https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Santek/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Эта борьба стала болезненной и потребовала много душевных затрат. Джейсон ничего не понимал. Он чувствовал себя так, словно его предали. Почему Чарлз больше не хочет, чтобы они оставались особенными?
– Чарлз, объясни мне: почему? – умолял Джейсон на их особенном языке близнецов.
Чарлз не обращал на его слова никакого внимания, его сердце ныло, а страх пронизывал его до мозга костей. А что будет, если Джейсон не сможет говорить ни на каком другом языке? Что, если отец выгонит его, Чарлза, из дома? «Попытайся, Джейсон, пожалуйста, постарайся».
Джейсон действительно старался. К своему пятилетию Джейсон разговаривал свободно, хотя и неохотно. Чарлз объяснил ему значение тех слов, которые знал сам. Он научил своего брата-близнеца, как нужно говорить без ошибок. Это требовало огромных усилий, стараний и терпения.
Но никакие усилия, никакое усердие, никакое терпение не помогли в том, чтобы Джейсон научился читать.
– У вашего сына особая форма – тяжелая и в какой-то степени нетипичная – заболевания, которое называется дислексия, – год спустя сказал Эллиоту специалист. – Он не может читать, – добавил он без всякой необходимости, потому что именно по этой причине Эллиот и обратился к врачам.
– Нетипичная? – с надеждой в голосе переспросил Эллиот. Может быть, это даже хорошо. Хотя специалист назвал эту форму еще и тяжелой.
– Он очень спокойный, у него нет проблем с устной речью. В отличие от большинства страдающих дислексией, которые разговаривают с трудом, Джейсон может говорить совершенно свободно. Его запас слов – просто потрясающий для шестилетнего ребенка. Вы проделали огромную работу…
– Его можно научить читать? – перебил Эллиот, понимая, что это Чарлз проделал огромную работу, ведь именно Чарлз научил Джейсона говорить. Вопреки всему.
– Я действительно не знаю. У него очень сильное торможение. Но мы, конечно же, можем попробовать. Для мальчика это станет борьбой, полной трудностей и разочарований. А все усилия могут оказаться напрасными.
– Напрасными?
– Это не значит, что ваш сын не может учиться. Он превосходно понимает и усваивает значения слов. Я думаю, что нам следует сосредоточиться именно на этом и поработать, забыв о дислексии, – размышлял вслух специалист. – У Джейсона хорошо развита слуховая память, продолжал он. – И это просто замечательно. Он очень сообразительный. Нет ничего, что бы мальчик не сумел сделать. Ему нужно просто слышать это, а не читать об этом. Конечно, наш второй сын тоже очень сообразительный. Его способности к чтению и письму просто поразительны для шестилетнего…
– Мы говорим о Джейсоне, – нетерпеливо перебил Эллиот. Он не хотел ничего знать о блестящих способностях Чарлза.
– Ну, хорошо, есть специальные школы. Правда, их не так много. Одна есть в Калифорнии. Вы также можете нанять репетиторов. Джейсону можно говорить – а он станет запоминать это – все, чему другие дети учатся в обычной школе. Он, вероятно, даже сможет посещать обычную школу, если кто-нибудь станет читать ему задания и если ему разрешат сдавать все экзамены устно.
– Я найму репетиторов, – ни минуты не колеблясь, решил Эллиот.
Эллиот не хотел отправлять Джейсона в школу. Он так сильно любил его, что не смог бы вынести разлуки с сыном. Джейсон был очень похож на Мередит. Он был таким великодушным, таким любящим, таким добрым, таким счастливым. У него и дислексия, осознал Эллиот, совсем как у Мередит. Мередит могла читать, но редко это делала. По вечерам она рисовала, а Эллиот читал ей вслух. Эллиот не мог вспомнить ни одного случая, когда бы видел Мередит сидящей за чтением книги или газеты. Но он не забыл, как живо концентрировался взгляд ее ласковых голубых глаз, когда он читал ей или когда она слушала новости по радио.
У Мередит тоже была дислексия. Правда, не в такой тяжелой форме, как у Джейсона. Это просто еще одна вещь, которую его обожаемый сын унаследовал от его обожаемой Мередит. И за это Эллиот любил Джейсона даже еще сильнее.
Эллиот нанял лучших репетиторов. До двенадцати лет Чарлз и Джейсон оба занимались в Уиндермире. Чарлз стал самым лучшим и самым преданным репетитором для Джейсона. Он читал книги своему брату и рассказывал ему разные истории. Джейсон с огромным интересом слушал, когда Чарлз пересказывал ему книги о Робин Гуде, Томе Сойере и Гекльберри Финне.
Иногда они фантазировали, что густой лес вокруг Уиндермира – это Шервудский лес, а Атлантический океан – на самом деле полноводная Миссисипи. Братьям нравилось переживать приключения, о которых читал Чарлз, но еще больше они любили придумывать свои собственные рассказы, вместе представляя разные сцены.
Чарлз читал о близнецах. Он пересказал Джейсону некоторые из историй, но не все. Чарлз не стал говорить Джейсону о библейских близнецах Исаве и Иакове, которые пускались на разные хитрости и все время соревновались между собой за право первородства. Чарлз не стал рассказывать Джейсону о братьях-близнецах Ромуле и Реме, сыновьях бога Марса, ужасная ссора которых из-за месторасположения их города на берегах реки Тибр закончилась смертью Рема на руках его брата-близнеца. Но зато он рассказал брату о Касторе и Поллуксе, о созвездии Близнецов, и они снова и снова обсуждали эту историю, сидя на пляже и ища их созвездие на ночном небе.
– Кастор и Поллукс были близнецами, сыновьями Зевса и Леды. Они любили друг друга… – начинал Чарлз.
– …а Нептун вознаградил их за эту любовь, дав им власть над ветром и волнами, – с воодушевлением продолжал Джейсон. Эта история ему нравилась особенно, потому что он уже разделял страсть Эллиота к плаванию на яхте, а Кастор и Поллукс считались покровителями всех мореплавателей.
– Когда Кастор погиб в сражении, – спокойно говорил Чарлз, – Поллукс так расстроился, что умолял Зевса позволить ему присоединиться к своему брату-близнецу.
– Зевс сказал «да», и они стали созвездием Близнецов, – торжественно заканчивал историю Джейсон.
Радостное состояние, которое Чарлз узнал еще до рождения, сохранялось в течение всего детства. Как было приятно находиться рядом с братом в утробе матери или, позже, лежать обнявшись в детской кроватке, как приятно вместе с Джейсоном играть и просто хохотать… Но очень часто в детстве счастливое общение с братом внезапно прекращалось, и он снова оставался в одиночестве. Это случалось каждый раз, когда Эллиот возвращался домой.
Сначала, научившись ходить, Чарлз следовал за отцом и братом. Но скоро ему стало больно находиться вместе с ними, наблюдать, как они любят друг друга, и чувствовать себя исключенным из этих отношений. И когда Джейсон проводил время с отцом, Чарлз отправлялся в обшитую деревянными панелями библиотеку Уиндермира и читал. В конце концов, он перечитал все книги их огромной библиотеки.
Чарлз прочитал все книги из библиотеки Эллиота, и он читал каждый номер «Образов», «Моды» и «Спинакера». Чарлз мечтал стать редактором и издателем, как Эллиот. Он сделает так, что отец будет гордиться им! Когда-нибудь отец полюбит и его тоже.
Когда Чарлзу исполнилось двенадцать лет, ужасное одиночество и полная изоляция, в которых он время от времени оказывался в детстве, стали постоянными. Без всякого предупреждения и объяснения Чарлза отправили в Морхед, дорогую школу для мальчиков в штате Пенсильвания. Высокая стоимость обучения не имела никакого значения для Эллиота. Ему просто хотелось, чтобы Чарлз находился подальше от Джейсона, подальше от Уиндермира и подальше от него.
Джейсон продолжал жить в Уиндермире, в окружении постоянно сменяющих друг друга высокооплачиваемых и восторженных репетиторов, которые учили его английскому языку, истории, математике, естественным наукам, географии, литературе и текущей политике. Репетиторам не сообщалось, что у Джейсона была дислексия. Эллиот догадывался, что что-то не так с этими красивыми светло-голубыми глазами, которые внимательно смотрели на репетиторов и оценивали проделываемую ими ради него тяжелую работу. Желание Джейсона учиться казалось огромным. И репетиторы поддерживали его энтузиазм и любознательность. Они все заботились об этом счастливом, обаятельном, улыбчивом мальчике со светлыми волосами и розовыми щеками. Он был таким особенным.
Джейсон не понимал, почему уехал Чарлз. Но предполагал, что причина кроется в поразительных способностях брата. Чарлзу просто необходимо было уехать. Здесь, в Уиндермире, развитие Чарлза задерживалось, поскольку Джейсон не мог ничего выучить самостоятельно. Замечательно, что Чарлз захотел прожить здесь первые двенадцать лет своей жизни. Ведь он мог уехать гораздо раньше. Джейсон так сильно скучал по Чарлзу! Даже со своим отцом и всеми этими репетиторами он чувствовал себя ужасно одиноким. Но он никогда не признался бы в этом Чарлзу. Он не хотел, чтобы брат чувствовал себя виноватым из-за того, что, в конце концов, уехал…
Без Джейсона, потеряв надежду на удивительные моменты, скрашивавшие его одиночество и изолированность, Чарлз с мрачной покорностью принимал свою судьбу. Он обречен оставаться одиноким и нелюбимым. В нем было что-то такое – что-то не так, – из-за чего ему было суждено жить отшельником. Где-то в глубине души Чарлз испытывал даже некоторое облегчение от того, что находится вдали от отца, – так тяжела была для мальчика отцовская неприязнь.
При дневном свете на уроках английского языка Чарлз спокойно воспринимал действительность. Но ночью, ворочаясь в кровати в комнате общежития, Чарлз мечтал о том дне, когда Эллиот наконец полюбит его, когда кончатся эти ночные кошмары и они – Чарлз, Джейсон и их отец – станут одной семьей.
Мечты Чарлза вселяли в него надежду. Он писал длинные, полные любви письма Джейсону и Эллиоту. Чарлз отправлял письма, адресованные Джейсону, на имя Эллиота. Отец может прочитать их Джейсону.
Брат писал Джейсону о своей жизни в Морхеде. По словам Чарлза, это было удивительное, волнующее приключение, которое он хотел бы разделить вместе со своим братом-близнецом. Чарлз не сообщал Джейсону правду – как грустно и одиноко ему было здесь, – потому что не хотел расстраивать брата. Но иногда – когда он не мог больше сдерживаться, потому что испытывал настоящее отчаяние, Чарлз писал Джейсону, как сильно скучает по нему.
«Мне хочется стать таким же, как ты, отец», – смело писал Эллиоту Чарлз. У него никогда не хватало мужества сказать это отцу в глаза. Но он мог выразить это на бумаге. Тогда Эллиот сможет убедиться, как Чарлз старается воплотить свою мечту в жизнь…
Оценки Чарлза были самыми высокими в классе. Его эссе направили на национальный конкурс, а маленький рассказ, который он послал Эллиоту, напечатали в городской газете. Кроме того, Чарлза выбрали в совет редакторов литературного журнала Морхеда, хотя он учился только на первом курсе и…
Чарлз отправлял письма отцу и брату, но никогда не получал не только ответа на них, но даже подтверждения того, что они, его письма, доходили до близких ему людей. Джейсон мог бы позвонить ему, так ведь? Разве он не в состоянии попросить кого-нибудь из своих репетиторов набрать для него номер? А отец…
Но Чарлз ничего о них не слышал. Тем не менее, он с нетерпением ждал Дня благодарения, забыв о предначертанной ему судьбе отшельника, забыв, что Уиндермир не был для него домом.
Никто не приехал за ним. В восемь часов вечера в среду накануне Дня благодарения, директор Морхеда позвонил в Уиндермир.
– Мистер Синклер уехал в отпуск, – объяснил шофер Эллиота.
– А как же его сын? – настойчиво допытывался директор, чувствуя облегчение от того, что попросил Чарлза остаться за дверью своего кабинета.
– Его сын уехал вместе с ним.
– А его другой сын?
– О! – Голос шофера потеплел. Ведь именно он двенадцать лет назад привез крошечного, хрупкого двухмесячного Чарлза из больницы домой. Шофер все понимал, он видел безмолвные страдания серьезного, нелюбимого маленького мальчика. – Боже мой! Могу я поговорить с ним?
– Алло? – несколько мгновений спустя раздался нетерпеливый голос Чарлза. Голос Джейсона. Голос Эллиота.
– Их нет дома, Чарлз. Они отдыхают на островах. Я не медленно сажусь в машину и еду за тобой.
– О нет, спасибо. У меня много домашних заданий. – На глазах Чарлза блестели слезы. Знакомая боль пронзила его сердце.
– Да? Ну, хорошо. Когда начнутся рождественские каникулы? – уже спокойно спросил шофер, дав самому себе клятву, что возьмет всю ответственность на себя.
В последующие шесть лет, когда бы Чарлз ни возвращался домой, он чувствовал себя здесь гостем. У него было ощущение, что он друг Джейсона и проводит каникулы в семье Джейсона. Друг. Их отношения с трудом можно было назвать дружбой. Джейсон никогда не упоминал о письмах Чарлза, хотя всегда казалось, что он счастлив видеть брата.
Летом и во время каникул Чарлз и Джейсон безуспешно пытались восстановить родственную близость. Они оба так быстро менялись. Из маленьких мальчиков они превращались в юношей, делали для себя новые открытия, учились, размышляли. Короткое время общения казалось недостаточным. Слишком многое происходило в течение долгих разлук между встречами. Они росли вдали друг от друга, вели себя дружелюбно и вежливо, но держались порознь.
Большую часть времени Эллиот почти не обращал внимания на Чарлза. Но иногда – как ужасно чувствовал себя Чарлз в эти моменты! – он замечал, что отец пристально смотрит на него. И во взгляде темных глаз человека, чьей любви так отчаянно жаждал Чарлз, он видел только ненависть.
– Я хочу учиться в колледже, отец, – сказал Джейсон Эллиоту через неделю после отъезда Чарлза на последний год обучения в Морхеде.
– Где? – осторожно спросил Эллиот.
Чарлз выбрал Принстон, альма-матер Эллиота. А что, если…
Джейсон пожал плечами. Он плохо разбирался в колледжах. Было бы замечательно учиться в Принстоне вместе с Чарлзом. Но это нечестно по отношению к Чарлзу. Чарлз станет беспокоиться за брата, размышлять, сможет ли Джейсон выжить за пределами охраняемой, уединенной атмосферы Уиндермира, и взвалит на себя тяжкое бремя заботы о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54


А-П

П-Я