https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/stoleshnitsy/
Где Габалауи? Где все те великие, которых воспевают поэты? Как несправедлива судьба!
Арафа внимательно наблюдал за Кадри и видел, как побледнело его лицо, а в глазах отразился страх. В такую прекрасную ночь он чувствовал себя несчастным. Чтобы успокоить его, Арафа сказал:
– Важно прожить жизнь как следует! Кадри яростно замахал руками.
– Я живу как следует и даже лучше. У меня есть все. Даже молодость можно вернуть таблетками. Но каков смысл всего этого, если смерть следует за мной тенью? Как я могу забыть о ней, когда она напоминает о себе ежечасно?! Арафа втайне порадовался, глядя на муки управляющего, но тут же вспомнил о собственном положении и насмешливо спросил себя: «А ты, можешь ли ты быть уверен что завтра вновь увидишь луну?»
– А почему бы нам не выпить еще? – предложил он вслух.
– Правильно! А к утру мы протрезвеем! Арафа подумал, что сейчас самый удобный момент и его нельзя упустить.
– Если бы не зависть тех несчастных, которые нас окружают, вкус жизни показался бы нам совсем другим, – сказал он. Но управляющему эта тема не понравилась.
– Лучше поговорим о чудесах. Если обеспечить всем жителям улицы такую жизнь, как наша, разве смерть перестала бы подстерегать нас?
Арафа кивнул в знак согласия головой, но продолжал развивать свою мысль:
– Смерть чаще посещает бедных и несчастных.
– Она не минует и богатых.
– Да, потому что старость подобна болезни.
– Этим странным мнением ты прикрываешь свою беспомощность, – рассмеялся Кадри.
Арафа, поощренный его смехом, продолжал:
– Мы об этом ничего не знаем, но, вероятно, это так и есть. И если люди станут жить лучше, зла станет меньше. Жизнь будет цениться дороже, каждый, кто будет счастлив, захочет подольше сохранить свою счастливую жизнь.
– Все равно людей будут убивать.
– Но ученые люди объединятся для совместной борьбы со смертью. Любой, имеющий способности, сможет участвовать в этой борьбе. И тогда окажется возможным победить смерть.
При этих словах Кадри громко рассмеялся и мечтательно прикрыл глаза, а Арафа так глубоко затянулся, что угли в жаровне вспыхнули. Вновь послышался звук лютни, и голос запел «О ночь, продлись!»
– Ты просто гашишник, Арафа, – сказал Кадри, – а никакой не волшебник!
– Мы просто убиваем смерть, – отозвался Арафа.
– А почему ты не пытаешься в одиночку справиться с ней?
– Я работаю не покладая рук, но один я могу так мало! Управляющий прислушался к пению, но оно, видимо, не доставило ему удовольствия, и он вернулся к разговору.
– А если бы ты добился успеха? Что бы ты тогда сделал? С губ Арафы как– то само собой сорвалось:
– Я бы вернул к жизни Габалауи! Кадри презрительно скривил губы.
– Это волнует тебя потому, что ты его убийца. Сжавшись, как от удара, Арафа беззвучно прошептал:
– Эх, если б добиться успеха!
110.
Лишь на заре Арафа покинул дом управляющего. От всего выпилтого он был как и дурмане, и ноги едва несли его. Он шел но пустынной, еще погруженной в сон улице. Где-то на полпути между домом управляющего и его жилищем, напротив входа в Большой дом, дорогу ему преградила неизвестно откуда возникшая тень, прошептавшая:
– Доброе утро, муаллим Арафа! От неожиданности Арафа испугался. Однако сопровождавшие его слуги тут же схватили то, что казалось тенью, и, несмотря на опьянение, Арафа увидел, что это была чернокожая женщина, одетая в черную галабею, ниспадавшую до земли. Арафа приказал слугам отпустить ее и спросил:
– Чего тебе надо, женщина?
– Я хочу поговорить с тобой наедине.
– О чем?
– Хочу пожаловаться тебе на свои огорчения.
Собираясь пройти мимо, Арафа досадливо бросил:
– Да поможет тебе Аллах!
– Ради твоего деда! – настаивала старуха. – Выслушай меня!
Арафа сердито посмотрел па нее, но вдруг ему показалось, что он где-то видел это ли по. Сердце его учащенно забилось, он вмиг протрезвел. Он вспомнил, что видел его в комнате Габалауи, когда прятался за креслом в ту злополучную ночь. Это же служанка Габалауи, которая спала в его комнате. Арафу охватил страх. Он не отводил глаз от лица старухи. Заметив это, один из слуг спросил:
– Прогнать ее?
– Идите к дому, – приказал Арафа, – и ждите меня у двери!
Слуги ушли, оставив их вдвоем перед Большим домом. Арафа по-прежнему разглядывал лицо женщины, узкий лоб, тощую шею и морщины на лбу и вокруг рта. Да, это, несомненно, она. Он успокаивал себя тем, что в ту ночь она не могла его видеть. Но где она была после смерти Габалауи? И что привело ее сейчас?
– Я слушаю тебя, госпожа.
– У меня нет жалоб, – спокойно проговорила женщина.
– Я хотела остаться наедине с тобой, чтобы выполнить завет.
– Какой завет?
– Я была служанкой Габалауи, и он умер у меня на руках.
– Ты?!
– Да, я! Ты можешь мне верить. Но Арафе и не нужны были доказательства. Прерывающимся голосом он спросил:
– Как он умер? Женщина печально сказала:
– Когда он нашел тело своего слуги, он был так потрясен, что ноги ему отказали. Я поспешила поддержать его, иначе он упал бы. А ведь когда-то это был могучий силач, перед которым склонялась вся округа.
Арафа громко зарыдал и опустил голову, словно скрывая лицо от лунного света.
– Я пришла к тебе, выполняя его завет, – повторила женщина.
Арафа поднял голову. Он весь дрожал.
– Говори! Ровным, как свет лупы, голосом она произнесла:
– Прежде чем отойти, он сказал мне: «Иди к волшебнику Арафе и передай ему, что дед его умер довольный им!» Арафа отпрянул как ужаленный.
– Обманщица! – крикнул он. – Что ты выдумываешь?
– Успокойся, господин мой.
– Говори, какую игру ты затеяла?
– Я только передала его слова, Аллах свидетель!
– А что ты знаешь об убийце?
– Ничего, господин! Со дня смерти Габалауи я была прикована к попели. И первое, что я сделала после выздоровления, нашла тебя.
– Что он тебе сказал?
– Иди к волшебнику Арафе и передай от меня, что дед его умер довольный им.
– Лгунья! Ты ведь знаешь, что я… – начал было Арафа, но, спохватившись, уже другим тоном продолжал:
– Как ты узнала, где найти меня?
– Я спросила о тебе, и мне сказали, что ты в доме управляющего. Я ждала тебя.
– А тебе не говорили, что я убийца Габалауи?
– Никто не убивал Габалауи! И никто не мог его убить!
– Но его убил тот, кто убил его слугу!
– Ложь! Вымысел! – гневно возразила старуха. Он умер у меня на руках!
Арафе хотелось плакать, он он сдержал слезы и только пристально смотрел на женщину, а та просто сказала:
– Ну я пойду.
Тогда Арафа хриплым, срывающимся голосом, голосом его больной совести, спросил:
– Ты можешь поклясться, что сказала мне правду?
– Клянусь Господом! Он свидетель! – произнесла она четко. И ушла.
Край неба уже расцветила алой краской заря. Арафа провожал старуху взглядом, пока она не скрылась, потом пошел домой. Едва он оказался в спальне, как потерял сознание. А очнувшись через несколько минут, почувствовал смертельную усталость. Он лег спать, но проспал не более двух часов, душевное волнение разбудило его. Арафа позвал Ханаша и рассказал ему о встрече с женщиной. Ханаш слушал и глядел на друга со всевозрастающим беспокойством. Когда тот закончил свой рассказ, Ханаш усмехнулся и сказал:
– Все это следствие вчерашней попойки! Арафа обиделся:
– Я не был пьян! Все это чистая правда!
– Лучше ляг, поспи. Тебе надо хорошенько выспаться.
– Ты не веришь мне?
– Конечно, нет! И ты, когда проспишься, не вспомнишь об этой истории.
– Но почему ты не веришь мне?
– Я видел из окна, как ты вышел из дома управляющего. Переходя улицу, ты постоял немного возле Большого дома и пошел дальше в сопровождении своих слуг.
Арафа вскочил на ноги.
– Слуг ко мне! – крикнул он.
– Не делай этого, – предостерег его Ханаш, а то они усомнятся в твоем рассудке.
Но Арафа настаивал на своем.
– Я расспрошу их при тебе.
– Ты добьешься лишь того, что они перестанут нас уважать.
В глазах Арафы появился безумный блеск, он надменно сказал:
– Я не сумасшедший! И не вино всему причиной! Габа-лауи умер довольный мной!
– Пусть будет так,– согласился Ханаш,– только не зови слуг.
Некоторое время он размышлял, потом вдруг предложил:
– Давай позовем старуху, пусть она сама расскажет обо всем. Куда она пошла?
Арафа напрягся, пытаясь вспомнить, и растерянно сказал:
– Я забыл спросить, где она живет.
– Если в действительности все произошло, как ты говоришь, ты бы не отпустил ее так просто.
– Я говорю правду! – упрямо воскликнул Арафа.– Я не сумасшедший, и Габалауи умер, будучи доволен мною!
– Не утруждай себя! Тебе надо отдохнуть.
Ханаш подошел к Арафе, погладил его по голове и ласково подтолкнул к кровати. Тот упал на нее и мгновенно уснул глубоким сном.
111.
– Я решил бежать! – спокойно, но решительно заявил Арафа.
Ханаш так удивился, что невольно оторвался от работы и с опаской обвел взглядом комнату. Несмотря на то что дверь была плотно закрыта, он боялся, что их могут подслушать. Но Арафа не обратил внимания ни на удивление Ханаша, ни на его опасения. Руки его по-прежнему были заняты работой.
– Это тюрьма, продолжал он,– навевает мне постоянно мысли о смерти, и вино, и пение, и танцы все, кажется мне, пророчит смерть. Иногда чудится, что даже цветы пахнут могилой.
– Но на улице нас ожидает настоящая смерть,– напомнил брату Ханаш.
– Мы убежим подальше от нашей улицы. Арафа глядел прямо в глаза Ханашу.
– А однажды мы вернемся, чтобы победить!
Если нам удастся убежать.
– Эти негодяи уже успокоились и не так строго караулят нас, как прежде.
Некоторое время они молча продолжали работу, потом Арафа спросил:
– Разве ты не хотел этого?
– Я уже почти забыл об этом, – пробормотал растерявшийся Ханаш.– Но скажи, что вдруг толкнуло тебя принять это решение?
Арафа улыбнулся.
– Мой дед сказал, что доволен мной, несмотря на то что я проник в его дом и убил его слугу.
Лицо Ханаша вытянулось от удивления:
– И ты собираешься рисковать жизнью из-за того, что тебе привиделось с похмелья?!
– Думай что хочешь, но я уверен, что он, умирая, был действительно доволен мной. Его не разгневало мое вторжение в его дом и даже убийство слуги. Но если бы он увидел нынешнюю мою жизнь, то был бы страшно разгневан. Поэтому он и напомнил мне, что был мною доволен!
– Раньше ты не говорил о нашем деде с таким уважением! – удивленно покачал головой Ханаш.
– Это было давно, и тогда я испытывал большие сомнения. Теперь же он умер, а об умерших плохо не говорят.
– Да упокоит Аллах его душу!
– И вряд ли я когда-нибудь забуду, что стал невольной причиной смерти деда. Поэтому мой долг вернуть его к жизни, если сумею. В случае удачи нам откроется дорога к бессмертию.
Ханаш с горечью посмотрел на друга.
– Пока что, – заметил он, – твое волшебство помогло тебе изобрести лишь возбуждающие таблетки и разрушающие бутылки.
– Мы знакомы лишь с самыми начатками волшебства, но и представить себе не можем пределов его возможностей.
Арафа обвел взглядом комнату и продолжал:
– Мы уничтожим все, кроме тетради, Ханаш! Она хранительница всех тайн. Я спрячу ее на груди, а убежать нам будет не так трудно, как ты думаешь.
Вечер Арафа провел, как обычно, в доме управляющего. Незадолго до рассвета он вернулся домой. Ханаш не спал, ожидая брата. Они выждали еще около часу, пока не убедились, что все слуги спят. Тогда они осторожно пробрались в саламлик. С балкона доносился мерный храп слуги. Друзья тихо спустились по лестнице и подошли к входной двери, рядом с которой обычно спал бавваб. В темноте Ханаш склонился над его постелью и ударил по ней дубинкой. Раздался глухой звук удара по матрацу. Значит, бавваб еще не ложился. Они испугались, что шум разбудит кого-нибудь из слуг, и с бьющимися сердцами поспешили к двери. Арафа отодвинул засов, осторожно открыл дверь и вышел, Ханаш последовал за ним. Притворив за собой дверь, они, прижимаясь к стенам домов, направились в сторону дома Умм Занфаль. На середине улицы им встретилась бродячая собака. Она подбежала к ним, обнюхала и пробежала несколько шагов следом за ними, но потом отстала. Когда они дошли до нужного дома, Арафа шепнул:
– Жди меня здесь! А если почувствуешь опасность, свистни мне, а сам беги к рынку Мукаттам.
Арафа вошел в дом и поднялся по лестнице к комнате Умм Занфаль. Он постучал в дверь концами пальцев и услышал голос жены, спросивший: «Кто там?»
– Это Арафа! Открой мне, Аватыф! – сказал он громким шепотом.
Женщина открыла дверь Лицо ее было бледным ото сна в свете маленького фонаря, который она держала в руке. Не теряя времени, Арафа приказал:
– Следуй за мной! Мы убежим вместе! Аватыф растерянно глядела на мужа. За ее плечом появилось лицо Умм Занфаль.
– Мы убежим с улицы, – продолжал Арафа. – Все будет по-старому! Поспеши!
Аватыф все еще колебалась, потом сердито спросила:
Почему ты вдруг вспомнил обо мне? Арафа торопливо и с мольбой в голосе проговорил:
– Сейчас не время для упреков! Дорога каждая минута. Вдруг послышался свист Ханаша, а вслед за ним какой-то шум.
– Собаки! – воскликнул Арафа. – Возможность упущена!
Он выглянул на лестницу и увидел во дворе дома многочисленные огни и тени людей. Быстро оглядевшись, Арафа заметил в коридоре маленькое оконце.
– Куда оно выходит? – спросил он жену.
– Это просто отдушина! Арафа вынул из-за пазухи тетрадь и, подбежав к оконцу, швырнул ее вниз. Потом одним прыжком поднялся по лестнице, ведущей на крышу. Взглянув с высоты дома на улицу, он увидел, что она полна факелов и теней. На лестнице уже стучали шаги преследователей. Арафа побежал к крыше соседнего дома, но и там увидел силуэты людей с факелами. Тогда он повернул в обратную сторону, но и оттуда надвигались тени и факелы. Арафу охватило отчаяние. Ему показалось, что он слышит крик Умм Занфаль. Неужели они ворвались в ее дом? Схватили Аватыф? Вдруг из двери, выходящей на крышу, раздался голос:
– Сдавайся, Арафа!
Арафа покорно остановился и молча ждал, но к нему никто не подходил. Тот же голос сказал:
– Если ты вздумаешь бросить бутылку, мы закидаем тебя бутылками!
– У меня ничего нет! – ответил Арафа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Арафа внимательно наблюдал за Кадри и видел, как побледнело его лицо, а в глазах отразился страх. В такую прекрасную ночь он чувствовал себя несчастным. Чтобы успокоить его, Арафа сказал:
– Важно прожить жизнь как следует! Кадри яростно замахал руками.
– Я живу как следует и даже лучше. У меня есть все. Даже молодость можно вернуть таблетками. Но каков смысл всего этого, если смерть следует за мной тенью? Как я могу забыть о ней, когда она напоминает о себе ежечасно?! Арафа втайне порадовался, глядя на муки управляющего, но тут же вспомнил о собственном положении и насмешливо спросил себя: «А ты, можешь ли ты быть уверен что завтра вновь увидишь луну?»
– А почему бы нам не выпить еще? – предложил он вслух.
– Правильно! А к утру мы протрезвеем! Арафа подумал, что сейчас самый удобный момент и его нельзя упустить.
– Если бы не зависть тех несчастных, которые нас окружают, вкус жизни показался бы нам совсем другим, – сказал он. Но управляющему эта тема не понравилась.
– Лучше поговорим о чудесах. Если обеспечить всем жителям улицы такую жизнь, как наша, разве смерть перестала бы подстерегать нас?
Арафа кивнул в знак согласия головой, но продолжал развивать свою мысль:
– Смерть чаще посещает бедных и несчастных.
– Она не минует и богатых.
– Да, потому что старость подобна болезни.
– Этим странным мнением ты прикрываешь свою беспомощность, – рассмеялся Кадри.
Арафа, поощренный его смехом, продолжал:
– Мы об этом ничего не знаем, но, вероятно, это так и есть. И если люди станут жить лучше, зла станет меньше. Жизнь будет цениться дороже, каждый, кто будет счастлив, захочет подольше сохранить свою счастливую жизнь.
– Все равно людей будут убивать.
– Но ученые люди объединятся для совместной борьбы со смертью. Любой, имеющий способности, сможет участвовать в этой борьбе. И тогда окажется возможным победить смерть.
При этих словах Кадри громко рассмеялся и мечтательно прикрыл глаза, а Арафа так глубоко затянулся, что угли в жаровне вспыхнули. Вновь послышался звук лютни, и голос запел «О ночь, продлись!»
– Ты просто гашишник, Арафа, – сказал Кадри, – а никакой не волшебник!
– Мы просто убиваем смерть, – отозвался Арафа.
– А почему ты не пытаешься в одиночку справиться с ней?
– Я работаю не покладая рук, но один я могу так мало! Управляющий прислушался к пению, но оно, видимо, не доставило ему удовольствия, и он вернулся к разговору.
– А если бы ты добился успеха? Что бы ты тогда сделал? С губ Арафы как– то само собой сорвалось:
– Я бы вернул к жизни Габалауи! Кадри презрительно скривил губы.
– Это волнует тебя потому, что ты его убийца. Сжавшись, как от удара, Арафа беззвучно прошептал:
– Эх, если б добиться успеха!
110.
Лишь на заре Арафа покинул дом управляющего. От всего выпилтого он был как и дурмане, и ноги едва несли его. Он шел но пустынной, еще погруженной в сон улице. Где-то на полпути между домом управляющего и его жилищем, напротив входа в Большой дом, дорогу ему преградила неизвестно откуда возникшая тень, прошептавшая:
– Доброе утро, муаллим Арафа! От неожиданности Арафа испугался. Однако сопровождавшие его слуги тут же схватили то, что казалось тенью, и, несмотря на опьянение, Арафа увидел, что это была чернокожая женщина, одетая в черную галабею, ниспадавшую до земли. Арафа приказал слугам отпустить ее и спросил:
– Чего тебе надо, женщина?
– Я хочу поговорить с тобой наедине.
– О чем?
– Хочу пожаловаться тебе на свои огорчения.
Собираясь пройти мимо, Арафа досадливо бросил:
– Да поможет тебе Аллах!
– Ради твоего деда! – настаивала старуха. – Выслушай меня!
Арафа сердито посмотрел па нее, но вдруг ему показалось, что он где-то видел это ли по. Сердце его учащенно забилось, он вмиг протрезвел. Он вспомнил, что видел его в комнате Габалауи, когда прятался за креслом в ту злополучную ночь. Это же служанка Габалауи, которая спала в его комнате. Арафу охватил страх. Он не отводил глаз от лица старухи. Заметив это, один из слуг спросил:
– Прогнать ее?
– Идите к дому, – приказал Арафа, – и ждите меня у двери!
Слуги ушли, оставив их вдвоем перед Большим домом. Арафа по-прежнему разглядывал лицо женщины, узкий лоб, тощую шею и морщины на лбу и вокруг рта. Да, это, несомненно, она. Он успокаивал себя тем, что в ту ночь она не могла его видеть. Но где она была после смерти Габалауи? И что привело ее сейчас?
– Я слушаю тебя, госпожа.
– У меня нет жалоб, – спокойно проговорила женщина.
– Я хотела остаться наедине с тобой, чтобы выполнить завет.
– Какой завет?
– Я была служанкой Габалауи, и он умер у меня на руках.
– Ты?!
– Да, я! Ты можешь мне верить. Но Арафе и не нужны были доказательства. Прерывающимся голосом он спросил:
– Как он умер? Женщина печально сказала:
– Когда он нашел тело своего слуги, он был так потрясен, что ноги ему отказали. Я поспешила поддержать его, иначе он упал бы. А ведь когда-то это был могучий силач, перед которым склонялась вся округа.
Арафа громко зарыдал и опустил голову, словно скрывая лицо от лунного света.
– Я пришла к тебе, выполняя его завет, – повторила женщина.
Арафа поднял голову. Он весь дрожал.
– Говори! Ровным, как свет лупы, голосом она произнесла:
– Прежде чем отойти, он сказал мне: «Иди к волшебнику Арафе и передай ему, что дед его умер довольный им!» Арафа отпрянул как ужаленный.
– Обманщица! – крикнул он. – Что ты выдумываешь?
– Успокойся, господин мой.
– Говори, какую игру ты затеяла?
– Я только передала его слова, Аллах свидетель!
– А что ты знаешь об убийце?
– Ничего, господин! Со дня смерти Габалауи я была прикована к попели. И первое, что я сделала после выздоровления, нашла тебя.
– Что он тебе сказал?
– Иди к волшебнику Арафе и передай от меня, что дед его умер довольный им.
– Лгунья! Ты ведь знаешь, что я… – начал было Арафа, но, спохватившись, уже другим тоном продолжал:
– Как ты узнала, где найти меня?
– Я спросила о тебе, и мне сказали, что ты в доме управляющего. Я ждала тебя.
– А тебе не говорили, что я убийца Габалауи?
– Никто не убивал Габалауи! И никто не мог его убить!
– Но его убил тот, кто убил его слугу!
– Ложь! Вымысел! – гневно возразила старуха. Он умер у меня на руках!
Арафе хотелось плакать, он он сдержал слезы и только пристально смотрел на женщину, а та просто сказала:
– Ну я пойду.
Тогда Арафа хриплым, срывающимся голосом, голосом его больной совести, спросил:
– Ты можешь поклясться, что сказала мне правду?
– Клянусь Господом! Он свидетель! – произнесла она четко. И ушла.
Край неба уже расцветила алой краской заря. Арафа провожал старуху взглядом, пока она не скрылась, потом пошел домой. Едва он оказался в спальне, как потерял сознание. А очнувшись через несколько минут, почувствовал смертельную усталость. Он лег спать, но проспал не более двух часов, душевное волнение разбудило его. Арафа позвал Ханаша и рассказал ему о встрече с женщиной. Ханаш слушал и глядел на друга со всевозрастающим беспокойством. Когда тот закончил свой рассказ, Ханаш усмехнулся и сказал:
– Все это следствие вчерашней попойки! Арафа обиделся:
– Я не был пьян! Все это чистая правда!
– Лучше ляг, поспи. Тебе надо хорошенько выспаться.
– Ты не веришь мне?
– Конечно, нет! И ты, когда проспишься, не вспомнишь об этой истории.
– Но почему ты не веришь мне?
– Я видел из окна, как ты вышел из дома управляющего. Переходя улицу, ты постоял немного возле Большого дома и пошел дальше в сопровождении своих слуг.
Арафа вскочил на ноги.
– Слуг ко мне! – крикнул он.
– Не делай этого, – предостерег его Ханаш, а то они усомнятся в твоем рассудке.
Но Арафа настаивал на своем.
– Я расспрошу их при тебе.
– Ты добьешься лишь того, что они перестанут нас уважать.
В глазах Арафы появился безумный блеск, он надменно сказал:
– Я не сумасшедший! И не вино всему причиной! Габа-лауи умер довольный мной!
– Пусть будет так,– согласился Ханаш,– только не зови слуг.
Некоторое время он размышлял, потом вдруг предложил:
– Давай позовем старуху, пусть она сама расскажет обо всем. Куда она пошла?
Арафа напрягся, пытаясь вспомнить, и растерянно сказал:
– Я забыл спросить, где она живет.
– Если в действительности все произошло, как ты говоришь, ты бы не отпустил ее так просто.
– Я говорю правду! – упрямо воскликнул Арафа.– Я не сумасшедший, и Габалауи умер, будучи доволен мною!
– Не утруждай себя! Тебе надо отдохнуть.
Ханаш подошел к Арафе, погладил его по голове и ласково подтолкнул к кровати. Тот упал на нее и мгновенно уснул глубоким сном.
111.
– Я решил бежать! – спокойно, но решительно заявил Арафа.
Ханаш так удивился, что невольно оторвался от работы и с опаской обвел взглядом комнату. Несмотря на то что дверь была плотно закрыта, он боялся, что их могут подслушать. Но Арафа не обратил внимания ни на удивление Ханаша, ни на его опасения. Руки его по-прежнему были заняты работой.
– Это тюрьма, продолжал он,– навевает мне постоянно мысли о смерти, и вино, и пение, и танцы все, кажется мне, пророчит смерть. Иногда чудится, что даже цветы пахнут могилой.
– Но на улице нас ожидает настоящая смерть,– напомнил брату Ханаш.
– Мы убежим подальше от нашей улицы. Арафа глядел прямо в глаза Ханашу.
– А однажды мы вернемся, чтобы победить!
Если нам удастся убежать.
– Эти негодяи уже успокоились и не так строго караулят нас, как прежде.
Некоторое время они молча продолжали работу, потом Арафа спросил:
– Разве ты не хотел этого?
– Я уже почти забыл об этом, – пробормотал растерявшийся Ханаш.– Но скажи, что вдруг толкнуло тебя принять это решение?
Арафа улыбнулся.
– Мой дед сказал, что доволен мной, несмотря на то что я проник в его дом и убил его слугу.
Лицо Ханаша вытянулось от удивления:
– И ты собираешься рисковать жизнью из-за того, что тебе привиделось с похмелья?!
– Думай что хочешь, но я уверен, что он, умирая, был действительно доволен мной. Его не разгневало мое вторжение в его дом и даже убийство слуги. Но если бы он увидел нынешнюю мою жизнь, то был бы страшно разгневан. Поэтому он и напомнил мне, что был мною доволен!
– Раньше ты не говорил о нашем деде с таким уважением! – удивленно покачал головой Ханаш.
– Это было давно, и тогда я испытывал большие сомнения. Теперь же он умер, а об умерших плохо не говорят.
– Да упокоит Аллах его душу!
– И вряд ли я когда-нибудь забуду, что стал невольной причиной смерти деда. Поэтому мой долг вернуть его к жизни, если сумею. В случае удачи нам откроется дорога к бессмертию.
Ханаш с горечью посмотрел на друга.
– Пока что, – заметил он, – твое волшебство помогло тебе изобрести лишь возбуждающие таблетки и разрушающие бутылки.
– Мы знакомы лишь с самыми начатками волшебства, но и представить себе не можем пределов его возможностей.
Арафа обвел взглядом комнату и продолжал:
– Мы уничтожим все, кроме тетради, Ханаш! Она хранительница всех тайн. Я спрячу ее на груди, а убежать нам будет не так трудно, как ты думаешь.
Вечер Арафа провел, как обычно, в доме управляющего. Незадолго до рассвета он вернулся домой. Ханаш не спал, ожидая брата. Они выждали еще около часу, пока не убедились, что все слуги спят. Тогда они осторожно пробрались в саламлик. С балкона доносился мерный храп слуги. Друзья тихо спустились по лестнице и подошли к входной двери, рядом с которой обычно спал бавваб. В темноте Ханаш склонился над его постелью и ударил по ней дубинкой. Раздался глухой звук удара по матрацу. Значит, бавваб еще не ложился. Они испугались, что шум разбудит кого-нибудь из слуг, и с бьющимися сердцами поспешили к двери. Арафа отодвинул засов, осторожно открыл дверь и вышел, Ханаш последовал за ним. Притворив за собой дверь, они, прижимаясь к стенам домов, направились в сторону дома Умм Занфаль. На середине улицы им встретилась бродячая собака. Она подбежала к ним, обнюхала и пробежала несколько шагов следом за ними, но потом отстала. Когда они дошли до нужного дома, Арафа шепнул:
– Жди меня здесь! А если почувствуешь опасность, свистни мне, а сам беги к рынку Мукаттам.
Арафа вошел в дом и поднялся по лестнице к комнате Умм Занфаль. Он постучал в дверь концами пальцев и услышал голос жены, спросивший: «Кто там?»
– Это Арафа! Открой мне, Аватыф! – сказал он громким шепотом.
Женщина открыла дверь Лицо ее было бледным ото сна в свете маленького фонаря, который она держала в руке. Не теряя времени, Арафа приказал:
– Следуй за мной! Мы убежим вместе! Аватыф растерянно глядела на мужа. За ее плечом появилось лицо Умм Занфаль.
– Мы убежим с улицы, – продолжал Арафа. – Все будет по-старому! Поспеши!
Аватыф все еще колебалась, потом сердито спросила:
Почему ты вдруг вспомнил обо мне? Арафа торопливо и с мольбой в голосе проговорил:
– Сейчас не время для упреков! Дорога каждая минута. Вдруг послышался свист Ханаша, а вслед за ним какой-то шум.
– Собаки! – воскликнул Арафа. – Возможность упущена!
Он выглянул на лестницу и увидел во дворе дома многочисленные огни и тени людей. Быстро оглядевшись, Арафа заметил в коридоре маленькое оконце.
– Куда оно выходит? – спросил он жену.
– Это просто отдушина! Арафа вынул из-за пазухи тетрадь и, подбежав к оконцу, швырнул ее вниз. Потом одним прыжком поднялся по лестнице, ведущей на крышу. Взглянув с высоты дома на улицу, он увидел, что она полна факелов и теней. На лестнице уже стучали шаги преследователей. Арафа побежал к крыше соседнего дома, но и там увидел силуэты людей с факелами. Тогда он повернул в обратную сторону, но и оттуда надвигались тени и факелы. Арафу охватило отчаяние. Ему показалось, что он слышит крик Умм Занфаль. Неужели они ворвались в ее дом? Схватили Аватыф? Вдруг из двери, выходящей на крышу, раздался голос:
– Сдавайся, Арафа!
Арафа покорно остановился и молча ждал, но к нему никто не подходил. Тот же голос сказал:
– Если ты вздумаешь бросить бутылку, мы закидаем тебя бутылками!
– У меня ничего нет! – ответил Арафа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57