Совет настоятельно рекомендовал мне поговорить с вами…
— Понимаю.
Крики детей, доносившиеся с игровой площадки, заполнили неловкую паузу в их беседе,
— Итак, — несколько смущенно продолжил директор, — я могу заверить совет в том, что…
— Кажется, я четко изложила свою позицию по этому вопросу — Карен вдруг захотелось перегнуться через стол и залечить директору пощечину за то, что он такой бесхребетный, — а если они дадут делу ход, я обращусь в профсоюз…
— Уверен, что в вовлечении профсоюза не возникнет необходимости, — забеспокоился директор, как будто это она грозила раздуть скандал.
— Тогда это все? — осведомилась Карен, полагая, что они достигли взаимопонимания.
— Да, спасибо.
Карен поднялась и вышла из кабинета. Но в коридоре гнев и отчаяние нахлынули на нее с новой силой. Остановившись у окна, она постаралась взять себя в руки. Карен содрогалась при одной мысли о том, что ее частная жизнь стала предметом широкого общественного обсуждения.
Как они смеют! Она ведь не интересуется тем, что каждый из них делает в своей постели! Она не выспрашивает, не вынюхивает, не выслеживает! Может, они связывают друг друга или стегают плетками!
Нет. Они не имеют права на это. Какая возмутительная подлость!
Карен вздрогнула, когда зазвонил звонок на урок. Распрямив плечи, она глубоко вздохнула и твердым шагом направилась преподавать английский «8Т» — и Баррету.
— Баррет, отдай мне то, что ты показываешь под партой Катлеру!
— Но, мисс…
— И немедленно!
Баррет пожал плечами, лениво поднялся с места и поплелся к учительскому столу, засунув руки в карманы. Он остановился в метре от Карен и отвратительно, нагло улыбнулся.
— Ну, доставай.
Баррет полез в карман и бросил на стол скомканный бумажный шарик.
— Мисс… — Он пошел на место.
— Останься здесь, Баррет.
Карен взяла бумажный шарик, и пока она разворачивала его, Катлер хихикал, а по всему классу разнеслись сдавленные смешки.
Она подняла глаза на Баррета. Тот следил за ней, как ворон за добычей. Усмешка не сходила с его Анна, Карен давно не видела его таким торжествующим и самоуверенным.
Карен поежилась. Если бы она положилась на интуицию, то бросила бы шарик в корзину для мусора и забыла о нем, но Карен снедало любопытство.
По мере того как она разворачивала бумагу, становились узнаваемыми характерные тона страницы порнографического журнала.
Карен похолодела, увидев, что изображено на картинке: две обнаженные женщины в откровенной позе полового акта. Голова одной из них находилась между разведенных ног другой. Сбоку, как в комиксах, была приписана реплика: «О, Крис! Глубже! Там все так и свербит!»
Кровь бросилась в голову Карен, когда она заметила, как глумливо подмигивает Баррет одноклассникам. Карен подошла почти вплотную к мальчишке.
— Что, мисс?
— Выворачивай другой карман, — потребовала она, протянув к нему руку.
— Там ничего нет, мисс.
— Выворачивай, Баррет.
— Но я…
В этот миг что-то словно щелкнуло в ней и Карен ухватила Баррета за руку. Он дернулся в сторону, споткнулся и упал.
— Да пошла ты! — тихо процедил мальчишка сквозь зубы.
— Поднимайся, Баррет, — спокойно сказала Карен. Бумажка может стоить ей серьезных неприятностей.
— Да пошла ты, чертова лесбиянка! — громко выпалил он и пополз от нее по полу к двери. И вдруг вскочил на ноги.
— Баррет, вернись!
Но он уже с грохотом захлопнул за собой дверь. Дети, наблюдавшие этот вопиющий инцидент, замерев, смотрели на учительницу.
— Как вы понимаете, я обязан сообщить в полицию, — сказал директор, — Таков закон.
Карен сидела напротив него в кресле, не смея поднять глаза.
— Он утверждает, что вы толкнули его.
— Он упал! — презрительно бросила она. — Я подошла к нему, чтобы отобрать то, что лежало у него в кармане. А Баррет оступился и упал.
— Хорошо, полиция во всем разберется.
— И что же теперь? — в отчаянии спросила Карен.
— Они опросят свидетелей и решат, как быть дальше. Это может быть предупреждение. Или судебное преследование.
— Преследование? Но это просто смешно! Я ничего не сделала!
— Надеюсь, до этого не дойдет, — смущенно улыбнулся Кин, — А пока я, к сожалению, вынужден временно отстранить вас от работы.
— Но тогда все будет выглядеть так, будто я действительно виновна.
— Таков закон, Карен. Я ничего не могу поделать,
— А что будет с Барретом?
— О чем вы?
— Какое наказание понесет он?
— Увы, сейчас проблема не в этом.
— Нет, черт побери, в этом! Как быть со словесным оскорблением, непристойным поведением и злым умыслом? Может, если бы ему раньше сделали строгое внушение…
Директор выпрямился в кресле.
— Ваша временная отставка вступает в силу с настоящего момента. Я, разумеется, буду держать вас в курсе дела.
Карен вдруг поникла, вяло кивнула, поднялась и направилась к двери.
— Карен… — окликнул ее директор, — Думаю, в этом случае вам стоит принять меры предосторожности и обратиться к представителю профсоюза.
Уже на пороге его кабинета Карен почувствовала, как слезы подступили к горлу. Она всеми силами старалась не расплакаться.
Анна договорилась встретиться с ним в кафе «Ами» в «Ковент-Гардене». Они условились на восемь, но она приехала на четверть часа раньше.
Анна выбирала кафе с особым пристрастием, Это французское кафе пользовалось популярностью, и в нем было довольно оживленно среди дня, особенно во время ленча, но по вечерам сюда обычно не захаживал никто из издательского мира. А это было важно, Анне не хотелось, чтобы Фрэнк узнал об этой встрече, которая могла оказаться вполне невинной.
Она очень тщательно оделась. Ей не хотелось походить ни на деловую женщину, ни на светскую леди, поэтому Анна остановила свой выбор на джинсах с черным поясом, белой блузке и легком пиджаке.
Она старалась держаться непринужденно. К Анне с улыбкой приблизилась официантка.
— Я пришла немного раньше, — объяснила Анна. — Столик на двоих на имя Николс.
— Да, мадемуазель. Вот ваш столик. Не хотите ли чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо. Я зайду в дамскую комнату.
— Конечно…
Анна подкрасила губы и поправила прическу. Достав из сумочки письмо и фотографию, она еще раз рассмотрела ее. Анна заметно нервничала. Если он действительно так хорош, как на снимке, то это вполне подойдет. По крайней мере на одну ночь.
Анна внимательно оглядела себя в зеркале, чтобы убедится в том, насколько сильно она изменилась. Она чувствовала, что это произошло, но, возможно, перемену нельзя было уловить невооруженным глазом, И все же Анна была другой — хотя бы потому, что пришла на встречу с незнакомцем с упаковкой презервативов в сумочке и твердым намерением использовать их этим же вечером.
— Ах ты, старая шлюха, — прошептала она себе, но эти слова прозвучали совсем невесело. Странное чувство. Непривычное. От этого знакомства Анна не ждала ничего, кроме ночи страстной любви. И еще потому, что она сознательно изменяла Фрэнку. Раньше с ней такого не бывало. Анна не клялась хранить ему верность, но понимала, что если он узнает, то ему будет очень больно.
Она придирчиво оглядела себя и, довольная собой, подхватила сумочку и вернулась в зал.
Когда Анна направлялась к столику, кто-то окликнул ее. Она обернулась и сразу узнала этого человека. Ей стало не по себе. Черт побери! Анна подошла к столику и расцеловалась с поднявшимся ей навстречу мужчиной.
— Марк! Как я рада видеть тебя! Как дела?
— Отлично, А ты как? Выглядишь потрясающе!
Марку Хадли едва стукнуло тридцать. Он был невысок И коренаст, а его свежая и ухоженная внешность всегда импонировала девушкам. Вдобавок Марк был довольно влиятельной персоной — недавно его назначили редактором нового мужского журнала «Гоу даун». Анна работала с ним несколько лет назад, когда он делал свои первые шаги на издательском поприще. Она всегда была мила с Марком, но держалась на расстоянии, поэтому теперь при каждой встрече Марк напоминал ей об этом.
— Дорогая, — обратился он к своей спутнице. — Это Анна Николс. Помнишь, я рассказывал тебе о ней? Она выпускает один из крупнейших женских журналов.
Анна приветливо пожала женщине руку, не понимая при этом, с кем Марк знакомит ее; со своей подружкой или женой. Говорили, будто он спит со всеми хорошенькими девушками, переступающими порог его офиса, и что в последнее время посещает клуб собачников. Анна слышала, что Марк спал и со старшей дочерью Сэмюэлсона, довольно уродливой!
— Послушай, я… — начала она, тревожно оглядываясь и моля Бога, чтобы Майкл не появился в этот момент, Марк раскусил бы ее в два счета.
— Понятно, — кивнул Марк с пониманием, — Позвони мне как-нибудь, ладно? Сходим вместе выпить.
Анна улыбнулась. Ясно, чего он хочет! Но она знала, что Марк Хадли никогда не окажется у нее между ног, даже если ей будет совсем невмоготу. И прежде всего потому, что при случае он использует это против нее.
— Рада была познакомиться. — Улыбнувшись ему и его спутнице, Анна направилась к своему столику… Она чуть не столкнулась с высоким привлекательным парнем в джинсах и черном пиджаке.
— Простите, я…
— Майкл? — обмерла Анна. У него была совершенно обезоруживающая улыбка. В жизни он оказался еще лучше, чем на фото.
— Анна?
— Да. Я закажу что-нибудь выпить?
— Пиво?
— Наш столик там, — кивнула она в сторону и улыбнулась.
— Отлично. Я сейчас вернусь.
Анна смотрела ему вслед, не сомневаясь, что Марк Хадли внимательно наблюдает за этой сценой. Черт! Теперь Фрэнк наверняка обо всем узнает, Хотя, может, это и к лучшему. Наконец-то все встанет на свои места.
К столику подошла официантка и протянула ей меню.
— Два пива, пожалуйста.
— Хорошо, мадемуазель.
Анна отложила меню, поставила сумку на пол и ощутила странную дрожь в позвоночнике. Начало вечера выдалось не вполне благоприятным, но парень был красив и от него приятно пахло. А это немаловажно, особенно поначалу.
Анна до сих пор помнила, как пахло от мальчика, в которого она влюбилась в пятнадцать лет, хотя совсем забыла, говорили ли они когда-нибудь о чем-нибудь. Они танцевали вместе пару раз. Теперь черты его лица забылись, но стоило ей закрыть глаза, как она вспоминала его запах, то, как он вел ее по паркетному полу танцевального зала, как они целовались, как кололись его впервые в жизни выбритые усы и каким соблазнителем он ей казался.
Анне нравились мужчины, от которых приятно пахло.
Может, мужчин вообще следует выбирать по запаху?
И вдруг она представила себе, как Майкл стоит сейчас в кабинке туалета, и усмехнулась. Наверняка он думает сейчас о том, чем закончится этот вечер, и хочет верить в то, что через несколько часов его теплая плоть окажется в ее руке.
Майкл вернулся, и Анна встретила его ласковой улыбкой.
— Привет еще раз, — сказал он, дожидаясь, пока официантка поставит на стол два бокала. — Меня зовут Майкл.
— Анна. — Она протянула руку. Он осторожно сжал ее в своей ладони, а когда выпустил, ощущение этого рукопожатия осталось с Анной, Майкл с улыбкой склонился к ней.
— Похоже, вас что-то развеселило,
— Я просто кое о чем подумала.
— У вас, должно быть, богатое воображение.
— Разве я сообщила об этом в своем объявлении? Не припомню. — Она вдруг смутилась.
Майкл поднял бокал. Они чокнулись и выпили.
— За богатое воображение!
Анна не понимала, почему произнесла эти слова, но жребий был брошен.
— За взаимопонимание! — ответил Майкл, поразив Анну до глубины души. По опыту она знала, что мужчине от женщины меньше всего нужно понимание.
— Прости, но ты не похож на парня, который… — замялась она.
— Который — что?
— Который станет заниматься такими вещами.
— А я и не занимался, — пожал плечами Майкл.
— Что ты имеешь в виду?
— Я увидел твое объявление и был заинтригован. Я… — Он откинулся на спинку стула и улыбнулся. — Странно, но я обычно не покупаю газет. Клиент оставил газету в машине, и я от нечего делать просмотрел ее. Ну, вот я и здесь!
И снова Анна почувствовала, как возбуждение охватило ее. Ей нравилась его манера говорить, непосредственность. Этот мужчина был самоуверен и жил в ладу с собой. Она уловила акцент Майкла, но не могла определить, откуда он родом. Однако этот парень явно не похож на торговца автомобилями.
— Если честно, Анна, то я терпеть не могу все эти объявления о знакомствах, Знаете, как это бывает — городской Тарзан ищет Джейн, чтобы вместе качаться на лианах!
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — усмехнулась она, — Я получила письма от половины лондонских подонков. А некоторые письма были просто омерзительно пошлыми.
— Значит, я оказался лучшим из твоих абонентов?
От его взгляда руки до плеч у нее покрылись гусиной кожей,
— А почему ты пришел? Что именно тебя заинтриговало?
— Три слова,
— Какие же?
— Устала от притворства,
— О Господи! — Анна закрыла лицо руками, — Неужели я это написала?
Она совсем забыла о том, что позволила себе эту фразу. А теперь вдруг поняла, что именно это тяготило ее в отношениях с Фрэнком. Притворство.
— Мне это тоже свойственно, — рассмеялся Майкл.
— А с кем тебе приходится притворяться? — Анна подняла глаза и наткнулась на его пристальный взгляд.
— Конкретно ни с кем. Просто, по-моему, самая большая проблема в общении с другим человеком — это самообман. И люди, наверное, инстинктивно ищут того, с кем могут быть етественными всегда, при любых обстоятельствах. Правда, только в том случае, если человек не заблуждается на свой счет и понимает, какой он на самом деле.
И снова Анна внимательно посмотрела на Майкла. Они сидели за столиком не больше десяти минут, но при этом она говорила с ним более доверительно, чем с кем-либо еще… По крайней мере Анна не помнила ничего подобного.
— Ты всегда так беседуешь с женщинами?
— Господи! Нет, конечно! — рассмеялся Майкл.
Анна тоже рассмеялась и, подняв бокал, лукаво проговорила:
— За здоровье того, кто оставил в машине газету с объявлением!
— Знаешь что? — сказала Анна, когда официант принес очередную бутылку прекрасного бордо. — Я думала, что услышу от тебя какую-нибудь душераздирающую историю о том, как умерла твоя жена… или о том, что тебе приходится ухаживать за больной матерью, или…
Майкл рассмеялся и, взяв ее руку в свою, ласково провел кончиками пальцев по ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48