— Ты же сам уговаривал меня думать о будущем! Именно это я сейчас и делаю. Пришло время позабыть о прошлом.— Даже если это прошлое поможет тебе достичь лучшего будущего?— Не поможет!— Откуда ты знаешь?«Чтоб тебя черти взяли! — раздраженно подумала Пи Джей. — Как только я начинаю думать, что поступаю правильно, ты тут же вмешиваешься и заставляешь меня сомневаться. Можно подумать, ты лучше знаешь, что мне нужно!»Пи Джей провела рукой по своим каштановым волосам, откинув их назад, — в руке осталась еще одна прядь.Она машинально бросила ее на землю и опять, уже в который раз, вспомнила о своей болезни, и словно черные тучи затянули безоблачное синее небо.— На следующей неделе у меня очередной сеанс химиотерапии. Меня наверняка будет тошнить.— Но сегодня-то тебя не тошнит.— Это счастливое исключение из правила.— Может, на следующей неделе будет то же самое.Словно стальная рука опять сдавила ей горло.— Боб, как ты не понимаешь! Если я поеду на встречу, это будет нечестно по отношению к сыну. Полгода назад было бы совсем другое дело, а сейчас… сейчас я тяжело больна, ты это прекрасно знаешь. Зачем ему со мной встречаться!.— Не говори так, Пи Джей. Это просто отговорка, и только, выдумала причину!— Для меня она очень веская!— А для меня нет. О Господи, Пи Джей! Ведь с любым человеком может случиться все, что угодно. В жизни нет никаких гарантий. Сегодня ты можешь встретиться с сыном, а назавтра тебя на улице вдруг собьет машина. — Он покачал головой. — И твой сын это переживет, Пи Джей, не волнуйся.Она вскочила.— Пойду домой, устала.Боб схватил ее за запястье и усадил рядом с собой.— Нет! Я хочу, чтобы ты трезво взглянула на вещи.Она заплакала.— Я и смотрю, Боб. Я выслушала все, что ты мне сказал. Ты прав. Я и в самом деле работала долгие годы, чтобы достичь всего того, что имею, и не собираюсь терять все из-за какой-то, как ты совсем недавно сам заметил, прихоти.Выпустив ее запястье, Боб погладил руку Пи Джей.— Хорошая моя, мне ужасно жаль, что я тогда тебе наговорил. Я был не прав, я просто с ума схожу от страха перед тем, что могу тебя потерять. Если и в самом деле ты хочешь его увидеть, по-моему, ты должна это сделать.У Пи Джей внезапно разболелась голова.— Не могу, — прошептала она.— Почему ты не хочешь признаться?— Признаться в чем?— В том, что просто боишься.Она резко выдернула руку.— О Господи, Пи Джей! Неужели пережитое за последнее время тебя ничему не научило?Он снова схватил ее за руку.— Пусти! — бросила она, вскакивая со скамейки.— Что, снова хочешь спрятаться за маской, за которой скрывалась двадцать пять лет?— Я больна''! — закричала Пи Джей. — Неужели ты этого не можешь понять!— Могу! А вот почему ты пользуешься своей болезнью, чтобы не встречаться со своим сыном, до меня никак не доходит!— Он не мой! — завопила Пи Джей, но, увидев, что люди на них оборачиваются, понизила голос:— Если я выживу, то мой удел сидеть у себя в конторе, а не вытирать нос какому-то сопливому мальчишке!— Он вполне в состоянии сам вытирать себе нос.— А как же Хансен и Хобарт? Ты ведь сам уверял меня, что они тут же меня уволят, если обо всем узнают.— Да пошли их к черту! Откроем с тобой собственное агентство.— Ты просто идиот!— Нет, Пи Джей, это ты идиотка! Неужели ты и дальше собираешься красться по жизни с зашоренными глазами? — Голос Боба зазвучал громче, решительнее:— Держать в узде свои чувства? Ты же хочешь встретиться с сыном, я знаю. Так сделай это!Пи Джей поспешно заморгала и, почувствовав, как по щекам покатились слезы, повернулась и зашагала домой. Глава восемнадцатаяЧетверг, 14 октябряДЖИННИ Рио оказался совершенно не таким, каким его представляли рекламные проспекты. Джинни, перекатившись на другой бок, взглянула на очередную черноволосую красавицу, которая шествовала по пляжу, вихляя бедрами и выставляя напоказ голую грудь и аппетитную попку, абсолютно не скрываемую крошечными трусиками купальника. Натянув на плечо свою просторную футболку, она вздохнула. Секс… Казалось, все в мире только и делают, что совокупляются, а на самом деле это такая же чепуха, как и материальные ценности. И зачем он только нужен?Джинни закрыла глаза, стараясь отключиться от навязчивых латиноамериканских ритмов, громыхавших из каждого магнитофона, которые, казалось, били тебя по голове. В Рио она приехала потому, что не знала, куда ей податься после устроенного в шикарном доме Джейка пожаре, в котором чуть не сгорела сама. Но, как обычно, Джинни повезло: Консуэло успела вовремя и спасла ее…Мимо пронеслась шумная стайка ребятишек, обсыпав ноги Джинни песком. Какая-то матрона прокричала им вслед что-то по-испански. О Господи! Ну почему в этом треклятом Рио все орут!В ушах до сих пор стояли вопли Консуэло: «Сеньора!Сеньора!», а потом что-то сказанное по-испански, чего Джинни не поняла. Она стояла как вкопанная, пока преданная служанка, схватив ее за руку, оттаскивала от объятого пламенем стенного шкафа. Сигнал пожарной тревоги не сработал: отсоединив охранную сигнализацию, Брэд заодно отсоединил и пожарную. Впрочем, услуги пожарных не потребовались. Консуэло вытащила Джинни во внутренний дворик и опять бросилась в спальню. Наглотавшись едкого дыма, Джинни стояла в дверях дома и, задыхаясь от кашля, наблюдала за действиями служанки.Та, схватив с кровати одеяло, с остервенением лупила им по языкам пламени, вопя что-то по-испански. Джинни показалось, что она просто ругает огонь на чем свет стоит, приказывая ему убираться, что тот через несколько мгновений и сделал.Запыхавшаяся, растерзанная, с выбившимися из пучка седыми прядями волос, Консуэло повернулась к Джинни.— С вами все в порядке, сеньора?И впервые Джинни увидела на ее лице искреннее беспокойство и живое участие.— Да.— Пресвятая дева Мария! Так я и знала, что это когда-нибудь случится! Сколько раз я говорила, не курите в постели! А вы никогда не слушались.И она разрыдалась.Джинни продолжала стоять в дверях, не зная, что делать.Она теперь и сама не понимала, почему устроила пожар.— Да ладно тебе, Консуэло, — наконец сказала она. — Подумаешь, дело какое.— Как же так! Дом сеньора Джейка мог сгореть дотла!Ах вот оно в чем дело! Она-то думала, что Консуэло ее пожалела, а оказывается, она беспокоилась только о драгоценном доме сеньора Джейка.Служанка несколько раз пнула ногой ковер.— Я позвоню сеньору. Нужно рассказать ему о случившемся.— Нет, Консуэло, не нужно. Ты же знаешь, он на съемках и терпеть не может, когда его отрывают от дела.Консуэло кивнула.— Позвони в бюро добрых услуг, пусть пришлют кого-нибудь убрать здесь. И постели новый ковер.Консуэло посмотрела на царивший вокруг разгром.— Но, сеньора, ваша красивая одежда…— Да хрен с ней! — отмахнулась Джинни. — Новую куплю.Все это произошло три недели назад. После пожара Джинни провела два дня в сумасшедшей гонке: нужно было взять из банка все деньги, которые Джейк положил на ее имя, купить билет на самолет и отправиться в Рио.Лететь она решила, естественно, первым классом. Если уж она не в состоянии уничтожить материальные ценности, то воспользуется ими на полную катушку. Кроме того, лучше уехать самой, чем ждать, пока Джейк узнает о ребенке и вышвырнет ее на улицу. По крайней мере она поступит так, как желает сама, а не Джейк и не его придурочный сынок.Полет в Рио прошел в радостном возбуждении — давненько Джинни не чувствовала себя такой свободной.Наконец-то она вырвалась из лап своего старика и теперь вольна идти, куда пожелает, делать что хочет… Вот только что? Впрочем, тогда это было не важно, но через некоторое время она почувствовала, что начинает тяготиться своей свободой. Надоел шум-гам южного города, запах кокосового масла, которым смазывала кожу, вкус соли на губах.Джинни ушла с пляжа и отправилась в отель. В вестибюле стояли две девушки, похоже, американки. То и дело прыская от смеха, они заполняли аккредитивы, шумно обсуждая, как будут платить по ним. Джинни молча смотрела на них. На вид обоим было лет по двадцать пять или чуть меньше, столько же, сколько ее дочери. «О Господи, — внезапно промелькнуло в голове. — Одна из них вполне может быть моей дочерью, а я об этом так никогда и не узнаю!» Еще крепче сжав в руке полотенце, она направилась к лифту, не обращая внимания на призывные взгляды какого-то типа в шортах и без футболки, прислонившегося к почтовому ящику. В Рио Джинни еще ни разу не занималась ни с кем любовью, будто, перелетев через Азорские острова, отрешилась от земных утех. Радость свободы куда-то улетучилась, в душу вкрался жуткий страх. Так страшно ей было всего раз в жизни — в ночь рождения ребенка.С балкона своей комнаты Джинни разглядывала распростертые на песке безымянные тела. Она никого не знала и никто не знал ее. Было время, когда она обожала подобное состояние, но сейчас оно нагоняло на нее тоску.Джинни вернулась с балкона в комнату и присела на краешек кровати, взглянула на свои золотые часики фирмы «Ролекс», которые Джейк подарил ей на день рождения, гордо сообщив при этом, что они стоят месячной зарплаты клерка. Сегодня четырнадцатое число, сегодня Джейк вернется домой, а встреча состоится через два дня.— Надеюсь, они повеселятся от души, — громко сказала Джинни и пожалела, что не отправила открытку. Написала бы что-то вроде: «Отлично провожу время, просто счастлива, что вас нет рядом со мной». Она расхохоталась, потом хотела перевести дух, но горло сильно сдавило.Схватив сигарету, она закурила, позвонила вниз и попросила принести ей кувшин вина, после чего, сбросив одежду, отправилась в душ. «Если повезет, рассыльный окажется загорелым молодчиком, который не прочь немного поразвлечься», — размышляла она.Но когда Джинни вышла из душа, с головы до ног поблескивая, капельками воды и готовая к бурному веселью, оказалось, что кувшинчик уже стоит у кровати, а рядом с ним — стакан.— Вот черт! — выругалась Джинни и, быстренько выработав план дальнейших действий, влезла в ярко-желтое летнее платье с треугольным вырезом до пояса, с голой спиной и практически без юбки.Сидящий за стойкой бара парень со слипшимися от геля волосами и без переднего зуба заприметил ее пышную грудь сразу. Джинни села, скрестив ноги, и бросила на него томный взгляд, потом заказала двойную водку со льдом, надеясь, что с течением времени он покажется ей более симпатичным. Обычно так было всегда.— Эй, бармен! — послышался у нее за спиной невнятный голос.Джинни обернулась. Рядом с ней стояла пожилая женщина, одетая в набивное расклешенное платье и огромную соломенную шляпу, завязанную под подбородком легким шарфом той же расцветки.— Пока ты наливаешь, я, пожалуй, пропущу еще стаканчик.— Ну конечно, миссис Флинн, — ответил бармен, подмигнув Джинни.Старуха наклонилась к Джинни и, дохнув ей в лицо тяжелым перегаром, прошептала на ухо:— Похоже, он не прочь полюбезничать.Джинни слегка улыбнулась. Обычно ей было наплевать на высказывания других женщин о ее крикливой одежде и приемчиках, которыми она завлекала в постель мужчин, считала, что ей просто завидуют. Она взглянула на бледное морщинистое лицо, наполовину скрытое рыжими от краски волосами, на запавшие глаза с темными кругами.— А что еще в этом городе делать, — заметила она.Женщина кивнула и допила остатки коктейля.— Интересно, сколько он запросит?— Что? — не поняла Джинни.— Как ты думаешь, сколько мне придется ему заплатить?Джинни расхохоталась. Старуха была настолько пьяна, что даже не понимала, что бармен хочет ее, а не высохшую пьянчужку, похожую на цветочную клумбу.— Понятия не имею. А вы сами как думаете?Кикимора пожала плечами.— Кто знает. Зависит от того, на что он способен. Говорят, можно определить по рукам, но я-то знаю, — она покачала головой, — это чепуха.Бармен поставил перед ними два бокала. Взяв свой, Джинни сделала большой глоток.— Помнится, в 1963 году это было… — продолжала женщина. — Ну да, точно, в 1963 году, в Сиднее. — Она помолчала секунду и, отхлебнув из своего бокала, взглянула на Джинни. — Была там когда-нибудь?— Нет.— Отличное местечко… было отличное до того, как его оккупировали туристы. — Она сделала еще один глоток. — Ну так вот, познакомилась я там с одним фермером, или ковбоем… не знаю, как там их называют, черт бы их подрал! У него были такие большие руки, каких я еще никогда не видела: загорелые, грубые, с толстыми, как сосиски, пальцами. Смотришь на них и уже готова отдаться.Джинни взглянула на бармена. Он не спускал с них глаз, вслушиваясь в каждое слово. Она выгнула спину и слегка повела плечом, отчего грудь тут же вылезла наружу из глубокого выреза платья.Старуха хрипло расхохоталась.— В ту ночь у нас была любовь в амбаре. Вот уж я удивилась так удивилась! Он оказался не тем, за кого я его принимала. — Она снова помотала головой. — Нет, никогда не нужно судить по рукам. — Она облокотилась о стойку. — Была когда-нибудь в Кении? — Она заглянула Джинни в вырез платья. — С такой грудью, как у тебя, ты бы там наделала шороху!Джинни поспешно прикрыла грудь. Этот жест напомнил ей давнее событие… И она вспомнила. Мама… Мама в своем нарядном платье, как у Мэрилин Монро. Вот оно распахнулось на груди, показалась грудь… Внезапно Джинни представила себя на месте своей матери, которую она обожала, которую столько лет защищала. Чем она сама лучше ее? Да ничем! Так же шатается по барам, мечтая лишь о том, чтобы напиться да переспать с каким-нибудь мало-мальски подходящим мужиком.Внезапно мрачные мысли промелькнули у нее в голове, А что, если мать знала, что ее муж изнасиловал дочь, а потом при каждом удобном случае забирался к ней в постель? Джинни вспомнила передачу Фила Донахью, которую как-то смотрела по телевизору. Он пригласил в студию матерей, чьи мужья занимались любовью с их дочерьми. И самое интересное, все эти матери знали об этом. «Ну конечно, я знала, — говорила какая-то заплаканная женщина, — но я не могла его бросить, мне некуда было идти».На этом месте Джинни схватила дистанционный пульт управления и поспешно выключила телевизор, дальше слушать она была не в состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57