Квартира была погружена во мрак, но полная луна светили в окна гостиной, Анна подошла к окну и посмотрела на пустую улицу. В бледно-желтом свете уличных фонарей она видела «вольво» Фрэнка, припаркованное между фургоном и соседской малолитражкой.
Она старалась не задумываться о том, что Фрэнк спит в ее постели; Анне не хотелось будить его и отправлять домой. Однако она понимала, что рано или поздно придется сделать это. Она разбудит его, и Фрэнк уйдет к семье.
Такова участь любовницы: наблюдать, как мужчина уходит, и знать, что через час он будет спать рядом с другой женщиной. И для нее останутся в утешение лишь смятые простыни, хранящие его тепло и запах.
Взглянув на дверь спальни, Анна вдруг подумала о том, занимается ли Фрэнк любовью со своей женой, когда возвращается к ней. Она никогда не осмеливалась спросить его об этом: одно из умолчаний, существующих между влюбленными. Но если нет, то как он обьясняет, почему не желает близости с ней?
Анна предполагала, что женя Фрэнка обо всем догадывается. Что она думает по этому поводу?
Анна поежилась и пошла на кухню. Однажды она сделает это: Фрэнк проснется и не найдет ее рядом. Именно этого Анне хотелось больше всего.
Она открыла холодильник и рассеянно заглянула в него. Ей хотелось есть. Секс всегда пробуждал в Анне зверский голод. Бутерброды с яйцом могли бы спасти ее от голодной смерти, но не сейчас. Лучше йогурт… или сырный кекс.
Анна достала еду из холодильника, села за столик и стала поглошать все подряд, орудуя пальцами, а не вилкой. В тот вечер она приготовила Фрэнку обед из трех блюл, накрыла стол, поставила свечи, откупорила бутылку красного вина. После чего сделала Фрэнку минет, а потом повела его в постель, и он овладел ею снова.
Анна считала этот вечер великолепным. Но теперь ему пора уходить. Она удивлялась: почему ей так важен Фрэнк, если он постоянно уходит?
Все дело в том впечатлении, какое он производит на нее. Анна призналась себе, что ее не привлекают преуспевающие адвокаты, мечтающие переспать с ней.
Анна улыбнулась. Несмотря на все трещины в их отношениях, она понимала, что для Фрэнка существует она, и только она. Лишь ему удавалось заставить ее почувствовать себя так, словно из всех женщин она одна желанна. Анна понимала, что они играют в игру с неоговоренными заранее правилами. И вдруг эта игра показалась ей ничтожной и дешевой, обедняющей их отношения. Она оглянулась и увидела зевающего Фрэнка в дверях кухни.
— Мне пора.
Анна подошла к нему и коснулась его естества. Через мгновение он снова был возбужден.
— Ты уверен?
— Ты готова погубить меня своей лаской и нежностью, Анна.
Она закрыла глаза. Ей нравился тембр его голоса. И теперь Анна ласкала его, не думая о том, что ему пора уходить. Тело Фрэнка хочет ее ласки — это главное.
Интересно, что он скажет жене? Объяснит все усталостью или сверхурочной работой? Смоет ли Фрэнк с себя запах ее тела, прежде чем окажется в супружеской постели?
— Анна, я…
Она отняла руку, поднялась и сбросила с себя пеньюар, чтобы он увидел ее нагую. В следующий миг, убедившись в том, что может удержать Фрэнка хотя бы ненадолго, Анна стала медленно теснить его к спальне.
Стоя перед зеркалом в туалетной комнате, Мэнди взглянула на часы и недовольно поморщилась. Черт! Уже половина одиннадцатого!
Музыка стала звучать тише, но ударник по-прежнему налегал на басы. Она быстро подкрасила губы, поправила грудь в лифчике и снова присоединилась к компании.
Девушки сидели за стойкой бара. Грейс и Джилл уже болтали с парнями, с которыми встречались раньше. Они даже успели потанцевать с ними. Время шло, и казалось, что остальным так и не удастся наладить отношения с мужчинами, пока не придет время ехать домой.
Мэиди неуверенно прошла через танцплощадку, понимая, что большинство тех, кто не находит пары, гораздо моложе ее. В итоге она оказалась среди девушек.
— Похоже, у тебя появился обожатель, Мэнд, — склонилась к ней Трейси.
— Неужели? — Мэнди изобразила равнодушие.
— Парень в джинсовом костюме. Он не отводит взгляда от твоей задницы, когда ты проходишь мимо.
Мэнди пожала плечами и тут же достала зеркальце, чтобы взглянуть на себя, а заодно рассмотрела парня, который заинтересовался ею. Кроме того, как просто заниматься этим после нескольких рюмок водки «Смирнофф»: все и всё кажутся ближе и приятнее. Мэнди улыбнулась Трейси.
— Ну как? Готова? — спросила Трейси.
— Посмотрим,
— Выпей еще, — улыбнулась Трейси. — Приди в подходящее расположение духа.
— Я всегда в порядке!
— Почему Трейси так долю приводит себя в порядок, как ты думаешь? — усмехнулась Джулия, — Она везде ездит на велосипеде.
— Значит, ей так нравится! У меня в подвале тоже стоит велосипед, однако я редко сажусь на него в своем возрасте!
— Тихо… — прошептала Трейси. — Он приближается к тебе.
Сердце Мэнди учащенно забилось.
— Привет, девочки! Не хочешь выпить со мной? — обратился он к Мэнди.
— С удовольствием. Но только немного водки с тоником, иначе сразу засну.
Сделав заказ, он с улыбкой посмотрел на Мэнди.
— Меня зовут Пит.
Отлично! Это имя принесет ей удачу. Мэнди благосклонно улыбнулась, когда он поцеловал ей руку.
— Мэнди, — представилась она, заметив, что подруги отвернулись от них, ритуал ухаживания начался. Мэнди знала, что этот ритуал закончится тем, что они окажутся в постели, и ощутила приятное волнение.
Ей захотелось быть обворожительной, влекущей, соблазнительной — ощутить то, чего она была так долго лишена. Мэнди хотелось походить на Сьюзи.
Она наблюдала за Питом, когда он шел к бару. На мощной шее этого коренастого мужчины прочно сидела большая голова с коротко стриженными волосами. Одет он был просто — как человек, для которого стиль в одежде несущественен: джинсы, клетчатая рубашка, джинсовая куртка.
Пит вернулся с выпивкой, и Мэнди встретила его приветливой улыбкой. А он очень симпатичный! Красивые руки, небольшой нос. Правда, глаза немного поросячьи и фигура подкачала, но, черт возьми, когда тебе сорок, уже не до разборчивости.
— Откуда ты? — спросила Мэнди, с удовольствием заметив, что он не сводит глаз с ее груди.
— С Кинг-кросс, У меня там квартира,
— Ты живешь один?
— Да, — Пит улыбнулся, обнажив неровные зубы.
— Ну и как? Уютная у тебя квартира?
— Да, я ее снимаю, но обустроил сам.
— Значит, ты хозяйственный мужчина? — усмехнулась Мэнди.
— Пожалуй. — Пит подсел ближе, — Посмотри на мои руки. Это руки рабочего человека.
Мэнди погладила его шершавую ладонь, затем отдельно каждый палец,
— Не хочешь ли показать мне то, что сделал своими руками? — кокетливо спросила она.
— С удовольствием. Это было бы здорово!
Пит поспешно допил свой коктейль и положил руку на плечо Мэнди. Она позволила ему притягнуть себя ближе, удивляясь тому, как легко идет на такой контакт,
— До завтра, девочки, — бросила Мэнди подругам, направляясь в обнимку с Питом к выходу. В этот момент его рука скользнула ниже по ее спине. У Мэнди перехватило дыхание.
— У тебя есть машина? — спросила она.
— Да, дорогая, — ответил Пит, привлекая ее к себе. — И я отвезу тебя прямо на небеса!
Мэнди ухватилась за металлические прутья изголовья кровати и выгнулась навстречу его резким толчкам, стараясь не обращать внимания на боль в ноге, сведенной судорогой.
Пит не слезал с нее уже около часа, и если поначалу это было довольно приятно, то теперь казалось тяжелым испытанием. Мэнди подумала, что если это и есть дорога на небеса, то она уж лучше задержится где-нибудь поближе к дому. Например, на Сэй-Кэнвей-Айленд, или в Уатфорде.
Мэнди нежно ласкала его ягодицы и целовала соски. Даже попробовала старый испытанный прием — обхватила Пита и талию ногами, — но все бесполезно. Он упорно не мог войти в нее, и Мэнди боялась, что Пит кончит раньше времени. Черт побери! И почему мужики пьют так много?
Впрочем, она знала ответ на этот вопрос. Без выпивки они не решаются сделать первый шаг и подойти к женщине.
Отвлекшись оттого, что происходило между ними, Мэнди подумала о том, как круто изменилась ее жизнь за последние несколько недель. Она и не представляла, что ее жизнь может быть такой насыщенной. До конца июня Мэнди спала всего с двумя мужчинами, а теперь с трудном узнавала себя.
Полные, худые, молодые, старые… И все это за последние несколько недель. Среди них был даже лысый грек, с которым она познакомилась в магазине на Аппер-стрит! Дошло до того, что когда Люк спросил, почему мать так редко бывает дома, Мэнди пришлось с ходу выдумать историю о том, что ее коллега по работе серьезно заболела и она время от времени сидит с ее детьми.
Мэнди ни разу не приводила ни одного из своих любовников домой. То, что с ней происходило, оставалось в стенах чужих спален. Она не хотела, чтобы Люк знал об этом.
Между тем толчки Пита стали импульсивнее и настойчивее. Он так тяжело дышал, будто пробежал марафонскую дистанцию и был близок к заветной ленточке финиша, Мэнли улыбнулась, понимая, что теперь сможет довести дело до желанного конца.
— Да… еще! еще! — сдерживая смех, застонала она, изображая состояние, близкое к оргазму.
Есть! Казалось, какая-то сила вдруг поместила в его естество несгибаемый стержень, Лицо Пита исказила страшная гримаса, в глазах вспыхнуло безумие. Из его груди вырыва-лись сиплые звуки.
Двигаясь в такт толчкам Пита, Мэнди вдруг осознала, что ее стоны уже не притворные. Обхватив руками его плотные ягодицы, она насаживала себя, словно на какую-то механическую игрушку.
Прошло минут пять, Они молча лежали рядом, изможденные и удовлетворенные. Пот струился по их телам. Говорить было не о чем. Оставалось только ждать, а затем, возможно, повторить это еще раз.
Этот момент в близости Мэнди не нравился. Она чувствовала себя неловко, потому что большинство парней не знали, о чем говорить, да и не любили это делать. Не хотели слышать никаких личных историй. Они хотели спать. Или подождать полчаса и повторить все еще раз — лишь для того, чтобы потом хвастаться перед дружками, будто трахались ночь напролет.
Мэнди часто бывала с мужчинами в последнее время, но так и не привыкла к этому состоянию после секса, когда приходила в себя и лежала обнаженной рядом с чужим человеком. Если в сексе и было что-то непристойное, то именно этот момент. Поэтому Мэнди легче относилась к самому процессу, когда не приходилось задумываться о том, кто она и что здесь делает.
Мэнди хотелось встать, одеться и поехать домой, но она знала, что останется.
Что ж, по крайней мере ей не придется провести ночь в одиночестве. Она притворится перед собой, что не одна и у нее кто-то есть. Несмотря на то что она впервые увидела этого парня сегодня вечером и, может быть, никогда больше не увидит.
Мэнди лежала неподвижно и улыбалась. Пит храпел, в конце концов, это не так уж отличается от супружеских отношений!
Осторожно, чтобы не разбудить его, Мэнди вылезла из постели и на цыпочках пошла в ванную. Сев на унитаз, она задумалась о том, как странны эти отношения с парнями на одну ночь. Раньше Мэнди не понимала этого и не видела в таких отношениях ничего для себя привлекательного, но теперь осознала, что ей нравится в таких связях. Конечно, они непристойны, но в них сеть своя притягательность. Быть обнаженной в чужой ванной среди ночи, вытираться чужим полотенцем, мыть руки чужим мылом, которое хранит запах чужого тела, — это возбуждает. А людям необходимо возбуждение. Оно нужно им не меньше, чем еда и вода, чтобы ощущать себя живыми!
Но сегодня ей не повезло. В Пите нет изюминки.
Мэнди усмехнулась и открыла воду. Если он не проснется, она, пожалуй, оденется и поедет домой. В том, что Мэнди всегда приходила к мужчине, а не вела его к себе, было преимущество. Наутро не чувствуешь себя стесненно, когда приходится вместе принимать ванну или, что еще хуже, завтракать!
А что, если Пит проснется?
Мэнди улыбнулась, ощутив тепло внизу живота. Что ж, тогда на этот раз она будет сверху!
Джо поднялся по лестнице и начал шарить по карманам в поисках ключа. Черт, куда он подевался!
— Ах вот.
Он шагнул к двери и ухватился рукой за перила, чтобы обрести равновесие. В этот момент ключ вывалился у него из рук и со стуком отлетел в сторону.
— Черт! — воскликнул Джо и туг же испуганно прижал палец к губам.
Он осторожно опустился на колени и стал шарить в темноте. Сначала едва не уронил молочную бутылку, но успел поймать ее на лету. Поставив бутылку на место, Джо продолжил поиски, наконец увенчавшиеся успехом.
— Вот!
Джо поднес ключ к глазам, самодовольно улыбнулся и икнул.
— Черт, хороший вечерок выдался… Ребята отличные… — тихо пробормотал он.
Он отыскал замочную скважину и, не убирая от нее руку, воткнул ключ. Дверь отворилась.
— Тшш… — сказал Джо, — Нельзя разбудить ребенка…
Джо был мертвецки пьян. Попасть ключом в замочную скважину стоило ему невероятных усилии. Возможно, Джо просто повезло.
Однако теперь удача изменила ему, и Джо, прислонившись спиной к двери, не удержал равновесия и рухнул навзничь в прихожей.
Такой грохот разбудил бы и мертвого. Джо с трудом поднялся, ожидая, что Сьюзи услышит его и устроит скандал, но дом был погружен в тишину.
— Все хорошо… Все отлично. — утешал он себя, направляясь к лестнице на второй этаж.
И вдруг, вспомнив, что оставил входную дверь открытой, он остановился.
— Черт побери!
Неверной походкой Джо двинулся в холл. В голове у него шумело. Дернув дверь на себя, он понял, что она захлопнулась.
Джо застонал, как раненый зверь. Не остаться ли спать в холле? Нет, ему было известно, как Сьюзи отнесется к этому. Ее гнев нелегко будет унять. Джо пополз к лестнице.
Очнулся он оттого, что по улице промчался мотоцикл без глушителя. Джо вздрогнул и почувствовал, что у него затекла рука. Лестничная ступенька, в которую он уткнулся, приятно холодила лоб.
Хуже всего, что его вдруг затошнило. В желудке поднялась такая муть, что с ней невозможно было бороться.
— Черт побери…
Из последних сил Джо пополз вверх по лестнице, понимая, что любой ценой должен добраться до ванной, прежде чем случится непоправимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48