Уэст потер подбородок.
— О какой страховке ты говоришь?
Торп секунду помолчал и ответил:
— Как ты не понимаешь? Речь идет о каких-нибудь важных документах. Может быть, тебе стоит завтра зайти рано утром на работу и забрать кое-какие бумаги и компьютерные распечатки? Только действовать нужно естественно.
Уэст долго молчал, потом поднял взгляд на Торпа.
— Это непросто. Если только попытаться получить компьютерные распечатки из города… Скажем, с твоего компьютера в «Ломбарди»?
Торп медленно кивнул, но ничего не сказал.
— Думаю, это выход, — добавил Уэст.
— Возможно.
— Да, но как это сделать технически? — задал себе вопрос Ник. — Ведь вход в компьютер повлечет за собой проверку данных на запрашивающего, и это сразу выведет на тебя, Питер.
— Разве? — удивился Торп.
— Да. Компьютер зарегистрирует вход, содержание считанной информации и данные твоего компьютера. В Лэнгли сразу же узнают об этом запросе.
Торп спокойно ответил:
— Как только я подсоединюсь к твоему компьютеру, я буду волен делать в нем все, что захочу. Я смогу стереть все следы своего проникновения и выкачивания информации.
— Нет, не выйдет. Мой компьютер защищен от несанкционированного входа, — покачал головой Уэст.
— Ничего, я умею с ними обращаться, — улыбнулся Торп. Он закурил. — Знаешь, это как с изнасилованием и соблазнением. Результатом обоих действий является проникновение, но в первом случае оно сопровождается насилием и криками, а во втором осуществляется тихо и к взаимному удовольствию. Короче, после того, как я влезу в твой компьютер, он никому об этом не скажет. Понял? — Уэст кивнул. Торп продолжил: — Проблемы возникнут только в том случае, если наши друзья в Лэнгли обладают предчувствием и уже ликвидировали твой код. Но если действовать быстро — скажем, сегодня ночью, — то, наверное, никто не успеет еще объявить тебя персоной «нон грата». Завтра это будет их первой заботой, первым шагом к тому, чтобы ликвидировать тебя, как личность.
Уэст слабо улыбнулся и вновь поднял свою рюмку к губам. Рука у него дрожала.
— Скажи, зачем ты рискуешь ради меня? — тихо спросил он Торпа.
Питер наклонился к нему.
— Не за красивые глазки, Ник. — Он глубоко вздохнул. — Если я позволю им выскоблить твои мозги и отправить тебя на какую-нибудь ферму мыть окна, то как я буду после этого смотреть в глаза Кэтрин или Энн? — Уэст вздрогнул при упоминании имени Энн. Он взял еще одну рюмку мартини с подноса у проходящего мимо официанта. — Кроме того, — продолжил Торп, — мне действительно нужна некоторая информация из памяти твоего компьютера. Так что сегодня мои желания совпадают с твоими потребностями.
— Зачем тебе информация из моего компьютера? — спросил Уэст.
— Ник, я уже несколько раз говорил тебе, что мне и моему отделу очень нужны сведения о ветеранах, имевших отношение к разведывательным операциям.
Уэст кивнул. Он всегда считал, что от Торпа несправедливо скрывали систематизированные сведения обо всех этих шпионах-любителях.
— Хорошо. Но я ставлю одно условие: я должен быть рядом, когда ты будешь выкачивать информацию с моего компьютера, — сказал он.
— Иначе и быть не может. — Торп затушил сигарету. — Я знаю, что ты относишься к числу людей, сохраняющих лояльность по отношению к конторе. Но твоя лояльность должна заканчиваться там же, где она заканчивается у них. Они — это еще не все правительство или народ. И ты знаешь это, профессор.
Уэст устало потер лицо руками и тихо вздохнул.
— Но за что? Почему? Что я такого сделал?
— О Боже, Ник. Да у нас с тобой перед глазами прошли десятки таких случаев. Ты ничего такого не делаешь. Ну и что? Ты просто знаешь слишком много. Контора нервничает именно из-за тебя. А почему? Да потому, что ты не кадровый сотрудник. Когда-то тебя подобрал какой-то директор. И вот неожиданно нынешние боссы обнаруживают, что с течением времени ты стал слишком много знать. И выносят приговор. А вся эта ерунда насчет того, что за тобой охотится Москва, — всего лишь прикрытие плана, суть которого заключается в расправе над тобой.
— Пожалуйста, Питер, потише. — Уэст нервно огляделся.
— Да успокойся ты. Это же клуб «Йель». Половина незаконных деяний в стране планируется и обговаривается здесь. — Торп встал. — Ну ладно, ты обдумай наш разговор. Я ведь ни на чем не настаиваю.
Уэст схватил Торпа за рукав:
— Хорошо, хорошо. Говори, что мне делать? Где я могу скрыться сегодня ночью?
Торп достал из кармана ключ.
— Номер 1114. Иди туда. Там будет мужчина. Актер. Он ничего не знает. Его основное достоинство заключается в том, что он очень похож на тебя. Поменяйся с ним верхней одеждой. Через некоторое время он уйдет. Если за тобой есть наблюдение, то он отвлечет внимание на себя. Я думаю, вокруг тебя вьются и из ЦРУ, и из КГБ, и из конторы О'Брайена. Таким образом мы выиграем время хотя бы до утра. А это много.
Уэст встал и неожиданно спросил:
— Так же исчез и Карбури?
— А тебе нужно что-то более оригинальное? Этот прием хорошо срабатывает. Однажды он спас мне жизнь. Ты просто тихо сиди в номере 1114, пока за тобой не придут. Там нет телефона, поэтому тебе легко будет удержаться от соблазна позвонить куда-нибудь. Я оставил на столе шпионский роман. — Торп улыбнулся. Уэст понимающе кивнул, и Питер опустил ключ в карман его пиджака. — Не волнуйся, Ник. Увидимся в «Ломбарди» еще до рассвета. Делай то, что я тебе сказал.
Торп проводил Уэста взглядом. Тот неуверенно подошел к дверям лифта и вошел в кабину. Судя по всему, никто не обратил на Николаса никакого внимания.
Торп спустился по ступенькам лестницы, ведущей к вестибюлю, и немного замедлил шаг. Его внимание привлекла пара, сидящая в холле и делающая вид, что погружена в чтение. Это могут быть чьи угодно люди. Торп мысленно усмехнулся: «Шпионы, следящие за шпионами». Он вдруг подумал, что здесь могут находиться и сотрудники ФБР, и нью-йоркская полиция. Спасибо Тони Абрамсу. Полиция, разумеется, следит за ним, Торпом, а не за Уэстом. Мысль о том, что за ним могут следить полицейские, была Торпу неприятна. Он нахмурился. Абрамс… Кто вообще мог предусмотреть появление в колоде этого валета? Ведь еще в пятницу казалось, что разобраться с ним достаточно просто, а сегодня так уже не кажется. Да, он не простой орешек. Но достать его можно. И сделать это надо через Кэтрин.
Торп постоял на ступеньках, продолжая изучать сидящих в вестибюле людей. Теперь все знают, что вечером того дня, который будет считаться днем исчезновения Уэста, он и Николас расстались после нескольких коктейлей в баре. Но этого элемента в операции не избежать. Николас Уэст принадлежит к числу тех людей, которых не так-то легко провести. Торп был одним из немногих, кто имел подходы к Уэсту и в некотором смысле пользовался его доверием. Похищение охраняемых людей — сложная операция. Здесь лучше организовать все так, чтобы такой человек сам себя похитил.
По ступеням от лифта спускался мужчина, как две капли воды похожий на Уэста. На нем была одежда Николаса, и он курил трубку. Мужчина чуть задержался рядом с Торпом, затем они быстро сбежали по ступенькам в холл. Оба по ходу движения располагались относительно друг друга так, чтобы до минимума свести возможность рассмотреть человека, похожего на Уэста, в упор. Казалось, никто не обратил на них внимания, но несколько минут спустя отмеченная Торпом пара поднялась со своих мест и последовала за ними.
На улице Торп засек по меньшей мере еще двух наблюдающих. Он был уверен, что все наружники при уличном свете не сомневаются, будто следуют за Торпом и Уэстом. Они направились к клубу «Принстон». Торп спиной чувствовал за собой целый взвод.
Лишь бы они не столкнулись между собой. Торп усмехнулся: «Ну и цирк!» Он сказал идущему рядом с ним мужчине:
— Я провожу вас в номер в клубе. Там вы переоденетесь и загримируетесь. Уйдете до рассвета. Этот придурок дал вам ключ?
Мужчина кивнул и спросил:
— А кто это был в комнате? Я не ожидал увидеть еще одного человека. Он все время молчал. И выглядел довольно крутым.
— Это еще один актер, — ответил Торп. — Кругом одни актеры.
Торп огляделся. Нью-Йорк жил своей обычной жизнью, не зная, что он, Питер Торп, разыгрывает комедию, которая для города очень скоро обернется трагедией. Интересно, во что превратится город после четвертого июля? Жаль, что Питера Торпа уже не будет здесь в то время.
Торп вошел в бар «Университетского клуба». За столиком сидели только двое мужчин. Питер узнал в них членов клуба. Он присел к стойке.
— Дональд, вы все еще здесь?
Бармен обернулся к Торпу и посмотрел на часы.
— Осталось всего пять минут. Сегодня мы закрываемся ровно в полночь. Что будете пить, мистер Торп?
— Просто содовую.
— Хороший напиток для воскресного вечера, — кивнул Дональд. — Как прошел уик-энд?
— Со своими успехами и неудачами.
Дональд поставил на стойку бутылочку «Швепса» и открыл ее.
— Мне кажется, что я видел вас в теленовостях. Камера прошлась по толпе на мероприятии в штабе Седьмого полка. Знатная вечеринка!
— Ага, — поддакнул Торп. Он налил содовой в стакан со льдом. — Послушайте, Дональд, у меня тут перед вами образовалась задолженность. Не кладите это в кассу. — Торп сунул в руку бармену бумажку. Тот ловко взял ее и незаметно опустил в карман.
— Кто-нибудь спрашивал вас об этом человеке, Эдвардсе?
Дональд серьезно кивнул.
— Полицейский по фамилии Спинелли. Но я не сказал ему о конверте.
— Ну, об этом могли и сказать. Но я в любом случае должен поговорить со Спинелли. И я расскажу ему о конверте. Так что если вы даже и сделали это, то ничего страшного. — Торп выжал в стакан кусочек лимона.
Дональд налил себе кока-колы.
— Ну, я не знал… Я думал, что это должно было остаться между нами. Поэтому я ничего никому не сказал. Я хотел сначала спросить у вас. А потом я мог бы сказать этому полицейскому, что при первом допросе просто забыл. Вы понимаете?
— Конечно. И ценю вашу догадливость. — Торп осушил стакан с содовой.
Дональд оглянулся и тихо спросил:
— А что случилось с этим Эдвардсом? Ведь его настоящая фамилия Карбури, не так ли? Вы же знали об этом?
— К сожалению, в этом деле мне многое непонятно, — пожал плечами Торп. — Я особенно-то ничего и не знаю. Кто-то говорит, что его будто бы то ли ограбили, то ли убили.
— О Боже! Неприятная история. И все это происходит с английским джентльменом. Да, Нью-Йорк… — грустно покачал головой Дональд. — Но в газетах я ничего об этом не видел.
— Правда? А когда Спинелли говорил с вами?
— Кажется… да, вечером в пятницу. Когда полицейские осматривали номер Эдвардса. Тогда он задал мне всего несколько вопросов. Но потом он приходил еще в субботу, около четырех. Я как раз заступил на смену. В субботу он был понапористей. Он закидал меня вопросами, и мне показалось, что до этого он уже разговаривал с вами.
Торп кивнул.
— Но вы же сказали мне, что не упомянули ни словом об Эдвардсе.
— Клянусь, ни словом. В конце концов, не их дело, с какими просьбами ко мне обращаются члены клуба. Ведь так?
— Так. Кстати, а как насчет нашего разговора о Четвертом июля? — спросил Торп.
— В принципе, я готов. Но… Вы знаете, по праздникам мы получаем тройную ставку.
Торп рассмеялся:
— Серьезно? Я бы и сам поработал за такие деньги. Хорошо, договорились. У вас есть машина?
— Нет. Меня придется привезти и отвезти.
— Ладно. — Торп посмотрел на часы. — Это за разговор. — Он сунул Дональду двадцатидолларовую бумажку.
— Спасибо.
Торп слез со стула.
— Куда сейчас направляетесь?
— Домой, куда же еще, — пожал плечами бармен.
— На метро, автобусе или такси?
— Метро. Северный Бронкс.
— Будьте осторожны. Все эти «банджос» и «бонгос»…
— И это вы мне о них говорите?
— Я вас просто предупредил.
31
Кэтрин Кимберли подскочила в кровати. Сердце у нее испуганно билось. Рука потянулась за автоматическим браунингом, лежавшим на ночном столике. Кэтрин замерла, прислушиваясь.
Телефон! Всего лишь чертов телефон! Она глубоко вздохнула и сняла трубку.
— Да? — Кэтрин посмотрела на часы. Было без нескольких минут шесть.
В трубке раздался голос Торпа:
— Доброе утро. Я тебя не разбудил?
— Ты думаешь, можно отвечать по телефону во сне?
— Классная шутка, — засмеялся Торп. — Ты сегодня бежишь?
— Да. А где ты был вчера вечером? Я пыталась дозвониться тебе чуть ли не до полуночи.
— Да так, гулял.
— Ты не ответил на вопрос. Где?
— На такие вопросы нельзя отвечать по незащищенному телефону, моя дорогая. Когда ты запомнишь это?
— Не читай мне нотаций.
— Извини. Ты пойдешь на вечеринку к ван Дорнам?
Кэтрин прислонилась к спинке кровати, взяла со столика стакан воды и медленными глотками выпила. Только после этого она спросила:
— Ты позвонил мне в шесть утра, чтобы спросить об этом?
— Мне не хотелось бы разминуться с тобой. Я знал, что ты сегодня побежишь. У ван Дорнов начинается в четыре. А фейерверк и музыка — на закате.
— О Господи!
— А мне у них нравится. Послушай, мой катер стоит у пристани в Южной гавани. Давай встретимся там, скажем, в четыре?
— Значит, ты не поедешь на машине?
— Нет. На катере легче будет миновать пробки. Мы доберемся до Глен-Коува за сорок минут.
— Ты не знаешь, О'Брайен идет туда? Что-то я давно его не видела.
— Послушай, если бы он не был в таком возрасте и твоим боссом, я бы приревновал тебя к нему.
— Он мне нравится.
— Он всем нравится. Это джентльмен. Я беру с него пример. Я говорил с ним вчера. Он не приедет.
— Жаль. А Ник? Кстати, сколько человек может взять катер?
— Пять. У Ника, несмотря на праздник, с утра серьезная встреча в Вашингтоне. Сейчас он, видимо, уже едет в аэропорт. Ты что, не хочешь прокатиться на катере со мной вдвоем?
— Мне кажется, тебе следовало бы кого-нибудь подхватить. Может быть, Гренвилов?
— Они скрылись в своем загородном доме сразу же после того, как полиция вышла на них в субботу утром.
— А что, по-твоему, там вообще произошло?
Торп помолчал несколько секунд.
— Что-то странное. Давай обсудим это позже. Кстати, мы можем пригласить на катер Клаудию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70