– Мелани, это Гейлен. Я помешала тебе?
– Нет. Они готовят студию для следующей фотосъемки.
– Большое спасибо.
– О, ты уже получила?
– Да. Оно очень красивое. Я никогда… – «Я никогда не видела такого красивого платья».
– Ты носишь сиреневый цвет? Он тебе идет? Я подумала, что этот оттенок и цвет твоих волос могут здорово сочетаться.
Гейлен не подумала о том, как это платье будет смотреться на ней. Она никогда раньше не носила такого красивого платья. Но теперь Гейлен встала перед потрескавшимся зеркалом и приложила к себе платье. Пряди ее золотисто-рыжих волос упали на ткань. Эффект оказался просто потрясающим.
– Оно превосходно, – честно прошептала Гейлен.
– И оно подходит тебе по размеру?
– О! – Надо было примерить его, прежде чем звонить Мелани, но это просто не пришло ей в голову. – Да.
– Хорошо. Я представляю тебя одетой в это платье, твои волосы спускаются локонами, и в них блестят маленькие искорки розовой и белой сирени. – Это было не просто воображение, именно таким Мелани сделала набросок, когда разрабатывала модель платья для Гейлен.
– Звучит замечательно.
– Во всяком случае, пока нет сирени, я положила эти две золотые заколки. Я подумала, если ты отбросишь волосы с лица и причешешь их таким же образом, как это делает Брук, тогда это должно выглядеть красиво.
– О да, вижу, – пробормотала Гейлен.
– С тобой все в порядке, Гейлен? У тебя такой голос…
– У меня все хорошо, Мелани. Просто я ошеломлена. Платье такое красивое.
– Я рада, что оно тебе понравилось. О-о! Меня зовут. Мне пора идти. Гейлен, давай встретимся в ближайшее время, хорошо?
– Да, конечно, с удовольствием.
Когда Мелани повесила трубку, Гейлен примерила наряд. Он подходил ей идеально. Цвета ткани, волос и глаз гармонично сочетались. Словно сиреневое платье с кружевами цвета слоновой кости было придумано специально для нее. Гейлен изумлялась, где Мелани удалось найти такое. На нем не было никакой торговой марки.
Настроение Гейлен улучшилось от чуткости Мелани, и она не долго думая, набрала телефонный номер личной линии Чарлза в его кабинете.
– Привет.
– Привет. – Чарлз почувствовал облегчение, услышав ее голос. Он знал, что Гейлен необходимо время и что она позвонит, когда будет к этому готова, и все-таки он за нее беспокоился. – Как дела?
– Не очень-то большие успехи.
– Я бы предпочел маленькие шажки. Ты пишешь?
– Не могу.
– Вообще-то я не очень верю в писательский кризис.
– Я не могу сосредоточиться.
– Может быть, если начнешь писать, это поможет тебе сосредоточиться.
– Может быть. Вообще-то ты не из тех, кто проявляет сочувствие, так? – В ее голосе чувствовался тонкий намек, легкая ирония. Она знала, что Чарлз – ее друг. Она также знала, что иногда он помогал ей еще больше, когда подталкивал ее.
– Не думаю, что тебе нужно сочувствие. Вероятно, тебе необходимо как следует пообедать. Насколько я знаю тебя, ты предпочитаешь вообще не есть. Как насчет завтрашнего вечера? В «Люмьере»?
«Люмьер». Они с Джейсоном… вернее, она влюбилась в ресторане «Люмьер». Она не могла вернуться туда, но должна была это сделать. Ей необходимо пойти именно в «Люмьер». У нее даже есть красивое платье, которое можно надеть.
– Это будет замечательно. – «Замечательно. Заниматься любовью было замечательно». Но она не смогла бы пойти на это снова, только не сейчас, пока еще нет, а может быть, вообще больше никогда. – Чарлз?
– Только ужин.
– Это подходит тебе?
– Конечно. Я же сказал тебе, что нам придется хорошенько все обдумать. И ты это уже сделала, – легко добавил он.
«А как же ты? – размышляла Гейлен. – Ты уже думал над этим? Чего хочется тебе?»
– Я заеду за тобой в восемь, – сказал Чарлз.
– Почему бы нам не встретиться прямо в ресторане? Я знаю, где он находится.
– Хорошо, – согласился Чарлз. «Если это поможет тебе почувствовать себя сильной и независимой».
– Гейлен!
– Привет, Чарлз. – Она покраснела. – Новое платье.
Прежде чем Чарлз успел ответить, Генри, метрдотель, предложил им сесть за столик. Генри никогда не заставлял Синклеров ждать. Он посмотрел на Гейлен и, как всегда, молча восхитился вкусом Чарлза. Все женщины Чарлза Синклера были великолепными, но эта так сильно отличалась от обычных его подружек. Она была тихой, скромной красавицей, а не самоуверенной, знаменитой красоткой. Генри оценил ее, так же как и Чарлз.
– Мне нравится твоя прическа, – сказал Чарлз, когда они с Гейлен сели и заказали коктейль с шампанским.
– Мелани посоветовала так причесать волосы и вставить в них сирень. Это компромиссное решение.
– Мелани? Это она помогла тебе подобрать платье?
– Она его прислала мне.
– Ни с того ни с сего?
– Да. Когда я позвонила поблагодарить ее, она говорила так, словно это для нее сущий пустяк.
«Это не пустяк. – Чарлз знал это. – Платье – ужасно дорогой оригинальный дизайн, – выглядит так, словно было сшито специально для Гейлен. Чтобы представить себе платье и то, как замечательно оно подойдет Гейлен, нужно иметь особенное чутье, не говоря уже о времени, усилиях и заботливости».
Мелани?
– А она сказала, где взяла это платье? – Чарлз не мог определить модельера. Он знал стили самых известных модельеров, но этот не был ему знаком. Должно быть, появился новый талант, чьи модели когда-нибудь станут знакомы Чарлзу и, возможно, в один прекрасный день окажутся на страницах «Моды».
– Нет, но у меня есть предположение. – Гейлен покачала головой. Это казалось невозможным. Но… не было никакой марки, очень много швов сделано вручную, кроме того, идеально подходящий размер. Одежда никогда не подходила ей точно по размеру, ей всегда приходилось заниматься некоторыми переделками.
– Какое?
– Я полагаю, Мелани сшила его сама.
– Нет, – решительно возразил Чарлз. – Нет.
Джейсон вошел в ресторан именно тогда, когда Чарлз и Гейлен уходили. Джейсон был один. Причина, почему Джейсон решил поужинать в «Люмьере», была точно такой же, как и у Гейлен, – это своего рода прощание с мечтой.
– Гейлен!
– Джейсон…
– Привет, Джейсон. – Чарлз улыбнулся своему близнецу. Улыбка не казалась ни натянутой, ни виноватой, ни злорадной.
Джейсон почти не видел Чарлза в последние две недели – он не хотел с ним встречаться. Теперь он понял: Чарлз не имел ни малейшего представления о том, что они с Гейлен когда-то были вместе.
«Гейлен ни слова не сказала Чарлзу о нас, – уныло подумал Джейсон. – То, что было между нами, не так важно для нее. Самое главное, имеющее для нее первостепенное значение, – это не причинить боли единственному мужчине, которого она любит по-настоящему, – Чарлзу».
Джейсону не хотелось смотреть на Гейлен, но он был не в силах сдержаться. Как она расцвела – стала гордой и еще более красивой, – взлелеянная любовью Чарлза!
Гейлен не хотелось смотреть на Джейсона, но она была не в силах сдержаться. Она заставила себя подумать о Фрэн, когда ее глаза встретились с его глазами.
«Я собираюсь пережить это, Джейсон».

ЧАСТЬ II
Глава 14
Нью-Йорк
Март 1986 года
Было темно. Он казался теплым и сильным, его губы были мягкими и нежными, и он хотел ее. Она испытывала те же ощущения. Внутри что-то требовало, чтобы она дала ему возможность заняться с ней любовью. Это было бы так приятно. Он так сильно хотел ее. Но ее сознание играло с ней удивительную шутку – она воображала, что это был Чарлз…
Брук отпрянула назад.
– Нет, Эндрю.
– Что с тобой, Брук?
У Эндрю были темные обольстительные глаза, такие же, как у Чарлза.
– Я не могу. Это неправильно. Твоя жена…
Эллисон Паркер находилась дома и с начала января не плохо себя чувствовала. Но вчера вечером за коктейлем в клубе «Хант» Эндрю рассказал Брук, что ему приходится принимать мучительное решение снова отправить Эллисон в санаторий. Эндрю говорил тихо, чувственно, и их доверительная беседа легко привела к поцелую…
– Это мне нужно беспокоиться об Эллисон.
«Но ты же любишь ее, Эндрю», – подумала Брук. В объятия друг к другу Брук и Эндрю кинулись совсем не по причине любви. Все было гораздо проще – нереализованное сексуальное желание и одиночество.
– Все равно я не могу, Эндрю. – «Даже если это так легко».
Эндрю нежно коснулся покрасневшей щеки Брук и улыбнулся.
– Друзья?
– Конечно.
Их руки дотронулись до книги практически в одно и то же мгновение.
– О! – воскликнула она и посмотрела ему в лицо. Это было сильное, красивое лицо, обрамленное черными кудрявыми волосами и с блеском – неуловимым, скрытым блеском – глаз стального цвета.
– Извините. – Он отдернул руку от книги. – Сначала женщины.
– А как насчет «Приз достается победителю»?
– Я думал, «Сначала женщины» имеет приоритетное значение во всех случаях.
– Ну ладно, – с надеждой в голосе, но неуверенно сказала она. – Наверное, есть еще экземпляр.
– Будет только в понедельник.
Сегодня суббота. Сборник коротких рассказов под названием «Размышления» был выпущен в четверг и мгновенно раскуплен. Еще один тираж, заказанный срочно, поступит в продажу в понедельник. И в это мгновение она держала в руках последний непроданный экземпляр во всем Манхэттене.
– Ваши планы на выходные связаны с этой книгой? – спросила она. Сама она так и планировала поступить. Она собиралась закрыться в своей квартире, спрятаться от неприятного мокрого снега и погрузиться в книгу, которую критики окрестили лучшим сборником коротких рассказов за последнюю декаду.
– Я думал, что почитаю ночью, – ответил он. – А вечером я должен работать.
– Ну… – у нее самой был целый портфель работы, – в таком случае я могу прочитать ее сегодня после обеда и отдать вам вечером.
– Правда?
– Конечно, – подтвердила она, когда они направились к кассе. Он стал вытаскивать деньги из своего кошелька, но она дотронулась до его руки. – Я заплачу за книгу. Сначала женщины.
Они вышли в холодное мартовское утро. Тихо падал снег. Под снежным покрывалом город выглядел чистым, белым, не много чужим.
– Мне нужно было написать вам свой адрес, пока мы находились в магазине. – Ее руки без перчаток стали искать в сумочке ручку и бумагу.
– Просто скажите мне его.
Он выслушал, слегка кивнув головой, когда она закончила.
– А как вас зовут?
– Брук.
Его губы растянулись в удивленной улыбке, а серые глаза блеснули.
– Что такое? А как вас зовут?
– Ник. – Он смотрел, как расширились ее темно-синие глаза.
– Лейтенант. – Она тихо рассмеялась, протянула ему руку и почувствовала теплоту и силу его рукопожатия.
– Советник. Наконец-то мы встретились.
– Да, – пробормотала она. «Спасибо», приводящее ее в ужас за последние семь месяцев, внезапно показалось легким делом. – То, что вы сделали в сентябре… – Это был вежливый способ преподать мне хороший урок. Спасибо.
Ник пожал плечами.
– Итак, когда я могу зайти за книжкой? Когда вы уходите вечером?
– Я никуда не ухожу. Приходите в любое время.
– У вас нет никаких планов?
– Нет.
– Тогда, может, в семь?
– Хорошо.
– Увидимся позже, Брук.
– Прости, – извинился Ник, как только Брук открыла дверь. Он опоздал на час. – Мы занимались с подозреваемым. Я не мог отлучиться даже для того, чтобы позвонить.
– Ничего страшного. Допрос?
– Расследование, – усмехнулся Ник.
– По делу кого-то, кто мне знаком?
– Кого-то, с кем ты, может быть, познакомишься. Нам необходимо собрать немного больше доказательств, прежде чем выдвинуть веское обвинение.
– А вы в курсе нашего отношения к доказательствам?
– Именно так.
– В любом случае ты не смог бы мне позвонить и предупредить, что опаздываешь. Моего номера нет в телефонном справочнике.
– Ты же на самом деле не думаешь, что для меня это помеха, так ведь? – пошутил Ник. Как полицейский он в считанные минуты мог узнать любой номер телефона или любой адрес. Но в данном случае телефон Брук был ему нужен для личных целей.
– О! – Ее щеки зарделись. Еще один урок для недавней выпускницы юридической школы. Брук работала в окружной прокуратуре уже девять месяцев. Она привыкла к работе и к людям и уже не испытывала чувства неловкости. Но вот самоуверенность Ника подавляла ее, приводила к тому, что она начинала чувствовать себя неуверенно.
– Как книга?
– Удивительная. Я еще не…
– Не дочитала ее? Это хорошо. По крайней мере, надеюсь, это значит, что каждый рассказ настолько хорош, что ты хочешь задержаться на нем – прожить его – еще немного, прежде чем перейти к следующей истории.
– Это именно так. – Брук протянула ему книгу.
– Ну ладно, не беспокойся. Я верну ее тебе в целости и сохранности завтра рано утром.
– Хорошо. Тогда до понедельника я смогу перечитать не которые рассказы.
– Настолько они хороши?
– Да.
Они стояли в коридоре ее маленькой квартиры. Рука Ника все еще держалась за дверную ручку, он собирался уйти, как только получит книгу. Теперь книга находилась у него, но он колебался. Брук сказала, что у нее нет планов на вечер. А если, черт побери…
– Ты ужинала?
– Нет. Я читала, не хотела отвлекаться.
– А я был на допросе с самого обеда. Не хочешь пойти куда-нибудь?
Наступила очередь Брук колебаться.
– Нет? – вежливо спросил он.
– Не знаю. – Весь вечер она читала «Размышления». Остаток вечера Брук планировала провести за работой, занявшись содержимым своего пухлого портфеля.
– А когда ты будешь знать? – легко спросил Ник. – Я умираю с голоду.
– Я уже знаю. – Брук импульсивно решилась. – Конечно, хочу куда-нибудь сходить.
Они дошли до итальянского ресторана по соседству и заказали пиццу.
– Ты итальянец?
– Никола Адриани – так, да? – засмеялся Ник.
– Грек.
– Сокращенное имя от греческого. Я родился в Бруклине. – «И рос среди уличных драк и нищеты, в смертельной тени преступного мира», – подумал Ник.
– Ты всегда хотел стать полицейским?
– Ты всегда хотела стать юристом?
– Как ты думаешь, у кого получается лучше допрашивать?
– Ты хочешь выяснить это?
– Нет! – воскликнула Брук. «Ты выиграешь», – говорили ее блестящие синие глаза его спокойным серым глазам. – Мне бы хотелось узнать, почему ты всегда хотел стать полицейским, если это так, – серьезно добавила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54