Но дрожал он не от этого.
***
Прайс приоткрыла дверь и заглянула в носовой отсек. Свет был выключен, горел лишь тусклый ночник. Президент лежал на спине, и его храп был слышен, несмотря на гудение двигателей.
Андреа едва удержалась от соблазна подойти к нему на цыпочках и накрыть одеялом. Однако она улыбнулась и закрыла дверь.
– Может быть, все-таки существует на свете такая штука, как справедливость? – заметила она, обращаясь к агенту Раману.
– Ты имеешь в виду выступление этого корреспондента?
– Да.
– Я не так уж в этом уверен. – В голосе Джеффа прозвучало сомнение.
Они оглянулись вокруг. Наконец все уснули, даже глава президентской администрации. В верхней носовой кабине пилоты занимались своим делом, как и остальной персонал ВВС. Это действительно был ночной перелет, поскольку лайнер летел с запада на восток, навстречу часовым поясам, и после посадки глаза у всех будут красными от усталости. Сейчас «ВВС-1» находился над центральным Иллинойсом. Оба агента вернулись к своим креслам. Три телохранителя, негромко переговариваясь, играли в карты. Остальные агенты из личной охраны президента читали или дремали.
Из центра связи по винтовому трапу спустилась сержант ВВС с папкой в руках.
– «Молния» для босса, – сообщила она.
– Это действительно так важно? Часа через полтора мы прилетаем в Эндрюз.
– Я только что извлекла страницы из факса, – напомнила сержант.
– О'кей. – Прайс взяла папку и пошла в сторону кормы, где расположился Бен Гудли. Это его дело говорить президенту о том, что происходит в мире, или, как в данном случае, оценить важность полученной «молнии». Андреа потрясла Бена за плечо. Офицер службы национальной безопасности открыл один глаз.
– Да?
– Будить босса из-за этого или нет?
Гудли открыл папку и просмотрел ее содержимое.
– Можно подождать. Адлер знает, чем занимается, да и в Госдепе есть рабочая группа, собранная специально для этого. – Не говоря больше ни слова, он снова откинулся на спинку кресла.
***
– Ни к чему не прикасайтесь, – предостерег Клайн полицейского. – Вам лучше всего остаться у входа, но если вы захотите следовать за нами, то ничего не трогайте. Одну минуту. – Врач сунул руку в пластмассовую сумку, которую захватил с собой, и достал хирургическую маску в запечатанном стерильном пакете. – Вот, наденьте ее.
– – Как скажете, док.
Клайн передал ему ключ от входной двери. Отпереть замок не составило труда, однако в квартире действительно была установлена охранная сигнализация. Контрольная панель находилась рядом с дверью, но оказалось, что сигнализация не включена. Оба врача надели маски и натянули на руки перчатки из латекса. Прежде всего они включили свет.
– – Что мы ищем? – спросил Куинн.
Клайн уже внимательно оглядывался по сторонам. При их появлении навстречу не выбежала ни собака, ни кошка. Не было здесь и птичьей клетки. В глубине души профессор надеялся, что в квартире окажется ручная обезьянка, но это было бы слишком просто. Впрочем, лихорадка Эбола не очень-то жаловала обезьян. Вирус убивал их с такой же быстротой, как и людей. Растения, подумал он. Разве не может оказаться, что носителем вируса Эбола является не живое существо? Странно, конечно, но мало ли…
В квартире были комнатные растения, однако ничего экзотического среди них не оказалось. Врачи стояли посреди гостиной; ни к чему не прикасаясь руками в перчатках и медленно обводя взглядами комнату.
– Я ничего не вижу, – сообщил Куинн.
– Я тоже. Пошли на кухню.
В кухне тоже были растения, причем два в маленьких глиняных горшках походили на какую-то траву. Клайн не знал, что это такое, и решил захватить их с собой.
– Погоди. – Куинн выдвинул ящик буфета и извлек пластиковые пакеты для продуктов, укладываемых в морозильник. Горшки с травами поместили в пакеты, и Куинн тщательно закрыл их. В холодильнике тоже не было ничего необычного. В морозильнике тоу… Никакой необычной экзотической пищи… Пациентка питалась исключительно американскими продуктами.
Спальня была спальней и более ничем. Растения в ней отсутствовали.
– Может быть, какая-нибудь одежда? Из кожи? – предположил Куинн. – Сибирская язва может…
– Вирусы Эбола слишком деликатны для этого. Мы знаем, с чем имеем дело. Они не могут выжить в такой среде, никак не могут, – покачал головой профессор. Они знали слишком мало об этих крохотных мерзавцах, но в Центре по исследованию инфекционных болезней в Атланте сумели установить годные для них параметры окружающей среды и узнали, сколько времени выживает вирус в разнообразных условиях. В это время года Чикаго был так же негостепреимен для вируса Эбола, как и доменная печь. Орландо, где-то еще на юге страны – может быть. Но Чикаго? – Мы ничего не обнаружили, – разочарованно произнес он.
– Может быть, растения?
– Ты ведь знаешь, как трудно пройти с растениями через таможню?
– Никогда не пробовал.
– А вот мне довелось, я однажды попытался привезти дикие орхидеи из Венесуэлы… – Клайн еще раз оглянулся вокруг. – Здесь нет ничего, что могло бы представить для нас интерес, Джо.
– Если надежды на ее выздоровление практически нет…
– Да. – Он провел руками в перчатках по темно-зеленым брюкам. Внутри резиновых перчаток руки стали влажными от пота. – Если нам не удастся определить, откуда появился вирус…, если мы не сможем объяснить причину возникновения болезни… – Он посмотрел на своего более молодого коллегу. – Мне нужно возвращаться. Я хочу еще раз посмотреть на строение этого вируса.
***
– Алло, – пробормотал Гас Лоренц и посмотрел на часы. Какого черта?
– Гас? – послышался голос в телефонной трубке.
– Слушаю. Кто это?
– Марк Клайн из Чикаго.
– Что-то случилось? – спросил Лоренц, еще не проснувшись окончательно. Услышав ответ, он широко открыл глаза.
– Мне кажется, нет, Гас, я уверен, что у нас пациент, больной лихорадкой Эбола.
– Откуда ты знаешь это?
– Я обнаружил «пастуший посох». Сам сделал микрографию. Это действительно он, никаких сомнений, Гас. Мне хотелось бы ошибиться, но это действительно вирус лихорадки Эбола.
– Откуда приехал больной?
– Это не больной, а больная, и она никуда не ездила. – Меньше чем за минуту Клайн изложил все, что ему стало известно. – У нас нет никакого логичного объяснения причины заболевания.
Лоренц мог бы возразить, мог бы сказать, что это невозможно, однако научное сообщество на высшем уровне очень невелико и все знают друг друга; и он знал, что Марк Клайн – профессор в одном из самых лучших медицинских центров мира. – Всего одна больная?
– Все эпидемии начинаются с одного заболевания, Гас, – напомнил приятелю Клайн. В тысяче миль от Чикаго Лоренц опустил ноги на пол и сел на кровати.
– О'кей. Мне нужен образец.
– Мой курьер уже на пути в аэропорт О'Хара и вылетит в Атланту первым же рейсом. Микрографию я могу послать по электронной почте прямо сейчас.
– Дай мне сорок минут, чтобы одеться и приехать в лабораторию.
– Гас?
– Да?
– Существует ли какой-нибудь метод лечения, которого я могу не знать? Она в очень тяжелом состоянии, – сказал Клайн, впервые надеясь, что он, быть может, упустил последние достижения в этой области.
– Боюсь, что нет, Марк. По крайней мере мне ничего нового неизвестно.
– Проклятье. Ну хорошо, мы сделаем все, что в наших силах. Позвони, когда приедешь в лабораторию. Я буду у себя в кабинете.
Лоренц встал, прошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой, стараясь доказать себе, что это не сон. Нет, это действительно не сон. Хуже, это кошмар.
***
К этой президентской привилегии с уважением относилась даже пресса. Райан первым спустился по трапу, отсалютовал сержанту ВВС, стоявшему внизу, и прошел пятьдесят ярдов до вертолета. Опустившись в кресло, он быстро пристегнул ремни и тут же снова уснул. Через пятнадцать минут снова поднялся с кресла, сошел по трапу, отсалютовал на этот раз морскому пехотинцу и направился к Белому дому. Еще через десять минут он лежал в кровати, которая была, слава Богу, неподвижной.
– Удачная поездка? – спросила Кэти, приоткрыв один глаз.
– Продолжительная, – сообщил ее муж и снова уснул.
***
Первый рейс из Чикаго в Атланту отправился в 6.15 по центральному времени. Еще до того, как курьер вылетел из аэропорта О'Хара, Лоренц уже сидел в своем кабинете у компьютерного терминала, он включился в «Интернет» и одновременно набрал номер телефона.
– Начинаю загрузку, – сказал он.
У него на глазах микрография росла с верхней части экрана вниз, линия за линией, быстрее, чем факс, появляющийся из аппарата, и намного более детальная.
– Скажи мне, что я ошибаюсь, Гас, – послышался голос Клайна, в котором не было ни малейшей надежды.
– Думаю, ты и сам знаешь правду, Марк. – Лоренц замолчал, вглядываясь в сформировавшееся изображение. – Да, это вирус Эбола.
– Где он появлялся за последнее время?
– Было два случая заболевания в Заире, и мне сообщили о еще двух в Судане. Насколько мне известно, это все. Твоя пациентка, она была…
– Нет. Насколько мне удалось установить, она не подвергалась факторам повышенного риска. Принимая во внимание инкубационный период, она почти определенно заразилась здесь, в Чикаго. Но разве это возможно?
– Секс? – спросил Лоренц. Ему показалось, что он видит, как его собеседник отрицательно качает головой в тысяче миль от Атланты.
– Я спрашивал ее. Она сказала, что несколько месяцев не имеет половых сношений. К тебе больше не поступало никаких сообщений?
– Нет, ни одного и ниоткуда. Марк, ты уверен в том, что сказал мне? – Каким бы оскорбительным ни был этот вопрос, его следовало задать.
– Мне хотелось бы ошибиться. Посланная тебе микрография уже третья, я хотел убедиться сам. Ее кровь так и кишит вирусами, Гас. Одну минуту. – Лоренц услышал приглушенный разговор. – Она снова пришла в себя. Говорит, что неделю назад ей удалили зуб. У нас есть имя ее зубного врача. Мы сейчас займемся выяснением обстоятельств. Это все, чем мы располагаем.
– Хорошо, я начинаю готовиться к приему твоего образца. Это лишь единичный случай заболевания. Давай не будем слишком нервничать.
***
Раман вернулся домой перед рассветом. В это время суток на улицах почти не было транспорта. Хотя бы в этом отношении ему повезло – он настолько устал, что с трудом вел машину. Войдя в дом, агент прежде всего проверил автоответчик. Там был записан звонок. Говоривший снова ошибся номером. Он узнал голос мистера Алахада.
***
Боль была настолько невыносимой, что он проснулся, несмотря на полное изнеможение. Ему понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы встать с постели и пройти двадцать футов в ванную. Путь показался прямо-таки марафонским. Тем не менее, покачиваясь и хватаясь за стены, он добрался до цели. Тело сотрясали судороги. Это было удивительно, потому что последние два дня он почти ничего не ел, несмотря на все усилия жены заставить его выпить куриный бульон и съесть кусочек тоста. Сдержав очередной приступ конвульсий, он сумел спустить трусы и едва успел сесть на унитаз. И в то же мгновение ему показалось, что верхняя часть желудочного тракта словно взорвалась. Бывший профессиональный игрок в гольф нагнулся вперед, и изо рта его фонтаном хлынула рвота. На мгновение его охватило смущение – это было недостойно мужчины. И тут он увидел, что растеклось перед ним по кафельному полу.
– Милая?… – едва слышно позвал он. – Помоги…
Глава 48 Кровотечение
Шесть часов сна, может быть, чуть больше все-таки лучше, чем ничего. Этим утром Кэти встала раньше его, а отец Первой семьи, ощутив запах кофе, вошел в столовую небритым.
– Когда чувствуешь себя так отвратительно, хочется сослаться хотя бы на похмелье, – пробормотал президент. Его утренние газеты лежали на обычном месте. К первой странице «Вашингтон пост», прямо над статьей Боба Хольцмана и Джона Пламера, был приколот листок, чтобы сразу привлечь внимание президента. Ну что ж, с этого и начнем рабочий день, подумал Джек.
– Какая гадость, – заключила Салли Райан. Она уже видела, как телекомментаторы обсуждали вчерашнее выступление Пламера. – Жалкие мерзавцы! – Она предпочла бы назвать их «вонючими козлами», как нынче принято у юных леди в школе Сент-Мэри, но отец ее еще не был готов признать за «своей Салли» право на подобные выражения.
– Угу, – буркнул глава семьи. В газетной статье приводилось больше подробностей, чем можно передать в трехминутном телевизионном выступлении. Упоминалось имя Эда Келти, у которого был – ничего удивительного, но все-таки противозаконно – источник в ЦРУ, который организовал утечку секретной информации. Эта информация, говорилось в статье, была полностью правдивой, но, что еще хуже, ее использовали для преднамеренных политических нападок на президента, обративших средства массовой информации в стаю злобных собак. Джек фыркнул. Ничего нового. Статья в «Вашингтон пост» подчеркивала, что при этом была серьезно нарушена журналистская этика и публичное покаяние Пламера само по себе является в высшей степени честным поступком… В заключение говорилось, что руководители службы новостей Эн-би-си отказались от комментариев до завершения собственного расследования, а кассеты с записью утреннего интервью президента находятся в редакции «Вашингтон пост» и проведенный анализ показал, что они ничуть не повреждены.
Райан обратил внимание на то, что «Вашингтон тайме» также освещала вчерашнее выступление Пламера, причем выразила ничуть не меньшее раздражение, хотя и по другому поводу. Теперь начнется жестокая междоусобная вражда внутри журналистского сообщества, за которой политики будут, несомненно, наблюдать с немалым удовлетворением, подчеркивала передовица газеты.
Вот и хорошо, подумал Райан, хотя бы им будет чем заняться и меня на время оставят в покое.
Затем он открыл папку, обрамленную полосами, – это означало, что содержащиеся в ней документы относятся к категории секретных. Райан сразу заметил, что материалы прибыли уже давно.
– Вот ублюдки, – буркнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229