Думаю обсудить с ним, каких вопросов, по его мнению, мне следует коснуться в моем выступлении.
— Вы, кажется, пытаетесь поссорить меня с ним? — спросила она. — Из этого ничего не выйдет. Я так мало значу, а он — это весомая фигура. Кроме того, насчет социализма была именно его идея.
— Ну, что ж, подобная идея может прийти на ум либо такому человеку, который пренебрегает банковским делом, либо тому, кто абсолютно ничего в нем не смыслит. Она слегка наклонила голову набок и внимательно посмотрела на него.
— Вы очень рассержены, — сказала она, — вы стараетесь быть вежливым и сдержанным, хотя разозлились не на шутку. Он отрицательно мотнул головой.
— Вовсе нет. Ведь еще ничего не произошло. Вы еще не успели разослать информацию, которую завтра утром я должен был бы уничтожить после прочтения.
— Ах, вот оно что, — протянула она. — Теперь до меня дошло: требуется другая информация. — Она села за свободный стол и вправила в машинку лист бумаги. — Диктуйте.
— Я не составляю для вас информации. Вы перепутали обязанности сразу троих людей.
— Троих?
— Да. Я Палмер. И я не пишу информации для прессы. Это ваше дело. Вас зовут Вирджиния, но вы не работаете на ротаторе. Это дело Фредди. Когда вы это постигнете, то поймете, почему они столько платят мне, вам — поменьше, а Фредди зарабатывает в неделю всего семьдесят долларов.
Она некоторое время смотрела на него и вдруг рассмеялась.
— Не хотите ли закурить? — спросила она, подойдя к столу и разыскав под бумагами пачку сигарет.
— Благодарю вас.-Он поднес зажигалку к сигарете мисс Клэри, а затем взял свои сигареты и закурил сам.
— Теперь я знаю все, что касается распределения обязанностей. Расскажите мне и о банковском деле.
— Банковское дело — это дача взаймы денег. Я полагал, что вам это уже известно.
— Просто дача денег взаймы, и на этом все кончается?
— Нет, далеко не все. Вот где источник всех ваших заблуждений, — продолжал он. — Нельзя сказать, что мы просто дышим или просто едим. Деньги — необходимая составная часть жизни. Современный человек теперь уже не может жить без денег, как не может жить без воздуха, пищи или воды.
— Вот как! Я потрясена.
— Но не убеждена.
— Нет, я потрясена тем, что вы сами так убеждены.
— Неплохо для начала.
Он поискал глазами пепельницу и нашел ее на столе мисс Клэри среди бумаг, возле телефона, рядом с тремя фотографиями, объединенными в одну оправу. Пожелтевшие фотокарточки были немного старомодны, и по краям расплывались блеклые узоры, напоминавшие старинные виньетки. На одном из снимков была пожилая женщина лет шестидесяти, глаза у нее были еще больше, чем у Вирджинии Клэри. Рядом — фотография молодого человека лет двадцати пяти в форме штурмана ВВС периода второй мировой войны; на третьей был малыш — не то мальчик, не то девочка, во всяком случае прелестный ребенок с тонким овалом лица и огромными глазами.
— Ваша матушка? — спросил Палмер.
— Да.
— А это… брат?
— Муж.-Она на мгновение умолкла, затем добавила:-И дочка. — Снова пауза. — В живых осталась только мама.
Он выпрямился, держа в руках стеклянную пепельницу, затем протянул ее Вирджинии Клэри, и она стряхнула пепел с сигареты.
— Это случилось во время войны. Мы ехали на машине из Лаббока (в штате Техас) в Тонапа, — снова заговорила она тихим безжизненным голосом. — Очень красивая местность на побережье Тихого океана. В нашу машину на полном ходу врезался грузовик… Я понимаю, — поспешно добавила она. — Я все обещаю себе, что приберу эти фотографии дома в какой-нибудь ящик. Я все знаю. — Она взяла пепельницу из рук Палмера и отошла к столу. — Ну, а теперь расскажите все, что мне полагается знать о банковском деле, чтобы восполнить и этот пробел.
Палмер посмотрел на вспыхивающий под пеплом огонек своей сигареты и сказал:
— Если б я мог.
Глядя на мисс Клэри на привычном расстоянии, Палмер снова видел перед собой миниатюрную, привлекательную женщину, изящный винтик в сложной структуре механизма «Юнайтед бэнк». Но разглядывать в лупу отдельные части этого механизма явно не следовало, ибо при этом сущность его обнажалась слишком быстро и обаяние безвозвратно утрачивалось.
Мисс Клэри снова посмотрела на часы.
— Половина восьмого, — объявила она. — Не знаю, на какое время назначена ваша встреча с Маком Бернсом, но, быть может, вы еще успеете пообедать со мной?
Отец не раз твердил Палмеру, что все неприятности происходят от болтливости и что в любых случаях жизни предпочтительнее всего молчание. А он вот разболтался и в результате попал в затруднительное положение.
— Впрочем, это можно сделать и в другой раз, — быстро добавила мисс Клэри, давая Палмеру возможность с достоинством отступить. — Я уже так давно живу в невежестве, что можно потерпеть еще немного. Палмер отрицательно покачал головой:— Очень сожалею, но мне кажется, что это дело неотложное.
Глава четырнадцатая
Палмер впервые в жизни обедал в ресторане Шраффта. Справившись со своей едой, он откинулся на спинку кресла и молча вздохнул при мысли о том, что миллионы людей изо дня в день довольствуются этой стряпней. Он согласился на предложение мисс Клэри пообедать в этом ресторане по той простой причине, что едва ли мог бы тут встретить кого-нибудь из своих знакомых. Это казалось отличным компромиссным решением. Здесь можно было подкрепиться, не придавая особого значения тому, что они обедают вдвоем.
— Ну и выражение было у вас на лице, — сказала мисс Клэри, когда официантка убрала со стола. — Я ведь вас предупреждала: лучше было бы заказать индейку.
— В соусе из ананасов и орехов? — спросил Палмер с шутливым испугом. — Отец внушал мне, что индейку не едят до Дня благодарения и после рождества. К сожалению, у него не было никаких рекомендаций по поводу куриных отбивных.
Мисс Клэри улыбалась и не спеша пила воду из своего стакана. Неяркое розоватое освещение ресторана приятно скрадывало глубокие тени у нее под глазами.
Мисс Клэри нельзя назвать красавицей, решил про себя Палмер, но она определенно хороша, очень хороша. У нее прекрасная фигура, тонкое лицо, огромные глаза.
— Вы уже в третий раз ссылаетесь на своего отца, — заметила она.
— В свое время он любил придумывать всякие изречения, но, может быть, это скучно и я должен извиниться?
— Нет, это немного старомодно и очаровательно, — ответила она. — В Нью-Йорке редко встретишь человека, который еще не научился ненавидеть своих родителей.
— А вот у вас на столе фотография матери.
— Она живет со мной. Или, вернее, наоборот. Трудно сказать. Но это вовсе не значит, что мы обожаем друг друга. Нельзя отставать от века.
— Да, конечно.
— У нас с ней вроде вооруженного перемирия. Она никак не может простить мне, что я пошла работать в банк.
— Откуда такое предубеждение?
— Банк описал наш дом в Холлисе в тысяча девятьсот… тридцать первом году.
— И этого она не может простить?
— Вы бы тоже не могли, если б ваш дом был вам так же дорог, как моим родителям. Большую часть жизни мы прожили в районе Иорквилла, в той части, которую теперь называют испанским Гарлемом. В день, когда отец внес первый взнос за особняк в Холлисе… в доме пели аллилуйю. И когда, всего лишь три года спустя, пришлось…— Тут голос мисс Клэри осекся. — Но, — продолжала она, взяв себя в руки, — в тысяча девятьсот тридцать первом году многие оказались в таком же положении, как и мы. Почти все дома, принадлежавшие нашим соседям, тоже были опечатаны.
— Да, это был тяжелый год, — сказал Палмер.
— А что случилось у вас в том году? — спросила она.
Палмер пожал плечами:— Да ничего особенного. Кажется, это был мой первый год в колледже. В общем, я был хорошо защищен от внешнего мира.
— Вы окончили колледж в 1934 году?
— Да, это был также знаменательный год.
— И я кончала в 1934 году колледж Барнарда, — сказала мисс Клэри.
Брови Палмера в изумлении приподнялись, затем медленно вернулись на свое место. Он подумал, не заметила ли она его удивления, потом решил, что, несомненно, заметила, а зачем ему вообще скрывать от нее свое удивление?
— Никогда не подумал бы, — сказал он. — Вы выглядите моложе.
— Во всяком случае, я на несколько лет моложе вас, — сказала она. — Я окончила школу Хоули Нэйм раньше своего класса, когда мне было только четырнадцать, и получила стипендию для продолжения учебы в Меримаунт. Но родителям было не по средствам платить за мое содержание в другом городе. А мать и слышать не хотела о колледже, где юноши и девушки учатся вместе. Я уже готовилась в нью-йоркский колледж Хантера, и вдруг благодаря Пэдди Калхэйну мне удалось поступить в колледж Бернарда.
Палмер слегка подался вперед:— Это имя мне что-то знакомо.
— Он был когда-то капитаном полиции у нас в Гарлеме.
— А он не родственник Вику Калхэйну?
Мисс Клэри посмотрела на него с удивлением и сказала:
— Это его отец.
— А вы знакомы с Виком Калхэйном?
— Конечно. Он тоже учился в Хоули Нэйм в отделении для мальчиков.
— А с тех пор вы с ним виделись?
Она нахмурилась:— Да, и не раз. Вы же знаете, что я работала в газете.
Вам это не нравится?
Палмер отрицательно покачал головой. — Нет, что вы. Скорее наоборот. Мисс Клэри некоторое время смотрела на него, затем откинулась в кресле и сложила руки на коленях. — Во всяком случае, на этом кончается вся история Вирджинии Клэри. Могу еще добавить, что все свободное время я посвящаю тому, чтобы излечить маму от слепой ненависти к банкам.
— Вы могли бы скрыть от нее, что работаете у нас в банке, сказали бы, например, что работаете в доме с сомнительной репутацией.
— Я думала об этом, — ответила она. — Но в таком случае она стала бы требовать, чтобы я каждое утро ходила слушать мессу. Сейчас все же легче. В этот момент подошла официантка и бросила на столик меню:
— Что вам на десерт?
— Только кофе, — сказала Вирджиния Клэри.
— Мне тоже, — добавил Палмер.
— Но ведь десерт входит в стоимость обеда, — напомнила официантка Палмеру.
— Знаю, — ответил он.
— На десерт можно заказать ежевичный сироп, пюре из персиков, малину с куманикой, чернику под винным соусом.
— Только кофе, пожалуйста.
— Слушаю, сэр.
Они сидели молча, пока возле них крутилась официантка. Когда она ушла, Вирджиния сказала:— А ведь зря говорят, что перед тем, как подать какое-нибудь блюдо, его обрабатывают оксидолом.
— Хорошо, что вы в этом уверены, — сказал Палмер и, предложив ей закурить, поднес к ее сигарете зажигалку. — А вам часто приходится здесь обедать?
— Почти каждый день, — ответила она, глядя на свою сигарету. — Это рядом, здесь быстро обслуживают, к тому же чисто и еда вполне приличная, во всяком случае то, что они подают к ленчу. Это все же лучше, чем жевать бутерброды всухомятку в оффисе, за письменным столом. — Мисс Клэри глубоко затянулась сигаретой. — Мать настаивает, чтобы я не ела на работе.
— Помнится, у моего отца было тоже какое-то изречение по этому поводу.
— Да, у вашего отца были изречения на все случаи жизни. Мне все время приходится напоминать себе о том, что вы банкир второго поколения.
— Не второго, а третьего: банк был основан еще моим дедом.
— Никто тут не понимал, почему выбор пал именно на вас. Можно было назначить кого-нибудь из нью-йоркских банковских работников, которые хорошо разбираются в здешней обстановке. Только теперь для меня стал ясен смысл этого назначения.
— Обычно, — сказал Палмер, — на этот пост назначают старшего партнера в юридической фирме, представляющей интересы банка. Будущее нашей планеты принадлежит юристам.
— Вы считаете, что выбор сделан вопреки традициям? — Она на мгновение задумалась, затем продолжала:— Сомневаюсь. Мне кажется, что им был нужен человек с врожденной склонностью к банковскому делу.
— Наверное, мне следует принять это как комплимент с вашей стороны, — вздохнул Палмер. — Видите ли, в связи с моим назначением в «Юнайтед бэнк» возникло еще множество всяких вопросов, по поводу которых я пока не получил удовлетворительного разъяснения.
— Каких же именно?
Палмер медленно пожал плечами. — Это вопросы чисто технического характера, — уклончиво ответил он, не желая вступать в дальнейшее обсуждение, и подумал о том, как, в сущности, легко переступить границы легкой беседы за обеденным столом с приятной собеседницей и пуститься в неуместные откровенности. Он взглянул на Вирджинию Клэри. Вот она-то не очень откровенничает. Как видно, слишком умна для этого.
— Если бы вы…— начала было мисс Клэри.
— Кстати, не следует забывать, — прервал ее Палмер, твердо решивший не возвращаться к прежней теме, — что мы еще не сделали ни шага, чтобы восполнить пробел в ваших познаниях в банковском деле.
Мисс Клэри с притворно скорбной миной широко раскрыла глаза.
— Я начинаю чувствовать себя ужасным бременем для фирмы.
— Утешьтесь тем, что вы разбираетесь в этом деле, наверно, лучше, чем большинство людей, работающих в нашем банке.
— Я разбираюсь в процентах, личных займах, в вопросах, связанных с амортизацией и Федеральной резервной системой, — отбарабанила Вирджиния Клэри. — Чего же я тогда не знаю?
— У вас нет ясного представления о так называемой общей схеме. К столику подошла официантка и подала им кофе. Палмер наблюдал, как Вирджиния налила сливок, положила сахар и стала медленно помешивать ложечкой кофе в своей чашке.
— Я уже упомянул о том, — продолжал Палмер, — что в жизни современного человека деньги приобретают такое же значение, как воздух и пища. Это основа, которую вы должны хорошо усвоить.
— Поверьте, нет необходимости объяснять мне, какое значение имеют деньги.
— Давайте назовем это значением денежной системы, как таковой, — поправился он. — Правда, на земле все еще сохранились места, где можно выменять дюжину стальных наконечников для копий на кусок вяленой говядины, однако проблемы истории и прогресса решаются не там.
— Ах да, эти несчастные народы, живущие меновой торговлей, они все еще не обзавелись атомной бомбой или межпланетными ракетами. Палмер покосился на мисс Клэри:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92