– Тэфи, госпожа… – ответила она дрожащим голосом.
– Ты хочешь служить королю?
На мгновение Тэфи не поверила собственным ушам. Прекрасное и одновременно грустное лицо незнакомки и ее вопрос ошеломили девушку.
– Так как? – поторопила Ханти.
– Да, госпожа… – Тэфи охватила волна жара.
– Хорошо, но есть одно условие. Ты девственница?
– Я… не понимаю, госпожа…
– Ты спала с мужчиной или мальчиком? – В голосе незнакомки появились раздраженные нотки.
– Я… спала с братом… и сестрой, госпожа. Когда-то мы спали в одной кровати…
– Я не о том! Ты лежала когда-нибудь голая, раздвинув ноги, под голым мужчиной, а он вставлял тебе между ног?..
Щеки Тэфи вспыхнули румянцем.
– Нет, госпожа… никогда… но…
– Что – но?!
В глазах девушки появились слезы.
– Я видела, как Дарт, сын кузнеца, делал так в лесу с Миной, моей старшей сестрой. Они думали, что никто их не видит. Она сначала жаловалась, что ей больно, а потом говорила, что хочет еще, и…
– Хорошо, – оборвала ее Ханти. – Ты можешь служить королю…
– Правда, госпожа?! – Тэфи даже подпрыгнула.
– Да. – Лицо Ханти посерьезнело. – Но если ты поступишь на службу королю, будешь ли ты готова за него умереть?
– Да, госпожа!
– Еще раз спрашиваю, ты готова умереть за короля?
– Да, госпожа…
Ханти быстро опустила руку к висевшему на поясе мешочку.
– Тогда – да будет так! – Она швырнула в лицо Тэфи горсть черного порошка.
– Госпожа!.. – У девушки закружилась голова. Она судорожно ухватилась за забор и закрыла глаза. Когда она их снова открыла, странная дама была уже далеко. Тэфи некоторое время смотрела ей вслед, потом неуверенно двинулась к дому. Она не могла собраться с мыслями, с ней творилось что-то странное.
У въезда в деревню Ханти ждал Декарт, скрывавший две своих головы под просторным капюшоном. Ко лбу коня волколака был прикреплен сильный, лишающий воли амулет.
– Готово… – устало проговорила Ханти. – Можно возвращаться…
Капюшон волколака отрицательно качнулся.
– Нет?
Вытянутая рука показала на дорогу в Катиму, потом на Ханти.
– Я одна?
Декарт без слов подтвердил.
– А ты?
Волколак не ответил. Он неподвижно сидел на коне, выпрямившись, словно статуя.
– Хорошо, прощай. – Жена Ксина сжала бока коня пятками.
Когда она скрылась вдали, Декарт спешился, после чего снял с коня амулет. Животное испуганно заржало, встало на дыбы и ударилось в бегство. Мгновение спустя двухголовый волколак остался совершенно один.
Немного подумав, он сошел с тракта и исчез в придорожных кустах.
Тэфи ощущала попеременно холод и жар, а больше всего – пронзительную тоску. Стоило ей закрыть глаза, и она видела лицо молодого человека со странными, словно кошачьими, чертами. Она любила его, хотела, желала. Тэфи не в состоянии была назвать собственные чувства и не знала, что ею овладела безграничная любовь и страсть, из тех, что редко становятся уделом даже зрелых женщин.
И было кое-что еще: отчетливый зов, указывавший дорогу. Любовник, которого она никогда не видела, призывал ее к себе с пылом и жаром. От содержавшихся в призыве обещаний у Тэфи кружилась голова. Целый день все валилось у нее из рук, взгляд блуждал. Когда ее спрашивали, не заболела ли она, она лишь пожимала плечами.
После захода солнца зов усилился. Она не могла заснуть. Что-то давило внизу живота, между ног она ощущала влагу. Обычные звуки, доносившиеся с постели родителей, теперь доводили Тэфи до безумия. Подвернув рубашку, она сунула руку между ног. Блаженство ударило подобно молнии, но тут же последовала волна во сто крат более сильного желания и раздирающей разум тоски. Сначала она хотела дождаться, пока все заснут, но теперь это оказалось невозможным. Словно лунатик, она встала с кровати и, босиком подбежав к двери, начала возиться с засовом.
– Тэфи, что ты делаешь?! – донеслись голоса.
Преграда поддалась. Девушка выбежала в ночь.
– Эй, что с ней?
– Может, чары…
– Что ты говоришь, женщина?!
Тэфи бежала вперед, не останавливаясь, не колеблясь, в точно известном направлении. Она мчалась прямо в объятия любовника. Она не обратила внимания, что позади нее мелькает какой-то силуэт, а во все более отдаленных домах деревни загорается все больше огней, что искорки факелов постепенно собираются в одном месте.
Впереди послышался глухой рык. Это он! Ее любимый! Кровь забурлила в жилах. Она ускорила бег. Быстрее! Быстрее! Очередной рык разъяренного зверя зазвучал в ее ушах признанием в любви. Когда перед ней сверкнули фиолетовые глаза, девушка вытянула руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71