Редко, но бывали пациенты, которым удавалось победить лихорадку Эбола. Сведения об этом встречались в медицинской литературе, с которой она и ее коллеги познакомились за последние двенадцать часов, и в таком случае, если им удастся выделить антитела, возможно, они смогут получить вакцину, которую можно будет использовать для лечения больных.
Если удастся…, возможно…, можно будет…
Это не та медицина, к которой она привыкла. И уж, несомненно, не та чистая антисептическая медицина, которой она занималась в клинике Уилмера, оперируя глаза и восстанавливая и улучшая зрение. Кэти вспомнила, как она решила заняться офтальмологией. Один из ее профессоров настойчиво рекомендовал ей стать онкологом. У вас острый ум, любопытство и талант хирурга, говорил он ей. Однако сейчас, глядя на умирающего пациента, Кэти поняла, что не смогла бы видеть это каждый день. Ей просто недостало бы твердости наблюдать за страданиями и смертью такого количества людей. Неужели тут ее и постигла неудача? – спросила себя Кэти Райан. В отношении этого пациента, вынуждена была признать она, да.
***
– Черт побери, – пробормотал Чавез. – Как в Колумбии.
– Или во Вьетнаме, – согласился Кларк, когда их обожгла волна тропического жара. У трапа самолета стояли сотрудник американского посольства и представитель правительства Заира. Последний был в мундире и отсалютовал «офицерам». В ответ Кларк поднес руку к козырьку.
– Прошу вас, полковник. – Чиновник жестом указал на стоявший рядом вертолет, как выяснилось позже, сделанный во Франции. Вежливость приема была поразительной. Америка щедро снабжала деньгами эту страну, и сейчас наступило время расплаты.
Кларк посмотрел вниз. Под вертолетом проносились тропические джунгли высотой с трехэтажный дом. Такую картину он видел не раз и не в одной стране. В молодости он пробирался по ним в поисках врагов, которые, в свою очередь, искали его, – небольшого роста люди в черном или хаки, сжимая автоматы АК-47 в руках, стремились отнять у него жизнь. Теперь его врагами было нечто бесконечно меньшее, лишенное всякого оружия и направленное не против него, а против всей его страны. Ситуация казалась чертовски нереальной. Джон Кларк родился и вырос в своей стране. На теле он носил шрамы от ран, полученных в боях и разного рода стычках. Но всякий раз он быстро выздоравливал и снова становился в строй. Был случай в Северном Вьетнаме, когда он спас пилота самолета А-6 из какой-то реки, названия которой теперь не помнил. От грязной речной воды полученная тогда рана загноилась; это было весьма неприятно, но лекарства и уход сделали свое дело. В результате в нем укоренилось убеждение, что врачи его страны способны справиться с чем угодно – правда, они пока бессильны в борьбе со старостью и раком, но работают и над этим. Он был уверен, что наступит время, когда они победят, как побеждал почти во всех своих сражениях и поединках он сам. И вот это оказалось иллюзией. Он вынужден признать это. Подобно тому как он и его страна потерпели поражение в других джунглях, похожих на те, что проносились сейчас в тысяче футов внизу, так и сейчас эти джунгли протягивали к нему свои щупальца, словно готовясь заключить в смертельные объятья. Нет. Джон покачал головой. Не джунгли хотели его смерти. К этому стремились люди.
***
Четыре судна класса «ролл он – ролл офф» выстроились в походный ордер в шестистах милях к северо-северо-западу от Диего-Гарсии. Они образовали «коробочку» в тысячу ярдов длиной и в тысячу шириной. Эсминец «О'Баннон» занял позицию в пяти тысячах ярдов прямо перед ними. Второй эсминец – «Кидд» – находился в десяти тысячах ярдов от корабля противолодочной обороны, а крейсер «Анцио» шел в двадцати милях впереди соединения. Танкеры с запасом топлива в сопровождении двух фрегатов направлялись на запад и присоединятся к остальным кораблям незадолго до захода солнца.
Это был отличный повод для проведения учений. На Диего-Гарсии базировались шесть самолетов Р-ЗС «Орион» – раньше их было больше, – и один из самолетов вел разведку впереди соединения. Он сбрасывал акустические буи – совсем не простое дело, когда конвой двигается с такой скоростью, – и прослушивал океанские глубины в поисках возможных подводных лодок. Другой «Орион», находясь далеко впереди, следил за ударной группой индийского флота, состоящей из двух авианосцев. Самолет регистрировал электронные излучения ударной группы, но находился далеко за пределами обнаружения. «Орион», летящий впереди конвоя, нес только противолодочное оружие, и его главной задачей была всего лишь разведка.
***
– Слушаю, господин президент, – ответил начальник оперативного управления J-3. Почему ты не спишь, Джек? – подумал он про себя.
– Робби, ты получил донесение от посла Уилльямса?
– Да, оно привлекло мое внимание, – подтвердил адмирал Джексон.
Дейвид Уилльямс не спешил с посылкой отчета о встрече с индийским премьер-министром. Это вызвало неудовольствие в Госдепартаменте, и оттуда в Дели были посланы две шифровки с просьбой ускорить высылку донесения, но Уилльямс отмахнулся от них. Весь свой политический опыт и понимание ситуации бывший губернатор употребил на то, чтобы составить черновик донесения. В нем он постарался оценить каждое слово, произнесенное премьер-министром, ее тон, каждый сделанный ею жест и особенно выражение глаз. Нет ничего более красноречивого, чем глаза человека. Дейв Уилльямс не раз убеждался в этом. Единственное, что ему не давалось, – это дипломатический язык. Высланный им отчет был ясным и недвусмысленным. В нем говорилось, что Индия что-то замышляет. Он отметил далее, что вопрос об эпидемии лихорадки Эбола, вспыхнувшей в Америке, не был упомянут во время переговоров. Индийский премьер-министр не произнесла ни единого сочувственного слова. С одной стороны, писал он, это могло быть случайным, а с другой – подчеркнуто намеренным поступком. Индия должна была проявить сочувствие или хотя бы тревогу, даже если она не испытывала ее. Вместо этого премьер-министр обошла молчанием вспышку лихорадки в Америке. Если бы он поинтересовался ее мнением относительно эпидемии, добавил Уилльямс, премьер-министр ответила бы, что ничего не слышала о ней, но такой ответ был бы ложью. В век Си-эн-эн такие события никогда не остаются незамеченными. Вместо этого она выразила свое недовольство по поводу того, что Америка пытается запугать Индию, напомнила ему о «нападении» на индийский военно-морской флот, причем даже дважды, и затем квалифицировала его как «недружественный акт» – в дипломатии такая форма используется за мгновение до того, как рука потянется к кобуре пистолета. В заключение Уилльямс писал, что, по его мнению, учения индийского флота не являются случайностью как по времени проведения, так и по месту. Он истолковал полученный им ответ как: Мы знаем, чего хотим!
– Итак, каково твое мнение, Робби?
– Мне кажется, что посол Уилльямс – проницательный и дальновидный человек, сэр. Единственное, чего он не сказал, это того, что ему просто неизвестно: у нас нет авианосной группы в Индийском океане. Это верно, Индия не следила за передвижением наших кораблей, но все знают, что «Эйзенхауэр» направляется к Китаю, и если индийская разведка хоть чуть шевелится, ее офицерам это точно известно. И тут же – раз! – индийский флот выходит в море. А теперь мы получаем это донесение от нашего посла. Сэр…
– Хватит, Робби, – прервал его Райан. – Ты уже выполнил свою норму почтительного отношения ко мне.
– Ну ладно. Так вот, Джек, у нас есть все основания предполагать, что Индия и Китай совместно действовали в прошлом. А что происходит сейчас? Китай втягивает Тайвань – а следовательно, и нас – в конфликт. Дальше события развиваются еще хуже. Мы направляем туда авианосец. Индийский флот выходит в море. Он занимает позицию на прямой линии между Диего-Гарсией и Персидским заливом. Ситуация в районе Персидского залива обостряется.
– А у нас разразилась эпидемия лихорадки Эбола, – добавил Райан. Он оперся о стол посреди центра связи. Райан не мог уснуть, но это не означало, что он утратил остроту восприятия. – По-твоему, это совпадения?
– Может быть. Вполне возможно, что индийский премьер-министр рассержена на нас за то, что мы недавно потрясли ее клетку. Не исключено, она хочет продемонстрировать нам, что мы не сможем запугать ее. Может быть, это мелочная месть, господин президент. А может быть, и нет.
– Что ты предлагаешь?
– В восточной части Средиземного моря у нас находится ударная группа надводных кораблей: два крейсера «иджис», один эсминец типа «берк» и три фрегата. Обстановка в Средиземном море не вызывает опасений. Предлагаю перебросить эту ударную группу через Суэцкий канал в поддержку группе «Анцио». Далее, предлагаю рассмотреть вопрос о переброске авианосной ударной группы из Западной Атлантики в Средиземное море. На это нужно время, Джек. Ей придется пройти шесть тысяч миль; даже при скорости больше двадцати пяти узлов потребуется почти девять суток лишь для того, чтобы авианосец оказался недалеко от района действий. Сейчас у нас нет ни единого авианосца больше чем на трети земного шара, и это начинает беспокоить меня. Если нам придется что-то предпринять, Джек, я не уверен, что мы сможем справиться.
– Здравствуйте, сестра, – поздоровался Кларк, осторожно пожимая ей руку. Он не встречался с католической монахиней уже много лет.
– Добро пожаловать, полковник Кларк. Здравствуйте, майор, – кивнула она Чавезу.
– Добрый день, мэм.
– Что привело вас в нашу больницу? – Сестра Мэри Шарль говорила на превосходном английском, словно преподавала на нем, а едва заметный бельгийский акцент обоим американцам казался французским.
– Сестра, мы прилетели сюда, чтобы расспросить вас о смерти одной из ваших коллег, сестры Жанны-Батисты, – сказал Кларк.
– Понятно. – Она сделала жест в сторону стульев. – Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо, сестра, – вежливо ответил Кларк.
– Вы католического вероисповедания? – спросила она. Для нее это было важным.
– Да, мэм, мы оба католики, – кивнул Чавез, соглашаясь с «полковником».
– Какое образование вы получили?
– Я все время учился в католических учебных заведениях, – ответил Кларк, чтобы доставить удовольствие монахине. – Моей первой школой была школа сестер Нотр-Дам, а потом я закончил иезуитский колледж.
– Я очень рада. – Она улыбнулась, довольная ответом. – Мне известно про эпидемию в вашей стране. Это очень печально. Итак, вы приехали сюда, чтобы расспросить нас о бедном Бенедикте Мкузо, сестре Жанне-Батисте и сестре Марии-Магдалене. Однако боюсь, что мы мало чем сможем помочь вам.
– Почему, сестра?
– Бенедикт умер, и его тело кремировано по приказу правительства, – объяснила сестра Мэри Шарль. – Жанна заболела, это верно, но ее медицинским чартерным рейсом эвакуировали в Париж в институт Пастера. Однако самолет упал в море, и все погибли.
– Все? – спросил Кларк.
– Вместе с ней улетели сестра Мария-Магдалена и доктор Моуди, разумеется.
– Кто этот доктор Моуди? – поинтересовался Джон.
– Его прислала сюда Всемирная организация здравоохранения. Несколько его коллег работают в соседнем здании. – Она показала в сторону стоявшего рядом блока.
– Вы сказали Моуди, мэм? – спросил Чавез, который вел запись беседы.
– Да. – Сестра по буквам произнесла имя врача. – Мухаммед Моуди. Хороший врач, – добавила она. – Происшедшее очень нас опечалило.
– Мухаммед Моуди, верно, мэм? – снова спросил Чавез. – Вы не знаете, из какой он страны?
– Из Ирана – впрочем, нет, сейчас название изменилось, не правда ли? Он получил образование в Европе. Хороший молодой врач, относился к нам с уважением.
– Понятно. – Кларк наклонился вперед. – Можно поговорить с его коллегами?
***
– Мне кажется, президент зашел слишком далеко, – сказал врач с экрана телевизора. Телевизионной компании пришлось взять у него интервью в местном телецентре, так как он не мог сегодня утром приехать в Нью-Йорк из Коннектикута.
– Почему, Боб? – спросил ведущий. Он успел приехать из своего дома в Нью-Джерси в телевизионную студию, расположенную рядом с Центральным парком в Нью-Йорке, за несколько минут до того, как перекрыли мосты и туннели. Спать ему пришлось в служебном кабинете, что отнюдь не способствовало хорошему настроению.
– Лихорадка Эбола – серьезная инфекционная болезнь, в этом нет сомнения, – ответил медицинский обозреватель телекомпании. Он был врачом, но не занимался медицинской практикой, хотя превосходно владел специальными терминами. Главным образом он вел передачи на медицинские темы, причем по утрам основное внимание уделял пользе умеренных пробежек я сбалансированной диете. – Но у нас в стране ее никогда не было, Дело в том, что вирус Эбола не может выжить в нашем климате. И хотя несколько человек заболели лихорадкой – пока я не буду говорить о причине заболевания, – она не может распространиться слишком широко. Вот почему я считаю, что действия президенте были неоправданно поспешными.
– И противоречащими Конституции, – добавил сидящий рядом юрист. – В этом нет никаких сомнений. Президент поддался панике, что не принесет ничего хорошего стране – ни в медицинском, ни в юридическом отношении.
***
– Большое вам спасибо, парни, – сказал Райан, выключая звук.
– Нам нужно заняться этим, – заметил Арни.
– Каким образом?
– С искаженной информацией следует бороться достоверной информацией.
– Отличная мысль, Арни, вот только единственный способ убедить людей в своей правоте – дать им умереть.
– Нужно не допустить паники, господин президент. Пока паники не произошло, и это было поразительно само по себе. Помог удачно выбранный момент, когда Райан объявил о введении чрезвычайного положения. Эта новость застала большинство жителей вечером. Почти все уже вернулись домой, пищи там у них оказалось достаточно на несколько дней, а новость настолько потрясла, что никто не бросился запасаться продуктами в соседнем супермаркете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229