– А мне это все еще нравится, – протянул Тим. – Правда, я начинаю понемногу путаться. Можно поподробнее?– Это очень долгая история, – ответил Уилл. – Я имею в виду – по-настоящему долгая. Она тянется почти триста лет.– Пойду-ка я принесу еще пива.– Моя очередь.– Деньги твои, я плачу, – напомнил Тим. – Ты рассказываешь, я приношу пиво.– Это по-честному, – согласился Уилл.Тим принес еще пива. И Уилл рассказал свою историю.Он подробно рассказал о том, что случится на следующей неделе. О «Мастерском ударе эльфа-дровосека» и цифровых часах на руке Медника. О ведьмах, которые придут в архив Галереи Тэйт, чтобы уничтожить картину, о том, как он спрячет ее от них и подменит картиной Ротко.Затем он рассказал о роботе викторианской эпохи – роботе с ужасными черными глазами и ужасным зловонным запахом. О том, что робот будет убивать Уильямов Старлингов и попытается убить Уилла, который-сейчас-сидит-и-разговаривает-с-Тимом и которого не следует путать с Уиллом, который-зашел-в-туалет-в-трамвае, хотя в действительности это один и тот же Уилл.В этом месте Тим начал выказывать признаки некоторой растерянности. Особенно когда Уилл привел его собственные слова насчет старинного голливудского фильма про робота-убийцу из будущего.– Только этот явился из прошлого, – пояснил Уилл. – Чтобы не дать мне изменить будущее, которое, в свою очередь, должно изменить прошлое. Вернее, уже изменило.Тим растерялся еще больше.Тогда Уилл рассказал Тиму во всех подробностях, что случилось после того, как Тим дал ему «ретро» в пятницу на будущей неделе.Тим растерялся окончательно.Но пиво было отменным. И Уилл рассказывал очень хорошо.И, как большинство хорошо рассказанных историй, повествование велось от третьего лица. Вот что получилось в итоге. ГЛАВА 9 Пластиковая трубочка лежала на столешнице. И она была пуста.Уилл сидел прямо, уставясь в пространство. Его глаза остекленели, зрачки расширились. Лицо зловеще посерело, а губы стали неестественно синими.Тим осторожно подался вперед, коснулся рукой его шеи в районе яремной впадины, чтобы нащупать пульс.Пульс отсутствовал.Сердце не билось.Уилл Старлинг был мертв.И вдруг глаза Уилла открылись. Рот тоже.– Сквозь огуречную пелену я узрел блуждающий велосипед, – изрек Уилл.– Прошу прощения? – переспросил Тим, несколько опешив.– Пятнистая юность времен живет в дверной ручке из макарон, – произнес Уилл.– Опять ничего не понял, – сокрушенно отозвался Тим. – Но главное, что ты не сыграл в ящик. И это меня безмерно радует.Еще несколько секунд Уилл ничего не отвечал, потом его глаза расширились.– Беги, – произнес он. – Спасайся.– Что? Спасаться? От чего?– Беги! – заорал Уилл, вскакивая со стула и переворачивая столик. А заодно, как и следовало ожидать, обе кружки, которые только что принес Тим.– Ты оставил нас без выпивки, – беспомощно пробормотал Тим. Он успел отступить и таким образом избежал столкновения со столиком и кружками. – Клянусь Божьей Матерью Упаковок, ты принял «ретро» – не так ли, Уилл?– Я все – все знаю, – Уилл напоминал бегуна на старте. – Я знаю прошлое и ближайшее будущее. Нам надо бежать немедленно. Со всех ног.Однако их уже окружили. Небольшая компания, отделившись от группы у стойки, обступила Уилла, Тима и опрокинутый столик. Обычно под словом «толпа» подразумевается «толпа праздных зевак». Которая обычно очень быстро трансформируется в «толпу, охваченную жгучим любопытством».– Бегите, народ! – рявкнул Уилл. – Сейчас тут такое начнется! Скипайте, и побыстрее!И первым устремился в направлении выхода. Слова, подкрепленные действиями, обычно производят большее впечатление. Однако толпа на провокацию не поддалась.– Вот она, нынешняя молодежь! – произнесла дама в соломенной шляпке. – Чуть что – и у них, простите, сносит крышу. В наши времена такого не было.– В ваши времена было и покруче, – возразил тип в джинсовом платке. – Они ели лягушек с флагштоков и нюхали ароматы Сары.– Пропустите! – крикнул Уилл, упираясь в могучее брюхо одного из зевак. – Он сейчас придет. И перебьет всех.– Пожалуйста, пропустите его, – подхватил Тим. – Это мой приятель, он хлебнул лишнего. Боюсь, он не удержится и извергнет свой ужин на кого-нибудь из вас.Обладатель могучего брюха, в которое все еще колотился Уилл, сделал попытку отступить, но попытка не увенчалась успехом, так как любопытные, собравшиеся за его спиной, твердо намеревались двигаться в противоположном направлении.– Бегите! – взывал Уилл. – А кто не может – уползайте!– Вот о чем я и говорю, – провозгласила дама в соломенной шляпке, – Все беды от недоедания. Он уже бредит от голода. Он постоянно недоедает, верно?– Здесь я с вами согласен, – крикнул малый в джинсовом платке, которому голодная смерть явно не грозила. – В ваших древних мозгах сверкнул луч истины.– Так не говорят с теми, кто годится вам в матери!– Но вы-то мне не мать.– Будь я вашей матерью, я бы вас отравила!– Будь вы моей матерью, я бы сам отравился!Вокруг раздались аплодисменты. Старые шутки, как и старое вино, имеют особый вкус, и в нашем послепослезавтра это правило тоже действовало.– Приготовьтесь, сейчас меня вырвет, – Уилл открыл рот и стал проталкивать палец в горло.– Расступись! – взревел ближайший брюхоносец.– Не толкайтесь, – огрызнулся его сосед, еще более дородный.– Но этого дурика сейчас стошнит.– Это не повод толкаться, – возразил второй толстяк и отвесил первому звонкий подзатыльник.– Они дерутся! – вскричал Тим. – Вон там. Эй, смотрите скорее, не то пропустите!– Драку можно увидеть каждый день, – произнесла дама в соломенной шляпке. – Можно даже заказать ее через домашний экран. Прямо к вам в жилблок придет боксер профессионал и задаст вам хорошую трепку.– Что, правда? – спросил парень в джинсовом платке.– В самом деле, – заверила его дама. – Дайте ваш почтовый код, и я позабочусь, чтобы вам как-нибудь такого прислали. – Ну… Я… – Я вот к чему, – пояснила дама, не сдвигаясь ни на шаг, хотя другие начали предпринимать более или менее решительные попытки к отступлению. – Дракой сейчас никого не удивишь. Но рвота – это совсем другое дело. Я уже столько лет не видела, как человека… Ой! Нельзя поосторожнее?Дама прервала монолог, чтобы махнуть своей сумочкой. Перемещения в толпе продолжались, какой-то зевака умудрился налететь на даму и за это поплатился.– Я вот к чему, – продолжала она, обращаясь к обладателю джинсового платка, который время от времени кого-то пихал, пытаясь сохранить положение в пространстве. – Рвота в наши дни – большая редкость. Такая же как… как рыба-единорог. Или пони, такой маленький, что его можно носить в кармане, – ясно, что на таком не покатаешься. Или…– Шоколадное кресло, – подхватил джинсовый платок.– Ну, это уж совсем абсурд, – дама и вторично взмахнула сумочкой, обрушив ее на недавнего обидчика. Тот рухнул на опрокинутый стол, сломал две его ножки из четырех и собственную ногу в придачу.Рядом взлетели чьи-то кулаки… вернее, начали тяжело двигаться, описывая дугу. Тим заметил просвет в толпе и потянул за собой Уилла:– Бежим?– Поверь мне, – тихо пробормотал Уилл. – Это была не шутка.И тут, посреди «бум!» и «бабах!», с которыми кто-то на кого-то налетал, «о-ох!», сопровождающих взмахи пудовых кулаков, крепкой и очень крепкой брани и весьма выразительных возгласов, раздался голос. Обладатель этого густого баса, перекрывшего все прочие звуки, только что вошел в «Сморщенную Голову».Он говорил с сильным немецким акцентом.– Уильям Старлинг! Где Уильям Старлинг?– Ваал и Сыновья Инкорпорейтед! – громко ахнул Тим. Он уже заметил пришельца – тот возвышался над толпой, а его лицо было невозможно не узнать. – Опять этот зловонный робот!– Это другой, – бросил Уилл, устремляясь в сторону барной стойки, где находились сцена и аварийный выход. – Я же говорил: надо бежать.– Я бегу, – отозвался Тим. – Уже бегу. Он действительно уже бежал.Жуткий черноглазый зловонный тип, как две капли воды похожий на того предыдущего жуткого черноглазого зловонного типа – что наводило на мысль о массовом клонировании, а на самом деле свидетельствовало о массовом производстве, – уже устремился им вслед. Однако для этого ему пришлось пробиваться через дерущуюся толпу – а в драке участвовали все, кроме Тима и Уилла.И «Бойня Номер Пять», которая оставалась на сцене, потягивая «заряженные» коктейли, и громкими возгласами поощряла дерущихся.Уилл вскочил на сцену, Тим полез следом.– Э-э-э, люди! – возмутился Колесничий Аддувачик. – Вам сюда нельзя. Вы не выступаете!Кулак Уилла был невелик, особенно по сравнению с мишенью, к которой устремился, но достаточно крепок, а главное – угодил точно в цель. Конкретно – в самый верхний из многочисленных подбородков Колесничего.– Безобразие! – завопил Солдат Неудачи, когда его коллега полетел со сцены. – Этого в контракте не было! Мы подадим в суд на администрацию.– Отвали, – прорычал Уилл, демонстрируя Солдату свой смертоносный кулак. – Вернее, сваливай… если успеешь.– Вообще-то я малость страдаю одышкой, – Солдат примирительно поднял руки. – Когда изображаешь плохую погоду, это плохо отражается на здоровье.– Близится буря, – предостерег Уилл. – Давай, Тим, где у нас запасной выход?– Я бы уже давно был там, – признался Тим, – если бы не бежал за тобой.У запасного выхода они оказались почти одновременно. Но дверь оказалась заперта.– Закрыто! – Тим подергал за ручку. – Между прочим, это нарушение. Этот тип прав: надо подать в суд на администрацию.– Если доживешь, подавай хоть пятнадцать раз, – отозвался Уилл, безуспешно пытаясь выломать дверь.И тут началась стрельба.Где раздобыл огнестрельное оружие жуткий черноглазый зловонный тип номер два? Над этим вопросом предстоит поломать голову Старшему Инспектору Сэму Мэгготту, который некоторое время спустя прибудет на место преступления, чтобы сосчитать погибших. После горестных размышлений Старшему Инспектору предстоит придти к выводу, что тип орудия преступления ему просто неизвестен. Это оружие он видел единственный раз в жизни – а именно, в классическом голливудском боевике двадцатого века. Все мы знаем – или, по крайней мере, должны знать – легендарную Минипушку Дженерал Электрик 7.62 М134, снабженную шестью вращающимися стволами и способную производить шесть тысяч выстрелов в минуту.Потому что сейчас эти шесть стволов поворачивались, производя именно шесть тысяч выстрелов в минуту – и ни одним меньше.Среди хаоса и смятения, крови и смерти, страданий, воплей и негодующих возгласов дамы, чья шляпка только что превратилась в груду соломки, шагало воплощение ужаса – Механический Убийца, Автоматический Асассин, Заводной Киллер, Синтетический Душегуб – список эпитетов можно продолжать, насколько хватит фантазии.– Пригнись! – крикнул Уилл.Тим успел его опередить.Огонь минипушки обрушился на сцену, безвременно оборвав творческий путь Солдата Неудачи, которому не доведется впредь создавать никакую погоду, а также Выгребального Обряда, чье банджо повергало в экстаз десятки людей.– Похоже, нам крышка, – сообщил Тим, принимая позу эмбриона. К этому заявлению нечего было добавить. Возможно, Уиллу что-то пришло бы в голову, но он, скорее всего, просто не услышал самого заявления. Что может услышать человек, который изо всех сил зажал уши руками и пытается вдавить собственное лицо в бетонный пол? Да еще когда кругом грохочут выстрелы?Думай, сказал себе Уилл. Что делать дальше? Ты это уже знаешь. Знаешь. Не совсем понятно, почему, но точно знаешь. Несомненно, эти рассуждения были не лишены смысла.– Я знаю, – повторил он вслух. И вскочил.– Я здесь!Шесть смертоносных стволов повернулись в его сторону.– Эй, вот он я! – снова крикнул Уилл. – Я здесь! Иди сюда! Давай, пристрели меня!Механический Уничтожитель снова прижал кроваво-красную кнопку. Огонь.Уилл рухнул на колени.Двести пятьдесят семь выстрелов сорвали с петель дверь запасного выхода.– А теперь побежали, – пробормотал Уилл, потянув приятеля за рукав.
«Проулок – это проулок, – сказал однажды Ласло Вудбайн, величайший из детективов, созданных писательским воображением. – Но если он широк, да еще с ответвлением, это оскорбление Всевышнему». И добавил: «Впрочем, какого черта, если ты в глубоком отчаянии, а твоя жена поехала отдыхать в Пендж». Тонкий намек на приглашение, которое Мэрилин Монро получила от группы светских молодых людей. Это произошло во время ее свадебного путешествия с Артуром Миллером. ( Прим. ред.)

Великий и легендарный Лас знал, о чем говорит, ибо знал толк в проулках. Что же касается женщин, его вкусам не стоит доверять столь безоговорочно. Но, как бы то ни было и что бы там ни было, проулок – это проулок. И если до него все-таки добраться, он служит идеальным путем для бегства.– Побежали, – простонал Уилл.Впрочем, Тим уже бежал.Они бежали по проулку со всем жаром. Разумеется, не с Жаном-Мишелем Жарром, легендарным музыкантом конца двадцатого века. Знаю, знаю. Но трудно удержаться, когда каламбур напрашивается сам собой! (Прим. авт.)

. Хотя и он, окажись в этом проулке, постарался бы переквалифицироваться в бегуна. В свою очередь Уилл, окажись он в двадцатом веке и на беговой дорожке, вполне мог бы претендовать на приз, поскольку был не только субтильным, но и голенастым. Тим был отнюдь не субтильным и голенастым, но благодаря мощному выбросу адреналина, который неизбежно происходит у охваченного паникой живого существа, ему удавалось не отставать.Они свернули в другой проулок. Потом в третий. Миновали перекресток двух проулков и устремились дальше. Им нужно было как можно быстрее оказаться в каком-нибудь безопасном месте, хотя они не представляли, где такое находится. Потом пробежали еще немного – просто чтобы убедиться, что они достаточно оторвались от Эрзац-Экзекутора.Затем, для вящей уверенности – еще немного.А потом…– Хватит, – выдохнул Тим, весь пунцовый и мокрый как мышь. – Оторвались. Я больше не могу.– Может, еще чуть-чуть? – спросил Уилл, который мог бы еще пробежать порядочно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55