Джин Стоун: «Грехи юности»

Джин Стоун
Грехи юности


Дуэт – 1




«Грехи юности»: АСТ; Москва; 1999

ISBN 5-237-01609-X Аннотация Джессика Бейтс — счастливая жена и мать, богатая и уверенная в себе. Ей не дают покоя воспоминания…Сьюзен Левин — в прошлом неукротимая бунтарка, теперь уважаемый профессор колледжа. Ее сын готов погубить свою жизнь…Памела Джейн Дэвис — деловая женщина, сделавшая головокружительную карьеру. Она боится потерять все, чего достигла…Джинни Стивенс — она ухитрилась преуспеть в блестящем Голливуде, но так и не стала счастливой. Она хочет любить и быть любимой…Этих четырех женщин когда-то объединила одна страшная ошибка, совершенная в ранней юности. Теперь они встретились снова, чтобы эту ошибку исправить… Джин СтоунГрехи юности ЧАСТЬ I1993 ГОД Глава перваяСреда, 8 сентябряДЖЕСС Из туалетной комнаты Джессика Бейтс Ренделл попала в спальню. Поправив атласный халат и глубоко вздохнув, она направилась к ванной комнате, понимая, что неприятного разговора ей не избежать, а поэтому лучше его не откладывать.— Чарльз! — позвала она.Из-за закрытой двери донесся шум воды. Муж не отвечал.Она пошла к туалетному столику и посмотрела на фотографии в дорогих рамках. Вот она в день свадьбы: нарядное белое крепдешиновое платье, расшитое жемчугом, в руках — букет роскошных калл. А вот фотографии детей — Чака, Мауры и Тревиса. Обычно взъерошенные волосы гладко причесаны, в руках портфели, на лицах робкие улыбки. Первый раз — в первый класс. Снимки, сделанные в канун Рождества: Чарльз — в бархатном пиджаке дымчато-серого цвета, дети — в ярких костюмчиках. Взгляд Джесс остановился на одном снимке, который был ей особенно дорог — она держит на руках Чака, их старшего сына, которому тогда было всего три дня от роду. Джесс дотронулась до солидной рамки и улыбнулась. Личико ребенка скрыто белоснежной пеной кружев. Она в тот день настояла, чтобы малыша завернули в три одеяльца, боясь его простудить, хотя на дворе был июль.Джесс взяла в руки фотографию и прижала ее к груди, вспомнив охватившие ее чувства, когда впервые принесли ребенка. Она взглянула со страхом в его сморщенное личико, не находя в нем сходства с собой. И хотя Джесс знала, что это ее ребенок, ее и Чарльза, до самой выписки из роддома каждую ночь видела один и тот же сон, кошмарный сон: она просит санитарку принести ей ребенка, а та качает головой и, смеясь, приговаривает: «Нет, миссис, не принесу, его тоже усыновят. Всех ваших детей усыновят!»Во сне санитаркой была миссис Хайнс, сварливая старая кухарка из Ларчвуд-Холла.Джесс почувствовала на щеках слезы. Она поставила фотографию в серебряной рамке обратно на столик и вытерла глаза. А теперь беременна ее шестнадцатилетняя дочь Маура. Сейчас Джесс должна собрать все свое мужество, чтобы защитить дочь. Чтобы ни один человек не посмел обречь ее на такие переживания, какие выпали на долю ее матери, ни единый, даже Чарльз. Нет, она не допустит, чтобы у Мауры отобрали ребенка.Шум воды в ванной стих. Раздался тихий плеск. «Моет голову», — догадалась Джесс. За двадцать лет совместной жизни можно все узнать друг о друге, вернее, почти все.Чарльз знал о ее внебрачном ребенке, но обо всем происшедшем в Ларчвуд-Холле он не догадывался.Джесс опять поправила халат. Сейчас самое время сказать мужу о Мауре: в голом виде он не будет возмущаться (а в последние месяцы таким она его видела только в ванной).Джесс опять подошла к двери, ведущей в ванную комнату. Направо была ее вотчина: душ, ванная, стол с разнообразной косметикой и туалет; налево — владения Чарльза: то же самое, но меньше косметики. Между их владениями — огромная комната, отделанная великолепными зелеными панелями. Встроенная стереосистема, лепной потолок, сверху — рассеянный свет, не раздражающий глаза… Все говорит о достатке и благополучии. Они и в самом деле богаты. Поместье в Гринвиче, штат Коннектикут, площадью тридцать акров, конюшни, участки для верховой езды, бассейн, дом для гостей и огромный особняк для семьи. Все куплено и построено на ее деньги, а не Чарльза.И как ни пытался он представить в своем клубе, что все состояние нажито его трудом, Джесс знала, что это не так.Она нажала на ручку двери и вошла в ванную.— Чарльз!Он лежал на спине в огромной ванной, вытянувшись во весь свой внушительный рост. Голова покоилась на виниловой подушке, светлые влажные волосы прилипли ко лбу. «Он выглядит не старше двадцати пяти, хотя ему сорок три», — подумала она.Он открыл глаза.— Надеюсь, ты пришла сюда не с пустяками? Я медитирую, а ты меня отрываешь.Джесс подавила негодование. Он умел так поддеть, что она чувствовала себя в его присутствии растерянной.— Мне нужно с тобой поговорить, Чарльз, — сказала она.Он, тяжело вздохнув, сел, при этом вода выплеснулась на черный мраморный пол.— Ну что? — требовательным голосом спросил он.Чарльз никогда не разговаривал нормальным тоном, он требовал ответа.Джесс проглотила стоявший в горле комок. Внезапно припомнились слова Мауры: «Только бы папа не возненавидел меня, мамочка!» «Господи, — взмолилась она, — помоги мне найти нужные слова!»— Это касается Мауры.Чарльз фыркнул и принялся намыливать руки.— А я думал, ты пришла потереть мне спину.Джесс поглядела на его руки — на них вздувались и лопались мыльные пузырьки.— Так в чем же дело? — спросил он. — Парень, с которым она встречалась, ее бросил?Он взял мочалку и принялся смывать мыло с рук. «Господи, — подумала Джесс, — ну почему он не может мыться по-человечески, как все нормальные люди?»— Нет, Майкл ее не бросил, — сдержанно ответила она.— Тогда, наверное, он в субботу работает, и Мауре не с кем пойти на студенческий бал?Джесс стиснула зубы.— Никакого студенческого бала до весны не будет, Чарльз, — заметила она, презирая себя за поддержку этой глупой игры, и, глубоко вздохнув, сказала:— У Мауры очень серьезная проблема, касающаяся нас.Чарльз выжал из мочалки воду до последней капельки.— У меня такое чувство, будто ты собираешься сказать нежелательную для меня новость.Джесс повертела изумрудное, в обрамлении бриллиантов кольцо и выпалила:— Она беременна.Лицо Чарльза застыло. На нем появилось такое выражение, словно он стоит перед фотографом и ждет, когда тот нажмет на кнопку фотоаппарата и из объектива вылетит обещанная птичка. Потом глаза его потемнели и стали какого-то странного серого оттенка. Швырнув мочалку в зеркало, Чарльз порывисто вскочил, окатив Джесс водой с головы до ног.— Только этого мне не хватало! — заорал он и с перекошенным от злости лицом выбрался из ванны.Схватив с горячего змеевика полотенце, Чарльз бросился в спальню. Джесс взяла другое полотенце, смахнула с себя брызги, вытащила из ванны пробку и принялась приводить в порядок комнату. «Только этого мне не хватало!» «А как же мы? — чуть не закричала она. — Как же Маура?» Бросив полотенце, Джесс пошла вслед за мужем в спальню.— Чарльз, — сказала она. — Нам нужно поговорить.Он бросился на кровать и закурил. Два года назад муж перестал курить, когда после сорока стал хуже себя чувствовать. Видимо, пачка сигарет была где-то припрятана.— О чем тут говорить? — рассердился он. — Девчонке шестнадцать лет, сделает аборт.Джесс поправила покрывало и присела на краешек кровати. «Давно пора сменить, сшить что-нибудь новенькое.Совсем нет времени заняться любимым делом», — размышляла она.— Она этого не сделает!Чарльз закашлялся и затушил сигарету в хрустальной пепельнице.— Кто это сказал?! Ты?! — закричал он.Джесс, набрав побольше воздуха, выдохнула:— Маура сказала, что не будет делать аборт.— Она сделает то, что я ей скажу!Джесс опять повертела кольцо и храбро глянула мужу в глаза.— Нет!Чарльз вскинул брови, глаза его округлились, черные зрачки так и вонзились в нее.— А я сказал, что сделает!Джесс встала и подошла к туалетному столику. Снова взглянула на свою фотографию с сыном на руках, потом подумала о своей, теперь уже взрослой, двадцатипятилетней дочери.— Ты не можешь ее заставить.— Я могу делать все, что хочу, я — ее отец.Джесс прошлась глазами по фотографиям: ее семья, такая сплоченная, счастливая, на первый взгляд совершенно нормальная… Похоже, фотографии умеют лгать…— Кстати, об отце, — послышался голос Чарльза. — Думаю, это он, грязная свинья!— Майкл — хороший парень, Чарльз.Муж презрительно фыркнул:— Хороший? Бог мой, Джесс, этот хороший парень соблазнил твою дочь!Джесс ничего не сказала. Она знала, что Чарльз всегда считал Майкла не парой для дочери. (Когда-то такого же мнения был о Ричарде, ее первой любви, отец. Воспоминание о нем болью отозвалось в сердце.) — А ведь это ты во всем виновата, — вернул ее к действительности голос Чарльза.— Не научила ее предохраняться?— Нет, просто яблоко от яблони недалеко падает.Джесс схватила первую попавшуюся под руку фотографию (ею оказалась свадебная) и запустила ею в Чарльза, но промахнулась. Фотография врезалась в медный столбик кровати. Послышался звон разбитого стекла. От неожиданности Джесс вздрогнула, но тут же почувствовала облегчение.— Как ты смеешь такое говорить! — закричала она.— А что ты ожидала? — злорадно отозвался Чарльз.Джесс шагнула к кровати. Ею вдруг овладела такая смелость, какой она в себе не предполагала. Трясущимся пальцем она ткнула мужа прямо в лицо.— Я ожидала, что ты расстроишься, окажешь поддержку нашей дочери. Не мы соблазнили Мауру, у нас нет никаких прав посылать ее на аборт!Чарльз сел и поплотнее закутался во влажное полотенце.— И что ты предлагаешь? Отправить ее в пансионат для матерей-одиночек, в котором ты побывала сама? Когда это было? В 1968 году? — Он повернулся спиной к Джесс и расхохотался. — По крайней мере никаких рекомендаций не потребуется. Тебя там знают.Джесс готова была вцепиться в него, но воздержалась, встала и, обойдя вокруг кровати, глянула на мужа. Влажный атласный халат прилип и обрисовал ее стройную, изящную фигурку. Почувствовав холод, она вздрогнула. «А может, это не холод, а нервное напряжение?» — подумала она.— Маура останется здесь, с нами, — решительно заявила она.На лице мужа появилось удивление. Внезапно Джесс успокоилась. Наконец-то после двадцати лет совместной жизни она почувствовала, что владеет ситуацией.— Маура родит ребенка и… — Джесс замолчала, подыскивая весомые слова, и, наклонившись к нему, закончила:— и он останется с ней.Чарльз застыл. Секунду они смотрели друг другу в глаза не моргая, потом он оттолкнул Джесс и вскочил.— Только через мой труп!.Натянув сорванный с вешалки халат, он выбежал из спальни и с молниеносной быстротой помчался к комнате Мауры.Джесс выпрямилась и бросилась вслед за мужем. Сердце ее отчаянно колотилось.— Ах ты, маленькая сучка! — раздался его пронзительный крик из комнаты дочери. — Как ты только посмела!Джесс влетела в комнату. Чарльз стоял уперев руки в бока. Странно было видеть грубого, разъяренного мужчину в бело-розовой детской спаленке. Маура сидела посередине кровати на розовом одеяле в окружении своих любимых мягких игрушек.— Папочка! — рыдая, взмолилась она. — Папочка, прости меня!Джесс бросилась к мужу и схватила его за руку.— Убирайся отсюда! — крикнула она. — Убирайся и оставь ее в покое!Чарльз с резкостью вырвал руку.— И не подумаю! Это мой дом.Джесс вздрогнула. «Нет! — хотелось бросить ему в лицо. — Это не твой дом, а мой!» Она прижала руку к груди: стало трудно дышать.— А это моя дочь! — продолжал кричать муж, ткнув в Мауру пальцем, словно в какую-то вещь. — И она сделает так, как я ей прикажу!Маура подняла на Джесс огромные голубые глаза, в которых стояли слезы.— Мамочка… — прошептала она.— Ты сделаешь аборт! — заявил Чарльз. — И чтоб больше я об этом не слышал!Джесс обошла мужа и села на кровать. Притянув Мауру к себе, принялась гладить ее длинные золотистые волосы.— Мамочка, он ведь не может меня заставить. Не позволяй ему, пожалуйста! — плакала она.— И думать не смей! — взревел Чарльз. — Если ты считаешь, что я работал все эти годы только для того, чтобы выставить свою дочь на посмешище друзьям, то ты заблуждаешься!Джесс показалось, что в комнате нечем дышать.— На посмешище твоим друзьям, Чарльз?! Так вот что тебя больше всего беспокоит!— Они и твои друзья!— Ошибаешься! Это твои деловые партнеры, и не больше. Но на эту тему мы поговорим наедине.— Почему? Чтобы твоя дорогая доченька не услышала о себе мнение отца? Чтобы не знала, что она сломала ему жизнь?— Не моя, а наша дочь, Чарльз.Муж всплеснул руками.— Ничего подобного не произошло бы, если бы ты отдала детей в частную школу. Так нет же! Вбила себе в голову, что ее детям нужна нормальная жизнь.Джесс с трудом проглотила комок в горле.— Может, для тебя она и нормальная, моя милая, а для меня нет! Я воспитан несколько иначе, — продолжал он кричать.«О Господи! — подумала Джесс. — Только бы он не сказал ничего о моем ребенке!» Она никогда не рассказывала детям о своей дочери, о Ларчвуд-Холле. Чарльз не разрешал…— Чарльз… — попыталась она что-то сказать, но слова застряли в горле.Он сжал кулаки, на висках вздулись вены.— Завтра этот вопрос должен быть улажен! — ледяным юном проговорил он.Точь-в-точь как когда-то отец Джесс, таким же полным холодного безразличия голосом. «Интересно, позволил бы себе отец разговаривать со мной в таком тоне, если бы была жива мама? — подумала Джесс. — Может, тогда все сложилось бы по-другому?» Она крепко прижала к себе дочку.— Я хочу, чтобы ты обо всем позаботилась, и побыстрее. Слышать об этом больше не желаю! Ясно? — категорически заявил муж.Он повернулся и направился к двери.— Нет! — бросила Джесс ему вслед.Чарльз обернулся.Джесс продолжала гладить Мауру по голове, словно черпая в дочери силу.— Она хочет оставить ребенка и оставит его.Не отвечая, Чарльз выбежал из комнаты.«Черт бы тебя побрал! — чуть не вырвалось у Джесс. — Черт бы тебя побрал за то, что ты ведешь себя, как когда-то мой отец». Она закрыла глаза и, успокаивая, принялась медленно покачивать свою дочь.— Все будет хорошо, дорогая, вот увидишь, все будет хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57