Отвратительно, омерзительно, гнусно, но очевидно.Уилл-второй пожал плечами:– Но никто до этого не додумается.– Что он сказал? – спросил Барри. – Я не расслышал.– Потом объясню, – отозвался Уилл-первый.– К великому сожалению, не объяснишь, – возразил Обещанный. – Потому что для тебя никакого «потом» не будет. Как только полковник Уильям Старлинг умрет, ты перестанешь существовать.– Ты тоже, – напомнил Уилл.– Нет, только ты. Я все просчитал. Существовать прекратишь только ты. И ближайшую сотню лет любители научной фантастики будут спорить, как мне это удалось. Скажу тебе только одно: я действительно все просчитал. Кстати, о «просчитал»… – он взглянул на часы – часы марки «Касио», а не «Бэббидж»… – Осталось меньше минуты. Пора принести жертву и запустить Вирус Любви. «Вирус Миллениум».– «Вирус Сентениум», – уточнил Тим.– Что? – Уилл-второй бросил на Тима гневный взгляд.– Ничего, – ответил Тим. – Просто сейчас как раз должна быть моя реплика. Кстати, где твой компьютер?– Мой компьютер?Уилл номер два расхохотался – громко и неистово, как и полагается главному злодею.– Здесь мне подвластно все. Включая и этих, – он пнул еще одну тощую даму, которая лежала лицом в опилки. – Потому что они меня боятся. Они боятся моей сверхъестественной силы, благодаря которой я то в одном месте…Уилл-второй дематериализовался и возник в одном месте.– … то в другом.И он внезапно возник на противоположном краю арены.– Ох, Ларри доразвлекается, – проворчал Барри. – Любитель морочить голову… Боюсь, Старик будет очень огорчен. Не удивлюсь, если под конец Он все-таки сочтет нужным вмешаться.– Финал с deus ex machina, – проворчал Уилл-первый. – Сойдет за неимением лучшего. Бог из машины (ит.) Классический прием, когда автор создал ситуацию, которую не может разрулить без нарушений законов логики, либо настолько затянул повествование, что разруливание ситуации без нарушений законов логики рискует навлечь на него гнев зрителей или читателей. В таком случае сверхъестественным образок появляется сверхъестественный образ и спасает положение. Впервые этот прием был применен на сцене древнегреческих театров. Актеров, выступающих в роли богов, спускали на сцену с помощью всевозможных приспособлений, чтобы зритель не перепутал их с обычными людьми. (Прим. ред.)

– Что ты сказал? – Уилл-второй снова появился рядом.– Ничего, – ответил Уилл. – Прошу, продолжай свое увлекательнейшее повествование.– Славная фраза, – шепнул Холмс Ватсону. – Возьмите на заметку. Эта фраза появится по крайней мере в двух рассказах доктора Ватсона… прошу прощения, сэра Артура Конан Дойля: «Союз Рыжих» и «Палец инженера». (Прим. ред.)

– Я знаю, что твои шпионы ищут компьютерную систему, – сказал Уилл-второй. – Но они ее не найдут. Как не найдут программу, которую я создал в своем новом, исправленном будущем. Программа здесь, – и он достал из кармана крохотный диск.– А компьютер? – вновь подал голос Тим. – Я же спрашивал!– Прямо у тебя перед носом.Уилл номер два дал знак графу. Тот поднялся, и Уилл сорвал с него меховую шляпу, обнажив макушку Отто Блэка. Публика ахнула.– Я до сих пор не понимаю, что происходит, – сказала дама в соломенной шляпке. – Но все так неожиданно…– Настоящему графу Отто пришлось уйти, – объяснил Уилл номер два. – Король Ведьм должен быть только один. Я низложил его.Уилл-первый скрипнул зубами.– Ты имеешь в виду «убил»?– Не совсем, – его двойник усмехнулся. – Я просто удалил его мозг и заменил компьютерной системой. Остальное – это все еще он. Хотя… – Уилл-второй потянул носом, – тело уже начинает разлагаться.– Ты дьявол.– Он самый… – Уилл-второй усмехнулся еще шире. Черепная коробка графа Отто была раскрыта, внутри перемигивались огоньки, в выпученных глазах бежали строчки непонятных символов.– Я перемещался во времени то вперед, то назад, – произнес бывший Обещанный. – Я подправлял то одно, то другое, убирал тех, кого было нужно. Правда, его, – он указал на Хьюго Рюна, – мне убрать так и не удалось. Но я выбрал свою сторону. Я взял шиллинг у Короля Преисподней и примкнул к Силам Тьмы. Сделка состоялась, договор заключен, я буду править миром в моем новом будущем. Это стоило немалых усилий. Но теперь труд завершен.Он вставил компьютерный диск в череп графа Отто, звонким щелчком захлопнул крышку и слегка потрепал графа по затылку.– Вирус Любви, «Вирус Миллениум», «Вирус Сентенниум», Люби меня, Люби меня, программа введена. Вве-де-на, – Уилл-второй ущипнул графа за нос. – Активирована. Обратный отсчет пошел. А пока он идет… – ухмылка Уилла-второго стала загадочной, – у меня осталось еще одно важное дело. С этими словами он исчез. ГЛАВА 44 Было позапозапозавчера, и шел дождь. Дождь хлестал по стеклянным крышам здания, где проводилась Всемирная Выставка.Здание Всемирной Выставки находилось там, где ему и положено – в Гайд-парке. Был год тысяча девятьсот пятьдесят первый.Кэб, запряженный одной лошадью, спокойно катился по Кью-роуд в направлении Брентфорда. Возница поднял воротник длинного пальто, защищаясь от дождя. Пассажир закрыл окно и негромко постукивал по полу тростью из черного дерева с серебряным набалдашником в виде черепа.Наконец кэб остановился перед изящным домом в георгианском стиле. Это было знаменитое Баттс-Эстейт. Возница слез с козел, открыл зонт, а затем распахнул дверцу для пассажира. Пассажир был крупным, благородного вида джентльменом в модном длинном пальто из зеленого твида и таком же цилиндре с двойными полями.– Запишите стоимость поездки на мой счет, – произнес он, выходя наружу и ныряя под зонт.– Но, сэр, – произнес кэбмен, – у вас на счету уже двадцать гиней.– Сделайте одолжение за чаевые, – джентльмен сделал вид, что ничего не слышал, – не убирайте зонт, пока я не дойду до двери, и избавьте меня от ваших претензий. В противном случае мне придется вести дела где-нибудь в другом месте.Кэбмен повиновался и, лишь возвращаясь к своему экипажу, что-то проворчал.Джентльмен остался на крыльце изящного дома в георгианском стиле, изучая латунную табличку. На ней было выгравировано:
ЧАРЛЬЗ БЭББИДЖ
Математик и изобретатель
Джентльмен постучал тростью, и вскоре дверь отворилась.Ее отворила очаровательная молодая женщина. У этой леди были все основания гордиться как роскошными золотисто-каштановыми локонами, так и парой восхитительных округлостей, которые располагались чуть ниже. Именно на них задержался взгляд дородного джентльмена.– Мистер Рюн? – сказала молодая леди. – Мой муж отлучился по делам и пока не вернулся. Как я поняла, у вас с ним встреча в три. Но вы пришли почти на полтора часа раньше…– Волшебник никогда не приходит рано, – изрек Хьюго Рюн. – Равно как и никогда не опаздывает. Он появляется в то время и в том месте, где необходимо. Время, моя дорогая – это все. Есть такая игра под названием «время».– Именно так, мистер Рюн. Так вы зайдете?– Непременно зайду, миледи.Капли дождя текли и текли, и время тоже.
В тот же дождливый день, в половину третьего, мистер Чарльз Бэббидж вернулся домой. Он не стал стучать в парадную дверь собственного дома. Он тихо вытащил ключи, тихо вставил его в замочную скважину, тихо отпер эту самую парадную дверь. А потом столь же тихо поднялся по лестнице к своей супружеской спальне и не менее тихо повернул дверную ручку. И лишь после этого распахнул дверь настежь, дабы его взгляду предстала эротическая сцена, которая повергла его в некоторое смятение.– Мэри! – вскричал Чарльз Бэббидж. – Мэри, любовь моя, как ты могла?Поза, в которой мистер Бэббидж застал свою супругу Мэри с мистером Хьюго Рюном, в те времена – как и в нынешние – называлась «Чаепитие со священником». В списках Камасутры вы ее не найдете, поскольку данная поза, пожалуй, слишком… передовая.– Это не то, что ты думаешь, – вскричала растрепанная и раскрасневшаяся Мэри, с некоторыми усилиями высвобождая свои конечности. – Это…– Тантрический массаж для снятия напряжения и усталости, – пояснил мистер Хьюго Рюн, приступая к поиску подштанников.– Именно так, – лицо Бэббиджа приобрело цвет ягодиц после сильного шлепка. Вероятно, под цвет ягодиц его супруги.– Вы свинья, сэр! – эти слова мистер Бэббидж обратил к мистеру Рюну, который поспешно натягивал брюки. – Вы предали меня! Предали мое доверие! Вы обещали представить меня Ее Величеству королеве, благослови ее Бог, добиться для меня ее высочайшего покровительства, продемонстрировать ей возможности моей аналитической машины. Вы сказали мне, что эта машина изменит мир.– Изменит, сэр. Безусловно, изменит, – теперь Рюн искал рубашку.– Это была уловка. Вы хотели соблазнить мою жену.– Уверяю вас, сэр, нет. Ваши изобретения изменят мир.– Но не с вашей помощью, негодяй. Вон из моего дома, я больше не желаю вас видеть!– Нет, прошу вас, – теперь Рюн полностью оделся и водружал на голову шляпу. – Ваши изобретения изменят мир. Не позволяйте этому случайному и пошлому происшествию лишить мир вашего гения!– Достаточно! – мистер Бэббидж замахал руками. – Никаких больше вычислительных машин! Это я во всем виноват… Оставить супругу ради того, чтобы работать над этими машинами! Дорогая, я умоляю вас простить меня.– О, – произнесла Мэри, – считай, что ты прощен. Но не допускай, чтобы подобное повторилось.– Нет! – вскричал Рюн. – Такого не должно быть!– Вон из моего дома, сэр. С меня довольно науки и вас. Все, конец.– Нет! – снова вскричал Рюн.Но мистер Бэббидж выпроводил его из дома и сказал еще немало слов, которые не следует приводить на страницах печатных изданий. Дождь шел, как и прежде, и теперь Хьюго Рюн стоял под дождем.– Вот не повезло, – произнес чей-то голос. Рюн обернулся и увидел паренька, который околачивался на крыльце: высокий, тощий, светловолосый и одетый во все черное.– А ты-то кто? – Спросил Рюн.– Старлинг, – ответил паренек, – Уилл Старлинг.– Иди по своим делам, мальчик.– Но вы и есть мое дело, – сказал тот. – Вернее, были. У вас не вышло, мистер Рюн. Сорвалась ваша попытка представить Бэббиджа королеве. Теперь он уже не получит ее покровительства. И не сделает изобретений, которые изменят облик эпохи королевы Виктории. Не будет ни супертехнологий, ни супербудущего.– Что? – вырвалось у Рюна.– «Что»? Совсем как у моего второго «я». Я из будущего. Это я подстроил, чтобы мистер Бэббидж вернулся домой пораньше и застал вас за тем, что для вас так естественно. Вам так трудно устоять перед хорошенькой женщиной, верно, мистер Рюн? Видите, как все просто. А теперь я говорю вам «Прощайте». Моя миссия выполнена.– Зачем ты это сделал? – Спросил Рюн.– Узнаете через сорок девять лет, в канун двадцатого века. Это покажется сорока девятью годами или просто секундой?И с этими словами светловолосый паренек исчез.– Нет! – вскричал Хьюго Рюн. – Нет, нет и нет! ГЛАВА 45 – Нет! – вскричал Хьюго Рюн, стоя на арене летающего цирка графа Отто.– Да, мистер Рюн, – произнес Уилл-второй, вновь появляясь рядом.– Что случилось, мистер Рюн? – спросил Уилл-первый. – Что он сделал?– Он вернулся в прошлое. Изменил историю. Помешал мне представить Бэббиджа Ее Величеству королеве Виктории. Он стер из времени все супертехнологии викторианской эпохи, словно их не существовало.По всему Лондону погас электрический свет. Каждая башня Тесла, каждый образец технологии, вызванный к жизни работой Чарльза Бэббиджа, исчезал бесследно.Потом Лондон снова осветился. Но это были газовые фонари. Знаменитые газовые фонари Лондона.– Сделай что-нибудь, Барри, – прошептал Уилл.– Отправить тебя домой, шеф? Это все, что я могу предложить.– Отправь меня в прошлое. Дай мне все исправить.– Не могу, шеф. Пределы дозволенного. Сам знаешь.– Мистер Рюн, – прошептал Уилл. – Сейчас самое явить ваше волшебство.– Да, – сказал тот. – В самом деле. И он шевельнул большими пальцами.Уилл-второй выхватил кинжал из руки графа Отто и опустился на колени перед полковником Старлингом.– Великий Сатана, Князь Мира Сего, прими жертву и внемли моим словам. Через меня да будет будущее Твоим. Я стану Твоей властью на Земле. Любимым всеми, почитаемым каждым. Я ниспровергну все церкви, кроме Твоей. Внемли этим словам, этим совершенным словам. Прими жертву и дай мне любовь.А потом из уст графа Отто Блэка полились слова. Слова Великого Заклинания, Чары Абсолютной Магии, чары, переплавляющие время и пространство, чары, доведенные до абсолютного совершенства компьютерной технологией. Страшные слова сотрясали воздух, катились по амфитеатру черными волнами. У знаменитостей и представителей высшего света застучали зубы, а у дамы слетела с головы соломенная шляпка.– Сделайте что-нибудь, мистер Рюн! – крикнул Уилл. – Используйте свою магию!– Это не так просто, мой мальчик.Теперь одеяние Рюна хлопало точно на ветру. Пыль и опилки носились в воздухе, попадая в глаза окружающим. Что не мешало им созерцать весьма объемистое брюхо Гуру всех Гуру.– Умри, чтобы я получил все!И Уилл-второй опустил кинжал. Вернее, попытался его опустить.Хьюго Рюн вскинул руки.Кинжал замер на полпути. Видно было, как Уилл номер два изо всех сил пытается продвинуть его хотя бы на полдюйма, но незримая сила удерживала клинок.– Браво, – пробормотал Уилл.Однако выражение на физиономии мистера Рюна можно было назвать скорее растерянным.Уилл номер два пытался завершить удар. Страшные слова текли из уст графа Отто. Женщины с полупрозрачными личиками съежились, словно пытаясь вжаться в опилки. Тим тоже спрятал лицо в волосах. Автоматы явно что-то чувствовали, но что именно – понять было невозможно. Публика, которая была уже по горло сыта впечатлениями, наконец-то поддалась панике и устремилась к дверям. Люди вопили, царапались и карабкались друг другу на плечи.И тут сквозь стеклянный купол хлынул слепящий желтый свет. Лезвие кинжала сверкнуло, словно расплавленное золото, и замерло, опустившись чуть ниже. Слова, которые текли из уст графа Отто, превратились в скороговорку. Древние слова силы, сформулированные поколениями чародеев, магов и колдунов, явили себя, чтобы изменить реальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55