Именно поэтому я здесь.
Анна не могла выставить Фрэнка на улицу.
— Можешь остаться. — предложила она.
— Спасибо. Анна, я скучал без тебя. Послал тебе цветы.
Да. А она выбросила их. Но ответить ей было нечего. Фрэнк сделал все, чтобы их роман закончился. А теперь вдруг изъявил желание начать все с начала.
— Анна, я…
— Оставь, Фрэнк. Ты можешь остаться на ночь. Но завтра найдешь себе номер в гостинице.
Карен помедлила у двери комнаты матери. Снизу, доносился шум голосов, и она наконец решительно нажала на ручку.
— Мама?
Карен вошла и огляделась. Мать лежала на кровати, закрыв лицо руками, и плакала. Карен села на край кровати.
— Мам, тебе надо спуститься. Пора. Похоронная процессия должна была быть у дома через пятнадцать минут.
— Не знаю, как с этим справиться. — сказала мать.
— Не волнуйся, мам. Все будет в порядке. Мы с Джеком поможем.
Но мать была невменяема. Карен помогла ей подняться.
— Вот так. Дай мне руку. Я поддержу тебя.
— Карен, подай мне черное пальто из шкафа. — сказала мать, заметив напряжение между детьми.
— Хорошо. — Карен открыла шкаф, и на нее пахнуло духами матери.
— Не понимаю, как у тебя хватает совести… — начал Джек.
— Джек, перестань…
— Нет, мам. Я должен это сказать. Отец лежит в гробу из-за нее! Мы все это знаем. Его убило то, что его дочь оказалась убогой уродиной!
— Что?! — Карен подступила к брату, но он оттолкнул ее.
— Ты всегда была не в порядке. Я подозревал это, когда мы были еще детьми, но не знал, что все зайдет так далеко… — Он поморщился от отвращения. — Ты не могла держать свое дерьмо при себе? Тебе обязательно надо было вывалить все на него?
Джек набросился на сестру и ударил с такой силой, что Карен упала. На голову ей посыпались нафталиновые шарики. Она хотела подняться, но Джек закрыл створки шкафа, несмотря на ее крики.
— Джек, оставь ее! — прозвучал вдруг резкий и громкий голос матери.
На лестнице послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел дядя Пит. Он отстранил Джека от шкафа.
— Что, черт побери, с тобой стряслось? Это похороны твоего отца, малыш! Имей уважение к его праху! — сердито заметил дядя Пит.
— Не смейте говорить со мной таким тоном! — воскликнул Джек. — Это она убила его! Грязная шлюха!
— Может, хватит? — нахмурился дядя Пит. — Если ты еще раз откроешь рот, я закрою его тебе навсегда!
Одного взгляда дяди было достаточно, чтобы брат замолчал. Дядя принадлежал к тому же поколению, что и отец, — они никогда не угрожали понапрасну.
Джек с угрюмым видом вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Карен бросилась вниз по лестнице и вдруг услышала знакомый голос. Сьюзи! Да, и Мэнди! Карен кинулась к подругам, уже не сдерживая слез.
Служба в маленькой местной часовне была такой странной, что Карен никак не могла соотнести траурную церемонию с фактом смерти собственного отца. Патер явно не думал о том, по ком именно служит панихиду. Впрочем, наверное, так бывает всегда: когда умираешь, люди начинают лгать о тебе. Ложь приятная, но все же ложь. Но горе Карен было неподдельным: она стояла в кругу друзей и родственников и, когда гроб опускали в землю, вдруг поняла, что пути назад нет.
Джек вообще не смотрел в ее сторону, а мать лишь украдкой бросила взгляд на дочь, словно стыдясь того, что произошло в ее комнате. Карен не рассказала подругам о случившемся. Это относилось только к ее семье, было ее тайной, и она должна жить с ней дальше. Но мысль об этом приводила Карен в ужас.
Мэнди потянула Карен за руку, когда друзья и родственники стали расходиться.
— Пойдем и мы.
Карен была искренне рада, что в такой день не осталась одна — Мэнди и Сьюзи слева, Дженет и Анна справа.
Мэнди окунула очередную креветку в соус и подалась к Сьюзи, в гостиной больше никого не было: все ушли на кухню — то ли чтобы привести себя в порядок, то ли чтобы развеяться.
— Ты как, Сьюзи?
— Я? — рассеянно переспросила та. — А что тебя волнует?
— Ты какая-то притихшая. Малыш в порядке?
— А Джо?
— Отлично.
Мэнди, зачерпнув пригоршню орешков, откинулась на спинку дивана.
— Тогда в чем дело?
— Этот мерзавец подбивает под меня клинья, — тяжело вздохнув, ответила Сьюзи.
— Кто?
— Гас. Он подловил меня на кухне и обнял.
— Не может быть! — Мэнди чуть не подавилась орешками. — Его Святейшество Гас?
— Черт бы его побрал! Он схватил меня за грудь, и мне пришлось сопротивляться. А он ничего не хотел слушать!
— Господи, Сьюзи! Это же сюжет для книги!
— Что ты имеешь в виду?
— Ты откажешься от борьбы! — воскликнула Мэнди, — То есть я понимаю, что главное — как на это отреагирует Джо.
— Правильно! — Глаза Сьюзи возмущенно сверкнули. — И потом, за кого он меня принимает? За дешевую шлюху?
— А что Гас говорит? — Мэнди потянулась к бокалу.
— Нет, прошу тебя! — смутилась Сьюзи.
— Он сказал, что любит тебя?
— В том-то и дело, черт побери, что сказал! У Гаса безумные фантазии на мой счет. Извращенец какой-то!
— Такие извращенцы называются мужчинами. Или ты забыла, Сьюзи?
— Нет, но… Он же видит, что я счастлива с Джо. И потом, ведь есть Натан!
— Натан был в комнате в тот момент?
— Нет, к счастью, он спал, когда это случилось. И маленькая дочка Гаса тоже.
— Значит, вы сидели вдвоем у тебя дома, пока дети спали.
— Да. Обычно мы укладываем малышей спать, когда он заходит в гости. Но…
Этот парень достоин уважения, Сьюзи. Другой на его месте уже давно набросился бы на тебя!
— Что?
— А если не считать всей этой галантной мишуры, то он нормальный мужик!
Сьюзи молча осушила бокал.
— В общем, я указала ему на дверь, но прежде высказала все, что о нем думаю.
— И что же именно? — усмехнулась Мэнди.
— Если Гас еще раз прикоснется ко мне, я засуну его диск Вивальди ему в задницу!
Мэнди поморщилась. Сьюзи действительно до неузнаваемости изменилась, став матерью; раньше она живьем проглотила бы этого Гаса.
— И с тех пор вы не видитесь?
— Конечно!
— Это кое о чем говорит!
— О чем же?
— О том, что все без исключения мужики — ублюдки!
Они обе рассмеялись, но в этот момент появилась Анна.
— Я ухожу. Подвезти кого-нибудь?
— Нет.
— Тогда до пятницы. Увидимся за ленчем.
Когда Анна ушла, подруги понимающе переглянулись и захихикали.
— Знаешь что? — начала Сьюзи. — Когда он сжал ладонями мою грудь, я испытала самый настоящий шок!
— Значит, ты возбудилась хоть немного?
— Нет. Я слишком испугалась за молоко. Но, — Сьюзи вдруг широко улыбнулась, — с тех пор я часто это вспоминаю.
— Еще бы! Насколько я себе его представляю, он очень привлекателен. Я бы не отказалась, чтобы Гас массировал мне грудь пару раз в неделю!
— Ах ты, старая шлюха!
— Да… наверное, ты права!
Обстановка на кухне была крайне натянутой. Дядя Питер рассказывал истории из того времени, когда они с отцом Карен были мальчишками, но в его мягком тоне чувствовалась отчужденность.
Джек сидел подле матери на низкой табуретке с бокалом вина в руках. Он опустил голову, но Карен всеми фибрами души ощущала, что брат еле сдерживает ярость. Мать держалась неестественно прямо. Ее отрешенный взгляд был устремлен в пространство, и она едва слушала Питера.
Карен расположилась за кухонным столом, теперь придвинутым к стене, Дженет сидела справа от нее, на месте, которое освободила Анна. Карен не могла поверить в реальность происходящего. Ей казалось, что она заключена в стеклянный сосуд, куда не проникают ни запахи, ни звуки, а время остановило свой бег. Глядя на мать, брата и дядю, Карен ловила себя на мысли, что совсем не знает этих людей, с которыми жила с самого рождения. Они казались ей чужими. Такими же, какой и она была для них.
Как же это так; знать людей и вместе с тем не знать их совсем? Это удивительно, когда речь идет о родственниках и когда о друзьях. А любовники? С любовниками хуже всего. Ты близка с человеком, который вдруг оборачивается к тебе неузнаваемой стороной, и тогда любовь превращается в ненависть или…
Карен невольно поежилась, и Дженет, заметив это, ободряюще пожала ей руку.
— Хочешь еще выпить? — спросила она Карен.
Та покачала головой. Дядя закончил рассказ и теперь погрузился в задумчивость. Из всех своих родственников Карен любила его больше всего.
— Как твои дела в школе? — спросил он Карен.
— Все в порядке, Впрочем, я собираюсь изменить профиль и перейти в систему начального образования.
— Правда? — заинтересовалась Дженет.
— Да. В наше время слишком трудно учить подростков. Они все жилы из тебя вытягивают.
Джек неодобрительно хмыкнул, и дядя сурово взглянул на него.
— Наверняка так и есть. — Дядя Пит улыбнулся Карен. — Я не согласился бы работать в таком месте за все блага мира! Тем более сейчас, когда никто не имеет никакого понятия о дисциплине!
— Верно, — согласилась Карен. — Я подумывала даже о секретарской работе, по тогда придется переучиваться…
— Если это действительно то, чего тебе хочется, то не сомневайся, — ободряюще кивнул ей дядя,
— Да, наверное… — пожала плечами Карен.
Вдруг она почувствовала на себе взгляд брата и обмерла. Джек смотрел на нее с такой ненавистью и презрением, что у Карен перехватило дыхание. Она поднялась.
— Пожалуй, я лучше пойду… — Она поцеловала дядю.
— Был рад повидать тебя, Карен. Флори сейчас не совсем здорова, поэтому не может совершать длительных путешествий, так что сама приезжай к нам в гости. В любое время.
— Спасибо, постараюсь, — ответила Карен и обратилась к матери. — Дэзи и Рози вызвались все убрать здесь. Я загляну к тебе на неделе, ма.
Мать издала невнятный звук. Карен поцеловала ее. Дженет вслед за подругой поднялась из-за стола.
— А меня ты не поцелуешь?
Карен взглянула на брата. На его лице была похабная усмешка, как на лице Баррета и всей его компании.
— Успокойся, Джек. По-моему, ты уже имел возможность высказаться.
Сьюзи шла с коляской через парк, размышляя о слухах, всплывших на вчерашних похоронах. Внезапно путь ей преградила фигура. Она подняла голову и вспыхнула от негодования,
— Сьюзи, я…
— Не понимаю, как у тебя хватило наглости!
— Послушай, мне очень жаль. Сам не знаю, что на меня тогда нашло.
— По-моему то, что на тебя нашло, сомнений не вызывает!
— Прошу тебя, — Гас умоляюще сжал ладони, — Выслушай меня, Я понимаю, что вел себя недостойно и что, если ты все расскажешь моей жене, это послужит мне достойным наказанием. Но я действительно уважаю тебя, Сьюзи. Просто тогда я вдруг почувствовал, что… хочу тебя.
Сьюзи кокетливо взглянула на него. А у этого парня есть мозги и сила воли! Не каждый осмелится подойти после того, как ему укажут на дверь. К тому же Сьюзи нравилось то, что Гас уважает ее.
— Если я расскажу Джо, знаешь, что он сделает? — усмехнулась она.
— Наверное, свернет мне шею.
— Именно… Джо и правда может убить под горячую руку.
Гас тяжело вздохнул.
— Мне действительно очень жаль, Сьюзи. Хотелось бы повернуть время вспять. Мне так нравилось бывать у тебя. Я…
Сьюзи обрадовалась, что Гас замолчал. Ночью он приснился ей в эротическом сне, и тогда она не отказала ему.
— Я пойду… — Сьюзи вспыхнула. — Сам понимаешь, куча дел.
Сьюзи тронуло, что Гас так настойчиво преследует ее. А более всего то, что он счел нужным извиниться. Но она уже не прежняя Сьюзи. Теперь жизнь стала гораздо сложнее.
Она поспешила дальше по дорожке парка и не оглянулась, до тех пор, пока не успокоилась.
Джо стоял у окна и смотрел на парк, напрочь позабыв о своем клиенте. Кажется, это Сьюзи с коляской? Или нет? А того парня он не знает. Они как-то странно стоят рядом и разговаривают, не глядя друг на друга… такое ощущение, будто о чем-то спорят. Впрочем, нет, никакой враждебности не заметно, только неловкость. Джо нахмурился и отвернулся от окна.
— Простите, на чем мы остановились?
— Я сказал, что возьму ее. Она мне нравится. Передайте продавцу, что я готов дать его цепу.
— Хорошо… я…
Джо снова взглянул в окно. Теперь Сьюзи шла очень быстро.
— Что ж… Давайте вернемся в офис. Или лучше я позвоню продавцу отсюда.
Но мысли Джо были заняты другим. Глядя на парня с коляской, который смотрел вслед его собственной жене, Джо впервые в жизни предположил, что Сьюзи, возможно, неверна ему.
Они сняли ресторан на весь вечер. Зал украсили транспарантами и воздушными шарами с символикой «ДМЗ». Весь нижний этаж двухэтажного заведения был в их полном распоряжении. Поставщики провизии организовали буфет в углу зала и накрыли восемь огромных столов, на которых было все — от вегетарианской кухни до изысканных итальянских морепродуктов.
Здесь же внизу, сбоку от длинной стойки бара, установили подиум с барабанами и акустическим оборудованием для оркестра, который должен был появиться позднее.
Разумеется, это мероприятие пробьет брешь в их рекламном бюджете. Однако такое событие, как презентация журнала, случается не каждый день, и наградой устроителям послужили возгласы восхищения первых гостей.
Анна печально огляделась. Все было готово, и теперь ничто не могло отвлечь ее от мрачных мыслей. Кроме членов редакции и коллег из других издательств, на вечеринку были приглашены футболисты, актеры, занятые в мыльных операх, и прочие знаменитости. Интересно, кто примет приглашение? Фотокорреспонденты нескольких субботние приложений уже явились, надеясь сделать сенсационные снимки для колонок светской жизни. Анна тепло приветствовала их.
Роуз и Жак встали рядом с ней и чокнулись бокалами с шампанским. На Жаке были облегающие джинсы, традиционная черная шелковая сорочка и кожаный пиджак. Роуз пришла в уродливом черном мини-платье и таких же туфлях. Но это была ночь Анны, и она не собиралась оставаться незамеченной. Анна обзвонила более десятка агентств ведущих модельеров, и те прислали своих курьеров ей в офис. После парада мод, устроенного перед ней, Анна выбрала красное вечернее платье от Александра Маккуина.
Целый час она провела в парикмахерской и сделала макияж у ведущего стилиста.
— Запомните, — тихо обратилась к коллегам Анна. — Никакой похвальбы и выпендрежа. Мы лучшие, но скромно переносим бремя своей славы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48