— Мне там противно было, — призналась она.Он опустился рядом с ней.— Я знаю, что ты ненавидишь эти вечеринки. Я прошу тебя присутствовать, когда это действительно необходимо.— Знаю.Он попытался обнять ее за голые плечи. Джинни отшатнулась.— Тебе не холодно? — удивился он.— Нет.Он убрал руку.— Джоргенсону ты понравилась.— Не знаю, зачем он тебе понадобился, — заметила Джинни. — У тебя ведь есть работа.Джейк покачал головой.— Дело не в самой работе, а в той выгоде, которую она может дать. Джоргенсон — широкая натура, у него связи по всему миру.— Но тебе уже почти шестьдесят, Джейк. Зачем тебе эти треклятые деньги? У тебя их до конца дней хватит.Джейк поморщился, словно его ударили.— Чтобы ты делала прически за сто долларов и покупала платья за полторы тысячи, в которых потом валяешься на песке. Их нужно намного больше, чем ты думаешь.Джинни посмотрела на свое платье. Джейк немного ошибся — платье стоило не полторы тысячи, а две триста.— И потом, чем я должен заниматься в твоем понятии? — продолжал Джейк. — Торчать с тобой целыми днями дома? Или болтаться по разным клубам?— Мы могли бы путешествовать, — сказала Джинни, глядя в сторону океана. — В Монте-Карло, Гонконг, Рио, да куда угодно! Лишь бы уехать из этой чертовой дыры!Жить, а не прозябать.Помолчав секунду, Джейк проговорил:— Смотреть на твои развлечения с очередным барменом?Джинни промолчала. Они никогда не разговаривали на эту тему, но она знала, что Джейк догадывается. Однако он ни разу не упрекнул ее. В свои шестьдесят ему уже было не до любовных утех: ни желания, ни возможности. Поэтому он смотрел на ее увлечения сквозь пальцы. Почему бы девочке не позабавиться, если это доставляет ей удовольствие?Удовольствие она и вправду получала, особенно вначале.Джинни вспомнила лицо бармена и улыбнулась — вот увидеть бы Джейку происшедшее несколько минут назад!— Кроме того, Джинни, — голос Джейка вернул ее к действительности, — дело не только в деньгах, но и в других благоприятных возможностях.— Это каких же? Посещать треклятые вечеринки?— Нет, находиться в гуще событий. — Немного помолчав, он добавил:— Так сказать, не выпасть из игры.— О Боже! — прошептала Джинни, запуская пальцы в песок. Потом встала, отряхнула платье. — Я хочу домой.Джейк тоже поднялся.— Подожди, Джинни.Она обернулась.— Почему ты не хочешь поехать со мной? Лучше провести несколько недель в Напе, чем болтаться без дела в Лос-Анджелесе.Джинни расхохоталась.— Не могу. Ты же знаешь, у меня благотворительная работа.Джейк искоса взглянул на нее.— Не выношу, когда ты врешь.— Да брось ты! Джоргенсон ничего не узнает, только подумает, какая у тебя идеальная жена.— Джинни…Круто повернувшись, Джинни зашагала к дому.— Я не поеду на этот чертов виноградник, и не надейся, — бросила она через плечо. — Скажи спасибо, что сюда пришла.Она спустилась по ступенькам, удивляясь своему поведению по отношению к Джейку. На самом деле ей хотелось только одного — поехать домой, выпить снотворного и лечь в постель.По дороге домой оба молчали. Но когда Джейк вырулил на круговую подъездную дорожку, ведущую к дому в каньоне» у обоих вырвался возглас негодования и возмущения.— Этого только не хватало! — вырвалось у Джейка.— О Господи! — воскликнула Джинни.Поводом для подобной реакции послужил красный «порше», стоявший у входной двери. Джейк поставил машину неподалеку, и они вышли. В молчании они подошли к двери. Джейк отпер дверь. Изнутри доносились громкие звуки рэпа. Они вошли в холл. Налево была гостиная. Посреди нее на подушке лежал Брэд. Он балдел под оглушительный грохот стереосистемы, барабаня пальцами по абиссинскому ковру.— Как ты попал сюда? — закричал Джейк, стараясь перекричать исступленно орущих певцов.Брэд обернулся и помахал ему рукой.— Привет, папуля! Как поживаешь?Даже с такого приличного расстояния было видно, что он изрядно выпил.— Оставь его, Джейк, — сказала Джинни. — Пошли спать.Не слушая ее, Джейк ворвался в комнату и выключил музыку.— Вставай и убирайся из моего дома! — бросил он сыну.Брэд повернулся на бок. На нем были поношенные тесные джинсы и белая рубашка, которая распахнулась на груди, открывая мускулистую грудь и плоский живот. Когда он поворачивался, послышался звук золотых цепей.«Какая фигура, — подумала Джинни. — И такому кретину досталась».— А нельзя ли поласковее со своим единственным сыном? — заметил он с укоризной.Джинни поняла — Джейк сейчас взорвется. Для этого ему было достаточно одного взгляда на Брэда.— Отдай ключи, — потребовал он.— Какие ключи?— Которыми ты открыл дверь. Давай!Брэд расхохотался.— Старик, никаких ключей у меня нет. Я и без них могу без проблем попасть в любое место.— А как тебе удалось проскочить через систему охранной сигнализации?— Ты забыл, что я прожил здесь двенадцать лет? Я знаю код.— Я его сменил.— Подумаешь, какая проблема, — сказал Брэд, пожав плечами. — Я перерезал провод. Можешь возбудить в отношении меня уголовное дело.Рассвирепев, Джейк схватил его за руку.— Ну-ка поднимайся и убирайся отсюда!Брэд в долгу не остался, тоже вцепился в отца.— Полегче, старик.Джинни, вздохнув, подскочила к ним и попыталась расцепить отца и сына, уже готовых подраться.— Джейк, пошли. Брэд, оставь его в покое!Оба взглянули на нее.— Очаровательное платьице, мамуля, — заметил Брэд. — Вот только где у него юбка?Джейк со всего размаху дал Брэду пощечину. Тот упал навзничь, выпустив его руку.— Что тебе нужно, Брэд? Зачем ты сюда явился? — крикнула Джинни, поставив руки на бедра. Щеки ее пылали.Повернувшись, Джейк подошел к камину и встал к нему спиной, гордо расправив плечи. Брэд сел и потрогал место удара.— Моя старуха вышвырнула меня, — тихо сказал он.Джейк громко фыркнул.— Мне нужно было где-то переночевать. — Он посмотрел в сторону отца. — Вот я и решил: самое лучшее — вернуться домой.— И очень зря, — сказала Джинни, стараясь не смотреть на темные волоски, курчавившиеся на его мускулистой груди.— Кроме того, — продолжал Брэд, — я хотел поговорить с отцом о маленьком деловом предложении.Джейк повернулся к сыну.— Куда ты умудрился вляпаться на сей раз?— Хочешь верь, хочешь нет — никуда. Стараюсь вести праведный образ жизни, отец.Джейк расхохотался.— Эту песню я слышал уже сто раз.Джинни подошла к низкой софе с муаровой обивкой и села, скрестив ноги. И без того короткий подол ее платья задрался еще выше. Взгляд Брэда остановился на ее лице, потом спустился ниже, на ее бедра. Джинни понимала, что с того места, где он сидит на полу, у него прекрасный обзор и ему видно столько, что Джейк пришел бы в ярость, узнай он об этом.Брэд повернулся к отцу.— У меня появилась возможность открыть ресторан.Джейк устало прислонился к мраморной каминной доске.— А что ты знаешь о ресторанах? — спросил он.— У мужа Бетти есть ресторан. Последние два года я занимался им.Джейк с Джинни переглянулись.— А кто эта Бетти? — спросила она.— Моя подружка.— Первый раз о ней слышу.— А где тебе слышать? Я здесь не очень-то желанный гость.Он снова коснулся щеки, на которую пришелся удар.Джинни предположила, что в этот раз он сработал на публику.— Так вот, — продолжал Брэд. — Ее мужик обанкротился, и у меня появился шанс прибрать к рукам этот ресторан по дешевке. Всего за двести тысяч.— За ресторан, который прогорел? Дороговато.— Не ресторан прогорел, просто этот кретин погорел на каких-то других делах.— Это на каких же?Брэд пожал плечами.— А я почем знаю? Думаю, на недвижимости. Но это не важно. Мне нужны деньги. Если ты мне их дашь, то до конца жизни не увидишь мою физиономию.«Заманчивое предложение, — подумала Джинни. — Только вряд ли Джейк согласится».— Ты не знаешь, почему я тебе не верю? — словно в подтверждение ее мыслей спросил он.Брэд задумчиво повертел в руке свою замшевую туфлю.Джинни стало его жаль. Что ждет его в будущем? Мать его была алкоголичкой, как и мать Джинни. Однако в отличие от ее матери эта особа бросила своих детей, когда Брэду было шесть лет, а Джоди — четыре годика. Как ни старался Джейк — а уж настойчивость своего мужа Джинни знала, — сделать ничего не смог. Дети, к несчастью, унаследовали тяжелый недуг матери.— Да ты сам можешь проверить, — продолжал Брэд. — Этот ресторан находится на Четырнадцатой улице, рядом со стадионом, где проводят автородео. Туристов просто тьма.Джинни взглянула на Джейка. Похоже, Брэд говорил правду.Джейк тяжело вздохнул.— Утром я уезжаю, вернусь не раньше двенадцатого октября. На размышления у меня будет достаточно времени.— Это может оказаться слишком поздно, — заметил Брэд.— Ничего, подождут. Я же сказал, что должен все хорошо обдумать.— А что мне делать в течение этого времени?— Прежде всего — убраться из моего дома. По возвращении позвонить мне. Тогда получишь ответ.Брэд встал, пригладил свои темные волосы, потуже затянул резинкой длинный конский хвост.— И на том спасибо, — пробормотал он. — Помни, папуля, если ты согласишься, я никогда и ничем больше не буду тебе докучать.Брэд направился к выходу. Проходя мимо Джинни, лукаво глянул на нее и подмигнул. Они уже давно флиртовали друг с другом. Заигрывания носили безобидный характер, однако если бы Джейк узнал о них, он бы убил обоих.Было позднее утро. Джинни наконец встала и, протирая глаза, избавляясь от остатков сна, отправилась на кухню. Красные плитки пола холодили ноги, но лицо горело — так было всегда, когда накануне она позволяла себе чересчур расслабиться.У плиты стояла Консуэло и с усердием скоблила сковороду, на которой жарила Джейку бифштекс. Если он и дальше будет завтракать подобным образом, быть Джинни скоро богатой вдовой.— Доброе утро, Консуэло, — с трудом проговорила она.— Доброе утро, сеньора, — как обычно, холодно приветствовала ее служанка. — Сеньор Джейк уехал с час назад. Вернется двенадцатого. Не хотел вас будить.— Угу, — пробормотала Джинни и достала из холодильника коробку апельсинового сока.Налив в высокий стакан, секунду подумала и потянулась к висевшему над раковиной шкафчику. Достала большую бутылку водки, плеснула в тот же стакан — для просветления мозгов. Потуже завязав поясок шелкового халата, Джинни отправилась во двор, не обращая внимания на недовольство Консуэло.Она поставила стакан на стеклянный столик, устроилась в мягком шезлонге и в очередной раз подумала, как она ненавидит Лос-Анджелес. Когда-то, много лет назад, этот город был ее голубой мечтой. Она не сомневалась, что станет всемирно известной звездой, которую будут баловать вниманием, узнавать на улицах. А вместо этого единственное, чего ей удалось добиться в жизни, это заполучить деньги Джейка и стать женой голливудского продюсера.Впрочем, и этих благ можно лишиться в любой момент.Джинни закрыла глаза — пусть солнышко поработает, выбьет хмель из ее одурманенной алкоголем головы — и продолжила свои невеселые думы. Джейк говорит, что любит ее, однако Джинни понятия не имеет, что такое любовь. Видимо, она ее не испытала. Да и нет ее вовсе! Просто выдумали словечко, которое мужики произносят всякий раз, когда хотят переспать с тобой либо завоевать тебя. А если хотят и того и другого, произносят другое слово — женитьба.Целый месяц не нужно будет посещать эти дурацкие вечеринки, думала Джинни, куда она обязана появляться вместе с мужем. Одна она может делать все, что ей заблагорассудится. Нужно пользоваться благоприятным моментом!Джинни своего не упустит! Можно будет кутить вволю, да так, что чертям станет тошно, а можно попытаться вернуться на сцену. Суперзвезд, которым за сорок, сейчас полно. Может, еще не поздно…Джинни уселась поудобнее и сделала первый глоток. А если не получится, можно махнуть в Рио. Небольшой отдых в этом городе ей не помешает. Да и доктора советуют.А если захочется вернуться, что ей может помешать… Джейк никуда не денется. Ведь он любит ее, сам говорил.Горьковатый коктейль из апельсинового сока с водкой обжег ей горло и попал в пустой желудок. Если бы Джейк не относился к ней с такой нежностью, так бережно, было бы гораздо проще изменять ему, бросать его, когда вздумается…— Сеньора!Джинни откинулась на спинку шезлонга и, закрыв глаза, задала себе вопрос: почему эти эмигранты не желают говорить по-английски?— Что? — нехотя спросила она.— Что прикажете приготовить на обед?Голос служанки, как обычно, прозвучал равнодушно. С Джинни она всегда разговаривала таким тоном, с Джейком — иначе, словно заботливая мать, ее черные глаза так и светились любовью. А ее она просто не выносила, однако Джинни это было безразлично. Меньше всего ее волновало мнение служанки.— Консуэло, сейчас только десять часов, а ты пристаешь с такими вопросами в такую рань!— Да, сеньора, — тут же последовал ответ, и Джинни услышала удаляющиеся шаги.Она села и помассировала виски. А может, не стоит ехать в Рио? Что она там забыла? Иностранная речь всегда наводила на нее тоску. Джинни допила остатки коктейля.Может, лучше позвонить своему агенту? Если повезет, он вспомнит ее.— Джинни? — донесся до нее тихий голос.Она обернулась и тут же зажмурилась от солнца, которое било ей прямо в глаза. В нескольких метрах от нее виднелась фигурка маленькой девочки.— Да, это я, — сказала Джинни.Девочка осторожно шагнула вперед.— Джинни, — проговорила она. — Я чуть не потеряла надежду отыскать тебя.Джинни прикрыла глаза ладошкой. Кто бы это мог быть?Черт бы побрал эту Консуэло! Пускает в дом кого ни попадя!— Ну, нашла, и что дальше? — проворчала она, пытаясь припомнить, видела она когда-нибудь этого ребенка или нет. — Кто ты такая?— Джесс, — проговорила девочка. — Джесс Бейтс.Теперь она стояла прямо перед ней. Джинни почувствовала тошноту. Какая же она маленькая, эта Джесс.Впрочем, она и раньше не отличалась большим ростом.Всегда такая аккуратненькая, что смотреть противно. Одета вроде бы просто, а на самом деле — в вещи, купленные в самых дорогих парижских магазинах. Вокруг глаз появилась сеточка морщин. Но все-таки это она, Джесс Бейтс, без сомнения. Внезапно разболелась голова.— Что ты здесь забыла?Джесс улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57