– Он старается все время держаться в тени, хотя, говоря по правде, является одним из самых способных государственных чиновников.
Подобное заявление не могло остаться без ответа. Том, ведущий передачу, наклонился вперед, переводя взгляд с камеры на собеседника.
– Но обрати внимание, Джон, он ведь не политический деятель. У него нет ни политической полготовки, ни опыта в этой области. Райан всего лишь специалист по национальной безопасности, причем в такое время, когда национальная безопасность уже не является сколь-нибудь важной проблемой, – произнес он, делая вид, что изрекает нечто весьма значительное.
Комментатору удалось удержаться от ответа, которого заслуживало подобное заявление, однако это сделал один из телезрителей.
– Ну разумеется, – язвительно произнес Чавез, – а этот самолет, который только что врезался в здание Капитолия и до основания разрушил его, был всего лишь авиалайнером компании «Дельта», сбившимся с курса. Боже мой! – Он презрительно покачал головой.
– Да, Динг, мой мальчик, мы служим великой стране. Где еще человеку платят пять миллионов в год лишь за то, что он говорит глупости по телевидению? – Джон Кларк решил допить свое пиво. Бессмысленно ехать в Вашингтон. Лучше подождать звонка Мэри-Пэт. В конце концов, он рядовой служащий, а сейчас одни лишь высшие чины ЦРУ пытаются разобраться в происшедшем и рвут на себе волосы, да еще как. Вряд ли они выяснят что-то, но в такие моменты никогда не удается добиться чего-то важного, разве что создать впечатление, что стараешься понять, что произошло и найти виновника. А рядовые служащие тем временем сидят и наблюдают за тем, насколько дееспособно их руководство.
***
Поскольку показывать зрителям было нечего, телекомпания снова повторила запись выступления президента Дарлинга. Телевизионные камеры в зале заседаний Конгресса контролировались системой дистанционного управления, и операторы в студии то и дело останавливали пленку, показывая отдельными кадрами государственных деятелей, сидящих в первых рядах. Таким образом страна получила возможность еще раз увидеть лица погибших: все министры, за исключением двух, члены Объединенного комитета начальников штабов, руководители государственных департаментов, председатель Федеральной резервной системы, директор ФБР Билл Шоу, директор Федерального бюджетного управления, администратор НАСА, все девять членов Верховного суда. Ведущий перечислял имена и должности погибших, и лента продвигалась вперед кадр за кадром до того момента, когда на экране появились бегущие агенты Секретной службы. Президент Дарлинг запнулся и растерянно оглянулся по сторонам. Присутствующие начали поворачивать головы в поисках угрожающей им опасности, по-видимому, некоторые заподозрили, что на одной из галерей скрывается снайпер. И тут по экрану пробежали три кадра, снятых широкоугольной камерой. На них виднелось расплывчатое изображение рушащейся задней стены, а затем экраны потухли. Тут же на них снова появились ведущий и комментатор. Они смотрели на мониторы, установленные на столах перед ними, потом обменялись взглядами и, видно, только сейчас начали понимать всю чудовищность происшедшего, подобно тому как это понял новый президент.
– Сейчас главной задачей президента Райана будет формирование нового правительства – если это ему удастся, – произнес комментатор после продолжительной паузы. – Боже милостивый, сколько погибло выдающихся мужчин и женщин… – И тут же ему пришло в голову, что всего несколько лет назад, до того как стать политическим комментатором, он тоже находился бы в палате Конгресса, вместе с множеством своих коллег по профессии. С этого момента происшедшее перестало быть для него отвлеченным понятием и у него задрожали руки, которые он держал на коленях под крышкой стола. Комментатор был опытным профессионалом, его голос оставался спокойным и уверенным, но ему не удалось справиться с выражением лица, которое отразило страшное, неподдельное горе и сделалось пепельно-серым, несмотря на слой макияжа, наложенного визажисткой.
***
– Божий суд, – пробормотал Махмуд Хаджи Дарейи, находясь в шести тысячах миль от Вашингтона. Он взял пульт дистанционного управления и уменьшил громкость, отфильтровав бесполезную болтовню.
Божий суд. Пожалуй, так оно и есть, верно? Америка. Колосс, одержавший столько побед, подмявший под себя столько народов, безбожная страна, страна неверных, находящаяся на вершине могущества, только что победившая в еще одном конфликте – и вот теперь пострадавшая от столь жестокого удара. Может ли случиться что-то подобное иначе чем по воле Аллаха? Чем иным можно объяснить происшедшее, кроме как Его благословением? Благословением на что? – подумал аятолла. Ну что ж, возможно, это станет ясно после некоторых размышлений.
Однажды он уже встречался с Райаном, и у него создалось впечатление, что это типичный американец – язвительный и надменный. Однако теперь он казался другим. Изображение на экране увеличилось, и Дарейи увидел человека, который, кутаясь в плащ, смотрел по сторонам. Его рот был чуть приоткрыт. Нет, теперь Райан не выглядел надменным. Он казался потрясенным, причем до такой степени, что даже не испытывал чувства страха. Дарейи много раз видел такое выражение на лицах людей. Да, это весьма интересно.
***
Одни и те же слова и одни и те же изображения облетали земной шар, переносясь от спутников на бесчисленное множество телевизионных экранов, перед которыми, наблюдая за последними новостями из Вашингтона, сидели миллиарды людей. Услышав о происшедшем, в одних странах люди переключали каналы с утренних программ, в других – с дневных и вечерних. Все хотели стать свидетелями исторического события.
Это было особенно интересно сильным мира сего, для кого информация является питательной средой власти. Другой мужчина в другом месте, посмотрев на электронные часы, стоящие рядом с телевизором, прикинул, что, если в его стране давно наступило утро, в Америке уже заканчивался ужасный день. За окном по обширному пространству, вымощенному брусчаткой, – точнее, по огромной площади – спешило множество людей, главным образом на велосипедах, хотя заметно больше стало и автомобилей, за последние несколько лет по меньшей мере на порядок. Но велосипед в его стране по-прежнему оставался основным транспортным средством. А разве это справедливо?
Он собирался изменить это, по историческим срокам быстро и решительно – он увлекался изучением истории, – но его тщательно разработанные планы рухнули, еще не родившись, и произошло это из-за американцев Он не верил в Бога, никогда не верил – ни в прошлом, ни в настоящем, не станет верить и в будущем, зато он верил в судьбу, и вот теперь он видел ее на голубом экране телевизора, изготовленного в Японии. Переменчивая женщина эта судьба, подумал он, протягивая руку к очередной чашке зеленого чая. Всего несколько дней назад она покровительствовала американцам и вот теперь… Каковы же дальнейшие намерения этой капризной дамы? Впрочем, подумал он, гораздо важнее его собственные намерения, нужды и сила воли. Он протянул руку к телефону, но передумал. Скоро они сами позвонят ему, спросят совета, и он ответит на их вопросы. Так что есть время подумать. Он отхлебнул глоток чая. Горячая жидкость обожгла рот и подняла настроение. Сейчас нужно быть настороже, обжигающий чай помог сосредоточиться, заставил мозг работать в полную силу.
Удавшийся или неудавшийся, но его план был хорошим. Просто его невольные союзники плохо осуществили его. Судьба по какой-то своей причине оказалась благосклонна к американцам, но сам план был неплох, в который раз напомнил он себе. У него будет возможность еще раз попробовать его. И все из-за непостоянной судьбы. По его лицу промелькнула легкая улыбка – он заглянул в будущее и это будущее понравилось ему. Он надеялся, что телефон не зазвонит еще какое-то время, потому что ему хотелось заглянуть еще дальше, а это получается лучше всего, когда никто не мешает. И тут ему пришла мысль: а разве истинная цель плана не достигнута? Он хотел ослабить, обессилить Америку – и теперь это произошло прямо у него на глазах. Произошло не так, как он планировал, но цель достигнута – Америка обессилена. Может быть, так даже лучше?
Да.
Значит, можно продолжить игру. Верно?
Насколько переменчива эта капризница судьба, способная менять ход истории по своей воле. Вообще-то разве можно ее назвать другом или врагом? Мужчина презрительно фыркнул. Может быть, у нее просто такое чувство юмора, а?
***
Другого государственного деятеля в этот момент обуревала ярость. Несколько дней назад ей пришлось испытать унижение, еще более горькое из-за того, что она была вынуждена подчиниться требованиям иностранца, совсем недавно бывшего каким-то провинциальным губернатором! И этот иностранец осмелился диктовать условия ее суверенной державе! Разумеется, она проявила предельную осторожность. Все было сделано искусно. Само правительство не было ни в чем замешано, разве что дало разрешение на проведение крупных маневров своего военно-морского флота в близлежащем океане, который, разумеется, открыт для всех кораблей. Правительство не делало никаких официальных демаршей, никому не угрожало, не становилось на сторону ни одной из держав в возникшем конфликте, и потому американцы не могли сделать ничего больше, чем (как это звучит их высокомерная фраза – «потрясти клетку»?) потребовать созыва Совета Безопасности, на котором, по сути дела, не было сказано ничего конкретного – никто не предпринял никаких официальных действий и ее страна воздержалась от обсуждения. Военно-морские силы ее страны всего лишь проводили учения, правда? Мирные? Да, мирные учения. Конечно, из-за этих учений американская военная мощь не была целиком использована против Японии, американцам пришлось разделить свои силы, чтобы вести наблюдения за маневрами флота ее страны – но ведь она могла и не знать об этом заранее, верно? Конечно.
У нее на столе лежал документ, в котором говорилось о времени, необходимом для того, чтобы ее военно-морской флот обрел былую мощь. Нет, она покачала головой, этого недостаточно. Теперь ни она сама, ни ее страна не в силах действовать в одиночку. Для осуществления замысла потребуется время и союзники. Нужны новые планы. Но у ее страны так много нужд, и ее долг как премьер-министра заключался в том, чтобы удовлетворить их. Не хватало еще выполнять требования других стран!
Да, разумеется.
Она тоже отпила глоток чая, но с молоком и сахаром, как это принято в Англии, из изящной фарфоровой чашки, и аккуратно поставила ее на стол. Пить чай с молоком и сахаром было семейной традицией, наряду с образованием и положением в обществе, что, вдобавок к терпению и настойчивости, позволило ей занять самую высокую должность в стране. Из всех, кто сейчас следил за изображением на экране телевизора, переданном телекомпанией через спутник связи, она, наверно, лучше других понимала, какая выдалась прекрасная и благоприятная возможность, и тем более приятная из-за того, что эта возможность появилась так скоро после урока, преподанного ей в этом самом кабинете. Преподанного человеком, который теперь мертв. Благоразумно ли упустить такую возможность?
Нет, конечно.
***
– Меня это пугает, мистер К. – Доминго Чавез потер глаза – он не спал столько времени, что его мозг, измученный сменой часовых поясов, даже не мог этого подсчитать – и попытался навести порядок в собственных мыслях. Он лежал вытянувшись на диване в гостиной, положив ноги в одних носках на кофейный столик. Женщины отправились спать: одна – потому что ей утром выходить на работу, другая – с мыслями о предстоящем с утра экзамене. Последняя даже не подумала о том, что завтра, вполне возможно, все учебные заведения страны будут закрыты.
– Почему ты так считаешь, Динг? – поинтересовался Джон Кларк. Миновало время, когда они сравнивали достоинства телевизионных комментаторов, а его молодой напарник готовился к защите ученой степени бакалавра по международным отношениям.
– Вряд ли что-то подобное когда-нибудь происходило в мирное время, – ответил Чавез, не открывая глаз. – Мир почти не изменился за последнюю неделю, Джон. На прошлой неделе ситуация была действительно сложной. Мы вроде бы победили в этой маленькой войне, но поскольку мир остался таким же, мы не стали от этого сильнее. Ведь правда?
– Ты имеешь в виду, что природа не терпит пустоты? – тихо спросил Кларк.
– Что-то вроде того. – Чавез широко зевнул. – И черт меня побери, если сейчас в мире не намечается что-то новое.
***
– Значит, я так ничего и не добился? – спросил Джек тихим и печальным голосом. Лишь теперь он почувствовал весь ужас происшедшего. Развалины продолжали светиться, хотя в воздух от них поднимался скорее пар, чем дым. Самым страшным было то, что вносили в развалины здания. Мешки из прорезиненной ткани с парой петель по концам и застежкой-молнией посередине. В них укладывали трупы. Таких мешков вносили много, и потихоньку их уже начали выносить обратно – по двое пожарных каждый мешок. Они осторожно спускались по широким ступеням, обходя обломки рухнувших стен. Эвакуация трупов только началась и закончится нескоро. За те несколько минут, что Райан стоял на горе развалин, которая еще недавно была Капитолием, он не увидел ни одного трупа, но вот почему-то зрелище мешков с мертвыми телами внутри потрясло его намного сильнее.
– Вам не следует находиться здесь, сэр, – заметила агент Прайс. Выражение ее лица было таким же, как и у Райана.
– Я знаю, – пробормотал Джек и отвернулся. Так что же предпринять? – подумал он. Где наставление для президента, почему никто не научил меня, как исполнять эту работу? Кого спросить? Куда отправиться?
Но ведь я не хотел стать президентом, пронеслось у него в голове, и он тут же упрекнул себя за эту мысль, недостойную человека в его положении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229