Время его звонка в Бромптон-Холл совпадает с тем временем, когда он мог впервые получить информацию о существовании дневника и письме Элинор Уингэйт от Торпа, который, в свою очередь, узнал об этом от Кэтрин. — Тони не отрывал взгляда от ван Дорна.
— Мы не уверены, что Торп и Аллертон знали о такой специфической стороне жизни друг друга, но факт остается фактом: данная информация каким-то образом попала к Аллертону после разговора Торпа с Кэтрин. Продолжайте.
— Аллертон разговаривал с леди Уингэйт или ее племянником шесть минут. Не исключено, что он пытался как-то определить, упоминалось ли его имя в дневнике в негативном контексте. — Тони сделал паузу. — Это позволяет предположить: Аллертон верил, что дневник реально существует. — Абрамс взглянул на Кэтрин. — Аллертон не знал, что он и Кимберли по одну сторону баррикад. Видимо, таковы правила той системы.
— Аллертон был очень напуган, — подтвердил ван Дорн. — Идея подделать дневник в том и заключалась. Можно выразиться иначе: оборотень почуял опасность, но, в отличие от нормальных животных, не побежал от нее, а наоборот, устремился ей навстречу.
Абрамс достал сигарету, закурил и продолжил:
— Судя по всему, Аллертону удалось убедить Элинор Уингэйт в том, что он работает с Карбури, О'Брайеном и Кэтрин и что они серьезно беспокоятся о ее безопасности. Аллертону, разумеется, нужна была копия дневника. — Тони проследил, как дым от его сигареты поднимается вверх. В комнате повисла тишина. Он понимал, что между тем, что он говорит, и образом человека, которого он видел на ужине в честь ветеранов УСС и на экране телевизора, колоссальная разница. — Аллертон послал своего человека в Бромптон-Холл, — развивал свою мысль Абрамс, — это же сделал и О'Брайен. Сейчас трудно сказать, кто попал в дом леди Уингэйт первым, но она приняла обоих. В этой связи стоит вспомнить строчки из ее письма. Ведь в наши дни она точно так же не понимала происходящего, как и в далеком сорок пятом, когда в Бромптон-Холл явились два человека с одинаковым заданием — забрать бумаги Генри Кимберли.
— Как бы там ни было, человек Аллертона убил Элинор Уингэйт, ее племянника и посланца О'Брайена, — сказал ван Дорн. — Думаю, он предварительно допросил их и нашел копию дневника. Он позвонил Аллертону и доложил о результатах. Через пятнадцать минут после этого звонка Бромптон-Холл заполыхал. — Ван Дорн посмотрел на Абрамса. — Это хорошо, что вы пришли к таким же выводам. Не думаю, что нам удалось бы добиться суда над Аллертоном лишь на том основании, что существовали такие телефонные звонки. Его просто следует уничтожить.
Абрамс ушел от прямого ответа на прозвучавшее предложение. Он спросил:
— Аллертон в настоящее время находится в Кемп-Дэвиде вместе с президентом?
Ван Дорн нервно хохотнул:
— Я думаю, да. Но у нас много других забот.
— Какие это заботы, Джордж? — спросила Энн.
— Ну, например, третий «Талбот». Где он? Кто он? У нас на него ничего нет. — Ван Дорн посмотрел на Энн.
— Я полагаю, что он жив, — ответила она. — Но в данный момент я воздержалась бы от каких-либо пояснений. Хотя могу сообщить вам несколько других интересных деталей. Прежде всего, в последнее время не зафиксировано фактов радиообмена между Москвой, Вашингтоном, Манхэттеном и Глен-Коувом с применением сложных кодов. Обычная бодяга, относительно легкий шифр. И содержание тоже дурацкое. Например, Москва разрешила Андрову выехать в отпуск. Я проанализировала эту ситуацию на компьютере, и вот что получается: с сорок восьмого года такая картина возникала всякий раз, когда русские готовились к каким-то серьезным событиям. Кроме того, сегодня я ехала в такси с одним весьма необычным русским… — Энн коротко рассказала о своем приключении. — И в этой связи мне в голову пришла одна мысль. С какой это стати, позвольте спросить, русский дипломат, и явно не мальчик, разъезжает на такси, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания? А на коленях у него лежит весьма серьезного вида портфель. После всего, что я здесь услышала, я прихожу к выводу, что парень этот вез с собой какие-то очень важные инструкции из Москвы. Вот вам и объяснение того, почему радиообмен между Москвой и Штатами сейчас на нуле.
— Любопытно, — заметил ван Дорн.
И тут резко зазвонил телефон. Ван Дорн снял трубку, послушал, назвал пароль и задал несколько вопросов, затем быстро опустил трубку на рычаг.
— К сожалению, они не смогли многого сказать мне по незащищенной линии, — пояснил он, — но сообщили, что в стране введена повышенная мобилизационная готовность и президенту о ситуации доложено. Детали мне сообщат позднее шифрованным телексом. — Ван Дорн посмотрел на Энн. — Ну что, ты готова к плохим новостям?
— Я вся в нетерпении, Джордж.
В то время, когда ван Дорн кратко пояснял Энн ситуацию, Абрамс разглядывал молодую женщину. Тони понял, что она обладает быстрым и гибким умом, образованна и хорошо информирована. У Энн была очень приятная внешность, волосы того же цвета, что и у сестры, но короче; правда, она казалась чуть полнее Кэтрин. Но если Кэтрин буквально излучала свежесть, то при взгляде на Энн создавалось впечатление, что она слишком много времени проводит в кабинете. Хотя на лице у нее и были следы загара, но явно искусственного. Держалась Энн проще и как-то веселее, чем сестра. С ее губ то и дело слетали шутки. Она уже успела сказать ван Дорну, что тот растолстел, и что поэтому Китти ищет себе любовника.
Казалось, Энн не очень испугала информация ван Дорна о том, что в любой момент Америка может подвергнуться бесшумной атаке со стороны противника, но видно было, что она в это поверила.
Тони с удивлением подумал о том, как могли сойтись Энн Кимберли и Николас Уэст? Ему пришла в голову неожиданная мысль, что, по крайней мере, внешне ей гораздо больше подошел бы Питер Торп.
Энн поболтала виски со льдом в своем бокале и взяла несколько канапе.
— Значит, президент не сможет отдать приказ о ядерном ударе? — спросил ван Дорн.
— Да, Джордж. Президент не сможет послать «Указание о действиях в связи с чрезвычайной ситуацией». Так это называется. И не сможет он сделать это из-за того, что все системы связи будут выведены из строя. — Энн встала и обвела всех взглядом. — Но сейчас я сообщу вам строго секретную информацию. Военные предусмотрели выход на случай последствий электромагнитного удара. Они убедили президента принять решение, что в случае полного выхода коммуникационных систем из строя само по себе молчание важнейших государственных линий связи будет означать сигнал к нанесению удара. — Энн тяжело вздохнула и добавила: — Если перевести это на более романтический язык, то онемевшие правительственные радиолинии явятся последним призывом взяться за оружие. — Она обвела взглядом всех троих и добавила, словно опасаясь, что ее не поймут: — Полное молчание в эфире будет означать команду на запуск ракет. Бац! И ауфвидерзеен, как говорят наши веселые немцы.
Энн одним глотком прикончила выпивку и протянула бокал ван Дорну:
— Добавь, пожалуйста, еще немножко, Джордж. Данке.
Ван Дорн взял у нее бокал и медленно пошел к бару. Абрамс посмотрел на Энн. Сначала ему показалось, что она немного пьяна, но потом он понял, что Энн говорит серьезно. Что же касается ее тона, то, видимо, среди ее коллег о ядерном апокалипсисе было принято говорить спокойно.
Ван Дорн протянул Энн Кимберли ее бокал:
— Я думаю, русские знают об этом.
— Хорошее все-таки виски в Кентукки, — отозвалась Энн. — Да, они знают, но либо не верят, либо все же решили нас переиграть. И зря. Даже в том случае, если Америка подвергнется воздействию электромагнитного импульса, наш ответный удар будет отнюдь не слабым. Ведь у нас есть подводные лодки и ракеты в Европе.
Энн подошла к большим застекленным двустворчатым дверям и посмотрела на небо. Оно освещалось сполохами отдаленной грозы. Ветер доносил издалека гул громовых раскатов.
— Ситуация не из веселых, — продолжила она. — Мы беспокоились, что нас возьмут тихо, без шума. Ничего подобного. Свою атомную войну они получат. — Она посмотрела на бокал и поболтала кубиками льда. — Русские делают классическую ошибку — они недооценивают противника. Массовый идиотизм в Кремле. — Энн подняла глаза. — Таким образом, завтра утром солнце будет освещать на земле только руины, оставшиеся после ядерной катастрофы.
Ван Дорн шумно выдохнул:
— Не надо так мрачно. Я полагаю, что в настоящий момент наш президент вступил в контакт с советским руководством. Если он убедительно продемонстрирует им нашу осведомленность относительно их планов и наши возможности, они, скорее всего, откажутся от своей затеи.
Энн не стала возражать.
— Президент может предупредить русских, — продолжал ван Дорн, — что он отдал американским ракетным войскам стратегического назначения приказ ответить массированным ударом на первый же запуск русской ракеты, который будет засечен нашими спутниками слежения.
Энн покачала головой:
— Спутники не засекут никаких запусков. Ни с советской территории, ни с советской подлодки. Запусков вообще не будет.
Ван Дорн сделал шаг по направлению к Энн:
— Что ты имеешь в виду? Каким же образом они выведут атомный заряд над США?
— Это будет не заряд, а спутник, — коротко ответила Энн.
Ван Дорн выругался:
— Дьявол! Как же я сам не подумал?!
— Все очень просто, — продолжала Энн. — В настоящее время на околоземных орбитах находится несколько тысяч спутников самого разного назначения и размеров. Естественно, для них нет никаких границ. Существуют спутники связи типа «Молния». Десятки этих с виду невинных аппаратов ежедневно помногу раз зависают над Америкой. Один из таких спутников, а именно «Молния-36», вызывает особый интерес у нас в АНБ. — Энн отошла от дверей и села на краешек стола ван Дорна. — Спутник «Молния-36» был запущен с космодрома Плесецка около года назад. Орбита его сильно эллиптическая и имеет параметры двадцать пять тысяч миль в апогее и около четырехсот миль в перигее. Запуск аппарата по такой орбите объясняется якобы стремлением увеличить продолжительность обеспечиваемых им сеансов связи, что, в общем-то, соответствует действительности. Однако такая орбита делает «Молнию-36» неуязвимой для наших спутников слежения на значительной части периода своего обращения. И еще одна примечательная деталь. Точка апогея этой орбиты находится где-то над Байкалом, а перигея — напомню, это что-то около четырехсот миль — над Небраской. — Энн встала и подошла к кофейному столику, там она выбрала себе на почти пустом уже подносе еще одно канапе. — Наши люди в АНБ при помощи специальных средств установили, что «Молния-36» не имеет значительной части обычного для этих спутников бортового оборудования. Вывод: пустующие объемы заполнены чем-то другим. — Она отправила канапе с лососиной в рот. — Мы не исключаем, что «Молния-36» — это спутник-бомба. Разумеется, такие спутники запрещены договором шестьдесят четвертого года, но русские могут его нарушить во имя достижения своих целей. — Энн взяла с подноса еще одно канапе. — Все очень вкусно, Джордж. Тебя по-прежнему обслуживает тот полоумный нацист?
— Он не нацист, он немецкий еврей, — как-то отвлеченно ответил ван Дорн.
— А я думала, что он служил в СС.
— Нет, это у него легенда такая. Послушай, Энн, а ты уверена…
— Какой период обращения у этого спутника? — перебил ван Дорна Абрамс.
— Двенадцать часов семнадцать минут, — ответила Энн. Она посмотрела в свой бокал, встряхнула кубики льда и выпила остатки «бурбона». — Но сейчас я не могу припомнить, когда «Молния-36» появилась над Небраской в очередной раз. — Энн протянула бокал ван Дорну: — Еще чуть-чуть виски и много содовой.
Ван Дорн вновь направился к бару. Он бросил через плечо:
— Ну, это наверняка можно выяснить.
— Конечно. У тебя есть компьютер? — спросила Энн.
— Нет. Дальше телекса мне уйти не удалось.
— Как же так, Джордж? — с легким укором проговорила Энн. Одной рукой она взяла протянутый ван Дорном бокал, другой сняла трубку, пристроила ее на плече и принялась нажимать кнопки.
Абрамс наблюдал за ней. Он не знал, что существуют номера телефонов, состоящие из двадцати одной цифры. Вероятно, какой-то сложный код: ведь речь идет об Агентстве национальной безопасности.
— Да, Боб, это я, Энн Кимберли, — говорила она в трубку. — Я в Нью-Йорке, и мне нужна кое-какая информация. Ты за компьютером? — Судя по реакции Энн на его ответ, Боб компьютером располагал. — Нет, я говорю с обычного телефона. Информация не секретная. Набери «Молнии». — Она подождала несколько секунд. — Готово? Мне нужна «Молния-36», время и точные координаты выхода в нижнюю точку орбиты. — Энн выслушала ответ. — Хорошо, Боб, спасибо… Да нет, я здесь просто с друзьями. Ладно. До встречи. — Она положила трубку и обвела всех взглядом. — Да, дела…
— Что ты узнала? — отрывисто спросил ван Дорн.
Энн посмотрела на часы. Абрамсу это показалось плохим предзнаменованием. Он пытался разобрать, на какую стрелку она смотрит — на минутную или секундную. Энн подняла голову и сказала:
— «Молния-36» движется в юго-западном направлении, приближаясь к перигею. Нижняя точка орбиты спутника расположена над городком Блэр в штате Небраска. Это небольшой городок в двадцати милях от Омахи. Аппарат будет в этой точке в 24.06, то есть через девяносто шесть минут. — Она взглянула в окно, словно ожидая увидеть в вечернем небе русский спутник.
— Может, они подождут до следующего обращения аппарата… — высказала предположение Кэтрин.
— Не думаю, — мрачно буркнул ван Дорн. — Ведь даже русским не очень-то улыбается сидеть в подвале лишние часы.
— Помимо этого, — добавил Абрамс, — если их миссия не заработает завтра, а делегация не покажется в ООН, это будет выглядеть подозрительно. Нет, они начнут действовать сегодня ночью.
— Черт их возьми! — взорвалась вдруг Кэтрин. Она посмотрела на ван Дорна. — На нас лежит часть вины. Мы ввязались в дело и должны были либо что-то сделать, либо не связываться с этим вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70