– крикнул он, исчезая в спутанной массе ветвей.
– Господин?.. – Айро остолбенел, а Ханти внезапно побледнела…
Ксин отошел на несколько десятков шагов от дорожки, по которой они ехали, и остановился перед огромным старым дубом. На высоте пяти локтей от земли в толстом, поросшем мхом стволе зияло обширное дупло.
Даже если бы чутья Присутствия не существовало, одни следы на коре сказали бы ему все…
Он схватился за край дыры, подтянулся и скользнул внутрь. Дерево было почти пустым внутри, и мрачную, угрюмую нору до половины заполняли высохшие листья. Ксин присел и начал их разгребать.
Она лежала не слишком глубоко, может быть, в двух пядях от поверхности. Вскоре он вытащил ее и, прислонив бесчувственное тело к трухлявой стене, стал разглядывать…
Худая, светловолосая, она скорее напоминала какого-то неизвестного хищного зверька, чем упыриху. На ней не было заметно каких-либо столь характерных для подобного рода существ уродств или следов остановленного разложения. Сила Онно преобразовала эту малышку, сохранив некую тонкую гармонию, которая чувствовалась в каждой линии ее тела. Издалека Ириан можно было бы принять за девочку лет четырнадцати, хотя сложена она была совершенно иначе, нежели любая женщина…
Он никогда прежде не видел ничего подобного.
Не раздумывая, он забросил ее себе за спину, после чего выбрался из дупла и на руках отнес ее к своим…
Гром среди ясного неба произвел бы меньшее впечатление, чем появление Ксина с упырихой на руках. Он шел спокойно, выпрямившись во весь рост. Голова Ириан опиралась на его шею, а ее лапы, лишенные шерсти, заканчивающиеся блестящими словно жемчуг когтями, покачивались в ритме его шагов.
Кони заржали, служанки Ханти завизжали, а Айро был просто в ужасе.
– Господин! Что вы сделали?!
Котолак без единого слова прошел мимо него и направился к коляске. Быстрым движением он положил Ириан на сиденье рядом с женой. Перепуганные служанки тотчас же выскочили оттуда с дикими воплями.
– А ну, немедленно назад! – крикнула им Ханти, к которой вернулось прежнее хладнокровие.
Девушки неуверенно подошли к коляске, а Ксин повернулся к проводнику.
– Ты говорил, что ее хотели к королю отвезти? Вот мы ее теперь во дворец и заберем…
Крестьянин лишился дара речи, но и Гаро тоже тупо вытаращил глаза.
– Будто одной там мало… – пробормотал ошеломленный посланник.
– Придворный маг займется вашей Ириан и, может быть, снова вернет ей человеческий облик. Он хорошо умеет снимать заклятия, – пояснил Ксин. «Об этом я и сам кое-что знаю», – мысленно добавил он.
Айро оказался сообразительнее, чем стоявший позади него придворный, поскольку взгляд его стал более осмысленным.
– Раз вы так хотите, господин, то почему бы и нет? – спокойно сказал он. – В деревне только рады будут, когда я там про это расскажу, но что вы станете делать, когда она сегодня после захода солнца проснется? Ведь Ириан никогда не приходилось полнолуния ждать, чтобы из своей дневной спячки выйти…
Ксин потер ладонью подбородок и нахмурился.
– Найди нам ночлег, там подумаем, – ответил он.
– Как скажете, господин, теперь нам спешить уже никуда не надо, так что можем пойти в старый дом, что тут недалеко стоит.
Он показал направление и, схватив под уздцы одну из запряженных в коляску лошадей, повел их в сторону дома. Едва свернув с дороги, они оказались в такой чаще, что коляска застряла в ней через дюжину шагов. Дальше они двинулись, лишь когда Милан и Рино своими двуручными мечами скосили все мешавшие им кусты и деревья…
Сперва подобное путешествие казалось довольно утомительным, но Айро знал, что делает. Вскоре они добрались туда, где грунт был более каменистым, благодаря чему росшая здесь трава достигала самое большее до колен, и все неприятности тут же закончились. Впереди показалась крыша заброшенного дома, а вскоре они уже готовились в нем к приходу ночи.
Ханти после короткого совещания с Ксином взяла руководство в свои руки. Сначала она запрягла, в работу гвардейцев, велев им собирать хворост и греть воду, после чего сама с помощью одной из служанок принялась мыть Ириан и очищать ее от слоя десятилетней грязи.
В это время вторая девушка переделала одно из женских платьев, в которое одели упыриху сразу же после купания. Наконец, чистую и пахнущую травами Ириан уложили на заранее приготовленную постель.
Айро и Гаро, глядя на все это, лишь удивленно протирали глаза, не в силах произнести ни слова. В их понимании подобное не умещалось ни в какие рамки. Лишь Аллиро и остальные солдаты, давно уже привыкшие как к своему командиру, так и к его жене, восприняли происходящее совершенно спокойно.
Остальное время ушло на обычные в подобных обстоятельствах дела, которые закончились уже вечером. Лошадей закрыли в ближайшем сарае, а сами сели ужинать. Заход солнца застал их еще за едой, так что на этот раз они завершили ужин быстрее обычного и поспешно разместились в доме. Большинство забрались на чердак, втащив за собой лестницу. Лишь Ксин, Айро и Ханти отважились внизу ждать мгновения, когда Ириан пробудится от летаргии, подобной смерти.
Котолак присел ближе, шагах в трех от упырихи. Ханти встала позади него, а Айро – у дальней стены. Сверху восемь пар глаз напряженно следили за каждым их жестом или словом.
Ксин бросил взгляд в сторону.
– Открой дверь и оставь открытой, – велел он проводнику.
Тот сделал, что просили, и снова вернулся на свое место.
Снаружи с каждым мгновением становилось все темнее.
В доме давно уже горело несколько восковых свечей, но их слабый свет не разгонял до конца царившего здесь полумрака. Длинные тени предметов и людей слегка покачивались на стенах и глиняном полу, и очертания неподвижно застывших фигур невозможно было разобрать.
Ириан начала оживать…
Ксин почувствовал это еще до того, как она успела открыть глаза, и неприятный холодок пробежал вдоль его позвоночника. То, что лежало перед ним, было не какой-то превращенной в чудовище девочкой, как ему до сих пор казалось, но самой обычной упырихой, готовой без колебаний выпустить им кишки, стоило подобной мысли возникнуть в ее голове. Чутье Присутствия не подтвердило слов Айро: котолак не обнаружил никакой разницы между ней и другой нечистью…
Бежать или гневаться было уже поздно. Ксин напрягся, едва сдерживая ярость на самого себя, и замер, не отрывая взгляда от Ириан. Единственным оружием, имевшимся сейчас при нем, была его кровь, а способ защиты заключался в том, чтобы заставить упыриху его укусить. Он не знал лишь, что делать в том случае, если вместо клыков в ход пойдут когти…
Она вскочила столь быстро, что Ханти и Айро даже не успели заметить ее прыжка – он был подобен блеску меча, рассекающего воздух. Она уже стояла, опираясь спиной о стену. Резкое вибрирующее шипение нарушило тишину, переходя в зловещее кваканье. Взгляд горящих красных глаз Ириан молниеносно пробежался по всей комнате и остановился на лице Ксина. Протяжный горловой звук внезапно стал на полтона тише. Присутствие родственного существа, видимо, застало ее врасплох; она еще раз внимательно посмотрела на Ханти, на проводника, потом снова на котолака, чуть наклонив голову. Открытая пасть закрылась. Когти все ещё слегка подрагивали, но лапы были прижаты к туловищу.
Внезапно нечто иное привлекло ее внимание – платье. Она посмотрела на себя. Кончики когтей коснулись шелковой ткани. Она защемила кусочек и потянула, когти стукнулись друг о друга.
– Ириан…
Она резко подняла голову и пошевелила ушами.
– Ириан… – повторила Ханти.
Она мгновенно повернулась к женщине, вытянув вперед полусогнутые лапы. У Ксина перехватило дыхание, если бы упыриха сейчас напала, то он никак не смог бы защитить от нее жену – Ханти была слишком близко! Любое резкое движение с его стороны могло лишь ухудшить ситуацию.
– Ириан… – В вытянутой к упырихе руке появился гребень, и та напряженно всматривалась в этот предмет.
Котолак стиснул зубы, если бы в этот миг Ириан решила отгрызть Ханти руку, он не смог бы ничего поделать…
Короткий и внезапный вопль обжег его, словно пламя. Упыриха в мгновение ока словно расплылась в воздухе. Шум, лязг и тяжелый грохот! Не думая, ни на что не глядя, он вскочил и в отчаянном, безумном прыжке бросился к Ханти, навалившись на нее всем телом…
Он ждал боли, треска раздираемых мышц, но вместо этого услышал удивленный возглас.
– Опомнись! – послышался сдавленный стон. – Ты меня чуть не убил!
– Что… что случилось?.. – ошеломленно пробормотал он.
– Ну слезь же с меня! Смотри, как я ушиблась… Ведь она убежала!
Только теперь он понял, что весь взмок от пота. Ледяная глыба где-то под сердцем медленно таяла.
– Ушла она, господин, через дверь, ведь открыто было… – поспешно подтвердил Айро.
Ксин встал, глубоко вздохнул и помог подняться Ханти. Они молча смотрели друг на друга.
– Завтра найдешь ее? – неожиданно спросила она.
Он отрицательно покачал головой – с него было до статочно.
– Может, оно и к лучшему… – задумчиво заметила она, – но…
– Ой, с вашего позволения, раз уж нам так повезло, лучше не искушать снова судьбу, – посоветовал проводник.
– Ты прав, – кивнул котолак, – идем спать.
– Нужно подготовить постель, помоги мне, – сказала Ханти.
Ксин склонился над одним из лежавших у стены узлов и начал развязывать опутывавшие его ремни.
– Господин… – В голосе Айро звучало нечто, заставившее его оцепенеть. Очень медленно он повернул голову к двери…
Ириан стояла на пороге, подняв лапы вверх и не издавая ни звука. Потом затрещали доски – на чердаке кто-то резко пошевелился.
Она вошла в дом. Медленно, шаг за шагом, несмело приблизилась к Ханти… Переделанное платье свисало с маленькой жертвы заклятия, словно свободно наброшенная тряпка. Ничего симпатичного.
Ксин наконец успокоился – во всем поведении упырихи чувствовались скорее страх или неуверенность, но не ярость или гнев.
«Она пришла сюда не затем, чтобы драться…» – промелькнула мысль.
Ириан остановилась перед Ханти и внезапно прижалась к ней, совсем по-детски. Женщина отступила на шаг, села, а когда та положила голову ей на колени, взяла гребень и начала расчесывать ее волосы. Ириан закрыла глаза, принимая ласку с робким поскуливанием, а обрадованная Ханти восхищенно смотрела на Ксина.
– Она наша… – прошептала она ему.
С чердака спустили лестницу, и прятавшиеся там начали спускаться вниз. Ириан не обратила на них внимания, даже когда все столпились вокруг нее.
Изумление и неожиданность были столь велики, что никто не решился на какие-либо комментарии. Лишь после долгой паузы Гаро что-то сказал Ксину на ухо, а затем оба вышли из дома и остановились возле сарая, где заперли лошадей.
– Ну, в чем дело? – спросил котолак.
– Капитан, Ириан – это наше оружие? – задал вопрос посланник.
– Не понимаю…
– Ну, она будет сражаться с королевой?
Ксин пожал плечами:
– А зачем ей это?
– Но ведь… она…
– Что – она? – раздраженно прервал его котолак. – Я не для этого ее нашел!
– Но, может быть… как-нибудь ей это объяснить?..
Ксин с сожалением посмотрел на него.
– Даже если бы это было возможно, – холодно сказал он, – то придумай мне хотя бы одну причину, по которой две упырихи стали бы сражаться друг с другом. Ну, я жду!
– Я не знаю…
– И я тоже! – коротко отрезал Ксин. – И перестань, наконец, забивать себе этим голову. Пора спать. Идем!
Не глядя друг на друга, они вернулись в дом. Свет быстро погас, и лишь огонь из очага слегка рассеивал мрак. Постепенно заснули все, за исключением Ханти, которая все еще расчесывала волосы прижавшейся к ней упырихи. Так продолжалось до восхода солнца, когда та снова впала в спячку. Вскоре они снова двинулись в путь, а Ханти, держа на коленях голову Ириан, дремала, отсыпаясь за прошедшую ночь. Ехавший рядом Ксин то и дело задумчиво поглядывал на нее.
– Значит, у нас все-таки появилась дочка… – недоуменно повторял он.
ПОСЛЕДНИЙ ПОЕДИНОК

Путешествие через Рогирру, хотя и казавшееся сперва безумным предприятием, вполне окупилось. Они не только ничего не потеряли, но еще и выиграли, поскольку оно продолжалось на целую неделю меньше, чем занял путь в противоположную сторону. Благодаря этому они добрались до Катимы за две ночи до полнолуния, что особенно радовало Ксина.
Через главные ворота города они проехали ранним утром восемнадцатого дня месяца Рыб и, не желая рисковать, остановились не во дворце, а на одном из постоялых дворов. Его хозяин, с тех пор как все приезжие в панике покинули столицу, не имел гостей и потому принял их словно посланцев небес, явившихся, чтобы спасти его от банкротства. От него они узнали, что произошло в Катиме после отъезда Гаро, и о том ужасе, с которым жители столицы ожидали очередных действий Старой Королевы.
Он говорил долго, и собственный рассказ настолько его поглотил, что он даже не обратил внимания на продолговатый сверток, который гвардейцы осторожно извлекли из коляски и отнесли в комнату женщин… Когда он закончил, Ксин тотчас же позвал посланника, немного поговорил с ним, после чего незамедлительно отправил его во дворец.
Родмин появился меньше чем через час, застав их еще за завтраком. При виде старого друга Ханти и котолак сразу же вскочили.
– Похоже, у вас есть для меня какая-то работа? – спросил маг после обмена приветствиями.
– Если б ты только знал… Поешь чего-нибудь? – Ксин сделал приглашающий жест.
– Нет, я уже… – быстро отказался тот.
– А вина?
– С удовольствием,
Ханти взяла кувшин, наполнила и подала им бокалы. Они сели, сделали по глотку.
– Расскажи, что тут творилось… – начал Ксин.
Родмин помрачнел.
– Она правит, а Редрен ее во всем слушается… – проговорил он, отставляя опустевший бокал. – Нет, не доливай, – сказал он Ханти. – Она научила его послушанию… – он вкратце рассказал о событиях во дворце. – А теперь говорите, что за работа, тот человек болтал что-то про заклятия?..
– Ты взял свои Предметы? – спросил котолак.
– Их не слишком много осталось, но кое-что есть… – Родмин коснулся висевшей на поясе сумки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71