Она проверяла бдительность стражи, следила, чтобы все ее приказы исполнялись вплоть до мельчайших деталей. Значительно вежливее она стала относиться и к настоятелю.
Чаще всего она заглядывала в помещение, превращенное в камеру пыток. Мефто, обнаженный и с отрезанными веками, уже лежал привязанный к столу, над которым было подвешено большое прямоугольное зеркало. Мастер Якоб спокойно и внимательно дозировал количество вводимых в тело могильщика жидкостей. Помощники же шлифовали лезвия орудий и очищали от ржавчины части пыточных машин. Подготовка велась тщательная и серьезная. Однако из-за медлительности ее Красноглазая не могла там выдержать больше трех минут. Она выбегала из подвала на очередной обход монастыря и постов стражи, чтобы снова вернуться туда через час или два.
Было лишь одно место, которого она избегала – келья Мино. Время от времени кто-нибудь передавал ей, что он хочет ее видеть и просит о встрече, но она не в силах была пойти туда и взглянуть ему в глаза. Она не хотела, боялась, может быть, была рассержена, может быть, ей было жаль его или стыдно перед ним – собственно говоря, она сама не знала почему. Когда она проходила мимо, ее ноги просто сами выбирали иное направление…
Четвертая ночь превратилась в бездну кошмаров. Отчетливее всего Ириан запомнила скелет Каада, с грохотом извивавшийся на мрачной монастырской лестнице, ребра отваливались и ползали, словно белые черви, отраженные в тысячах зеркал. Утром от вчерашней эйфории не осталось и следа. Она лежала в постели, разбитая, вся в поту, тупо глядя в потолок. Ей казалось, будто от нее осталась лишь пустая оболочка, в которой молчаливый, ветер гонял туда и обратно холмы пепла. Ни единого следа жизни, мыслей или чувств.
– Я люблю Мино… – Она прошептала эти слова, словно маг – свое последнее заклинание. Они прозвучали глухо, но их эхо где-то там, на границе сознания и забытья, зазвучало колоколом надежды. Ириан встала с постели, схватила стоявший на столе кувшин с водой и вылила на голову его содержимое.
– Я люблю Мино! – воскликнула она, стараясь перекричать плеск льющейся воды, которая показалась ей дождем, пролившимся на пустыню. Отфыркиваясь, она схватила плащ, накинула его на себя и выбежала за дверь, забыв о вуали. Словно безумная, она помчалась по коридорам, шлепая босыми ногами по отполированным миллионами ног камням. Тени в капюшонах разбегались в стороны.
– Я люблю тебя!
Она ворвалась в его келью.
Он приподнялся на локте и улыбнулся.
– Я так хотел, чтобы ты пришла, ждал тебя. Прости меня… – начал он.
– Она тебя не любила, а я – да! – До нее еще не дошло, что его не нужно ни в чем убеждать. Быстрым движением она сбросила плащ и, нагая, припала к постели, склонившись над ним. Мино мягко взял ее за руку.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Но мне так тяжело было с этим смириться. А потом еще признаться перед тобой, что ты… что я… тебя… и притом больше, чем ее, – Он начал целовать ее в грудь. Вздохнув, она поискала губами его губы.
– Ты что, мокрая? – спросил он.
– Не важно… – Она снова склонилась над ним, жадно впитывая его поцелуи.
Она придвинулась к нему. Ладонь Мино, гладившая спину девушки, скользнула к ягодице, а потом коснулась открытого лона. Ириан начала бить дрожь. Пальцы парня неожиданно замерли.
– Ты что… первый раз? – с радостным недоверием спросил он.
Она подняла голову.
– Да, я хочу тебе отдаться, – Горящие красным огнем глаза расширились и повлажнели.
– Любимая моя. – Он крепко обнял ее, целуя шею и плечи.
Она медленно накрыла ладонью низ его живота. От прежней робости не осталось и следа. Она ласкала его все более страстно и уверенно. Ее рука нашла нужный ритм.
– Откуда ты знаешь, как это делается? – удивленно спросил он, тяжело дыша.
– Как-то раз подглядывала за служанкой… – прошептала она ему на ухо. – Хорошая у меня память, правда?
– Иди ко мне! – Он схватил ее за талию.
– Да… – Она ловко уселась на нем верхом, после чего чуть отодвинулась и покачала бедрами, чтобы ввести Мино в преддверие своей женственности. Он почувствовал, как его набухший член проникает через теплую и скользкую щель между бедрами Ириан, а потом находит и натягивает девственное препятствие на пути в нутро девушки.
– Хочешь сама? – тихо спросил он.
– Я твоя, делай со мной что хочешь! – выдохнула она, закрывая глаза. – Я хочу этого…
Ладони Мино сжались на бедрах Ириан. Уверенным движением он притянул ее к себе и вошел в нее до самого дна. Она вскрикнула, вскинув вверх руки.
– Ты… – восхищенно проговорил он.
– Твоя… твоя… твоя! – зарыдала она, поднимаясь и опускаясь.
Он охватил ладонями грудь девушки, поглощая прекрасное, соединившееся с ним тело, наслаждаясь завоеванным на него правом. Она сплела руки на затылке, высоко подняла голову и, наперекор боли, не обращая внимания на окрасившую внутреннюю сторону бедер кровь, начала дикий, бешеный галоп. Влажные волосы метались по плечам и спине, иногда падая на лицо. Дыхание участилось, стало неровным. Мино почувствовал, как в нем поднимается океан жара. У него потемнело в глазах. Ему захотелось взорваться, разлететься на тысячу кусков. Она угадала его намерения. Ее ягодицы напряглись сильнее, а бедра начали ходить еще быстрее. Она была его, они принадлежали друг другу!
– Ты-ы-ы!.. – жидкое пламя взорвалось в ней, обжигая обоих несравненным наслаждением.
– Я! Мы-ы… Да… – прошептала она, падая на него и прижимаясь к бинтам на его груди.
Она не отпустила его. Какое-то время они лежали совершенно неподвижно, вслушиваясь в биение собственных сердец, а потом снова погрузились в гущу вздохов и поцелуев. Охваченные страстью, они помчались открывать новые пространства любовного безумия.
– Готово?
– Да, мастер.
– Крути!
Раздался шорох хорошо смазанных шестерен и ритмичный треск храповика. Ступни Мефто начали выгибаться пальцами наружу. Через несколько мгновений хрустнули рвущиеся связки, и пятки оказались со стороны колен. Могильщик никак не реагировал.
– Хорошо, крути другую ручку! – велел мастер Якоб.
Тело осужденного напряглось и начало вытягиваться.
Сначала лопнули суставы, потом затрещали разрываемые мышцы и сухожилия.
– Теперь руки.
Руки Мефто выгнулись в разные стороны. Челюсти пыточных машин выкручивали и вытягивали их одновременно. Мастер Якоб склонился над лицом пытаемого…
– Есть движение зрачков! Отпустите ручки! Пришло время пальцев…
Помощники втолкнули вывернутые ладони могильщика внутрь небольших зубчатых прессов и схватились за рычаги. Через полтора десятка оборотов брызнула кровь, потом потек костный мозг.
– Готово, мастер, – сказал один из подмастерьев, не в силах больше сдвинуть рукоятку.
– Следующий этап! – приказал Якоб, продолжая всматриваться в глаза Мефто.
Помощники взяли заранее подготовленную, пропитанную смолой ткань и обернули ею изуродованное тело несчастного. Взяв факелы, они равномерно распределили огонь по всей ее поверхности. Помещение заполнилось едким дымом. В воздухе закружились черные хлопья сажи. Еще через несколько мгновений затрещали кожа и жир. По лицу могильщика пробежала внезапная судорога.
– Вижу, ты не слишком прилежно учился этому искусству, – сказал ему мастер Якоб. – Хорошо, это избавит тебя от излишней боли. Мне не придется проходить вместе с тобой всю долину страданий… Стяните обруч на голове! – велел он.
Дикий крик нарушил царившую до сих пор тишину. Мефто забился в конвульсиях. Глаза его вылезли из орбит. Жуткий звериный вопль сверлил уши.
– Кляп! – бросил палач.
Пронзительный вой сменился бессмысленным бормотанием. Огонь погас, обугленные тряпки начали отваливаться, открывая красно-коричневые пятна ожогов. Якоб, немного подождав, взял со стола несколько игл и аккуратно воткнул их в одному ему известные места на теле могильщика. С лица осужденного исчезло выражение невыносимой муки, превосходившей любое человеческое воображение.
– Говори! – Мастер вытащил комок тряпок изо рта Мефто и начал вслушиваться в его прерывающийся шепот, внимательно следя за игрой мускулов на лице лежащего, с которого была содрана кожа.
– Лжешь, – наконец сказал он и воткнул кляп обратно.
Мефто очутился на дне преисподней. На этот раз, однако, Якоб продержал его там значительно дольше и не позволил свыкнуться с болью. Помощники по приказу мастера схватили увенчанные острыми зубьями клещи и аккуратно, раз за разом, начали отрывать куски обожженного тела. Брызнула кровь.
– Осторожно! Не слишком глубоко и не слишком быстро, чтобы не повредить нервы! – командовал Якоб. – Не ведите себя словно мясники, это искусство! Причинение боли подобно ласке. Вы никогда не ласкали женщин? В конце концов истекло определенное законом время второй пытки и осужденному можно было дать новый шанс.
– Достаточно! – остановил подмастерьев палач.
Иглы вонзились в те же самые места. В дополнение к ним мастер Якоб воткнул несколько новых.
Синие губы Мефто пошевелились, будто у издыхающей рыбы. Не было никаких сомнений в том, что воля его окончательно сломлена. В глазах исчезло что-либо человеческое, и теперь они выражали лишь звериное желание избежать новой боли. Обретя способность говорить, он, не ожидая приглашения, начал выбрасывать из себя отдельные слова и обрывки фраз. Мастер внимательно слушал, ни на мгновение не спуская глаз с мышц на лице могильщика. Черты несчастного на этот раз не исказились в гримасе, сопровождавшей произнесение лжи. Через несколько минут шепот затих.
– Теперь я тебе верю, – объявил Якоб и схватил тяжелый тесак. – Вот твоя награда!
Одним ударом он отрубил голову Мефто от истерзанного тела. Отложив топор, он вытер пот со лба и отошел от стола.
– Уберите здесь, – приказал он помощникам и вышел.
Шаги палача затихли в дали подвального коридора, а в камере пыток послышались ругательства и звук отвинчиваемых болтов.
Он лежал будто в полусне, держа Ириан в объятиях. На щеке он ощущал ее спокойное дыхание. Кончики пальцев лениво гладили бархатную кожу. Хотя девушка навалилась на него всем своим весом, он ощущал легкость и блаженство. Ему не хотелось думать ни о чем. Радостное возбуждение лишь некоторое время спустя начало спадать, и сквозь него стали проступать контуры действительности. Он шире открыл глаза. В самом деле, это была она!
– Очень больно было? – спросил он.
Ириан подняла голову.
– Не имеет значения, – ответила она и приподнялась. – У тебя кровь! – она показала на красное пятно на подушке.
– Тоже? – Он чуть улыбнулся.
– Рана частично открылась. Ты не почувствовал?
– Меня намазали какой-то мазью. Шея и плечи совсем как деревянные, – ответил он.
– Из-за меня ты пролежишь здесь самое меньшее еще день…
– Что ж, оно того стоило. – Он поцеловал ее в щеку.
Она начала подниматься.
– Не уходи!
– Я должна позвать медиков.
– Успокойся, ничего страшного.
– Но я хочу, чтобы ты как можно быстрее был здоров! – Она потянулась за плащом.
– Ну, если так… – не без колебаний согласился он.
– Так что с этой минуты будешь лежать спокойно и выздоравливать. – Она погрозила ему пальцем и направилась к двери.
В это мгновение кто-то постучал. Она открыла.
– Мастер Якоб! – воскликнула она.
– Приветствую тебя, госпожа. – Палач слегка поклонился. – Я как раз завершил допрос.
– Мефто?
– Мертв.
– Он что-нибудь сказал? – Ириан снова вернулась в келью.
– Все, что знал.
– Он тебя не обманул?
Якоб устало вздохнул.
– Если когда-нибудь кому-то из осужденных такое удастся, я повешу свой патент мастера на гвоздик в нужнике! – заявил он. – Поверь мне, госпожа, свое дело я знаю…
– Прости, я лишь хотела удостовериться, – вставила Ириан.
– …так же как и способ отличить правду от лжи, – закончил палач.
– Если это не секрет, то не мог бы ты, мастер, объяснить нам, в чем он заключается? – подал голос Мино.
Якоб холодно посмотрел на него.
– Мышцы лица, – сказал он. – Когда человек лжет, некоторые из них остаются неподвижными или располагаются иначе, чем обычно. Боль лишь делает это более выразительным, остальное же – вопрос опыта и умения.
– В таком случае мы тебя слушаем, – сказала Красноглазая.
– То, что до сих пор произошло, Тагеро не планировал заранее…
– Ошибка или случайность, как я и догадывалась, – заметила Ириан.
– Именно, – подтвердил палач. – Хотя, скорее, второе. Так или иначе, его намерениям это помешало. Ему пришлось тратить время на мелочи, которые неожиданно стали опасными.
– Так чего же он на самом деле хочет? – спросил Мино.
Мастер Якоб пожал плечами.
– Того же, что и всегда, – власти над Суминором. По крайней мере раз в три года появляется маг, которому кажется, будто он вобрал в себя всю силу Онно. Пока что все они прошли через мои руки… – Он на мгновение замолчал. – Могильщик не знал подробностей. Он сказал, что у Тагеро теперь новое лицо, с как будто кошачьими чертами…
Ириан замерла, широко раскрыв глаза.
– Он сказал еще, – продолжал палач, – что Тагеро перед всей этой историей собирался отправиться в Кар. Это была часть его плана.
– Не слишком много, – пробормотал Мино.
Красноглазая задумчиво молчала.
– Мефто был лишь мелкой рыбешкой, мнившей себя акулой, – сказал Якоб. – Но это именно он по приказу Тагеро управлял вампирами, созданными из сыновей Декело. Так что справедливость восторжествовала.
– К дьяволу могильщика! – оживилась Ириан. – Из твоих слов следует, что Тагеро должен уйти и оставить нас в покое. Но та муха…
– Приятный сувенир, посланный с дороги, – подытожил Мино.
– Значит, Кар… – удивленно проговорила девушка. – Что он может там искать?
– Этой страной правит враг нашего короля, – напомнил мастер Якоб. – Как раз эти два кусочка мозаики очень хорошо друг к другу подходят…
– Тагеро – при дворе Ормеда V? – Красноглазая нахмурилась. – В качестве слуги или гостя? Одни лишь догадки! – неожиданно взорвалась она. – Ясно лишь одно – мы никаким образом не можем ему помешать! Он загнал нас сюда, будто перепуганных крыс, и пошел делать свое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71