Хьюго Рюн понимающе кивнул.– Вы только что совершили путешествие во времени. Я бы удивился, если бы вы чувствовали себя как обычно. Прошу вас, идемте со мной.– Думаю, дело не в этом…Внезапно Уилла охватило дурное предчувствие. Это чувство появилось у него впервые и очень ему не нравилось. Нет, это был не страх – нечто большее. Но что именно? Этого Уилл не знал, что существенно усугубляло ситуацию. Этот человек знает его имя. И он, Уилл, тоже знает его имя. Откуда? Если разобраться, миг назад помнил еще множество вещей – по крайней мере, был уверен, что помнит. Но… миг назад – или жизнь назад? И его ли это воспоминания?– Скоро вы все поймете, – повторил Рюн. – Идемте со мной.Он развернулся на каблуках и устремился в толпу спешащих прохожих – а также пробегающих, проносящихся и прочих, – и она расступилась перед ним словно море перед Моисеем. Если вы, конечно, верите в то, что Моисей действительно заставил море расступиться. Уилл не верил. Поэтому он принял это сравнение лишь после некоторого колебания. Однако в голову ему не пришло ничего лучшего… если вообще что-то успело придти в голову – прежде, чем он поспешил следом за Хьюго Рюном. ГЛАВА 11 Следовать за Хьюго Рюном оказалось нетрудно: толпа сама расступалась перед толстяком. Но чем дальше Уилл следовал за Хьюго Рюном, тем сильнее становилось дурное предчувствие.Уилл помотал головой. Без толку.Перейдя улицу, Рюн прошел в кирпичную арку, которая была входом в тесный проход – по сути тоннель – между двумя высокими зданиями. Уилл проследовал туда весьма неохотно: в тоннеле пахло куда хуже, чем на улице, и пришлось снова изо всех сил зажимать нос. Наконец тоннель закончился, и оба – и Хьюго Рюн, и Уилл – оказались во внутреннем дворике. Со всех сторон возвышались стены доходных домов. Уилл глядел во все глаза. Здесь царила атмосфера заброшенности, отчаянной бедности и безысходной тоски. Стены позеленели от склизкой плесени. Солнце редко сюда заглядывало, и во дворе было холодно и сыро. Уилл вздрогнул, но продолжал идти следом за Хьюго Рюном.Судя по надписи, сделанной краской на грязной стене, это место называлось Миллерс-корт. Ржавая железная лестница в углу вела к двери, которую едва можно было разглядеть в темноте. По этой лестнице и стал подниматься Рюн.– Идемте со мной, – позвал он Уилла, и тот послушно шагнул следом.Рюн достал из кармана ключ, вставил в скважину, которая казалась слишком маленькой для него, пару раз повернул, потом толкнул дверь, и она с болезненным стоном открылась.– Проходите, – сказал Рюн.Уилл неуверенно заглянул внутрь, в темноту.– Проходите – теперь в голосе Рюна появились командные нотки.Уиллу ничего не оставалось, как повиноваться. Толстяк пропустил его вперед, притворил дверь и запер ее на ключ.Теперь они стояли в полной тьме.– Что теперь? – дрожащим голосом спросил Уилл.– Идем на цыпочках, – прошептал Рюн. – Тихо-тихо, Он чиркнул спичкой и поднес ее к огрызку свечи. А спички в те времена называли «lucifcr». ( Прим. ред.)

Тощий язычок пламени озарил внутренности омерзительного коридора. Уилл, который на сегодня уже был по горло сыт впечатлениями и хотел лишь одного – увидеть дневной свет, – что-то пробормотал.– Ш-ш-ш, – одернул его Рюн. – Согласен, мое жилище выглядит так, словно жить в нем невозможно, но я ничего не делаю просто так. Сделайте одолжение, ведите себя тихо.– Зачем?– Чтобы нас не услышала моя домовладелица, миссис Гантон. В это время суток она обычно успевает приложиться к бутылке джина. Но о том, что ей не уплачено за месяц, она помнит в любом состоянии. И поднимет крик на всю округу, если обнаружит, что мы пришли.– А-а, – протянул Уилл.– Так что, будьте так любезны, не шумите. Осталось немного.Рюн протиснулся вперед и повел Уилла, освещая путь тем же огрызком свечки, по шаткой лестнице, которая вела к самой квартире.Квартира была выбрана слишком неудачно. Здесь было тесно. Здесь было не прибрано. Здесь было неуютно. Здесь было до отвращения грязно. Лучи тусклого света, с трудом пробиваясь сквозь давно не мытые окна, позволяли разглядеть небольшую комнату весьма отталкивающего вида… вернее, конуру. Постелью служил узкий соломенный тюфяк. Он явно использовался по назначению, причем совсем недавно, хотя непонятно, как на нем умещалась могучая туша Хьюго Рюна. Что же касается единственного стула, то он, похоже, служил исключительно источником пищи для древоточцев и поэтому просто валялся на боку посреди этой конуры. Тут же были разбросаны какие-то бумаги, среди которых преобладали неоплаченные счета.А в углу стоял предмет, который вообще не имел отношения и не мог иметь отношения к этой комнате, – корабельный сундук. Великолепный большой корабельный сундук. Слишком большой, чтобы его можно было пронести в дверь. И слишком великолепный, чтобы находиться в подобной дыре.Мистер Рюн огляделся.– Гнусный разбой! – воскликнул он, взмахнув своими огромными ручищами. – Здесь кто-то был. Вернее… – он потянул носом, – были. Да, их было несколько… Это они. – Они? – переспросил Уилл.– Всему свое время, – Рюн внимательно осмотрел сундук и кивнул своей тяжелой головой. – Похоже, их интересовал мой сундук.Корабельный сундук, весь украшенный многочисленными медными шишечками и накладками, обитый красной кожей, был и в самом деле поразительно красив и явно стоил немало.– В нем все, чем я владею, – сообщил толстяк. – Ныне я подобен судну без порта приписки.– Судя по всему, вы оказались в затруднительной ситуации, – предположил Уилл.– Тонко подмечено, – ответил Рюн. – Но дело, собственно, не в этом. Я далеко не беден. Мой отец занимался пивоварением. Едва ли это подходящее занятие для настоящего джентльмена. Но, должен признаться, его кончина обернулась для меня благом. Я смог испытать такое, о чем большинство людей могут лишь мечтать.– В самом деле?– Присаживайтесь, – предложил Рюн, пинком возвращая форму соломенному тюфяку. – Шампанского?– Шампанского? – Уиллу почти удалось улыбнуться. – Я читал о шампанском, но никогда не пробовал.– Мир без шампанского? – Рюн покачал головой, снял свой щегольский цилиндр и эффектным жестом водрузил его на корабельный сундук. – Оставить мир без шампанского – преступление. Этого достаточно, чтобы оправдать наши действия.Уилл присел на тюфяк.– Кто вы? Я помню вас, помню ваше имя, но почему – не знаю.Рюн снял пальто и достал из большого внутреннего кармана бутыль шампанского и два бокала.– Приобрел по случаю вашего прибытия, – сообщил он. – Вы должны были попасть прямо сюда, в эту комнату… Уму непостижимо: каким образом в мои расчеты прокралась ошибка?.. – Рюн откупорил шампанское, наполнил бокалы и вручил один Уиллу.– Большое спасибо, – проговорил тот и осторожно сделал глоток.– Нравится? – спросил мистер Рюн.– Еще бы, – признался Уилл. – Просто чудо.– В конце концов, так и должно было быть…Мистер Рюн грузно приземлился на сундук и взял бокал в ладони. Теперь он взирал Уилла сверху вниз. Уилл смотрел на мистера Рюна снизу вверх.Вернее, очень внимательно разглядывал. Этот толстяк, восседавший перед ним, был загадкой. И, надо сказать, загадкой крайне тревожной.– Что вы помните, мистер Старлинг?– О чем?– Ну, для начала – о том, как вы сюда прибыли.– А-а-а…Неожиданно Уилл задумался. Что именно он должен сказать? Он ничего не знает об этом толстяке. Ну, для начала – можно ли ему доверять.– Что вы знаете? – спросил он.– Я знаю все, – ответил Хьюго Рюн.– Тогда почему вы меня спрашиваете?Рюн вздохнул.– Это чрезвычайно важно. Важно знать, что вы знаете, а чего не знаете. Если вы помните слишком много, мне от вас толку не будет. Если вы представляете, какой чудовищный обман будет окружать вас в этом времени, вы окажетесь не в состоянии действовать.Уилл покачал головой:– Понятия не имею, о чем вы говорите.– Само собой. В таком случае, позвольте мне объяснить. Вас доставили сюда из двадцать третьего века…– Я прибыл по своей воле, – перебил Уилл.– В данных обстоятельствах у вас не было выбора. А о том, чтобы обстоятельства сложились именно таким образом, я позаботился.– Это вы посылали роботов, чтобы они нападали на меня? И убивали людей?– Нет, – Рюн поднял широкую ладонь, словно отстраняя столь возмутительное подозрение. – Я обеспечил вам возможность спастись. Более того, я сам создал эту машину – вместе с моим добрым другом мистером Уэллсом.– Гербертом Уэллсом?!– С ним самым. Он взялся за этот проект, потом безнадежно запутался и попросил, чтобы я дал ему общие представления о времени. Как, собственно, в нем все взаимосвязано. А взаимосвязано в нем все не совсем таким образом, как вы могли бы предположить. События в будущем могут влиять на прошлое. Мало кто сумел докопаться до этой истины.– Я об этом даже не догадывался, – признался Уилл.– Вы и не могли догадаться. Но я помог Уэллсу найти правильный путь.Уилл сделал еще несколько глотков. Положительно, шампанское – восхитительная штука.– Я на самом деле совсем ничего в этом не понимаю, – заметил он.– Так и должно быть. А что вы помните о своих предках? Что у вас здесь? – Рюн постучал по виску толстым пальцем.– Дайте подумать…Думать пришлось довольно долго.– Вообще-то, не думайте слишком много, – наконец сказал Уилл. – Но почему-то я уверен, что мог бы вспомнить… уйму всего разного. Наверно, все, что происходило последние лет двести. Это самое меньшее. Примерно до…– До тысяча восемьсот девяносто восьмого года, – подсказал Рюн.– Точно. А дальше – ничего.Рюн кивнул головой и одарил Уилла очень широкой улыбкой.– Именно так и должно быть. Потому что сейчас вы в тысяча восемьсот девяносто восьмом году. У вас в голове воспоминания ваших предков, но воспоминания только о тех событиях, которые уже произошли. Но то, что произойдет начиная с тысяча восемьсот девяносто восьмого года, еще не стало воспоминаниями. Эти события еще только должны произойти. Вы не можете помнить то, чему только предстоит случиться.– Но ведь это уже случилось! В будущем, из которого я прибыл. Там они уже случились… в прошлом.Вы теперь часть этого прошлого. Прошлое стало для вас настоящим. Единственные воспоминания предков, которыми вы теперь располагаете, – это воспоминания о том, что происходило до нынешнего момента. А ваше будущее еще не наступило. Будущее, в котором вы совершите великие деяния… Под моим Руководством, конечно.– О да, несомненно, – отозвался Уилл.– Ирония? – спросил Рюн. – Или сарказм? У меня нет времени ни на то ни на другое…– И вы об этом тоже знаете.– А это был сарказм. Давайте с вами договоримся: это последний раз, когда вы отпускаете саркастические замечания в мой адрес.– Послушайте, – перебил его Уилл, – я не знаю, кто вы такой и чего от меня хотите. Я ввязался в нечто несусветное и чувствую… как бы это сказать… Этого просто не может быть. По-настоящему оказаться здесь… Но как я попаду обратно, в свое время?– Когда ваша миссия будет выполнена, вы вернетесь. Это я вам обещаю, – Рюн сунул руку в жилетный карман и достал коробку с сигаретами. – Хотите масленку?– Масленка для носа, – усмехнулся Уилл. – Папироса. Сленг кокни, основанный на рифмах. Знаете, я никогда не курил. У нас – в моем времени – ни сигарет, ни папирос, ни трубок больше нет. Дело в том, что курение – это ужасно вредно. Нам рассказывали на уроках истории, как во второй половине двадцать первого века все сигаретные компании обанкротились, когда тысячи умирающих курильщиков подавали на них в суд и выигрывали процессы.– К счастью, это еще в будущем, – Рюн вытащил сигарету, чиркнул спичкой и не спеша прикурил. – В наши дни – я имею в виду в эту эпоху – сигареты считаются весьма полезными.– Тогда я не прочь попробовать!– Вам станет дурно, – предупредил Рюн.– Ну… – Уилл нерешительно пожал плечами, – тогда, пожалуй, не стоит.– Итак, перейдем к текущим делам. Проще говоря – к тому, какую роль вы сыграете в борьбе с силами тьмы. Могу сказать одно: самую активную.– Сил тьмы? – Уилл покачал головой. – Ничего не понимаю. Можно еще шампанского?– Вы опьянеете, – предупредил Рюн.– Я никогда еще не пьянел, – возразил Уилл. – К счастью, алкоголь в нашем будущем еще есть.Рюн чуть заметно повел плечами и снова наполнил бокал Уилла.– Силы тьмы. Проще говоря – ведьмы.Уилл поперхнулся, и шампанское устремилось в носоглотку.– Ведьмы? – пробормотал он, когда откашлялся.– Ведьмы, – подтвердил Рюн. – Колдовство – это бич просвещенной эпохи.– Перестаньте, – возразил Уилл. – Колдовство – это предрассудок. Средневековая чушь. Никто не верит в колдовство. Ну, наверно, за исключением моего лучшего друга Тима. Вот он убежден, что миром правят ведьмы.Глаза толстяка полезли на лоб. Потом его взгляд медленно устремился на Уилла.– Ваш лучший друг Тим? – голос мистера Рюна стал холодным и мертвым. – Не вы?– Конечно, нет! – воскликнул Уилл. – Чтоб я верил в такую чушь?– Но ведь вы Уилл Старлинг? Второй по старшинству сын Уильяма Эдварда Старлинга, родившийся второго февраля в год две тысячи двести второй?– Я единственный сын Уильяма Эдварда Старлинга.– Это неправда, – сказал Рюн.– Это правда.– Неправда.– Самая взаправдашняя правда!Хьюго Рюн покачал головой.– Родился второго февраля две тысячи двести второй…– Это не мой день рождения. Я родился первого января. Но…– Но что?– Второй день второго месяца две тысячи двести второго года – день рождения Тима.Чудовищно! – Рюн взмахнул огромными руками, шампанское выплеснулось в одну сторону, сигарета полетела в другую – Это все из-за вашего отца!– Из-за моего отца?! А при чем тут мой отец?– При том, что он ваш отец, – Рюн снова сделал весьма экспрессивный жест. – Знание передается по наследству. От второго сына ко второму сыну.– Я единственный ребенок в семье, – сказал Уилл.– Я привел сюда не того брата… – Рюн умудрился спрятать лицо в ладонях. – Это катастрофа.– Тим мне не брат.– Не спорьте. Самый настоящий брат.– Да нет же!– Да.– Нет.– Да, – возмущенно повторил Рюн.– Говорю вам, нет. Хотя…– Хотя что?– Ну, вообще-то… по-моему, мы немного похожи. Он покрупнее и потемнее, но что-то общее у нас есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55