Мы знаем, что надо делать: генетические исследования, призванные определить, как действует его биологический механизм, а затем перейдем к тому, чтобы иммунная система научилась распознавать вирус и бороться с ним, – это и есть путь к созданию вакцины. Но мы еще не сумели добиться успеха, так сказать, не смогли разобраться в его генетических хитросплетениях. В этой области придется приложить немало усилий, в противном случае не исключено, что через двадцать лет население Африки просто исчезнет. Видите ли, – задумчиво произнес Александер, – я ведь креол, и у меня там родственники… Впрочем, есть еще один способ не допустить повторения такой эпидемии. И, полагаю, вы, господин президент, уже занимаетесь им. Так кто виновен в эпидемии?
Райан знал, что может не говорить, насколько секретной является эта информация.
– Иран. Аятолла Махмуд Хаджи Дарейи и его фанатичные последователи.
Александер тут же снова превратился в офицера армии США.
– Сэр, по моему мнению, все они заслуживают смерти.
***
Было любопытно увидеть Мехрабадский международный аэропорт при дневном свете. Кларк никогда не считал Иран дружественной страной, и интуиция подсказывала ему, что он должен проявлять здесь предельную осторожность. Правда, он слышал, что до падения шаха иранцы испытывали дружеские чувства к американцам, но Кларк этого здесь уже не застал. Он побывал в Иране дважды, оба раза тайно в 1979 и 1980 годах: первый раз – чтобы собрать информацию для подготовки операции по спасению заложников, и второй – для участия в ней. Трудно описать словами, что значит находиться в стране, переживающей революцию. Даже в Советском Союзе Кларк чувствовал себя намного лучше. И это в то время, когда Россия являлась врагом Америки, однако и тогда она оставалась цивилизованной страной, где существовало множество правил и масса граждан, их нарушавших. А вот Иран вспыхнул, подобно сухому лесу от удара молнии. «Смерть американцам» – этот лозунг был у всех на устах, а когда ты оказываешься в гуще толпы, скандирующей такой клич, обстановка становится особенно пугающей. Самая незначительная ошибка, контакт с агентом, перешедшим на сторону иранских фанатиков, и тебя ждала смерть – страшная мысль для человека, у которого есть малолетние дети, неважно разведчик ты или нет. Своих преступников здесь расстреливали, но шпионов ждала виселица. Слишком жестокий конец для человеческой жизни.
За прошедшие годы кое-что здесь изменилось, но многое осталось прежним. К иностранцам в таможне по-прежнему относились с подозрением. Рядом с таможенником стояли вооруженные солдаты, задачей которых было не допустить в страну людей вроде Кларка и Чавеза. Для недавно возникшей ОИР, как и для прежнего Ирана, в каждом новом лице виделся потенциальный шпион.
– Клерк. – Он протянул паспорт. – Иван Сергеевич Клерк. – Действительно, маскировка под русского уже однажды прошла вполне успешно, и он хорошо запомнил легенду. К тому же Кларк отлично говорил по-русски. Ему и раньше не раз доводилось успешно выдавать себя за советского гражданина.
– Чеков, Евгений Павлович, – сообщил Чавез соседнему таможеннику.
Они снова работали как русские корреспонденты. В соответствии с американскими законами агенты ЦРУ не имели права выдавать себя за американских журналистов, но это правило не распространялось на иностранные средства массовой информации.
– Цель вашего визита? – спросил первый таможенник.
– Мы хотим познакомиться с вашей новой страной, – ответил Иван Сергеевич. – Здесь происходят события, волнующие весь мир. – После работы в Японии они привезли с собой фотопринадлежности и маленький любопытный прибор, который выглядел – и являлся на самом деле – мощным осветительным фонарем. Сейчас этот прибор остался дома.
– Я вместе с ним, – сказал Евгений Павлович своему таможеннику.
У них были совершенно новые паспорта, хотя при поверхностном осмотре это не было заметно. Кларку и Чавезу не приходилось беспокоиться о своих документах. Искусство их изготовления Служба внешней разведки унаследовала от бывшего КГБ. В этой области мало кто мог сравниться с российскими спецслужбами. Страницы в паспортах были густо покрыты марками и штампами, которые громоздились друг на друга, что придавало документам вид многолетнего использования. Инспектор схватил их чемоданы и откинул крышки. Там он обнаружил одежду, явно бывшую в употреблении, две книги – иранец перелистал их, чтобы выяснить, не являются ли они порнографическими, – два фотоаппарата невысокого качества с поцарапанной эмалью, но новыми объективами. У каждого из «русских корреспондентов» были сумки с записными книжками и мини-рекордерами. Инспекторы не спешили, тщательно проверяя содержимое багажа, даже после того как таможенники закончили свою работу, и наконец с видимой неохотой пропустили приехавших в свою страну.
– Спасибо, – с сияющей улыбкой поблагодарил инспектора Джон. За многие годы он научился не скрывать полностью свое облегчение при пересечении границы. Обычные путешественники казались испуганными, поэтому и он делал вид, чтобы не выделяться среди них. Оба офицера ЦРУ вышли из здания аэропорта и молча встали в очередь, которая продвигалась вперед по мере того, как подъезжающие такси забирали вновь прибывших. Когда они оказались уже третьими в голове очереди, Чавез выронил чемодан, и его содержимое рассыпалось по тротуару. Пока он укладывал вещи обратно, им пришлось пропустить двух пассажиров. Это почти гарантировало, что такси будет случайным – если только, разумеется, за рулем всех такси не сидели сотрудники иранской контрразведки.
Главное состояло в том, чтобы ничем не отличаться от окружающих и всегда вести себя, как подобает репортерам. Не выглядеть ни слишком глупыми, ни слишком умными. Делать вид, что заблудились, и спрашивать прохожих, как пройти к месту, которое ищут, но не слишком часто. Останавливаться в дешевых отелях. А в данном случае также надеяться, что им не встретятся люди, которые видели их во время недавнего короткого визита в Тегеран. Им предстояла простая операция. Обычно всегда исходили из этого. Разведчиков редко используют в сложных – у них хватает здравого смысла, чтобы отказаться. Но даже простые операции бывают достаточно пугающими, стоит оказаться на месте их проведения.
***
– Тактическое соединение носит название «Театр», – сказал ему Робби. – Вчера индийцы постучали им в дверь. – И начальник оперативного управления J-3 за несколько минут рассказал президенту о происшедшем.
– Пытаются помешать его продвижению? – спросил президент.
– По-видимому, индийские истребители организовали настоящее воздушное шоу вокруг нашего Р-3. Мне самому несколько раз доводилось проделывать такое, когда я был молодым и глупым. Они хотят показать, что знают о нашем пребывании в Индийском океане и не боятся нас. Соединением командует капитан первого ранга Кемпер. Я не знаком с ним, но у него отличная репутация. Главнокомандующий Атлантическим флотом о нем высокого мнения. Кемпер просит изменить правила поведения по отношению к индийскому флоту.
– Слишком рано. Вернемся к этому вопросу попозже.
– Хорошо. Я не думаю, что индийцы решатся на ночное нападение, только не забудьте, что, когда там рассвет, у нас полночь, сэр.
– Арни, что нам известно про их премьер-министра?
– Посол Уилльямс не обменивается с ней рождественскими поздравлениями, – ответил глава администрации. – Несколько месяцев назад вы встречались с ней в Восточном зале.
– Попытка предостеречь ее от активных действий может привести к тому, что она сообщит Дарейи о вашем звонке, – напомнил Бен Гудли. – Если вы займете решительную позицию, сэр, она уйдет от определенного ответа.
– Как ты считаешь, Робби?
– Что, если мы пройдем мимо индийского флота, но она предупредит Дарейи? Они могут попытаться блокировать Ормузский пролив. Боевая группа из Средиземного моря обогнет южную оконечность Африканского континента и присоединится к «Театру» в пятидесяти милях от входа в Персидский залив. У нас будет воздушное прикрытие. Понадобится приложить немало усилий, но они должны оказаться там вовремя. Меня пугают минные заграждения. Ормузский пролив слишком глубок для их установки, но вблизи Дахрана ситуация может измениться. Чем дольше ОИР не будет известно о «Театре», тем лучше, однако они могут уже знать, из каких кораблей состоит тактическое соединение.
– Может быть, и нет, – задумчиво произнес ван Дамм. – Если она считает, что справится с «Театром» собственными силами, то не исключена попытка доказать Дарейи, что она – мужественная женщина.
***
Передислокация носила название «Операция Кастер». Все сорок авиалайнеров находились в полете, и на борту каждого было примерно двести пятьдесят военнослужащих. Гигантский караван растянулся на шесть тысяч миль. Первый самолет находился сейчас в шести часах лета от Дахрана, покидал русское воздушное пространство и летел над Украиной.
Американские F-15 встретили русские истребители, взлетевшие, чтобы продемонстрировать дружеское расположение. Американские пилоты устали. Их ягодицы, казалось, налились свинцом – столько времени пришлось не вставая просидеть в кресле. Пилоты авиалайнеров могли выходить из кабин и прогуливаться по салону, у них были даже туалеты – немыслимая роскошь для летчиков-истребителей, которые были вынуждены пользоваться приспособлением, носящим название «мочевая трубка». Руки одеревенели, болели мышцы от одного и того же положения. Теперь даже процесс дозаправки от воздушного танкера К-135 проходил без обычной легкости, так что невольно посещала мысль, что воздушный бой через час-другой может оказаться непростой задачей. Пилоты пили кофе, пытались двигать руками на штурвале, потягиваться, насколько возможно.
В лайнерах почти все солдаты спали, все еще ничего не зная о цели передислокации. Авиакомпании подготовили самолеты, как для обычного рейса, и солдаты пользовались последней возможностью выпить спиртного, справедливо полагая, что какое-то время им придется воздерживаться от этого. Те, кто побывали в Саудовской Аравии в 1990-1991 годах, рассказывали о той войне, причем, как правило, воспоминания сводились к тому, что в королевстве совсем нет ночной жизни.
***
Ночной жизни не было и в Индиане, как в этом убедились Браун и Холбрук, по крайней мере сейчас. Они проявили сообразительность и сняли номер в мотеле до того, как началась общая паника. И вот теперь оказались в ловушке. Этот мотель, подобно тем, которыми они пользовались в Вайоминге и Небраске, обслуживал главным образом водителей-дальнобойщиков. Тут имелся большой старомодный ресторан с баром и столиками, разделенными перегородками. Официантки и клиенты были в защитных масках и не испытывали желания вступать в разговоры друг с другом. В ресторане водители только ели, а потом возвращались в свои номера или засыпали в кабинах грузовиков. Ежедневно на стоянке происходил своеобразный танец – седельные тягачи с трейлерами передвигали с места на место, так как продолжительная неподвижность вредила покрышкам. Все внимательно выслушивали новости, передававшиеся по радио каждый час. В номерах мотеля, в ресторане и даже в некоторых грузовиках имелись телевизоры. Это было единственным развлечением. Вокруг царила скука и постоянная напряженность, знакомая солдатам, но непривычная для двух горцев.
– Проклятое правительство, – проворчал шофер мебельного фургона. Его семья находилась в двух шагах отсюда.
– Не иначе, хотели показать нам, кто босс, а? – сказал Эрни Браун, ни к кому не обращаясь.
Позднее выяснится, что ни один водитель-дальнобойщик из всех тех, кто переезжали из штата в штат, не подхватил вируса Эбола. Для этого они вели слишком уединенную жизнь. Но их работа зависела от того, насколько быстро они доставляют грузы, потому что им платили за это, так что они привыкли к такой жизни. Пребывание на одном месте противоречило самой их природе. А то, что их заставили сидеть здесь, еще более ухудшало настроение.
– Черт бы их побрал, – добавил другой водитель, не сумев придумать иного ответа. – Слава Богу, я успел выбраться из Чикаго. Все эти новости только пугают.
– Ты считаешь, что это разумная мера? – спросил кто-то.
– С каких это пор правительство поступает разумно? – раздосадованно заметил Холбрук.
– Хорошо сказано! – послышался чей-то одобрительный голос, и наконец горцы почувствовали себя дома. Затем с общего молчаливого согласия они вышли из ресторана.
– Как считаешь, Пит, мы надолго застряли здесь? – проворчал Эрни Браун.
– Это ты меня спрашиваешь?
***
– Ничего, пустышка, – заключил руководитель группы агентов. Ареф Раман казался слишком аккуратным человеком для холостяка, но не настолько, чтобы это вызывало подозрение. Один из агентов ФБР с удивлением заметил, что даже носки его аккуратно сложены вместе с остальным бельем в ящике комода. Затем другой агент вспомнил об обследовании игроков Национальной футбольной лиги. Один психолог выяснил после нескольких месяцев наблюдений, что нападающие защитники, призванные оберегать трехчетвертных, держат свои шкафчики в порядке, тогда как линейные защитники, цель которых состоит в том, чтобы втаптывать в грунт трехчетвертных противника, – неряхи во всех отношениях. Это было неплохим объяснением и вызвало всеобщий смех. Больше ничего
обнаружить не удалось. На комоде стояла фотография покойных родителей Рамана. Он подписывался на два журнала, имел право принимать все программы кабельного телевидения, не держал дома спиртного и питался здоровой пищей. Судя по содержимому холодильника, питал особое пристрастие к кошерным «хот догам». Агенты не обнаружили никаких скрытых тайников и вообще ничего подозрительного. Это было одновременно и хорошо и плохо.
Зазвонил телефон. Никто не снял трубки, потому что квартира пустовала, а для своих нужд у них были сотовые телефоны и пейджеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229