— Ник застрял в аэропорту, — сказал Торп, чмокнув ее в щеку.
— Извините, это моя вина, нужно было провести важный разговор. Как дела, Кейт? — Уэст наклонился и поцеловал ее.
Кэтрин взяла его за руку и улыбнулась:
— Ты разговаривал с Энн?
— Вчера вечером. С ней все в порядке. Шлет тебе привет.
Уэст оглядел столик и поздоровался за руку с О'Брайеном:
— Мистер О'Брайен, очень рад снова видеть вас.
Николас взглянул на Патрика О'Брайена. Ему было шестьдесят с лишним, но светлые, лишь слегка тронутые сединой волосы, розоватое лицо и живые светло-голубые глаза делали его моложе. Уэст знал, что О'Брайен очень следит за собой и, как говорили, даже прыгает с парашютом, причем часто — лунными ночами, как привык еще в «оккупированной Европе». О'Брайен кивнул на пару, сидевшую за столом:
— Вы оба, конечно, знаете Китти и Джорджа ван Дорнов.
Торп и Уэст поприветствовали их и заняли свои места. Кэтрин указала на мужчину, сидевшего напротив нее:
— А это мой друг Тони Абрамс. Он работает в нашей фирме.
Абрамс поздоровался за руку с Уэстом. Он протянул руку и Торпу, но тот наливал себе водку из бутылки «Столичной». Торп взглянул на Абрамса.
— Да, мы уже встречались.
Затем он поднял бокал с кристально прозрачной жидкостью.
— Кто-то мудро вспомнил о моей любви к русской водке. Ваше здоровье!
Он залпом осушил половину бокала и выдохнул, затем обратился к присутствующим:
— Вам может показаться странным, что такой патриот и боец холодной войны, как я, пьет русскую водку. — Взглянув прямо на Абрамса, он продолжил: — Я пью русскую водку подобно тому, как наши предки пили кровь своих врагов.
— В знак презрения или для храбрости? — спросил Абрамс.
— Ни то ни другое, мистер Абрамс. Мне просто нравится ее вкус. — И он, засмеявшись, облизал губы.
— Если насчет крови, то у вас она на правой манжете, мистер Торп, — заметил Абрамс.
Питер Торп опустил бокал и посмотрел на свою манжету. Красновато-рыжее пятно запеклось возле запонки из оникса. Он потер его пальцами и спросил:
— Похоже на кровь, правда?
— Да, похоже, — ответил Абрамс.
Кэтрин обмакнула кончик салфетки в стакане с водой.
— Сотри, пока не въелось.
Торп улыбнулся, беря салфетку:
— Для женщин всего мира характерны три фразы: «Вынеси мусор», «У меня болит голова», и «Сотри, пока не въелось».
Он промокнул пятнышко и заметил:
— Определенно кровь.
— Ты что, порезался? — спросила Кэтрин холодно.
— Порезался? Да нет.
Джордж ван Дорн заметил с другого конца стола:
— Тогда, мистер Торп, учитывая вашу профессию, вы, вероятно, порезали кого-то другого. — Он улыбнулся.
Торп ответил ему также улыбкой. В разговор вмешалась Китти ван Дорн:
— Может быть, это кетчуп?
Торп скорчил гримасу и закатил глаза:
— Кетчуп? Мадам, я с детства смотреть не могу на кетчуп. Кэтрин наверняка думает, что это губная помада, но я должен оправдаться. Это — кровь. Я могу различить кровь, когда я ее вижу. — Взглянув на Абрамса, он добавил: — Вы очень наблюдательны, мистер Абрамс. Вам бы надо работать детективом.
— Я им и был.
Группа курсантов академии Уэст-Пойнт собралась у помоста и начала исполнять попурри из модных песен.
Торп обратился к Абрамсу, стараясь перекричать пение:
— Ваши родители случайно не были большевистскими агитаторами? Леон и Руфь Абрамс? Их, часом, не арестовывали за организацию стачки и беспорядков на швейной фабрике?
Абрамс уставился на Торпа. Его родители действительно имели определенную известность в профсоюзных кругах, и их имена, возможно, даже упоминались в некоторых книгах, посвященных рабочему движению. Но они не были настолько знамениты, чтобы Торп мог о них знать.
— Да, Леон и Руфь — это мои родители. Вы что, занимаетесь рабочим движением?
— Нет, сэр. Я занимаюсь красными.
Под столом Кэтрин пнула Торпа ногой. Питер сказал, обращаясь к ней:
— Это очень интересно. И очень романтично. Тони — сын народных героев Америки. — Он повернулся к Абрамсу. — Кстати, а почему Тони?
Абрамс слегка улыбнулся:
— Мое настоящее имя Тобиас. Уменьшительное от него Тоби. Но там, где я вырос, были распространены имена типа Дино и Вито. Так Тоби превратилось в Тони.
— Америка! Этот великий сплав наций. И вы удачно сюда вплавились.
Над столом повисло неловкое молчание. Затем Торп спросил:
— Ваши родители все еще коммунисты, мистер Абрамс?
— Они умерли.
— Сочувствую. А вы унаследовали их взгляды?
— Родители моей матери в годы Великой депрессии вернулись в Россию. Они попали под сталинские чистки. Видимо, погибли в лагерях.
— Это, наверное, подорвало веру ваших родителей в справедливость и всеобщее братство, к которым якобы ведет революция?
— Вполне вероятно. — Абрамс закурил. — Родители моего отца, которые из России никогда не уезжали, были уничтожены нацистами где-то в 1944 году — примерно в то же время, когда от рук немцев погибли и ваши настоящие родители, мистер Торп. В мире так много совпадений.
Торп в упор посмотрел на Абрамса:
— Откуда вы узнали про моих родителей?
— Прочел. Я занимаюсь историей УСС.
Питер налил себе еще водки и снова взглянул на Абрамса.
— Вы знаете, Абрамс, вы можете очень подойти этой конторе.
— Меня никто туда не приглашал.
— О, не сомневайтесь, пригласят. А вы думаете, зачем вас сюда позвали? Вы думаете, почему…
Кэтрин перебила Торпа:
— Питер, ты не встретил по дороге сюда полковника Карбури? Его что-то не видно.
— Я вряд ли бы его узнал. Для меня все англичане на одно лицо. — Торп поигрывал палочкой для размешивания коктейлей. — Может, он где-то задержался? — Торп откинулся на стуле и, казалось, ушел в себя.
Курсанты окончили пение, и официанты стали разносить первое блюдо.
— Вы работаете с Кейт? — спросил Уэст у Абрамса.
— Я технически помогаю готовить выездные дела.
— Мистер Абрамс в июле будет сдавать экзамены на звание адвоката, — добавила Кэтрин.
— Ну что ж, пожелаю вам удачи, — сказал Уэст. — Моя невеста — сестра Кэтрин, Энн, — тоже адвокат. Она работает на американскую компанию в Мюнхене.
Торп очнулся от своих мыслей и выпрямился на стуле:
— Она работает на Агентство национальной безопасности, Абрамс. Вообще в этой семье полно шпионов.
Кэтрин холодно сказала:
— Ты сегодня в необычайно плохом настроении, Питер. — Она встала. — Извините, мистер Абрамс, вы не проводите меня в гостиную?
Абрамс поднялся и последовал за ней. Торп, похоже, не обратил на эту сцену никакого внимания. Он проворчал:
— Весь зал полон шпионов. Знаете, как определить, что рядом с вами шпион? — Он поднял тарелку с салатом. — Салат сразу вянет.
Китти ван Дорн объявила, что она и ее муж обойдут столы. Затуманенные алкоголем глаза Джорджа ван Дорна вдруг прояснились, и он сказал Торпу:
— Ты останешься здесь и будешь наблюдать за церемонией награждения своего отца. Я прослежу, чтобы ты никуда не ушел. — Он взял жену под руку, и они удалились.
Торп сделал вид, что проигнорировал замечание ван Дорна.
— Передайте мне «Столичную», пожалуйста, — попросил он О'Брайена.
О'Брайен серьезно посмотрел на Торпа.
— Тебе хватит, Питер. Нам нужно еще обсудить кое-какие важные дела.
Их взгляды встретились, и Торп опустил глаза.
— Думаю, мне надо поесть. — Он уткнулся в свою тарелку с лососиной.
О'Брайен, Уэст и Торп ели молча. Уэст искоса наблюдал за Торпом. Мысль о том, что в скором времени они станут свояками, отнюдь не была ему неприятна. И все же этот Торп довольно странная личность. Его полное имя было Питер Жан Бруле Торп. Оно досталось ему от родителей — американца отца и француженки матери, которые были агентами УСС. Уэст считал, что тяга Кэтрин к Торпу вполне объяснима с учетом известных совпадений в их биографиях, хотя характерами они сильно отличались друг от друга.
Торп поднял глаза от тарелки:
— Сейчас мне получше.
О'Брайен наклонился к Уэсту:
— Питер рассказал вам о деле Карбури?
— Он сказал только, что полковник Карбури в Нью-Йорке.
— Я тоже не знаю всех деталей, — вставил Торп.
О'Брайен кратко рассказал им о происшедшем за день и добавил:
— Кэтрин и я полагаем, что это имеет отношение к «Талботу».
Уэст кивнул.
— Питер упоминал об этом.
О'Брайен посмотрел на Торпа:
— А ты об этом тоже услышал от Кэтрин?
Торп покачал головой:
— Да… Нет… Я сам сделал такой вывод на основании письма леди Уингэйт.
— Понятно.
Торп быстро добавил:
— Подробности мы должны получить от Карбури, и он должен был бы сейчас находиться в этом зале. Я думаю, что Абрамс завалил дело.
— Кэтрин и Абрамс действовали очень осторожно, — жестко бросил О'Брайен. Он оттолкнул от себя тарелку. — Карбури мог счесть это место неподходящим для передачи. Не удивлюсь, если получу известие о том, что он каким-то образом назначит встречу в более спокойной обстановке.
Торп вставил:
— Сегодня вечером это здание — безопаснейшее место в Америке. Кроме того, я думаю, что чисто эмоционально ему хотелось бы побывать на этом мероприятии.
О'Брайен медленно кивнул:
— Да, пожалуй… Может, он еще в своем клубе. Хотя ведь мы оставили записку для него на имя Эдвардса.
Торп улыбнулся.
— Черта с два ответил бы я на любую записку, находясь на задании.
О'Брайен вновь кивнул.
— И все же давайте остановимся на том, что он просто предпринял дополнительные меры предосторожности и даст о себе знать в определенное время. Можно, конечно, предположить…
— …что события развиваются по неблагоприятному сценарию, — сказал Торп. — Мой опыт указывает на то, что опаздывающие люди чаще всего оказываются мертвыми людьми. Конечно, можно допустить и похищение… — Торп вгрызся в стебель сельдерея.
Подошли Кэтрин и Абрамс. Трое мужчин, сидевших за столом, встали.
— Я связалась с агентством Бэрка, — сказала Кэтрин. — Детективы вроде бы довели Карбури до этого здания… Или им кажется, что довели… Один из детективов оказался достаточно честным и признался, что мужчина, которого они вели, — пожилой, высокий, худой и с усами — мог и не быть тем человеком, на которого им указал служащий клуба. Когда они разглядели его здесь, в вестибюле, им показалось, что это подставка. Правда, у мужчины имелось приглашение, он даже направился к рамке металлодетектора. Дальше детективы следовать не могли и сразу же связались с агентством для доклада.
— Я же говорил, что все англичане на одно лицо, — вставил Торп.
Все сели. О'Брайен задумчиво произнес:
— Видимо, Карбури прибегнул к фокусу с двойником, для того чтобы отвести от себя возможную слежку. К сожалению, таким образом он лишил себя и защиты.
— Есть еще одна версия: двойник был нанят не самим Карбури, а кем-то еще.
— Вполне возможно, — согласился Торп. — В любом случае нужно произвести операцию «Черный мешок». — Он взглянул на Абрамса. — Негласное проникновение в номер Карбури и обыск его вещей.
Абрамс огляделся. Несомненно, что для всех сидящих за столом это дело представлялось весьма важным. Несомненно также и то, что использование подставки свидетельствовало: в деле были замешаны профессионалы. Да, это вам не скандалы с мошенничеством вокруг акций. Здесь все гораздо серьезнее.
— Мне не хотелось бы, чтобы этим занимались частные детективы, — проговорил О'Брайен. — Пусть лучше кто-то из нас. — Он повернулся к Абрамсу: — Вы сможете проникнуть в его комнату?
Тони пожал плечами:
— Наверное.
О'Брайен посмотрел на Торпа.
— Конечно, — рассмеялся тот. — Что за парочка — Пит и Тони незаконно проникают в жилище. Боже, до чего мы докатились!
— Детективы вернулись в клуб, — сказала Кэтрин. — Давайте немного подождем.
Принесли второе. К этому моменту вернулись ван Дорны. Началось обсуждение присутствующих руководителей. Китти ван Дорн махнула рукой в сторону помоста:
— Президент сегодня неплохо выглядит.
Торп тоже посмотрел в сторону помоста:
— Да, он выглядит вполне правдоподобно. Вот что делает новое бальзамирующее средство.
Катрин наклонилась и спокойно сказала ему на ухо:
— Если не начнешь нормально себя вести, я скажу, чтобы тебя вышвырнули.
Торп взял Кэтрин за руку и сжал ее. Потом перевел взгляд на помост и встретился глазами с Биллом Кейси. Тот, как всегда, выглядел строго и непреклонно. Кейси узнал Торпа и подтвердил это кивком, правда, не слишком дружелюбным. Питер подумал, что этот кивок похож на тот, каким полицейский на обходе удостаивает известных ему местных хулиганов.
Торп осклабился боссу, затем тихо сказал Кэтрин:
— Если кто и может оказаться человеком-оборотнем, так это Билл Кейси.
Кэтрин сверкнула улыбкой.
Питер наклонился к Кэтрин еще ближе и серьезно прошептал:
— В его биографии все подходит для того, чтобы назвать его оборотнем. Равно как Клайна, Колби, Хэлмса… Равно как и еще нескольких десятков присутствующих здесь людей, включая твоего шефа и моего отца. Разве тебя это не пугает? Лично мне страшно.
Кэтрин взглянула на Патрика О'Брайена, а затем на Джеймса Аллертона, который сидел рядом с президентом и о чем-то с ним беседовал.
Торп проследил за направлением ее взгляда.
— Верно. «Известная личность, близкая к вашему президенту».
Кэтрин покачала головой:
— Нет.
— Вполне возможно, — улыбнулся Торп.
— Нет.
— Разве это так уж трудно себе представить?
Кэтрин отвернулась и стала наливать себе вино.
17
Абрамс неожиданно обнаружил, что стоит рядом с Кэтрин за длинным баром в углу главного зала. Он заказал себе выпивку и, дабы избежать излишних разговоров о Кимберли, отвернулся и начал оглядывать зал. Несколько мужчин и женщин были в военной форме. Виднелись и иностранные мундиры. Хотя в приглашении были указаны смокинги и черные галстуки, некоторые мужчины пришли во фраках и белых бабочках. Абрамс подумал, что смокинг они, видимо, носили дома вместо халата.
Он смахнул с пиджака воображаемую пылинку и критически осмотрел свою одежду. Непостижимо как, но сразу становилось понятно, что она взята напрокат. За исключением чертовых ботинок.
— Откуда смокинг? — спросила Кэтрин. Абрамс быстро поднял на нее взгляд.
— Что? А-а, от Мюррея, с Ленсингтон… А что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70