Всем известно, что такой заговор существует. Но кто в него вовлечен? Это самый главный вопрос.– Тебе давно следовало меня спросить, дорогой. Большинство из них я знаю еще со школы. Сущие ведьмы, что и говорить. Думаешь, это их рук дело? – миссис Старлинг кивнула на «Брентфордский Меркурий».– А чем это еще объяснить? Кому могло прийти в голову бросить тень на репутацию пилота лунного корабля, объявив его Джеком-Потрошителем?– Что ж… полагаю, такое объяснение тоже возможно.– И ты точно знаешь, что здесь замешана Гильдия Чизвикских Горожанок?– Абсолютно. Я сказала бы это твоему отцу, если бы он меня спросил. Но он не удосужился. Знаешь, как он говорил? «Место женщины – дома. Лицо в подушке, а зад наружу».– Я должен немедленно сообщить это правительству.– Уверена, они все знают, дорогой. Полагаю, у них тоже есть жены, чье место дома, лицо в подушке, а зад…– О ведьмах, пожалуйста.– Они не выходят замуж, дорогой.– Ладно, тащи сюда папочкин сундук, – сказал полковник. – Скоро я должен быть возле Хрустального дворца.
Полчаса спустя полковник Уильям Старлинг стоял перед зеркалом гардероба в спальне матери и рассматривал свое отражение. Он выглядел поистине великолепно. Отцовская форма пришлась ему в самый раз. Кровавые пятна были удалены при помощи сухой чистки, штопка сделала страшные прорехи почти невидимыми. И если бы не крепкий запах заменителя терпентина, полковник Старлинг выглядел бы образцовым офицером и джентльменом, хотя на нем была форма капитана, а не куда более пышное обмундирование полковника.Полковник Уильям водрузил на голову отцовскую медвежью шапку, поправил саблю, сунул под мышку парадную серебряную трость и щелкнул каблуками.– Ваше Величество, – проговорил он, – имею честь сообщить, что угрозы, которую представляли ведьмы, – для нашей великой империи и лично для вас, – больше не существует.Особое подразделение, которое я возглавил после успешного возвращения с Луны, очистило Британию от зла. Вы сказали, звание рыцаря? Для меня честь принять его. Рука вашей дочери? Вы мне слишком льстите, мадам. Но тем большая честь и счастье…– Кэб ждет! – крикнула снизу его матушка. – Кэбмен просит передать, чтобы ты, как он выразился, пошевеливал задницей, поскольку у него плотное расписание.– Какая наглость, – буркнул полковник и, лихо отсалютовав своему отражению, покинул родной дом, чтобы сесть в кэб.Это был кэб марки «Бэббидж Электрик Уилер», серия 1900. Кэбмен, облокотившись о кожух двигателя, курил.– Доброе утро, сэр, – сказал он с той небрежностью, с которой всегда разговаривают кэбмены. Но только в пределах Большого Лондона. (Прим. авт.)

– Садись на место, приятель, – приказал полковник. – И со всей возможной скоростью – к Хрустальному дворцу.– На запуск, что ли? – кэбмен стряхнул с сигареты пепел.– Пошевеливайся, – полковник стоял перед дверцей пассажирского салона и ждал, когда кэбмен ее откроет. – Мне дали понять, что ты спешишь.– Да не особенно. Просто хотелось вас поторопить.– Может быть, ты соизволишь открыть дверь пассажиру?– А вы, никак, руку потеряли? Или обе?– Ах ты наглец!– В жизни всегда есть место шутке, верно?Тем не менее он распахнул дверцу, и полковник забрался в экипаж. Как раз в этот момент миссис Старлинг вышла, чтобы помахать сыну на прощание.– А ты не едешь?– Спасибо, дорогой. Ты же понимаешь: если довелось видеть один пуск лунного корабля, второй раз нет смысла смотреть.– Но это первый.– Будут и другие. Не хочу портить впечатление.– Вот глупая женщина… – полковник нетерпеливо постучал по стеклу, которое отделяло его от возницы. – К Хрустальному дворцу, и как можно быстрее.– Пришли мне открытку с Луны, – крикнула мама.– Счастливо попечалиться!Кэбмен запустил электродвигательную систему Бэббиджа. Энергия, передаваемая с ближайшей башни Тесла, привела в движение колеса, и экипаж устремился вперед.– Вы мне не ответили! – крикнул кэбмен, оборачиваясь.– Вы ни о чем меня не спрашивали, – отозвался полковник, устраиваясь поудобнее на кожаных подушках и любуясь улицами, на которых играл ребенком.– Я спросил: вы запуск смотреть едете?– Можно сказать и так. Я пилот лунного корабля.– Хватит вам, – возница бросил взгляд в свое зеркальце.– Но это так!– С трудом верится. Ваш фото должны были бы напечатать в газете.Вместо ответа полковник Уильям Старлинг издал что-то вроде рычания.– Хотя… – кэбмен посмотрел куда-то вниз. На панели управления, изготовленной из блестящего бакелита, Патентованное название для фенольной термореактивной смолы, используемой как пластмассовый материал для приготовления металлографических образцов. (Прим. ред.)

лежал свежий выпуск «Брентфордского Меркурия». С той самой фотографией на первой странице.Кэбмен снова бросил взгляд в зеркальце. Правда, на этот раз правильнее было бы сказать «пристально посмотрел». Более того: вытаращив глаза.– Следи за дорогой! – возмущенно крикнул полковник, когда кэб зацепил какого-то велосипедиста, и тот отлетел к изгороди.– Вы правы, сэр, – отозвался возница, но его глаза смотрели совсем в другую сторону. А именно: к последним строчкам статьи, которую полковник Уильям не дочитал. Там сообщалось о награде в тысячу фунтов, великодушно обещанной Гильдией Чизвикских Горожанок за поимку Джека-Потрошителя.– Благослови меня Бог, – пробормотал возница. – Вот так привалило.
– Что такое? – крикнул полковник.– Ничего, сэр. Вздремните, если угодно. Путешествие предстоит долгое, но я повезу вас как можно быстрее.– Пожалуй, ты прав, – согласился полковник Уильям. – Я так и не выспался. Мы с друзьями веселились допоздна. Во время полета будет нужна ясная голова, так что сорок секунд сна мне не помешают.Полковник устроился поуютнее и закрыл глаза.– Ну, приятных снов, Джекки, – пробормотал извозчик и нажал кнопку центральной системы запоров. Полковник Уильям не слышал, как щелкают замки на дверцах для пассажиров, поскольку уже погрузился в дремоту.
– А ну вылезай, дружочек!Пробуждение полковника Уильяма Старлинга было неожиданным.Чьи-то руки бесцеремонно вцепились в него, приподняли и несколько раз встряхнули.– И не пытайся сопротивляться, а то получишь дубинкой. Полковник открыл глаза. Его держал за воротник мундира констебль в форменной каске. Голова у констебля была забинтована.– Убери лапы, выродок! – вскричал полковник.– Вот как? Констебль Мик, отделайте его как следует.– С превеликим удовольствием.И его принялись бить дубинкой. Его лупили в кэбе, но этим дело не ограничилось. Избиение продолжалось на улице, в приемной Брентфордского полицейского участка, на лестнице, по которой полковника тащили в камеру, и в самой камере, где его не только били дубинкой, но и пинали сапогами.– Что вы делаете? – простонал полковник Старлинг, еще не вполне впавший в бесчувствие.– Во второй раз не удерешь, – пообещал констебль Мик, с наслаждением отвешивая ему пинка.– И я точно получу свою тысячу фунтов? – спросил кэбмен, тоже пнув полковника под ребра.– В чем дело? – твердил полковник. – В чем дело?Но в этот момент дубинка опустилась прямо ему на голову. И солнце для полковника Уильяма Старлинга погасло. Без каких-либо предварительных десять-девять-восемь-семь-шесть он провалился в огромный, черный, бездонный НОЛЬ. ГЛАВА 34 Дневные газеты пестрели сообщениями о трагедии.
Ужасная катастрофа при запуске лунного корабля
Десятки погибших, сотни раненых
И, разумеется, тут же подняла все свои уродливые головы Сплетня.Кто-то утверждал, что это еще одна попытка покушения на Ее Величество королеву (благослови ее Бог). Другие обвиняли во всем анархистов и иностранцев. Но, кто бы о чем ни писал, кто бы что ни говорил, все сходились в одном. Это не было несчастным случаем. Британская техника не отказывает, тем более с такими ужасающими последствиями. Несомненно, корабль был уничтожен в результате диверсии, и большинство газет уже назвало главного подозреваемого: Уильяма Старлинга, полковника Ее Величества Воздушной кавалерии.Он не явился к запуску. Его однополчанин, благородный Элдженон Уилберфорс, он же Крепыш, добровольно вызвался пилотировать корабль, чтобы спасти честь Британской короны, и был посмертно награжден Крестом Виктории.Ясно, что полковник Уильям Старлинг и был всему виной. Его имя предавали позору на первых полосах всех дневных газет – за исключением «Брентфордского Меркурия», который поместил на передовице первую главу автобиографии Брентфордского Мальчика-улитки.
Тем временем просто Уилл Старлинг сидел с Тимом в баре «Золотая Заклепка» в Уайтчейпле. Просто Уилл Старлинг жевал свиные пятачки, время от времени прерывая это занятие ради больших глотков портера. Просто Уилл Старлинг был весьма встревожен, что слегка осложняло процесс поедания пятачков.– Сними шарф, – посоветовал Тим.Уилл коснулся шарфа, который закрывал ему лицо, но не снял его, а поднял повыше.– Не могу, – ответил он шепотом. – Взгляни в любую газету. У меня лицо врага общества номер один.– Весьма несправедливо в отношении твоего много-много-раз-прапрадеда, – Тим сидел без шарфа, поскольку его портрет не украшал ни одну газету, даже самую захудалую. – Ты не думаешь, что это он сделал, Уилл?Уилл вздохнул.– Мы оба знаем, что это не так, – ответил он, наполовину прожевав свиной пятачок. – Это Джозеф Меррик, Человек-слон.– Следовало бы сдать его в полицию.– Мы уже это обсуждали. Прекрати.Тим сделал задумчивое лицо и убрал со лба прядь волос.– И что ты предлагаешь делать дальше?– А что бы ты сам сделал?Тим придал своему лицу чуть иное выражение задумчивости, почти неотличимое от прежнего. А когда у кого-то на лице появляется выражение задумчивости, это не всегда означает появление множества новых идей.– Ну… – задумчиво протянул Тим.– Хочешь знать мое мнение, шеф? – вмешался Барри.– Нет, – отрезал Уилл.– Что «нет»? – спросил Тим.– Барри спрашивает, хочу ли я знать его мнение.– Я бы хотел.– А я не хочу. Если хочешь, могу изложить свое.Лицо Тима стало не просто задумчивым, а задумчивым и внимательным. Это означало, что он приготовился слушать.– У меня нет никаких зацепок, – начал Уилл. – Стыдно признаться, но я вконец запутался. Мой альтер эго куда-то подевалось, наш общий много-раз-прапрадедушка тоже. Нас обоих разыскивает полиция – и меня, судя по всему, она будет разыскивать чуть более активно. Кроме того, есть марсиане, которые атакуют, как только Британская империя отправит к Луне новый корабль. Есть ведьмы, которые готовы сотворить самые немыслимые пакости. И не забывай о роботах-терминаторах. Голову даю на отсечение: один из них не сегодня-завтра объявится. И еще убит мистер Рюн. Что бы там ни плел мой двойник, я понятия не имею, кто это сделал. И за каким чертом этот кто-то убивал женщин. Зато у меня есть подозрение, что самое худшее я тебе еще не назвал.Тим глотнул портера.– Гадость какая, – фыркнул он. – Я уже убедился: самое лучшее пиво – в Брентфорде.– Думаю, пройдет немало времени, прежде чем мы туда вернемся.– Можно заказать брентфордское пиво из «Савоя».– Мы не можем вернуться в «Савой». Меня узнают.– Шеф, могу я внести предложение?– Барри… заткнись, пожалуйста.– Но, шеф…– Нет, Барри. Знаешь, Тим, у всего есть светлая сторона. Давай еще раз подумаем. Каков самый простой выбор?– Хм… – Тим снова изобразил задумчивость.– Самое простое – ничего не делать. Вообще ничего.– Но я не собирался…– Я имею в виду себя. Что если мне вернуться в будущее, но за день до того, как я обнаружил часы Бэббиджа в «Мастерском ударе эльфа-дровосека»? Ну и… взять и ничего не обнаруживать. Вернее, сделать вид, что ничего не обнаружил. Тогда всего этого не случится. Никакой этой треклятой путаницы.Похоже, Тим действительно размышлял.– Невозможно, – заявил он. – И я скажу тебе, почему. Допустим, ты вернешься в будущее. Ты окажешься там до того момента, как это будущее покинул, чтобы оказаться здесь. Значит, ты-первоначальный все еще там. Ты ведь встретил себя-первоначального в трамвае, верно? И как ты себе это представляешь?– В тот раз получилось вполне недурно, – пробормотал Уилл. – Уверен, мы бы поладили.– Глупости. Ты уже встретил второго себя здесь, в прошлом. И знаешь, что он из другого будущего. Куда лучшего, чем наше. Что такое наше будущее? Кошмар. Нищета, все живут друг у друга на головах, лопают синтетическую пищу, от кислотных дождей даже камни рассыпаются, и вдобавок же ты находишься под неусыпным наблюдением. Болото. Дистопия. А будущее твоего второго «я» – это утопия. Если выбирать, то выбор очевиден.– Но если я спасу другое будущее, нас с тобой не станет.– Значит, мы никогда не почувствуем разницы, верно? Кстати, кто сказал, что я не смогу родиться в другом будущем? Я был бы весьма не против.– А я – против. Я буду Обещанным. Черт возьми, всю жизнь о таком мечтал.– Выбор одного из двух зол – это не самое страшное, что может произойти в жизни. И вообще, подумай об остальных. Не будь эгоистом.Уилл отмахнулся.– Без толку, – пробормотал он. – Что бы я ни делал, для меня конец один.– Тогда сделай, что должен сделать. Раскрой заговор ведьм.– Да к черту этих ведьм. И к черту эту так называемую утопию. Наше будущее не такое уж скверное.– Оно хуже, чем ты думаешь, – возразил Тим. – Я много об этом думал. О том, что говорил Барри насчет смерти Бога. Ты же знаешь, я всегда интересовался подобными вещами. Всегда. Наверно, потому, что я и есть наследник магии Рюна. Но меня всегда пленяла религия. Помнишь, когда ты полез в архив Галереи и увидел двух женщин? А я тебе сказал, что они ведьмы и обладают большим влиянием? И рассказал, как одно-единственное слово – «язычник» – обеспечило мне карьеру.– Да, но… – начал Уилл.– Выслушай меня, пожалуйста. Подумай о будущем, из которого мы. Никто по-настоящему не верит в Бога. Ни в Святую Троицу, ни в Магомета – ни в кого. Все церкви существуют на средства ИКЕА, «Найк», «Адидаса» и «Вирджин», и последняя не имеет никакого отношения к Деве Марии. То, что там происходит, можно назвать чем угодно, только не богослужениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55