– Естественно, никого мы туда не пошлем… – начал он.
– Только этого мне еще не хватало! – прервал его разозленный Редрен. – Толпа из города порвало бы меня в клочья вместе с дворцом и гвардией, если бы я хоть одним словом осмелился дать понять, что соглашаюсь на это условие! Но, с другой стороны, если я этих баб туда не пошлю, то она сама лично посетит мою спальню, чтобы предоставить мне неповторимую возможность увидеть мою собственную печень… – смиренно закончил он.
– В таком случае она не должна застать короля во дворце, – заметил котолак.
– Тогда она убьет других…
– Ну что ж… – развел руками Ксин, – это правда, но, судя по тому, что я вчера успел заметить, ваше величество не слишком расстроилось бы по такому поводу…
– Эх, Ксин… – покачал головой Редрен. – Сволочь ты, конечно, порядочная, но, что бы там ни было, ты прав – эта банда давно уже большего не заслуживает…
– Сомневаюсь, – подал голос Родмин.
– В чем? – спросил король.
– В том, что во дворце она может причинить вред кому-либо, кроме вашего величества. Пока еще люди ей нужны, так что она не сделает ничего такого, что вынудило бы их бежать. Скорее она подождет до полнолуния и снова устроит резню в городе…
– А я подожду ее у входа в дворцовый сад! – воскликнул Ксин.
Редрен радостно потер руки.
– Как раз то, о чем мы вчера говорили! Мы выманим ее из норы, а ты, Ксин, покажешь ей обратную дорогу в преисподнюю!
– Да, ваше величество…
– Итак, все ясно, – подытожил король. – Идем, – кивнул он Родмину, а ты… – он посмотрел на котолака, – возвращайся в постель, поскольку, как мне кажется, ты не собирался сегодня вставать столь рано.
– Да, ваше величество, до свидания.
Когда дверь закрылась за ними, Ксин потер покрасневшие глаза. Спать уже совершенно не хотелось.
Он спустился вниз и велел подать завтрак. Поев, он уселся в углу зала, погрузившись в полусонное оцепенение над кружкой пива. Делать было нечего, оставалось лишь ждать – два дня и одну ночь.
Лениво текли мысли – воспоминания, планы, идеи, запутанные цепочки ассоциаций. Все это появлялось где-то внутри него, меняясь, путаясь и расплываясь.
Временами ему казалось, будто он сам тоже перестает существовать. Все, что творилось вокруг него, куда-то отдалилось, побледнело, затуманилось и стало ему совершенно безразличным. Он был здесь и вместе с тем его не было. Несколько часов спустя рядом с ним присела Ханти и, так же как и он, не произнесла ни слова. Время шло, а они лишь порой обменивались короткими взглядами или улыбками. Ничего больше им не хотелось и не было нужно. Они все понимали…
Так продолжалось до вечера, а ночь прошла так же, как и все предыдущие за три недели. Ксин и Ханти забавлялись играми с Ириан. Весь следующий день они провели друг с другом в постели, их не интересовало ничто и никто. В дверь спальни много раз стучали, но она оставалась закрытой. Лишь наступившие сумерки заставили их расстаться. Ксин оделся и вышел.
Без оружия, в легкой накидке он шел по пустым улицам замершего в страхе города. Перед ним вдали, в сгущающемся мраке вырисовывались большие, черные на фоне свинцово-синего неба очертания королевского дворца. Лишь в его окнах поблескивали огоньки, а вокруг, во всех домах, мимо которых проходил котолак, за закрытыми ставнями таились лишь темнота и глухая тишина.
Добравшись до стены дворцового сада, он застыл неподвижно, скрестив руки на груди, ожидая, пока лунный диск целиком выйдет из-за горизонта, а за мгновение до этого снял одежду…
Они почуяли присутствие друг друга намного раньше, чем увидели.
– Это ты? – пришел вопрос.
– Я…
– Ты был у моей могилы, знаю…
Скрипнула калитка. Она вышла. Они смерили друг друга взглядами.
– Я вижу, что вас двое… Идите со мной, вы мне пригодитесь.
– Что ты говоришь?
– Ты не знаешь, что у тебя две души?
– Нет, ты туда не пойдешь… – быстро добавил он, удивленный ее словами.
– Ты меня не пустишь?
– Да.
Она остановилась, явно застигнутая врасплох.
– Глупец! Тот, кому ты служишь, ушел от меня из дворца!
– Неважно.
– Значит, ты просто выслуживаешься перед людьми!
– Ты сказала…
– При жизни бы я тебя просто на смех подняла!..
– Так попробуй сделать это теперь, ибо клянусь, что сегодня ты никого не убьешь! – он изготовился к прыжку.
Развеселившаяся Ириан неожиданно выпустила из лап тряпичный мячик, с которым играла, и замерла. Она стояла неподвижно, напрягшись, словно во что-то вслушиваясь…
– Подожди! – попыталась она его удержать. – Почему ты так поступаешь? Неужели разумом повредился? Ты демон, а не один из них, и у тебя только два выхода: либо ими править, либо позволить на себя охотиться и в конце концов погибнуть!
– Я могу жить среди них.
– Они лишь по собственной милости тебе это позволили. По собственной милости! Понимаешь? А ты сильнее их, тебе незачем их слушать, ты можешь им приказывать – к чему тебе их опасения, принципы и истины? Ты и я выше этого. Тот, второй, что молчит в тебе, – тоже. А впрочем, по каким законам можно нас судить и кто может это делать? Они? Жалкие существа. Мы можем и должны подчинить их себе или просто уничтожить это убогое отродье, ибо иного пути для таких, как мы, нет и никогда не было!
– Ошибаешься, он был и есть. – Он решил не обращать внимания на странные намеки королевы-матери. Это могло быть ловушкой.
– Какой?
– Для тебя он закрыт навсегда! На твоих когтях кровь невинных созданий…
– Но ты можешь пойти этим путем, котолак? – Он почувствовал в ее беззвучных словах зловещие нотки.
– Наверняка…
– Так я тебя туда отправлю!!! – с быстротой змеи закончила она.
Ксин ждал чего-то подобного. Он увернулся, свистнули когти. Она с грохотом рухнула, ударившись мордой о камни. Он не успел повторить удар – она уже встала. Ее лапы превратились в туманные размытые полосы. Он ответил тем же. Подобное фехтование на когтях продолжалось лишь доли секунды. Они отскочили в разные стороны. Плечо и бок Ксина повлажнели от крови, но и между его когтей застряли многочисленные обрывки платья и бинтов, которыми была обмотана королева.
Они начали медленно кружить друг вокруг друга…
Внезапно он прыгнул вперед, на полпути свернулся клубком и перекатился набок. Она снова дала себя обмануть, нанося удар туда, где его вовсе не было, и при этом полностью открывшись…
Когти попали в цель. Удар бросил ее на колени, а в его лапах остался кусок ее бока. Однако она снова встала так, словно с ней ничего не случилось, и лишь молниеносный прыжок в сторону спас его от потери лапы.
Он отступил на прежнее расстояние и почувствовал, что все бесполезно… Он не знал ее слабых сторон! Ведь у нее не было даже сердца! А все ее превращенное в упыриху тело не жило своей собственной жизнью, ибо было полностью мертво.
Руки, ноги, голова… их сила и скорость движений обеспечивались не мышцами, но одушевляющей их Волей. Это означало, что он мог терзать и рвать ее сколько, захочет, однако, пока он не уничтожит источника этой энергии, он заранее обречен на поражение.
Удушающая судорога стиснула его горло – он понял, что сражается с чем-то таким, что невозможно победить, если не знать, где это «нечто», собственно, находится!
«Ее мозг… – быстро размышлял Ксин. – А если его извлекли из черепа во время бальзамирования? Тогда он все так же лежит в подземелье, – ответил он сам себе, – в отдельной урне…»
Значит, он ошибся, но теперь выбора уже не было. Приходилось драться!
Она двинулась к нему, подобно безжалостному року, и дальнейшая схватка продолжалась уже недолго… Она могла совершить немало ошибок, но Ксина погубила первая же… Лишь однажды он не успел увернуться, и тут же, сметенный могучим ударом, пролетел несколько десятков шагов в воздухе и ударился о стену какого-то дома. Словно груда тряпок, он беспомощно сполз на землю и неподвижно застыл на камнях с переломанными лапами и ребрами.
Он даже не заметил, когда она снова подошла к нему. Она явно не собиралась ждать, когда его исцелит лунный свет… Жуткая тошнотворная боль пронзила его живот. Что-то лопнуло внутри него с глухим треском, и мир вокруг зашатался, словно пьяный.
Схватив котолака за задние лапы, она раскрутила его над головой и с размаху ударила о землю… Хрустнули ломающиеся челюсти и выбитые клыки…
Боли он уже не чувствовал… С полным безразличием он смотрел на хлещущую из размозженной пасти кровь и вытекающую из носа розовую пену.
Упыриха поволокла его в сторону невысокой стены и там еще раз подняла над головой…
Сухо хрустнул позвоночник, и Ксин переломился пополам. Наконец она его отпустила. Несколько мгновений она холодно смотрела на него, после чего коротким, тщательно отмеренным движением ударила лапой…
Когти коснулись сердца…
Ириан неожиданно оживилась и внезапно с писком начала стягивать с себя платье.
– Что ты делаешь?! – вскрикнула Ханти. – Подожди, сейчас я тебе помогу!..
Освобожденная от сковывающей движения ткани, упыриха подбежала к окну и с размаху вонзила когти в деревянную раму.
– Ириан!..
Та вырвала раму вместе с фрамугой и, прежде чем Ханти успела снова открыть рот, исчезла в образовавшемся отверстии.
– Ириан, – Ханти, охваченная дурным предчувствием, не договорила. Резко повернувшись, она выбежала из комнаты.
Ириан с ловкостью ласки прыгнула на крышу крыльца, а оттуда прямо на улицу и, едва коснувшись земли, растворилась в серебристо-сером полумраке.
Она мчалась с быстротой мысли, минуя дома и площади, перепрыгивая через изгороди и заборы. Облако развевающихся волос неслось за ней, словно хвост кометы, а красные глаза пылали местью и яростью.
Протяжный вибрирующий вопль раздался в то мгновение, когда она ворвалась на то место, где только что дрался котолак.
Старая Королева, почуяв новое Присутствие, удивленно остановилась. Маленькая фигурка метнулась над ближайшей стеной, словно мяч, отскочила от земли и помчалась прямо к ней:
– Кто ты?! Чего хочешь?
Ответом ей было змеиное шипение.
Ириан прежде не владела искусством мысленного общения. А то, чему успел научить ее Ксин, она забыла в тот же миг, так что все, что ей хотелось сейчас высказать, соединилось в одной могучей вспышке ярости и отчаяния. Она была меньше и слабее, зато проворнее, и ничто уже не могло ее остановить.
Вой, визг, мелькающие когти, клыки… – на опустевшей улице бушевала адская стихия. Ириан не дала королеве времени даже удивиться, начав рвать ее на мелкие клочки, ловко избегая при этом смертоносных ударов.
Маленькая упыриха не знала ничего о принципах анимации, и потому миг колебания не лишил ее, как Ксина, желания и жажды победить. Уже через несколько мгновений она откусила королеве левую лапу и тотчас же захватила ее голову в широко раскрытую пасть. Стиснув челюсти, она вцепилась в спину чудовищной мумии, не давая себя сбросить, несмотря на отчаянные усилия королевы.
Они упали на землю дергающимся клубком и покатились по камням. Длинная лапа упырихи все время тянулась к Ириан, вырывая ей волосы и нанося раны, но та отталкивала ее, все сильнее и сильнее сжимая зубы…
Череп королевы внезапно хрустнул и с треском раскололся, и мокрая липкая масса заполнила пасть маленькой упырихи.
Значит, тот самый живой мозг, источник силы и воли, находился в высохшем, разгрызенном теперь черепе! Во время бальзамирования он не был извлечен из тела. Ксин усомнился чересчур рано…
В последнем приступе агонии королева поднялась с земли, встала, пошатнулась и вместе с Ириан рухнула к стене какого-то дома – прямо на деревянный люк, закрывавший вход в подвал. Лязгнули выламываемые петли, раздался грохот, и обе исчезли в темной мрачной бездне…
Наступила мертвая тишина.
Запыхавшаяся Ханти выбежала из-за угла одного из каменных домов примерно четверть часа спустя и остановилась, оглядываясь по сторонам. Она ничего не заметила. Нигде вокруг никто до сих пор не зажег света, никто не приоткрыл дверь. Были лишь ночь, пустота и она одна.
Постояв немного, она пошла куда-то, опустив голову, медленно, безо всякой цели…
На соседней улице раздались крики и топот множества ног. Опомнившись, Ханти побежала в ту сторону.
За поворотом замигали факелы и клинки оружия. Гвардейцы окружили ее и узнали.
– Ваше благородие, вы здесь?!
– Где капитан?! Что с ним?!
– Что там случилось?! – кричали они наперебой,
– Перестаньте! Я не знаю, ничего не знаю… – Она разрыдалась.
– Внимание, король! – крикнул кто-то.
Они поспешно расступились, и к ней подошли Редрен и Родмин.
– Мы слышали вой, это не мог быть ни Ксин, ни та… – заговорил король, – не знаешь, кто?
– Наверное, Ириан, – неуверенно ответила она. – Она сбежала от меня.
– Понимаю, но что с Ксином?
Она отрицательно покачала головой.
– Смотри, господин! – Родмин вытянул открытую ладонь, показывая лежащую на ней какую-то странную гусеницу.
– Что там еще?
– Она развернулась! Значит, поблизости нет ни одного чудовища!
– Как это, ведь были целых три?!..
– Но теперь уже ни одного…
– Ты с ума сошел… – Король, однако, задумался. – На каком расстоянии эта дрянь их чует? – спросил он.
– Через полгорода с лишним…
Из тени появился какой-то человек и подбежал к группе солдат.
– Там… там… – пролепетал он дрожащим голосом, показывая куда-то в сторону.
– Что он плетет? – буркнул Редрен. – Давайте его сюда!
Двое гвардейцев направились к незнакомцу и привели его к королю.
– Ты что-то видел?
Тот заморгал.
– Упырих, господин, они дрались…
– Дальше!
– А потом их земля поглотила.
– Что такое?!
– Ну, чтоб мне живым с бабы не встать, правду говорю! Сначала дрались и грызлись, а потом под землю провалились…
– Веди!
– А…
– Быстрее! – тон Редрена подавил все попытки сопротивления.
Вскоре они оказались перед домом, рядом с которым завершилась схватка обеих упырих.
– Вот, здесь!
– Дурак, это же подвал! Наверное, свалились… Эй, вы там, найдите-ка второй вход!
Гвардейцы бросились к двери и, не ожидая согласия хозяев, ловко ее выставили, после чего разбежались по комнатам.
– Есть, нашли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71