Я бы отдал что угодно, чтобы писать, как Хуан!– Эй, красавчик!Это Карла Кандилла. Теперь ее волосы… я бы сказал, бирюзовые.– Почти, – соглашается она. – Извини, я опоздала. «Пеллегрино» Марка минеральной воды.

для меня? Ты такой милый.Мы встречаемся в ее любимом кафе «У шайенна Игги»; с веранды открывается вид на пляж и на старый деревянный причал, облюбованный рыбаками. В обед здесь покоя нет от чаек, но сегодня они не приближаются к нашему столику. Я думаю, за это стоит благодарить Карлу и ее прическу.Она хочет знать все подробности о ночном грабителе. Услышав, что я дрался и даже бил до крови, Карла приходит в полный восторг. Я намеренно умалчиваю о заслугах Полковника Тома, потому что Карла уверена, что он до сих пор жив и резвится на свободе с друзьями.Появляется мутноглазый официант. Мы с Карлой заказываем закуску из кальмаров и два греческих салата. Она опускает свой бокал, озирается и говорит:– Ну, ты не единственный, у кого с пятницы на субботу выдалась веселая ночка, – угадай, кого я встретила в «Туда-Сюда»?– Поющую вдовушку!– Не-а. Ее приятеля.– Ты уверена?– У меня информация из первых рук, – заявляет Карла. – Но я все равно бы его не упустила. Уж больно приметная шевелюра. Интересно, откуда у него такая?– Я же говорил, что это нечто.– Со спины мы приняли его за Мэрайю Кэри. Мэрайя Кэри (р. 1970) – американская поп-певица.

Зуб даю, он эти свои волосы каждое утро засовывает в гладильный пресс.– Как его зовут? Кто он?Я достаю блокнот и роюсь в карманах в поисках ручки. Карла усмехается:– Черный Джек за работой!– Ты узнала его имя или нет?– А ты как думаешь? Разумеется, узнала. Его зовут Лореаль.– Это имя?– Имени у него нет, – отвечает она.– Наверняка есть.– Нет, его так и зовут – Лореаль.– Типа как Стинг или Боно… Стинг (Гордон Самнер, р. 1951) – английский рок-музыкант и певец. Боно (Пол Хьюсон, р. I960) – лидер ирландской рок-группы «Ю-Ту».

– Молодец, Джек.– За тем исключением, что этот придурок назвался в честь шампуня.– Невообразимо, а? – хихикает Карла.– И чем же мсье Лореаль зарабатывает на жизнь?– Я слышала, он музыкальный продюсер. Очень крутой. – Карла смотрит, как я строчу в блокноте. – Я спросила, кого он продюсирует. Сначала сказали, что «Уоллфлауэрс», а потом вроде что Бека. «Уоллфлауэрс» (с 1990) – американская рок-группа, созданная Джейкобом Диланом, сыном Боба Дилана. Бек Хансен (р. 1970) – американский альтернативный поп-рок-музыкант.

В общем, ничего путного я так и не выяснила, но все сошлись на том, что он очень крут.– А они в курсе, что он трахает жену Джимми?– Больше похоже на то, что это она трахает его.Я стучу ручкой по столу.– Видишь ли, это разные вещи, – продолжает Карла. – Типа Клио всем рулит. Она свистит – и он уже тут как тут, хвостом виляет. Секс – когда ей приспичит. Он просто мальчик на побегушках, как ты и говорил.Я пытаюсь вытянуть из Карлы еще что-нибудь про Лореаля, и она сообщает, что ему лет двадцать девять – тридцать, недавно переехал сюда из Лос-Анджелеса, водит мотоцикл и, по словам очевидцев, тащится от экстази. И болтает направо и налево, что он продюсер нового альбома Клио.– Я хочу с ним познакомиться, – заявляю я.Карла радостно улыбается:– Хочешь надрать ему задницу, Джек? Я готова заплатить любые бабки, чтобы посмотреть, как ты дерешься.– Что здесь смешного?– Да я не могу себе это представить! Хоть тресни! – Она кладет в рот обжаренного кальмара. – Этот придурок, который к тебе вломился, – он был здоровее тебя? Блин, а если б у него была пушка? Тебе это приходило в голову, Джек?– Сведи меня с Лореалем. Только, пожалуйста, не говори матери, что ты мне помогаешь.Карла щелкает пальцами.– Ой, кстати! – Она ставит вместительную вязаную сумку на колени, достает толстую потертую книжку и швыряет мне через стол. Официант, который подает нам салаты, досадливо морщится.– Что это? – спрашиваю я.Карла поднимает одну бровь:– Ты ведь слышал про него?– Само собой.Книга называется «Любовница сокольничего». На обложке нарисован (естественно) сокол с расправленными крыльями. Птица сидит на затянутой в бархатную перчатку женской руке. С этой же руки свисает рубиновый браслет. Самой женщины на обложке нет – только загорелая рука. Автор книги, чье имя начертано золотыми буквами, – Дерек Гренобль. Его романы про секретных агентов расходятся миллионными тиражами.– Твоя мать выходит за этого человека?– Сначала я не хотела тебе говорить, – признается Карла, – но потом подумала, что рано или поздно ты все равно узнаешь. Я не читала ни одной его книжки, но сам он. кажется, вполне приятный чувак. Правда.Я переворачиваю книжку и смотрю на подретушированную фотографию:– Он похож на Анн-Маргрет Анн-Маргрет Олссон (р. 1941) – американская киноактриса шведского происхождения.

на скачках в Эскоте.– Он англичанин, – сообщает Карла. – Или австралиец.– Во-первых, это наверняка не настоящее его имя. Дерек Гренобль? Да в жизни не поверю! Твоя-то мать знает. Во-вторых, ему не может быть сорок четыре.Карла хмурится:– А ты это хуже воспринял, чем я надеялась.– Я расстроен, только и всего. – Правильней было бы сказать – подавлен. И полон ревности и горечи, и зол на самого себя за то, что оттолкнул Анну.– Джек, она счастлива. Я бы сказала тебе, если б что не так.– Превосходно. Леди Анна Гренобль – так ее теперь будут звать. И когда же свадьба?– В следующую субботу.– Ты меня убиваешь.– Дерек уезжает в Ирландию, он там новую книгу будет писать.– У меня в субботу день рождения, – пусто говорю я.– О, черт! Я забыла, – восклицает Карла. – Сколько тебе будет?– Сто семь.Я наугад открываю книгу где-то посередине.– Послушай: «Дюкейн повернулся к шефу отдела и посмотрел на него с отвращением, как будто тот был червем на большом красном яблоке. Некомпетентность – это одно, а безответственность – это совсем другое. Кинкейд погибла, потому что слишком, слишком долго никто не приходил ей на помощь. Этого Дюкейн простить не мог. Он достал из кармана незаряженный „вальтер“ Кинкейд и положил его на стол перед шефом. Затем развернулся на каблуках и покинул здание. К тому моменту, когда он доехал до аэропорта, он уже точно знал, куда направляется и кого убьет». Бога ради, Карла, скажи мне, что это пародия.К моему ужасу, она кладет вилку на стол и говорит:– Читай, Джек, читай. Что там случилось дальше?
Ни одно место в мире не сравнится с редакцией по накалу энергии – и скуке. Между сенсационными новостями обычно наступают усыпляющие и отупляющие периоды затишья, во время которых журналисты всерьез задаются вопросом, правильную ли выбрали профессию. Мы часто работаем сверхурочно, получаем гроши, от новостей хочешь не хочешь разовьется депрессия: не удивительно, что мы так часто перегораем. Как говорится, нас никогда не пошлют в аэропорт, если самолет приземлился без проблем. Те, кому удается сбежать из журналистики, как правило, сразу направляют стопы в юридические колледжи, чтобы получить степень, либо устраиваются на высокооплачиваемые места в отделы по связям с общественностью. Лично я скорее дам прибить свои яйца к ядовитому сумаху.Всего каких-то пару лет назад у меня не возникало сомнений по поводу работы в газете, мне и в голову не приходило, что я сделал неправильный выбор. Я пошел в журналистику не затем, чтобы поднатаскаться и стать писателем, а потому что мечтал быть похожим на Боба Вудворда или Сая Хёрша, Роберт «Боб» Вудворд (р. 1943) – американский журналист; расследование Вудворда и его коллеги из «Вашингтон пост», Карла Берн-штейна, привело к Уотергейтскому скандалу и отставке президента Никсона. Сеймур «Сай» Хёрш (р. 1937) – звезда американской политической публицистики, освещавший деятельность ЦРУ и американских спецслужб, работает в журнале «Нью-Иоркер».

писать разгромные статьи для первой полосы. Вскоре я столкнулся с реальностью и понял, что мне не суждено работать в Вашингтоне, или Нью-Йорке, или даже в Майами, однако я написал несколько достойных статей. Хорошие это были деньки, когда я доставлял неприятности, а иногда и повестки в суд таким подонкам, как Оррин Ван Гелдер. Я верил, что делаю важное дело на благо общества, а кроме того, в качестве бонуса я неизмеримо наслаждался работой. Каждая новая статья была новым экскурсом в человеческое коварство и легковерие. Заголовки будоражили сонное царство, будто я кидал булыжник в пруд – правда, рябь на воде быстро затихала. Но меня и это не беспокоило, пегому что я обычно уже копался в чем-то новеньком. Я выбрал себе самую лучшую нишу в профессии – охотник на мошенников, а такие во Флориде никогда не переведутся. Но потом газету продали, отдел новостей сократили, сотрудников поувольняли, я расстроился и – едва представилась возможность – публично унизил нашего нового президента и председателя совета директоров в одном лице.Так я пустил под откос собственную карьеру.А теперь небольшая справка о Рэйсе Мэггаде III: худощавый блондин с гладким пухлым подбородком и прищуренными зелеными глазами. Безупречный загар цвета арахисового масла, длинный орлиный нос с горбинкой – он нечаянно сам себе заехал клюшкой для поло. Дважды в неделю маникюрша извлекает из его ногтей фарфоровый блеск, а дорогущую отбеливающую зубную пасту ему доставляют из Марселя. Свою жену он зовет Кукушечкой, они держат четырех кастрированных золотистых ретриверов вместо детей. У семейства имеются дома в Веллингтоне, штат Флорида; в Ист-Хэмптоне, штат Лонг-Айленд; и в Сан-Диего, штат Калифорния; именно в этих городах находятся головные офисы компании «Мэггад-Фист». Глава семьи любит спортивные машины, особенно немецкие. Недавно ему стукнуло сорок один – в этом же возрасте скончался Бебе (один из семерых бутылконосых дельфинов, что играли Флиппера в сериале).Рэйс Мэггад III следит за модой, хочет выглядеть раскрепощенным бизнесменом, который знает себе цену. Сегодня, к примеру, на нем мокасины из крокодиловой кожи на босу ногу, брюки цвета хаки и накрахмаленная строгая рубашка с запонками, украшенными его монограммой. Для пущего эффекта он накинул на плечи голубой свитер и завязал рукава на груди. Во Флориде, в августе месяце.– Добрый день, Джек, – здоровается он.– Здравствуйте, мистер Мэггад.Я расположился за своим столом, читаю интервью Джимми Стомы в старом номере «Роллинг Стоун» – его для меня откопал молодой Эван, отправленный на задание в общественную библиотеку.– Есть минутка? – Мэггад само добродушие.– Вообще-то я сейчас немного занят.– Отвлекись. Мы можем поговорить в кабинете Аксакала.Я оглядываю редакцию в поисках свидетелей. Субботнее утро, тихо. У Эммы выходной – ну и ладно.– Итак, – начинает Мэггад, устраиваясь за столом главного редактора, заваленным бумагами, – я думаю, ты уже знаешь, что мистер Полк выписался из больницы.– Да, естественно. Медицина опять сотворила чудо.– Как прошел твой визит? Как тебе Полк?– Сварлив и несдержан.Рэйс Мэггад поджимает пунцовые губы:– А как его умственное состояние – он… э-э-э… не утратил живость? Соображал, где находится?– Еще как соображал. Можно сказать, старик мне понравился.– Да, я так понимаю, это чувство взаимно. Он случайно не сказал тебе, почему настаивал, чтобы именно ты написал его некролог?Ага, Рэйс Мэггад III хочет половить рыбку в мутной воде. Но сноровки у него маловато.– Потому что, – отвечаю я, – мой свободный стиль напоминает ему Джеймса Джойса.– Хмм.– А может, Генри Миллера.Я смотрю на Мэггада честными глазами: он яростно жует свою правую щеку. Моя покалеченная физиономия заставляет его нервничать и мучиться догадками. Он уже готов пожалеть, что предпринял этот поход в редакцию, где он чувствует себя как куклуксклановец в негритянском квартале. Да, газета ему принадлежит, но ему здесь не место.– Джек, – говорит он, – мы никогда толком не разговаривали.– О чем?– О том, что произошло на собрании акционеров. Я получил твою записку с извинениями, – прибавляет он. – И разумеется, был очень тронут.Послание сочинил и отправил Рэйсу Мэггаду III без моего ведома Хуан Родригес, который пытался спасти мою задницу и должность в отделе расследований.– Но я всегда хотел поговорить с тобой вот так, лицом к лицу, наедине, – делится со мной наш игрок в поло и по совместительству президент компании, – я хотел сказать тебе – заверить тебя, – что я, как и ты, верю в серьезную, настоящую журналистику. И я верю, что местные газеты могут держать марку и при этом оставаться рентабельными. Именно такую цель ставит перед собой «Мэггад-Фист».Цель молодого Рэйса – двадцать пять процентов чистой прибыли в год; такому доходу позавидовал бы любой торговец героином.– Вы когда-нибудь работали журналистом? – Я знаю ответ, но все равно спрашиваю, мне очень хочется его унизить.– Нет, Джек, не работал. Я окончил бизнес-школу в Гарварде.– Вы когда-нибудь работали в редакции?– Послушай, я всю жизнь занимаюсь газетами.Я начинаю кудахтать, как попугай ара:– Вы всю жизнь владеете газетами, а это совсем не одно и то же. Ваш отец и дед собирали газеты, – говорю я, – также, как они собирали «вафельные домики».Уши Мэггада наливаются краской – я задел больное место. Когда «Мэггад-Фист» купила «Юнион-Реджистер», в пресс-релизе говорилось, что компания также владеет «сетью популярных семейных закусочных». Один из наших бизнес-репортеров, Тедди Боннер, совершил ошибку и посвятил этой теме статью на целый разворот. Через несколько дней пришло указание сверху: в статьях о «Мэггад-Фист» впредь «не обязательно» упоминать, что компания владеет «Вафельными домиками Уилмы», а также об инциденте с пищевыми отравлениями, в результате которых умерло девять невинных человек и пятьдесят четыре было госпитализировано – все они позавтракали несвежими сосисками.– Кстати, – говорю я Рэйсу Мэггаду III, – как там поживают обвинения в преступной халатности, повлекшей за собой человеческие жертвы?Он складывает длинные пальцы домиком и тихо говорит:– Ты хочешь, чтобы тебя уволили? Чтобы ты мог уйти отсюда и подать на нас в суд бог знает за что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45