У Сьюзен возникло непреодолимое желание запустить в него бокал с вином.— Половину? Ты заставил их оплачивать половину страховки?!Лоренс пожал плечами.— Медицинское страхование очень дорого. Пока в стране не будет решен вопрос о здравоохранении, каждый должен платить свою долю, по справедливости.Сьюзен нацелилась вилкой в маслину.— И сколько же составляет эта справедливая доля?— Средняя стоимость страховки женатого рабочего почти шестьсот долларов в месяц.— То есть рабочие платят триста. Боже правый, Лоренс, но ведь это же семьдесят пять долларов в неделю!Лоренс снова пожал плечами и взглянул на Марка.— Передай, пожалуйста, соль.— Я помню то время, когда Джозеф не приносил столько за неделю, — заметила Фрида.— А как насчет профилакториев? — не слушая ее, спросила Сьюзен.— Пожалуйста, желающие могут поехать туда.— И сколько они должны заплатить за путевку?— Господи, Сьюзен, да не помню я точно! Вроде бы половину стоимости. Нечего ко мне цепляться! Не понимаю как это ты не сделалась социалисткой и не покончила со всеми безобразиями в нашей стране.Откашлявшись, подал голос Джозеф.— Видимо, Лоренс прав, что держит рабочих в строгор-ри — заметил он. — Это единственный способ добиться стабильной прибыли.Сьюзен почувствовала, что больше не выдержит этой перепалки, но в это время в разговор вмешался Марк, решивший, видимо, что и так слишком долго молчал.— А мы с мамой ходили на митинг против СПИДа, — начал он.— Марк… — предостерегающе протянула она.Напряжение нарастало. Все взоры обратились в сторону Сьюзен. Пока вечер протекал именно так, как она и предполагала.— Он прошел довольно спокойно, — добавил Марк.— Ну, это не тема для разговора за ужином, — поспешно сказала Фрида.Лоренс с удивлением поднял брови и бросился в атаку:— Почему же? Мне очень хотелось бы знать, на какие еще сомнительные мероприятия моя бывшая жена водит моего сына?«Моя бывшая жена»… Почему он всегда так ее называет? Пропустив эти слова мимо ушей, Сьюзен спокойно ответила:— Ни на какие «сомнительные» мероприятия, Лоренс, я твоего сына не вожу. В тот день мы пошли в Бостонский музей, но по дороге увидели этот митинг и присоединились. Вот и все.— Вот и все?! Мой сын проводит день в обществе каких-то психопатов, а тебе на это наплевать?! — Лицо его покрылось красными пятнами. Он замотал головой, отчего его толстые щеки затряслись. — А что будет дальше?! С твоей помощью станет таким же идиотиком?!Сьюзен вскочила и, оттолкнув стул, швырнула на стол льняную салфетку.— Я немедленно уезжаю с сыном! Беседа с тобой, Лоренс, как обычно, доставила мне истинное наслаждение.Сьюзен открыла входную дверь черного хода, и Марк первым ворвался в дом, при этом с такой силой толкнув ее своим рюкзаком, что чуть не сбил с ног.— Поосторожнее нельзя? — крикнула Сьюзен.— Буду у себя, — бросил он и направился вверх по лестнице.В самолете он с ней почти не разговаривал. Сказал, что устал, но Сьюзен понимала, что дело не в усталости. Злился на нее за то, что прошлым вечером обошлась с Лоренсом неласково. Тяжело ребенку, когда родители в разводе, но еще труднее, когда они живут вместе как кошка с собакой.Сьюзен вздохнула и покатила свой чемодан по неровно выложенному плиткой полу. Сейчас ей хотелось только одного — чашку чая. Она поставила чайник на старенькую черную плиту и пошла к автоответчику — проверить, кто ей звонил.В темноте маленькой гостиной Сьюзен увидела мерцание красной лампочки. Она откинула занавески, и комната наполнилась сумерками сентябрьского вечера. Она начала считать вспышки. Их оказалось четыре. За две недели не так уж много!— Не скажешь, что твоя общественная жизнь бьет ключом, — вслух отметила Сьюзен.Сверху донесся оглушительный грохот — Марк включил стереосистему. Сьюзен понятия не имела, что это за группа, она в них ничего не понимала. Подошла к автоответчику.— Сьюзен, это Дорис Хейуорд из библиотеки. Я нашла рецензию на произведения Чосера, о которых вы спрашивали.«Отлично, — подумала Сьюзен. — Может быть, в этом году начать курс по мировой литературе с Чосера? Все-таки какое-то разнообразие».Бип…— Вам звонят из региональной средней школы в Кларке бери, — проговорил в нос незнакомый мужской голос. — Передо мной лежит записка, что Марк Броски не будет посещать занятия до пятницы семнадцатого числа. Это верно? — Послышался шорох бумаги. — Когда он придет в школу, ему нужно будет взять в учительской расписание.Иначе… (пауза) он не будет знать, какие предметы ему нужно учить.«Все понятно, — подумала Сьюзен. — Скоро Марка возьмут в оборот».Бип…— Привет, Сьюзен, это я. — Берни Хайден. — Надеюсь, ты хорошо провела время и благополучно добралась домой. Хотелось бы увидеться до понедельника, а то позже будет очень много дел с занятиями. Думаю, что ты приехала в четверг вечером. Если не очень поздно, позвони мне.Или я сам позвоню завтра.Сьюзен села поудобнее, вытянув ноги. Сегодня она слишком устала, чтобы встречаться с Бертом, хотя было только семь часов. Поездки ее всегда изматывали.Бип…— Сьюзен? Это Сьюзен Левин? Ну… (длинная пауза) надеюсь, я попала по адресу. Я сегодня разговаривала с твоей мамой, и она дала мне номер твоего телефона. Она ведь живет во Флориде, верно? Впрочем, это не так уж важно. Сьюзен, это Джессика Бейтс. Ты, наверное, не помнишь меня. — Сьюзен и вправду не помнила. — Джесс Бейтс. Из Ларчвуд-Холла. — Сьюзен замерла от неожиданности, глядя на черный аппаратик, который продолжал говорить. — Не ожидала? Мне хотелось бы с тобой поговорить. Твоя мама дала мне твой адрес и сказала, что сегодня ты будешь дома.Джесс Бейтс… Ларчвуд-Холл… Над верхней губой Сьюзен выступили капельки пота. А запись продолжалась.— Я хотела бы заехать повидаться с тобой…Автоответчик, щелкнув, замолк. Сообщение прервалось.Из кухни донесся свист — закипел чайник.Сьюзен сидела как в столбняке, тупо глядя на безмолвную машину. Что понадобилось от нее Джесс Бейтс? Где конец сообщения, которое так бесцеремонно обрубил роскошный автоответчик самой последней модели?Обхватив себя руками, Сьюзен сидела, тихонько покачиваясь. Джесс Бейтс… Ларчвуд-Холл… Джесс была самой спокойной из четверых и самой богатой, очень богатой.Она была единственной, которая плакала ночами.Зачем она звонит? Все осталось в прошлом. Его не вернуть. Тогда было не просто другое время, а совсем иная жизнь. Сьюзен почувствовала, как сильно забилось сердце.Молодость… Время, когда она искренне верила, что счастье действительно существует. Да, они были счастливы с Дэвидом. Сьюзен закрыла глаза и почувствовала на щеках слезинки.Дэвид… 1968 год… Вьетнам… Демонстрации протеста…Штаны из кожи… Студенты Демократического общества…Перед Сьюзен длинной чередой прошествовали выхваченные из памяти образы. Словно она брала в руки один за другим цветные слайды, вставляла в проектор и оказывалась в той, прежней жизни, когда самым главным считалось поднятие уровня самосознания и борьба за мир. Дилан.Гашиш. Джанис Джоплин и армейские призывы. Убийство Кеннеди террористом. Образы стали тускнеть. Перед глазами встало фото из журнала, виденное совсем недавно.Тед Кеннеди. Потом исчез и его образ. Осталась только одна мысль — Дэвид.Сьюзен открыла глаза. Что нужно Джесс Бейтс? Освободившись от воспоминаний, она схватила телефонную трубку и набрала номер телефона в Палм-Бич.— Алло?«О Боже, почему у мамы по телефону такой неприятный голос?» — подумала она.— Мама, это я.— Сьюзен, я рада, что вы уже дома. Как долетели? Надо было все-таки лететь в первом классе. И чего это тебе вздумалось возражать отцу!— Не нужно было.— Но ведь у тебя такие длинные ноги. Удивляюсь, как ты их под сиденье-то умудрилась спрятать…— Мама, — оборвала ее Сьюзен, — мне кто-нибудь звонил после отъезда?— Что? А, да. И представь себе, не мужчина.— Что она сказала?— А в чем дело?— Она назвала себя?— Да, но я не стала записывать ее имя. Она назвалась твоей институтской подружкой.«Слава тебе Господи, у Джесс хватило ума не говорить правду», — подумала Сьюзен, а мать между тем продолжала:— Я дала ей твой номер телефона. Не надо было давать?— Ну что ты! Ты все сделала правильно, — пробормотала Сьюзен, соображая, как бы похитрее выведать у матери о Джесс, чтобы та ни о чем не догадалась. — Просто мой автоответчик оборвал сообщение. Она, случайно, не оставила свой номер телефона? Я бы ей перезвонила.— Нет, не оставила.Сьюзен лихорадочно думала, что бы спросить еще.— А не сказала, откуда звонит?— Нет. А может, и сказала, но я не помню. Да какая разница? Если это так важно, она перезвонит.«Если думает, что я получила ее сообщение, то не станет перезванивать», — мысленно возразила Сьюзен и взглянула на автоответчик, словно ожидая от него решения проблемы.— Наверное, ты права, мама. Ну, спокойной ночи. Мы с Марком отлично у тебя отдохнули.— Ты ничего не забыла мне сказать?— Ах да. Передай спасибо папе.— Я не это имею в виду.— А что, мама? — спросила Сьюзен, наматывая на палец телефонный шнур.— Ты забыла поздравить меня с праздником.— А… Поздравляю. — И тут же повесила трубку.— Мам!Сьюзен подняла голову. На лестнице стоял Марк.— Ты не слышишь, как чайник надрывается? Даже наверху сидеть невозможно.— Удивляюсь, как это ты умудряешься что-то расслышать сквозь этот тяжелый рок, — заметила Сьюзен и, поднявшись с дивана, отправилась на кухню готовить чай.Они с Бертом не виделись со дня окончания занятий в университете во время летних каникул, а именно три недели. Перед отъездом во Флориду у нее не было особого желания встречаться с ним, она даже боялась начала нового семестра, боялась, что он опять будет ходить за ней по пятам. Но сейчас Сьюзен пробиралась в темноте по университетскому городку к дому Берта, страстно желая быть с ним, быть со своим другом, а он был ей именно другом.Сьюзен знала, что Берт поймет ее и даст нужный совет.Он открыл дверь и легонько чмокнул ее в щеку.— Добро пожаловать домой.— Спасибо, — поблагодарила Сьюзен, ощутив на своем лице легкий запах марихуаны. — Ну, как ты тут без меня поживал?Берт улыбнулся. У него было приятное, хотя и некрасивое лицо, открытая, приветливая улыбка. Он не жалел времени на своих друзей и всегда им помогал.— Не очень, и все из-за этого Гардинера.Гардинер был сослуживцем Берта, профессором истории. Оба они претендовали в университете на место декана, хотя Берт заслуживал его больше.— А что случилось? — с участием спросила Сьюзен.— Он победил.— Ой, Берт, мне очень жаль…Берт пожал плечами.— Наверное, это все из-за моей бороды, — попробовал пошутить он. — Ты же знаешь, какие консерваторы сидят в университете.Сьюзен дотронулась рукой до его аккуратно подстриженной, уже седеющей бородки.— А по-моему, у тебя просто замечательная борода, — сказала она.Берт подвел Сьюзен к кушетке, и, отодвинув в сторону ворох каких-то бумаг, она села. Несмотря на царящий беспорядок, в квартире Берта она всегда чувствовала себя уютно.— Выпьешь вина? — спросил он.— С удовольствием, налей большой стакан.— Самое неприятное, — крикнул Берт уже из кухни, — что Гардинер теперь мой шеф! Со льдом?— Конечно, и захвати самокрутку.— У меня осталось несколько штук.Сьюзен услышала тихое позвякивание брошенных в стакан кубиков льда.— А мне много и не нужно. Давай неси.Лоренс любил называть ее «великовозрастной хиппи».Сьюзен не обижалась, ей было безразлично его мнение.Что ужасного в том, что они с Бертом время от времени выкуривали по самокрутке. До знакомства с Бертом она несколько лет не баловалась «травкой». После ухода от Лоренса перестала испытывать в ней потребность, хотя до этого смолила с удовольствием. И сигареты, и «травку».Начало было в колледже, вместе с Дэвидом. Оказывается, жизнь ее началась и закончилась вместе с Дэвидом.Берт вернулся в гостиную, подал ей стакан и кинул на стол тоненькую самокрутку. Сьюзен взглянула на нее. Бумага сморщенная, концы туго скручены. Дэвид делал такие же. Сделав щедрый глоток, Сьюзен взяла ее в руки и закурила от зажигалки в руках Берта, после чего он устроился у ее ног.— Что-нибудь случилось? Я не ждал тебя сегодня. Как дела у Джо и Фриды?Сьюзен глубоко затянулась и, выдохнув струю дыма, рассмеялась. Ее легко было рассмешить.— Почему ты всегда называешь моего отца Джо? Ужасно звучит. Его ведь зовут Джозеф.— Ладно, не буду. Как тебе там погостилось?Сьюзен сделала еще одну затяжку. Во рту стало сухо.Голова закружилась.— Так себе. В общем, терпимо, как я и ожидала.Вслушиваясь в глуховатый голос Берта, Сьюзен задержала во рту сладкий дым и почувствовала наступающий покой.— Ну так что? — спросил он.— Как что?Она выдохнула.— Неспроста ведь и пришла сегодня вечером ко мне.Хотелось бы надеяться, что тебе не терпелось меня видеть, но, я уверен, дело не в том.Он опять улыбнулся, и на этот раз улыбка была теплой, ободряющей.— Ну что ты! Я по тебе и вправду соскучилась, — солгала Сьюзен.А может, правду сказала? Она и сама не знала.Берт отпил из своего стакана.— Да, да… Но тебя что-то беспокоит. Что?— Ты так считаешь? — спросила Сьюзен.Голова снова закружилась, и, она могла поклясться, сердце слегка приостановилось. Она протянула Берту окурок: ей пока достаточно.— Ты считаешь, что мой приход связан только с моими проблемами?— Могут быть и более серьезные причины.Откинувшись на спинку дивана, Сьюзен повертела в руках стакан. Обычный граненый стакан, который можно купить в любом посудном магазинчике. Его нельзя сравнить с тем изящным бокалом из уотерфордского хрусталя, из которого она пила вино прошлым вечером у родителей. Но он был ей более по душе, казался более честным, что ли.— Ну ладно, сдаюсь. Я и вправду пришла к тебе по делу. По возвращении домой я прослушала сообщение автоответчика, которое меня очень взволновало.— Подожди, не говори, попробую догадаться сам. Звонил Гардинер и пригласил тебя на свидание. Хочет, так сказать, обложить меня со всех сторон.Сьюзен рассмеялась.— Он ведь женат.— Ну и что! Такому, как он, это не столь важно.— Это верно, но ты не угадал. — Сьюзен покачала головой. — Это не Гардинер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57