купить шкаф в ванную 25 см
— Я предпочитаю не подвергаться ударам, а предотвращать их.
Тони несколько секунд подумал, затем взглянул на ван Дорна.
— Я думаю, соседство с вами русским не по душе. Вы не считаете, что у них есть какие-то планы относительно вашего дома?
— Наверняка, — ответил ван Дорн. — Но и у меня для них кое-что припасено, и посерьезней музыкально-светового представления. — Он зловеще улыбнулся. — Глобальные политические споры обычно уступают в остроте простой стычке между соседями. Может, дни мои на этой планете и сочтены, но я успею утащить с собой в преисподнюю немало этих ублюдков.
54
Ван Дорн не стал распространяться о том, что именно он задумал по отношению к своим не слишком дружелюбным соседям, да Абрамс и не настаивал. В кабинете стало так тихо, что было слышно тиканье часов на каминной полке. Доносились только приглушенные стенами возгласы гостей с лужайки, которые восхищались очередным фейерверком. Кэтрин выглядела огорченной, но отнюдь не отчаявшейся. «Такое впечатление, — подумал Тони, — что она проиграла теннисный сет, но еще не матч».
— Мы посылали вас к русским, рассчитывая, что вы подтвердите кое-какие наши подозрения. Мы и думать не могли, что вы столкнетесь там с Генри Кимберли или выясните, что русские не вернулись в Манхэттен. Еще раз отмечу: хорошая работа, — похвалил Абрамса ван Дорн.
Тони склонил голову в ответ на комплимент.
— Думаю, что события последних недель и дней заставили русских поторопиться. Лично вы тоже приложили к этому руку.
— Да, по иронии судьбы именно мы подтолкнули их к действиям. Еще до того, как они были полностью к ним готовы, — заметил ван Дорн.
— Мне кажется, что и мы… не совсем готовы к такому развитию событий, — осторожно сказал Абрамс.
— По крайней мере, нам известны их планы.
— Джордж, а может, это что-нибудь вроде учений? Может, они просто хотят проверить свои способности прятать людей в Глен-Коуве так, чтобы американские власти их не нашли?
Ван Дорн отрицательно покачал головой:
— Напротив. В обычной ситуации они не стали бы никого прятать специально. Они просто приурочили бы электромагнитный удар к очередному уик-энду, когда все они и так в Глен-Коуве. Их люди в Вашингтоне и Сан-Франциско тоже были бы на даче. К тому же проверено, что реакция американской администрации и военных на такого рода действия замедляется в выходные на несколько минут. Например, «Пегас» еще не позвонил, а прошло уже… — он взглянул на часы, — двенадцать минут. Конечно, хотелось бы верить, что это лишь учения, но, думаю, вы ошибаетесь.
— Почему русские затратили столько усилий на то, чтобы защитить свою дачу от воздействия ЭМИ? — спросил Абрамс. — Почему бы, зная о времени удара, просто не выключить все электропитание и приборы за несколько минут до него?
— Пока никто не проверял, способно ли отключение приборов само по себе полностью их защитить. Кроме того, русские не могут пойти на отключение электроэнергии и по соображениям конспирации: ФБР моментально это обнаружит и в течение пяти секунд доложит президенту.
Абрамс машинально осмотрелся. Ван Дорн, казалось, понял, о чем думает Тони:
— Да, жизнь у нас будет совсем другая. В темноте и холоде.
— Хорошо. Если мы не можем защититься от этого удара, то можем же мы в конце концов нанести свой удар? Возмездие должно свершиться! — воскликнул Абрамс.
Ван Дорн собрался было ответить, но тут зазвонил телефон.
— Да. Ван Дорн, — сказал он и повторил пароль. — Так где же он, черт побери? Нет, вам я не могу сообщить данную информацию. А «Единорог» там?.. А «Кентавр»? Я повторяю: срочность «Омега». — Ван Дорн несколько раз кивнул. — Хорошо. Я здесь. Пусть один из них срочно мне позвонит. — Он положил трубку и посмотрел на Кэтрин и Абрамса. — «Пегаса» никак не могут найти, «Единорог» и «Кентавр» скоро появятся. Ладно, они хоть поняли, что речь идет о достаточно срочном деле.
Кэтрин вдруг быстро повернулась к окну.
— В чем дело? — спросил ван Дорн.
Она глубоко вздохнула.
— Мне… Мне показалось, молния сверкнула.
— Этого еще не хватало, — пробормотал ван Дорн. — Сегодня она совсем ни к чему.
— Ирония судьбы или шутки природы, — вставил Абрамс.
Ван Дорн откашлялся.
— Итак, к вопросу о возмездии. Сложная проблема. Можем ли мы пойти на это?
— Что значит «можем ли»? — удивилась Кэтрин.
— Принять решение об ответном ударе президенту будет очень нелегко. Во-первых, он должен в сжатые сроки получить неопровержимые доказательства того, что ЭМИ вызван именно русскими. Во-вторых, тщательно взвесить, достаточно ли у нас останется сил для того, чтобы нанести адекватный удар по Советам, а не просто создать им удобный предлог для массированного встречного ядерного удара.
— Теперь понятно… — медленно кивнула Кэтрин.
— Как могут русские быстро и незаметно вывести в космос ядерное устройство, взрыв которого вызовет импульс?! — воскликнул Абрамс. — Ведь запуск любого носителя с их территории будет сразу же зафиксирован.
Ван Дорн затушил сигару.
— Этого мы точно не знаем, знаем только, что советская дежурная подлодка, курсирующая у берегов Калифорнии, может пустить ракету и через три-четыре минуты ракета будет находиться как раз в точке, подходящей для создания электромагнитного импульса. За столь короткое время невозможно сделать что-либо. У нас сразу же будут выведены из строя системы управления и связи. А что наша армия без них? Как сказал мне один генерал, в следующей войне победит тот, у кого останутся две последние радиостанции.
Абрамс выглянул в окно. Из пустого бассейна вылетела внушительная ракета и понеслась в черное небо. Там она разорвалась и рассыпалась на сотни золотистых огоньков.
— Значит, получается, что мы превратились в заложников своих собственных технологических успехов? — задал он вопрос. — Мы слишком зависим теперь от всяких там микросхем и микропроцессоров? Даже если мы нанесем по Советам ответный электромагнитный удар, они не пострадают от него в такой степени, как мы?
— Да, это так, — задумчиво произнес ван Дорн. — В этом смысле их отставание становится преимуществом. У каждой цивилизации своя ахиллесова пята. Например, если напустить вредителей на рисовые плантации в Китае, начнется массовый голод, а если это произойдет у нас, никто и не заметит. В сражениях нужно не только искать ахиллесову пяту у противника, но еще уметь правильно выбрать оружие для решающего удара. — Ван Дорн обошел вокруг стола. — В некоторых обстоятельствах наиболее подходящее оружие — это ЭМИ, в некоторых — рисовая тля. Но если вы охотитесь за оборотнем… — он открыл ящик стола, что-то достал оттуда, положил предмет на стол и убрал руку, — то вам нужна серебряная пуля.
Кэтрин и Абрамс удивленно уставились на блестящую пулю 45-го калибра, которая стояла на столе, словно миниатюрная ракета, готовая к запуску.
— Нет, эта пуля не принадлежит О'Брайену, — продолжал ван Дорн, — она моя. Существует и еще одна такая пуля. Ведь «Талботов» трое.
Кэтрин перевела взгляд с пули на ван Дорна:
— Трое?
— Да. Третья пуля была у твоего отца.
Кэтрин промолчала. Ван Дорн тихо сказал:
— А эта предназначается ему. Ты не будешь возражать, если я пущу ее в ход?
Кэтрин подумала несколько секунд и кивнула. Ван Дорн тоже удовлетворенно кивнул, затем сгреб пулю со стола и отправил ее в карман брюк, после чего решительно произнес:
— Независимо от того, что сегодня случится — национальная катастрофа или чудо, — Генри Кимберли умрет.
Абрамс внимательно посмотрел на ван Дорна. Тот повернулся в профиль, и Тони впервые отметил резкие черты его лица. В анфас это было незаметно. Из-под обычной маски доброго дядюшки выглянул лик хищного зверя.
Повисшее в кабинете молчание разорвал телефонный звонок. Ван Дорн снял трубку и снова назвал пароль. Несколько секунд он слушал, делая пометки в блокноте, затем с нажимом сказал:
— Вы должны четко уяснить, что один из тех, кто находится сегодня с президентом в Кэмп-Дэвиде, а именно Джеймс Аллертон, скорее всего — советский агент. Да, именно Джеймс Аллертон, черт побери! Что их там, так уж много? Хорошо. Но все равно мне нужно переговорить с одним из этих троих. — Он послушал и продолжил: — Да, я располагаю серьезными фактами, которые могут указывать на то, что сегодня ночью наша страна станет объектом электромагнитного удара. Доложите об этом немедленно, полковник. Хорошо. — Ван Дорн положил трубку и вытер лоб платком. — Ну что ж, теперь вы знаете и об Аллертоне, если еще не подозревали его. — Он посмотрел на Кэтрин.
Она тряхнула головой:
— Боже… Это выше моих сил…
— А кто же третий? — спросил Абрамс.
Ван Дорн пожал плечами:
— Я не знаю даже, жив ли он еще, но, если русские обоснуются в Белом доме, мы скоро все выясним.
Кэтрин посмотрела на него:
— Джордж… А что произойдет потом? После этого электромагнитного удара? Если… если никакого обмена ядерными ударами не произойдет, то что же тогда будет? Мы сдадимся? Нас оккупируют? Что будет?
— Ну, это слишком пессимистические мысли, Кэтрин.
— Нет, а все же? — вставил Абрамс. — Вопрос закономерный.
Ван Дорн посмотрел на них и попытался улыбнуться, но ни Кэтрин, ни Абрамс не приняли этой улыбки. Ван Дорн подошел ко встроенному в стену сейфу, открыл его и достал оттуда большой конверт. Из конверта он вынул какую-то толстую папку с документами и положил ее на стол так, чтобы было видно Абрамсу.
— Можете прочесть?
Абрамс взглянул на славянские буквы: «Доклад о национализации и управлении швейной промышленностью Нью-Йорка». Тони вопросительно взглянул на ван Дорна. Тот пояснил:
— Не особо занимательное чтиво, но главное то, что подобный доклад существует.
— Где вы это достали? — изумленно спросила Кэтрин.
Ван Дорн улыбнулся:
— У местного юного хулигана. — Он рассказал им о Стэнли Кучике. — Парень утверждает, что там несколько десятков шкафов с бумагами. Если бы он мог читать по-русски, он взял бы что-нибудь поинтереснее, например, материалы с их планами по реформированию нашей судебной власти…
Абрамс пролистал несколько страниц. Когда-то его родители активно участвовали в профсоюзном движении текстильщиков. Они-то, возможно, и одобрили бы такую национализацию.
Ван Дорн взял из папки несколько фото:
— Парень также увлекается фотографией. Это электроприборы в подвале. Ничего примечательного, но ЦРУ поразил тот факт, что нам удалось и забраться в логово Ивана, и выбраться из него. — Ван Дорн усмехнулся. — Я не стал говорить им, что все это попало к нам совершенно случайно. — Он протянул Абрамсу еще одну фотографию. — Узнаете толстяка?
Абрамс кивнул:
— Андров. Так называемый атташе по культурным связям.
— Да, а человек рядом с ним — Валентин Метков из спецуправления КГБ. Занимается убийствами.
Кэтрин всмотрелась в лица людей на снимке. Андров выглядел очень добродушно, а Метков, наоборот, зловеще.
Ван Дорн продолжал:
— Конечно, Метков сам никого не убивает, он занимает достаточно высокий пост и руководит массовым уничтожением людей. Он работал в Польше, Афганистане, Литве — в общем, везде, где КГБ может свободно расправляться с врагами Советов. Я никогда не думал, что увижу его в Америке. Он — предвестник смерти.
— Кто предвестник смерти?
Все разом обернулись к двери. В комнату вошла Энн Кимберли.
— Кто тут предвестник смерти, Джордж, уж не я ли?
— Один из наших соседей, Валентин Метков из специального управления КГБ, собирается всех нас уничтожить, — сказал ван Дорн.
— Джордж, ну ты ведь сам напрашивался на это в течение многих лет! — Энн улыбнулась. — Привет, Кейт, я надеюсь, что приехала вовремя? Это твой новый приятель Тони? Привет! Я многое пропустила? Налей-ка мне выпить, Джордж. Думаю, мне это не повредит.
55
Энн Кимберли присела на краешек кофейного столика, держа в руке бокал с виски. Она сказала:
— Я похожа на ревнивую невесту? Может, это и глупо, но я волнуюсь из-за своего пропавшего жениха.
— Нет, это совсем не глупо, — возразила Кэтрин. — Питер может исчезать на несколько недель, но у Ника другая работа.
Ван Дорна не очень волновала женская болтовня. Николас Уэст был одним из наиболее охраняемых людей в стране.
— Я не исключаю, что контора просто могла спрятать его, учитывая все происходящее. Он скоро даст о себе знать.
Энн хотела объяснить, что она не какая-нибудь там истеричка, что она значится первой в списке контактов Николаса Уэста и занимается с ним общим делом, но вместо этого проговорила:
— Давайте лучше поговорим о ваших проблемах. — Она подалась вперед. — Рассказывайте все по порядку.
Ван Дорн обменялся быстрым взглядом с Кэтрин. Кэтрин обернулась к сестре:
— Сперва я должна сообщить тебе, что наш отец жив.
Энн никак на это не отреагировала, но стоявший рядом с ней Абрамс заметил, что она чуть не выронила бокал.
Кэтрин тем временем продолжала:
— Он в соседнем доме, Энн. Он — предатель, перебежчик.
— Он и есть «Талбот», — проговорила Энн.
— Именно так, — кивнула Кэтрин.
Энн задумчиво склонила голову, как бы пытаясь получше запомнить это, затем сказала:
— Есть еще двое. — Она взглянула на ван Дорна. — Вы получили телекс из Англии?
— Да, от нашего человека в МИ-5. — Он выдвинул ящик стола и достал оттуда расшифрованный телекс. — В сообщении говорится:
«В ответ на ваш запрос. Звонок из Нью-Йорка в Бромптон-Холл был произведен в семь часов вечера по вашему времени. Продолжительность — шесть минут. Разговаривали из „Плаза Отель“ возле ООН. Дальнейшие распоряжения?»
Ван Дорн поднял глаза от бумаги.
— Примерно через пятнадцать минут после звонка соседи из Бромптон-Холла сообщили о пожаре. — Он обернулся к Абрамсу. — Я думаю, что знаю, как все произошло на самом деле, но может быть, и вы могли бы попытаться восстановить картину происшедшего? Лучше, если мы услышим это из уст полицейского.
Абрамс не пришел в восторг от этого предложения, но сказал:
— Человеком, звонившим из «Плаза Отель», был Джеймс Аллертон. — Ван Дорн при первых же фразах Абрамса согласно кивнул. — В обычных обстоятельствах Аллертон, конечно же, уничтожил бы следы этого звонка, но времени у него было в обрез, к тому же он сильно нервничал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Тони несколько секунд подумал, затем взглянул на ван Дорна.
— Я думаю, соседство с вами русским не по душе. Вы не считаете, что у них есть какие-то планы относительно вашего дома?
— Наверняка, — ответил ван Дорн. — Но и у меня для них кое-что припасено, и посерьезней музыкально-светового представления. — Он зловеще улыбнулся. — Глобальные политические споры обычно уступают в остроте простой стычке между соседями. Может, дни мои на этой планете и сочтены, но я успею утащить с собой в преисподнюю немало этих ублюдков.
54
Ван Дорн не стал распространяться о том, что именно он задумал по отношению к своим не слишком дружелюбным соседям, да Абрамс и не настаивал. В кабинете стало так тихо, что было слышно тиканье часов на каминной полке. Доносились только приглушенные стенами возгласы гостей с лужайки, которые восхищались очередным фейерверком. Кэтрин выглядела огорченной, но отнюдь не отчаявшейся. «Такое впечатление, — подумал Тони, — что она проиграла теннисный сет, но еще не матч».
— Мы посылали вас к русским, рассчитывая, что вы подтвердите кое-какие наши подозрения. Мы и думать не могли, что вы столкнетесь там с Генри Кимберли или выясните, что русские не вернулись в Манхэттен. Еще раз отмечу: хорошая работа, — похвалил Абрамса ван Дорн.
Тони склонил голову в ответ на комплимент.
— Думаю, что события последних недель и дней заставили русских поторопиться. Лично вы тоже приложили к этому руку.
— Да, по иронии судьбы именно мы подтолкнули их к действиям. Еще до того, как они были полностью к ним готовы, — заметил ван Дорн.
— Мне кажется, что и мы… не совсем готовы к такому развитию событий, — осторожно сказал Абрамс.
— По крайней мере, нам известны их планы.
— Джордж, а может, это что-нибудь вроде учений? Может, они просто хотят проверить свои способности прятать людей в Глен-Коуве так, чтобы американские власти их не нашли?
Ван Дорн отрицательно покачал головой:
— Напротив. В обычной ситуации они не стали бы никого прятать специально. Они просто приурочили бы электромагнитный удар к очередному уик-энду, когда все они и так в Глен-Коуве. Их люди в Вашингтоне и Сан-Франциско тоже были бы на даче. К тому же проверено, что реакция американской администрации и военных на такого рода действия замедляется в выходные на несколько минут. Например, «Пегас» еще не позвонил, а прошло уже… — он взглянул на часы, — двенадцать минут. Конечно, хотелось бы верить, что это лишь учения, но, думаю, вы ошибаетесь.
— Почему русские затратили столько усилий на то, чтобы защитить свою дачу от воздействия ЭМИ? — спросил Абрамс. — Почему бы, зная о времени удара, просто не выключить все электропитание и приборы за несколько минут до него?
— Пока никто не проверял, способно ли отключение приборов само по себе полностью их защитить. Кроме того, русские не могут пойти на отключение электроэнергии и по соображениям конспирации: ФБР моментально это обнаружит и в течение пяти секунд доложит президенту.
Абрамс машинально осмотрелся. Ван Дорн, казалось, понял, о чем думает Тони:
— Да, жизнь у нас будет совсем другая. В темноте и холоде.
— Хорошо. Если мы не можем защититься от этого удара, то можем же мы в конце концов нанести свой удар? Возмездие должно свершиться! — воскликнул Абрамс.
Ван Дорн собрался было ответить, но тут зазвонил телефон.
— Да. Ван Дорн, — сказал он и повторил пароль. — Так где же он, черт побери? Нет, вам я не могу сообщить данную информацию. А «Единорог» там?.. А «Кентавр»? Я повторяю: срочность «Омега». — Ван Дорн несколько раз кивнул. — Хорошо. Я здесь. Пусть один из них срочно мне позвонит. — Он положил трубку и посмотрел на Кэтрин и Абрамса. — «Пегаса» никак не могут найти, «Единорог» и «Кентавр» скоро появятся. Ладно, они хоть поняли, что речь идет о достаточно срочном деле.
Кэтрин вдруг быстро повернулась к окну.
— В чем дело? — спросил ван Дорн.
Она глубоко вздохнула.
— Мне… Мне показалось, молния сверкнула.
— Этого еще не хватало, — пробормотал ван Дорн. — Сегодня она совсем ни к чему.
— Ирония судьбы или шутки природы, — вставил Абрамс.
Ван Дорн откашлялся.
— Итак, к вопросу о возмездии. Сложная проблема. Можем ли мы пойти на это?
— Что значит «можем ли»? — удивилась Кэтрин.
— Принять решение об ответном ударе президенту будет очень нелегко. Во-первых, он должен в сжатые сроки получить неопровержимые доказательства того, что ЭМИ вызван именно русскими. Во-вторых, тщательно взвесить, достаточно ли у нас останется сил для того, чтобы нанести адекватный удар по Советам, а не просто создать им удобный предлог для массированного встречного ядерного удара.
— Теперь понятно… — медленно кивнула Кэтрин.
— Как могут русские быстро и незаметно вывести в космос ядерное устройство, взрыв которого вызовет импульс?! — воскликнул Абрамс. — Ведь запуск любого носителя с их территории будет сразу же зафиксирован.
Ван Дорн затушил сигару.
— Этого мы точно не знаем, знаем только, что советская дежурная подлодка, курсирующая у берегов Калифорнии, может пустить ракету и через три-четыре минуты ракета будет находиться как раз в точке, подходящей для создания электромагнитного импульса. За столь короткое время невозможно сделать что-либо. У нас сразу же будут выведены из строя системы управления и связи. А что наша армия без них? Как сказал мне один генерал, в следующей войне победит тот, у кого останутся две последние радиостанции.
Абрамс выглянул в окно. Из пустого бассейна вылетела внушительная ракета и понеслась в черное небо. Там она разорвалась и рассыпалась на сотни золотистых огоньков.
— Значит, получается, что мы превратились в заложников своих собственных технологических успехов? — задал он вопрос. — Мы слишком зависим теперь от всяких там микросхем и микропроцессоров? Даже если мы нанесем по Советам ответный электромагнитный удар, они не пострадают от него в такой степени, как мы?
— Да, это так, — задумчиво произнес ван Дорн. — В этом смысле их отставание становится преимуществом. У каждой цивилизации своя ахиллесова пята. Например, если напустить вредителей на рисовые плантации в Китае, начнется массовый голод, а если это произойдет у нас, никто и не заметит. В сражениях нужно не только искать ахиллесову пяту у противника, но еще уметь правильно выбрать оружие для решающего удара. — Ван Дорн обошел вокруг стола. — В некоторых обстоятельствах наиболее подходящее оружие — это ЭМИ, в некоторых — рисовая тля. Но если вы охотитесь за оборотнем… — он открыл ящик стола, что-то достал оттуда, положил предмет на стол и убрал руку, — то вам нужна серебряная пуля.
Кэтрин и Абрамс удивленно уставились на блестящую пулю 45-го калибра, которая стояла на столе, словно миниатюрная ракета, готовая к запуску.
— Нет, эта пуля не принадлежит О'Брайену, — продолжал ван Дорн, — она моя. Существует и еще одна такая пуля. Ведь «Талботов» трое.
Кэтрин перевела взгляд с пули на ван Дорна:
— Трое?
— Да. Третья пуля была у твоего отца.
Кэтрин промолчала. Ван Дорн тихо сказал:
— А эта предназначается ему. Ты не будешь возражать, если я пущу ее в ход?
Кэтрин подумала несколько секунд и кивнула. Ван Дорн тоже удовлетворенно кивнул, затем сгреб пулю со стола и отправил ее в карман брюк, после чего решительно произнес:
— Независимо от того, что сегодня случится — национальная катастрофа или чудо, — Генри Кимберли умрет.
Абрамс внимательно посмотрел на ван Дорна. Тот повернулся в профиль, и Тони впервые отметил резкие черты его лица. В анфас это было незаметно. Из-под обычной маски доброго дядюшки выглянул лик хищного зверя.
Повисшее в кабинете молчание разорвал телефонный звонок. Ван Дорн снял трубку и снова назвал пароль. Несколько секунд он слушал, делая пометки в блокноте, затем с нажимом сказал:
— Вы должны четко уяснить, что один из тех, кто находится сегодня с президентом в Кэмп-Дэвиде, а именно Джеймс Аллертон, скорее всего — советский агент. Да, именно Джеймс Аллертон, черт побери! Что их там, так уж много? Хорошо. Но все равно мне нужно переговорить с одним из этих троих. — Он послушал и продолжил: — Да, я располагаю серьезными фактами, которые могут указывать на то, что сегодня ночью наша страна станет объектом электромагнитного удара. Доложите об этом немедленно, полковник. Хорошо. — Ван Дорн положил трубку и вытер лоб платком. — Ну что ж, теперь вы знаете и об Аллертоне, если еще не подозревали его. — Он посмотрел на Кэтрин.
Она тряхнула головой:
— Боже… Это выше моих сил…
— А кто же третий? — спросил Абрамс.
Ван Дорн пожал плечами:
— Я не знаю даже, жив ли он еще, но, если русские обоснуются в Белом доме, мы скоро все выясним.
Кэтрин посмотрела на него:
— Джордж… А что произойдет потом? После этого электромагнитного удара? Если… если никакого обмена ядерными ударами не произойдет, то что же тогда будет? Мы сдадимся? Нас оккупируют? Что будет?
— Ну, это слишком пессимистические мысли, Кэтрин.
— Нет, а все же? — вставил Абрамс. — Вопрос закономерный.
Ван Дорн посмотрел на них и попытался улыбнуться, но ни Кэтрин, ни Абрамс не приняли этой улыбки. Ван Дорн подошел ко встроенному в стену сейфу, открыл его и достал оттуда большой конверт. Из конверта он вынул какую-то толстую папку с документами и положил ее на стол так, чтобы было видно Абрамсу.
— Можете прочесть?
Абрамс взглянул на славянские буквы: «Доклад о национализации и управлении швейной промышленностью Нью-Йорка». Тони вопросительно взглянул на ван Дорна. Тот пояснил:
— Не особо занимательное чтиво, но главное то, что подобный доклад существует.
— Где вы это достали? — изумленно спросила Кэтрин.
Ван Дорн улыбнулся:
— У местного юного хулигана. — Он рассказал им о Стэнли Кучике. — Парень утверждает, что там несколько десятков шкафов с бумагами. Если бы он мог читать по-русски, он взял бы что-нибудь поинтереснее, например, материалы с их планами по реформированию нашей судебной власти…
Абрамс пролистал несколько страниц. Когда-то его родители активно участвовали в профсоюзном движении текстильщиков. Они-то, возможно, и одобрили бы такую национализацию.
Ван Дорн взял из папки несколько фото:
— Парень также увлекается фотографией. Это электроприборы в подвале. Ничего примечательного, но ЦРУ поразил тот факт, что нам удалось и забраться в логово Ивана, и выбраться из него. — Ван Дорн усмехнулся. — Я не стал говорить им, что все это попало к нам совершенно случайно. — Он протянул Абрамсу еще одну фотографию. — Узнаете толстяка?
Абрамс кивнул:
— Андров. Так называемый атташе по культурным связям.
— Да, а человек рядом с ним — Валентин Метков из спецуправления КГБ. Занимается убийствами.
Кэтрин всмотрелась в лица людей на снимке. Андров выглядел очень добродушно, а Метков, наоборот, зловеще.
Ван Дорн продолжал:
— Конечно, Метков сам никого не убивает, он занимает достаточно высокий пост и руководит массовым уничтожением людей. Он работал в Польше, Афганистане, Литве — в общем, везде, где КГБ может свободно расправляться с врагами Советов. Я никогда не думал, что увижу его в Америке. Он — предвестник смерти.
— Кто предвестник смерти?
Все разом обернулись к двери. В комнату вошла Энн Кимберли.
— Кто тут предвестник смерти, Джордж, уж не я ли?
— Один из наших соседей, Валентин Метков из специального управления КГБ, собирается всех нас уничтожить, — сказал ван Дорн.
— Джордж, ну ты ведь сам напрашивался на это в течение многих лет! — Энн улыбнулась. — Привет, Кейт, я надеюсь, что приехала вовремя? Это твой новый приятель Тони? Привет! Я многое пропустила? Налей-ка мне выпить, Джордж. Думаю, мне это не повредит.
55
Энн Кимберли присела на краешек кофейного столика, держа в руке бокал с виски. Она сказала:
— Я похожа на ревнивую невесту? Может, это и глупо, но я волнуюсь из-за своего пропавшего жениха.
— Нет, это совсем не глупо, — возразила Кэтрин. — Питер может исчезать на несколько недель, но у Ника другая работа.
Ван Дорна не очень волновала женская болтовня. Николас Уэст был одним из наиболее охраняемых людей в стране.
— Я не исключаю, что контора просто могла спрятать его, учитывая все происходящее. Он скоро даст о себе знать.
Энн хотела объяснить, что она не какая-нибудь там истеричка, что она значится первой в списке контактов Николаса Уэста и занимается с ним общим делом, но вместо этого проговорила:
— Давайте лучше поговорим о ваших проблемах. — Она подалась вперед. — Рассказывайте все по порядку.
Ван Дорн обменялся быстрым взглядом с Кэтрин. Кэтрин обернулась к сестре:
— Сперва я должна сообщить тебе, что наш отец жив.
Энн никак на это не отреагировала, но стоявший рядом с ней Абрамс заметил, что она чуть не выронила бокал.
Кэтрин тем временем продолжала:
— Он в соседнем доме, Энн. Он — предатель, перебежчик.
— Он и есть «Талбот», — проговорила Энн.
— Именно так, — кивнула Кэтрин.
Энн задумчиво склонила голову, как бы пытаясь получше запомнить это, затем сказала:
— Есть еще двое. — Она взглянула на ван Дорна. — Вы получили телекс из Англии?
— Да, от нашего человека в МИ-5. — Он выдвинул ящик стола и достал оттуда расшифрованный телекс. — В сообщении говорится:
«В ответ на ваш запрос. Звонок из Нью-Йорка в Бромптон-Холл был произведен в семь часов вечера по вашему времени. Продолжительность — шесть минут. Разговаривали из „Плаза Отель“ возле ООН. Дальнейшие распоряжения?»
Ван Дорн поднял глаза от бумаги.
— Примерно через пятнадцать минут после звонка соседи из Бромптон-Холла сообщили о пожаре. — Он обернулся к Абрамсу. — Я думаю, что знаю, как все произошло на самом деле, но может быть, и вы могли бы попытаться восстановить картину происшедшего? Лучше, если мы услышим это из уст полицейского.
Абрамс не пришел в восторг от этого предложения, но сказал:
— Человеком, звонившим из «Плаза Отель», был Джеймс Аллертон. — Ван Дорн при первых же фразах Абрамса согласно кивнул. — В обычных обстоятельствах Аллертон, конечно же, уничтожил бы следы этого звонка, но времени у него было в обрез, к тому же он сильно нервничал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70